Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ксанф - Жгучая ложь

ModernLib.Net / Энтони Пирс / Жгучая ложь - Чтение (стр. 9)
Автор: Энтони Пирс
Жанр:
Серия: Ксанф

 

 


      ... затем тела гоблинов были расплавлены, и часть этого вещества просочилась в камень. Он держался на своем месте веками, но постепенно трещина, та самая, что образовалась при взрыве яйца гарпии, расширялась, и осколок расшатывался. А совсем недавно его случайно зацепила пролетавшая мимо птица. Он вывалился и упал на землю. Магический цемент, конечно, хорош, но за столько лет ослабнут любые чары. Должен признать, что в последние годы за замком приглядывают из рук вон плохо... Но я отвлекся. Так вот ты подобрал этот камень между стеной и рвом, рядом с желтым цветком.
      – Так оно и было! – воскликнул я, припомнив этот цветок. – Но откуда ты знаешь?
      Окно королевской опочивальни выходило совсем на другую сторону, а там, где я подобрал обломок, вообще не было никаких окон.
      Король улыбнулся.
      – Таков мой талант. Именно благодаря этой редкой способности я был признан волшебником и взошел на трон Ксанфа. Глядя на любой предмет, я могу узнать всю его историю. Таким образом мне удалось проникнуть в тайну Иня и Яна. Видишь ли, Инь ненароком обронил пуговицу, а я ее подобрал...
      Я взглянул на короля. Он посинел, голова его дрожала.
      Сказывалось напряжение – нельзя больному человеку сидеть и говорить так долго.
      – Король, – заметил я, – Может тебе лучше отдохнуть?
      – Но я должен предупредить тебя, слабеющим голосом возразил он. – Для тебя очень важно выполнить это задание, ибо Инь...
      Последние слова Громлена потонули в приступе кашля. Он отрыгнул мокроту и обессилено откинулся на кровать. Мне вовсе не хотелось, чтобы попытка переговорить со мной стоила старому королю жизни, а потому я поспешно удалился. Варвары – далеко не лучшие сиделки.
      – Ты поспи, король, – сказал я с порога. – Поговорим завтра, когда тебе полегчает.
      Остаток дня прошел в утомительном безделье. Я отчаянно скучал, и мне не терпелось поскорее приступить к выполнению задания, которое обещало быть более-менее интересным.
      На следующий день явился волшебник Ян. Если не считать угольно черного плаща и мрачной физиономии, выглядел он точь-в-точь как Инь.
      – Сразу видно, что вы близнецы, – заметил я.
      – Само собой, – угрюмо пробурчал он. – Мы вдвоем представляем добрый и злой аспекты магии, и... впрочем, ты все равно не поймешь. Дурака учить, только время тратить. Займемся лучше делом. Где чары?
      – Э... – Я попытался сделать вид, будто не понимаю, о чем речь.
      – Чары, деревенщина, чары! Заклятия, заклинания – называй как угодно. Короче, где те штуковины, которые всучил тебе Инь? Мне нужно взглянуть на них, чтобы знать, что подобрать им под стать.
      Хм. Мне казалось, что он должен был знать это заранее, но я мог и ошибиться. Звучало его требование убедительно, да и отказывать не было никакой причины. Я сходил в комнату и принес полученную от Иня сумку.
      Сграбастав ее, Ян заглянул внутрь.
      – Обычный хлам, – проворчал он. Моему братцу всегда не хватало воображения.
      – Я думал, это король Громден подобрал...
      – И он тоже хорош. Оба они тупицы. У Гром-ена и вовсе разжижение мозгов, не удивительно, что Ксанф катится в пропасть. Ты посмотри, во что превратился замок – это же свалка, а не столица! – Запустив руку в мешок, Ян выудил лиану К.И. – Тоже мне заклятие! Да я запросто подберу пару этой косоглазой кишке.
      – Разумеется, ведь ваши чары и должны быть равны по силе...
      – Ну, конечно, здесь и эта башка безмозглая. – Он, достал белый череп и тут же швырнул его обратно. – И этот уродец. – Фигурка чудовища появилась на свет и почти сразу полетела в мешок. