— А теперь пора выпить за самого молодого москвича, ставшего владельцем солидного предприятия, завода «Цветмет», — за Петра Михайловича Юсупова!

Пожелаем ему больших успехов на этом поприще, — сделал паузу и, бросив лукавый взгляд на дочь, добавил: — А также личного счастья!

Все осушили до дна свои бокалы; Петр решил — настала пора! — Так вот: к вопросу о личном счастье! — поднявшись, торжественно произнес он. Считаю уместным именно сейчас объявить: мы с Юленькой решили пожениться. Давайте считать этот день нашей с ней помолвкой!

Событие всеми давно ожидалось — родители обменялись счастливыми взглядами и облегченно вздохнули.

— А когда намечаете сыграть свадьбу? Уже решили? — Светлана Ивановна перевела взгляд с сына на будущую невестку.

Думаю, к осени управимся со всем, что нужно подготовить, ответил Петр. — Предстоит масса всяких дел, не говоря уже о серьезной работе, ожидающей меня на заводе. И прежде всего надо подыскать и купить квартиру.

— Но вы можете на первых порах жить у нас! — запротестовала мать. — Так и Юлечке будет много легче ей ведь еще два года учиться.

Однако Петр, оказывается, все продумал.

— У нас и негде, и нисколько не легче — ты работаешь, — возразил он матери. — Мы вам будем только мешать! И Юля пусть станет хозяйкой в своем доме, — хотя на первых порах ей, конечно, придется нелегко.

Помолчал секунду и деловито добавил:

— А чтобы Юленьке легче управляться, пригласим кого-нибудь ей в помощь. Думаю, теперь мы можем себе это позволить. — И с горделивой улыбкой взглянул на мать. — Иначе какой смысл иметь деньги?

— Знаешь, Мишенька, он у нас не по годам рассудительный, — шепнула, наклонившись к мужу, Светлана Ивановна. — Это меня даже… пугает!

Собрание акционеров завода «Цветмет» стало незабываемым событием в жизни Петра Юсупова. Опыт, который он получил, участвуя в учреждении «Алтайского самородка», мало чем его обогатил. Там всеми делами заворачивал его компаньон Яневич, а он лишь при сем присутствовал. А здесь самому пришлось играть первую скрипку.

Начало собрания — отчет прежнего состава совета директоров — проходило очень бурно: тон задавали держатели мелких пакетов акций — возмущались отсутствием дивидендов в течение последних нескольких лет.

— Ну как вы не можете понять: завод старый и все уходит на ремонт изношенного оборудования и на поддержание рабочего процесса! — тщетно убеждал собравшихся генеральный директор, потный толстяк с приклеенной к лысине прядью волос, занятых у виска. — Нет прибыли — нет и дивидендов!

— Знаем мы все ваши фокусы! — грубо оппонировал ему здоровенный бородач, представлявший интересы рядовых акционеров. — Прибыль есть, но вы химичите, чтобы свои карманы набивать и налоги не платить!

— Поаккуратнее выражайтесь! Не то привлеку за клевету! — озлился генеральный, пытаясь перекричать поднявшийся шум. Скажите спасибо, что еще зарплату рабочим выплачиваем, — кругом, сами знаете, какой бардак!

— Ишь напугал! Я тебя почище напугаю! — угрожающе поднялся бородач. — Как же! Будет прибыль, когда у руководства запредельные оклады, а все доходы утекают через посредническую фирму, которую возглавляет твоя супруга. Пора привлекать прокуратуру!

Поднялся жуткий гам — Петру показалось, что собрание вышло из-под контроля. Положение исправил опытный председатель совета директоров — пожилой, осанистый, из бывших крупных партруководителей.

— Прошу всех успокоиться! — перекрикивая шум, зычно призвал он к порядку. — Так мы ничего не решим! Хотите, чтобы закрыли завод?

Чувствуя, что переломил настроение зала, постучал для порядка по столу; когда немного стихло, резко бросил докладчику:

— Можете сесть, с вами все ясно! Шуметь не надо, господа! — обратился он к акционерам. — Мы и собрались здесь для того, чтобы переизбрать членов совета, которые не оправдали ваше доверие.

Докладчик понуро уселся на место, а председатель, подождав, пока установится тишина, солидно объявил:

— Сейчас нам надо избрать новый совет директоров. Документы у всех имеются. Но прежде хочу вам представить нового главного акционера, которому принадлежит контрольный пакет, а следовательно, решающий голос.

В зале наступила вдруг полная тишина.

— Зовут его Петр Михайлович Юсупов. Несмотря на молодой возраст, это умный, предприимчивый и, главное, удачливый бизнесмен: открыл на Алтае золотой прииск, который приносит огромную прибыль. Верю, что во главе с ним и наш завод начнет наконец приносить вам дивиденды.

«А что? Похоже, Яневич не ошибся, поручив ему провести это собрание, — подумал о председателе Петр, направляясь к трибуне. — Человек опытный и весьма полезный». Он уже осознал главное, чем озабочены акционеры, и это вполне совпадало с его собственными мыслями и целями.

Обилие устремленных на него из зала любопытных глаз поначалу слегка смутило, но Петр был не из робких — не растерялся.

— Буду предельно краток, так как еще не полностью вошел в курс дела, — спокойно и серьезно обратился он к собравшимся. — Надеюсь, мы теперь будем регулярно встречаться и обсуждать дела. А пока скажу лишь главное — то, что вы все хотите от меня услышать.

И твердо заверил акционеров:

— Чтобы вывести наше производство на современный уровень, требуются реконструкция и модернизация, обещаю: несмотря на это, приложу все силы, чтобы завод давал как можно больше прибыли!

Строго посмотрел в зал и без пафоса, так что ему сразу поверили, добавил:

— И не только для того, чтобы мы больше заработали, а еще потому, что от уплаты налогов зависит благосостояние всего общества и, значит, наше с вами будущее!

В одном из самых популярных и роскошных ночных клубов города, казино «Монако», как всегда, царила атмосфера азарта и веселья. На подиуме под томную музыку демонстрировали свои прелести обнаженные красотки. Глазея на них, публика накачивалась спиртным. Вокруг игорных столов толпились возбужденные болельщики и зеваки.

Особенно много их сгрудилось вокруг рулетки — шла крупная игра. Весь потный от азартного пыла Кирилл, казалось, поймал фортуну за хвост. Стоящая у него за спиной болельщица — Инна то и дело восторженно взвизгивала, когда он, ставя на интуитивно выбранные черные и красные номера выигрывал и крупье подвигал к нему стопку фишек.

Прошло не так уж много времени с того момента, как Кирилл «сел на иглу», но разрушительное действие наркотиков сказывалось: он сильно похудел, на лице появилась болезненная желтизна, под глазами мешки. На его давнюю подругу Инну вообще страшно было смотреть: и так худощавая, она превратилась в ходячий скелет. Ни роскошный туалет, ни дорогая косметика уже не спасали.

Однако ни Кирилл, ни она этого не замечали — оба в состоянии кумара, когда у наркоманов перед очередной ломкой временный подъем духа. Явное везение особенно опьяняло Кирилла, при катастрофичном состоянии его дел.

Как и следовало ожидать, проходимцы, ставшие после гибели отца у руля Горного банка, совершенно разорили Слепнева младшего. Якобы по причине задолженности перед клиентами все личные счета покойного Виталия Михеевича по суду были заблокированы — и его семья не могла ими пользоваться.

В довершение всех бед Кирилла с матерью выселили из особняка в Мамонтовке: ловкачам удалось на суде доказать, что он построен банком как дом приемов и Слепнев оформил его на себя незаконно. Любовь Семеновна переехала в городскую квартиру; существовали в достатке лишь потому, что у нее оказался солидный счет в Сбербанке, — покойный муж о нем не подозревал.

Привыкший ни в чем себе не отказывать Кирилл, лишившись родительской кормушки, выбрал наиболее скорый путь пополнения кармана — игру в казино. Того, что он мог заработать обычным способом, не только на наркотики — на жизнь не хватило бы. Теперь он оказался на краю пропасти: из-за серии крупных проигрышей задолжал казино крупную сумму — пять тысяч долларов.

И вот сегодня, похоже, сумеет отыграться. Положительный итог все нарастал — около него скопилось фишек более чем на три тысячи долларов. Однако интуиция игрока подсказывала — счастье начинает отворачиваться…

«Что делать? — мелькало в его возбужденном мозгу: он заметил, что снова стал ошибаться. — Может, самое время завязывать?» Но с другой стороны, чтобы отдать долг казино, надо рисковать…

— Как думаешь, Иннуля, не пора ли нам отвалить? — полуобернувшись, бросил он подруге. Похоже, фортуна нам изменяет!

— Верно, Кирочка! Давай уйдем, пока не поздно! — поддержала она. Сам знаешь — жадность фраера сгубила!

«Но я знаю и другую мудрость: колеблешься — спроси совета у женщины и сделай наоборот! — скептически подумал Кирилл, боясь упустить шанс отдать долг. — Эх, была не была! — И решил все же пойти на отчаянный риск. — Всё или ничего! Трусы в карты не играют!»

Долго выбирал момент вступления в игру, чутко прислушиваясь, — что подсказывает интуиция… Но внутренний голос, который до сих пор приносил ему успех, как назло, молчал. Наконец, напряженно всматриваясь в кружащееся поле рулетки, он по наитию выбрал счастливый номер.

— Три тысячи на красную девятку! — задыхаясь от волнения, объявил Кирилл и отодвинул от себя жетоны.

Игра крупная — толпа плотнее обступила рулетку; подошли любопытные и от других столов. «Ничего страшного, если и проиграю! — с замиранием сердца успокаивал он себя, стараясь посмотреть на вращающийся круг. — Возьму взаймы. В самом крайнем случае — у матери что-нибудь стащу…»

Не успел Кирилл открыть глаза, как по общему стону болельщиков и воплю Инны за спиной с ужасом понял: все проиграл!.. С трудом соображая, словно боксер в нокдауне, наблюдал, как крупье спокойно сгребает его жетоны… Болельщики смотрят сочувственно, переговариваются тихо…

Посидев еще немного, собравшись с духом, в сопровождении плачущей Инны, пошатываясь как пьяный, он поплелся к выходу.

Был уже первый час дня, когда Кирилл проснулся у себя дома от тяжелого сна. После проигрыша не хотелось оставаться ночью одному. Но как ни уговаривал он подругу, как ни напрашивался к ней в гости, Инна ему наотрез отказала — слишком расстроил проигрыш, и в особенности что он ее не послушал, подвел их обоих.

— Ну ты и упрямый осел! зло упрекнула она его (самое мягкое, что сказала ему на прощание). Как мы теперь расплатимся с Аликом за товар? «Товаром» она стыдливо называла героин. — Не говорю уже о твоем долге казино — обдерут как липку или убьют!

Пришлось Кириллу остаток ночи провести в одиночестве; заснул он под утро — все сокрушался по поводу проигрыша и неотвратимо грозящих ему бед, если вовремя не вернет что задолжал.

Заглянув в спальню к матери и убедившись, что дома ее нет, он обрадовался. «Безутешная вдова умотала наводить красоту, — подумал язвительно. — Хорошо бы подольше там проторчала. Надо шурануть в ее шкатулке!» Ключ от ларчика с драгоценностями Любовь Семеновна с некоторого времени от него прятала, но находчивый сынок приобрел специальный набор отмычек.

Наскоро приняв душ и кое-как позавтракав, Кирилл деловито принялся за вскрытие ларца, но отпереть хитрый замок никак не удавалось — ни одна из хваленых отмычек не подходила. Увлекшись этой трудной работой, он не услышал, как хлопнула входная дверь — мать застала его на месте преступления…

— И не стыдно тебе мать обкрадывать?! — подбоченившись, завопила Любовь Семеновна. — Был бы жив отец — задал бы тебе, негодяй!

— Ладно, не надрывайся! — ничуть не смущаясь, обернулся к ней неудачливый взломщик. — Знаю — там у тебя почти ничего нет Где-то еще прячешь.

И, рассвирепев от новой неудачи, заорал на мать:

— Не смей упоминать отца! Он, не в пример тебе, человеком был! Если б не погиб, не пришлось бы мне из-за денег идти на преступление!

— Можно подумать, ты при нем не забирался в мой ларец, — украл ведь бабушкино кольцо с бриллиантом! — попомнила Любовь Семеновна, но уже более спокойно. — Знаю твои повадки драгоценности поместила в банковский сейф. Напрасно силы тратишь!

Кирилл отлично изучил холодную, себялюбивую и вместе сентиментальную натуру матери, с детства привык играть на ее слабостях. «Надо вызвать к себе жалость, иначе ничего не добьюсь. Неужели не обману? У нее же куриные мозги!» И сменил тактику.

— Ну как ты не понимаешь, мама: раз я решился на такое, меня толкнули к этому чрезвычайные обстоятельства! — театрально заломив руки, со слезой в голосе произнес он. — Неужели ты спокойно переживешь, когда вслед за мужем убьют и твоего единственного сына?

— Брось заливать! — грубо оборвала его Любовь Семеновна. — Кому ты нужен? Воруешь из дома, чтобы наркотики покупать!

— Зря не веришь! Ты горько пожалеешь об этом, мама! — с пафосом начал Кирилл — и вдруг пришел в неподдельный ужас при воспоминании о своем неоплатном долге; неожиданно для себя самого открыл ей правду: — Меня убьют за долги в казино… нечем расплатиться.

Любовь Семеновна знала о пристрастии сына к игре в рулетку, как и к наркотикам; пристально посмотрела ему в глаза, прислушалась к тому, что подсказывал ей материнский инстинкт и решила на этот раз ему поверить, сменила гнев на милость:

— Ладно, Кирюша, разрешаю тебе продать машину отца, оформлю на тебя доверенность. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы рассчитаться с долгами?

— Может и не хватить, если бандиты из казино «включат счетчик». Мне срок установили — десять дней.

— Это что еще за «счетчик»? — не поняла Любовь Семеновна.

— Проценты с суммы долга, — коротко ответил сын. — Чем больше просрочишь, — тем они выше. Могут последние штаны снять! Но все равно — машина, пожалуй, меня спасет.

Немного подумал и объяснил матери:

— Тебе надо поскорее оформить на меня нотариальную доверенность с правом продажи. Тогда под нее я смогу получить деньги взаймы. Найти покупателя на шикарный отцовский лимузин нелегко.

Оформление доверенности у нотариуса, снятие машины с учета — это не заняло у Кирилла много времени. Зато с получением денег в долг ничего не получалось: никто не желал давать ему пять тысяч баксов даже под такой мощный залог, а продавать за бесценок шикарный лимузин, стоивший по меньшей мере раз в десять дороже, просто абсурдно.

Вместе с тем срок возврата долга истекал, а Кирилл уже испробовал всех, кто потенциально способен одолжить эту сумму, — за исключением Петра и Даши. Обратиться к Петру не позволяла гордость и свежее воспоминание о том, как сам отказал ему в подобной просьбе. Перед Дашей очень стыдно, — не утратил еще надежды, и не желал признаться в своем банкротстве.

Однако узнал от Инны, что Даша недавно вернулась в Москву после большого турне по Европе и наверняка хорошо там заработала, — и дрогнул. Страх перед бандитами из казино взял верх; не выдержав, Кирилл позвонил Волошиным. К телефону подошла Анна Федоровна.

— Это ты Кирилл? — удивилась она. — Куда же ты запропастился? То прямо жених, а потом вдруг перестал у нас бывать… Смерть отца — не причина.

— Конечно, нет, — согласился Кирилл. — Не бываю и не звоню, потому что ваша дочь меня сторонится. Похоже, кто-то перешел мне дорогу, — искренне пожаловался он. — Разве не так, Анна Федоровна?

— Сам знаешь, что не так! — рассердилась она и упрекнула: — Не больно ты, парень, настойчив!

— Я исправлюсь, — полушутя пообещал Кирилл, чтобы закрыть бесполезную тему. — Только разберусь с финансовыми проблемами, возникшими после смерти отца. Вот закончатся у Даши гастроли…

— А она уже вернулась! Ты разве не знал? — удивилась Анна Федоровна. — Вот пойми вас, молодых! Дашенька со мной не делится, — посетовала она.

— Так она дома… А вы не могли бы попросить ее к телефону? Мне очень нужно с ней поговорить!

— Даши сейчас нет, вышла в магазин. Но она скоро вернется. Если хочешь — можешь приехать. Думаю, вам не вредно повидаться.

Разумеется, Кирилл согласился. Когда он, с неизменным букетом цветов, хотя и не таких дорогих, как обычно, появился в дверях квартиры, встретили его Анна Федоровна и Даша; хозяина дома не было: снова в отъезде по своим экологическим делам. Обе женщины заметили, конечно, как похудел и обрюзг Кирилл, но из деликатности промолчали, — он понял по тому, как они переглянулись.

— Что, сильно изменился? К сожалению, горе человека не красит, — изобразив на физиономии глубокую скорбь, намекнул он. — У меня сейчас в жизни полоса сплошных неприятностей.

— Все равно — рада тебя видеть! — приветливо улыбнулась ему Даша (она-то выглядела бесподобно). — Пойдем ко мне, расскажешь, как вы с мамой живете, о чем хотел со мной поговорить.

— А потом прошу ко мне на кухню, чай пить! — любезно пригласила Анна Федоровна. — Я тоже хочу знать, что у вас изменилось после смерти отца.

«Не буду я посвящать их в наши неурядицы. Это глупо, тем более многое у нас наладится, когда разблокируют отцовские счета, — решил про себя Кирилл, следуя за Дашей в ее комнату. — И про Мамонтовку ничего не скажу — суд-то еще не закончен».

— У меня неприятности, и ты можешь мне помочь, — не церемонясь, сообщил Кирилл, когда они уселись на диван. — Тебя это удивляет?

— Вообще-то да, — честно призналась Даша. — Что же это у тебя за дела, в которых я могу тебе помочь?

— У нас с мамой временный напряг с наличностью, — схитрил он, решив перемешать правду с ложью. — Отцовские счета пока заблокированы, мы не можем ими пользоваться, а текущие расходы, как ты знаешь, у нас огромные. Поэтому возникают проблемы.

— Это понятно, — нетерпеливо отозвалась Даша. — В чем нужна моя помощь?

— Я залез в долги, и мне срочно надо отдать пять тысяч баксов, — открыл ей правду Кирилл, и торопливо пояснил, вытащив из кармана нотариальную доверенность: — Ненадолго и под твердую гарантию. Вот она, посмотри! — И передал документ ей в руки. — Я продаю лимузин отца.

Даша машинально взяла бумагу, повертела в руках и не чигая вернула.

— Незачем, я тебе и так верю. И, не задумываясь, выручила бы тебя, Кир! Мне удалось заработать почти десять тысяч долларов. Но ты опоздал! — огорченно вздохнула она. — Я их только сегодня уплатила за машину.

— За машину? — вытаращил на нее глаза Кирилл. — Разве ты водишь?

— Осуществила давнюю мечту — купила «пежо», — счастливо улыбнулась Даша. — А научил меня водить… еще Игорек. Хотя права получила недавно.

— Во-от, зна-ачит, ка-ак? — протянул Кирилл, с трудом скрывая охватившее его отчаяние. — Ну что ж, очень рад, Дашенька, что хотя бы у тебя дела в большом порядке. Поздравляю!

Боясь, что не сумеет долго держать себя в руках, встал и попрощался:

— Прости, но мне надо бежать. Сама знаешь: спасение утопающего — дело его собственных рук! Очень рад был с тобой повидаться.

От чая он отказался и ушел, проклиная свое невезение.

Покупателя на дорогой лимузин отца Кириллу найти не удалось; за день до истечения срока уплаты, он все же отважился обратиться к Петру. Совесть его нисколько не мучила, но он страдал от унижения, — одалживаться у человека, которого считает ниже себя и люто ненавидит, — это и ему тяжело.

«Ну ничего! Настанет время, и я снова буду на коне! Уж постараюсь, чтобы ты, как я сейчас, пресмыкался передо мной, умоляя о помощи! — В таких мыслях находил он утешение. — Лишь бы удалось тебя, сейчас провести, а там у меня еще хлебнешь горюшка!»

Позвонил вечером Петру домой, сказал медоточивым голосом:

— Привет, Петя! Только вот узнал, что ты побывал в больнице, выручая своего компаньона. Восхищен и поздравляю! Ты верен себе, дружище! Я ведь не забыл, как когда-то ты выручил меня.

Он и правда все помнил, но, кроме злобной зависти к Петру, которого много раз предавал, ничего не испытывал.

— Да брось ты меня нахваливать, не то зазнаюсь! — остановил поток его красноречия Петр, пытаясь сообразить — что Кириллу от него понадобилось. — Как твои-то дела? Вступили уже с матерью в права наследства?

— Вот то-то и оно, что нет! Это жулье нас здорово околпачило! — с неподдельной горечью поделился Кирилл. — И сейчас у нас возникла неотложная проблема.

«Теперь понятно, что ему от меня нужно, — иронически подумал Петр. — Вот почему он пел мне дифирамбы». Сухо предложил:

— Давай, Кир, по существу! В чем состоит ваша проблема и что тебе от меня нужно? Но предупреждаю: делами банка заниматься не буду.

— Речь совсем не об этом! — торопливо заверил его Кирилл. — Нам с матерью срочно нужны наличные, так как счета отца пока заблокированы. Ты должен нам помочь, Петя!

— Короткая же у тебя память, Кир! — холодно произнес Петр, возмущаясь в душе его эгоизмом и наглостью. — Если кто из нас кому и должен, так только не я! И тебе не совестно обращаться за помощью, после того как сам отказал мне в том же?

— Но я же был не в состоянии, а у тебя есть такая возможность! — чуть не плача, крикнул Кирилл. — Да разве я унижался бы перед тобой, если бы вопрос не шел о жизни и смерти?

В голосе его прозвучало неподдельное отчаяние, и сердце Петра оттаяло.

— Неужели обстоятельства сложились так скверно? — уже мягче проговорил он.

— Хуже не бывает! Если завтра не отдам долг, меня наверняка убьют и матушка одна пропадет, — на этот раз сказал сущую правду Кирилл.

— А сколько ты должен? — Петр ему поверил.

— Пять тысяч баксов наличными.

— Нема-алая сумма… — раздумчиво молвил Петр, — и, по-чес-ти, ты не заслуживаешь, Кир, чтобы тебя спасать… — Он как бы прислушивался к происходящей в нем борьбе противоречивых чувств; переломил себя, добавил: — Но и жизнь человеческая чего-то ведь стоит…

— А я не милостыню у тебя прошу! — приободрился Кирилл, осознав, что лед тронулся. — Можешь взять в заклад лимузин отца, а еще лучше — купи его у нас.

— Ладно, это не главное. Зачем мне покупать подержанную машину? Не престижно, — спокойно ответил ему бывший друг.

По его доброжелательному тону Кирилл понял готов согласиться! Петр прикинул что-то в уме и заключил:

— Но я, пожалуй, возьму у тебя ее в аренду на полгода. Думаю, тысяча долларов за месяц аренды достаточная плата и тебе хватит чтобы рассчитаться с долгами. Деньги получишь вперед.

Радостный Кирилл, позабыв в тот миг о постоянно душившей его завистливой ненависти к бывшему другу, рассыпался в изъявлениях благодарности Петр его снова спас.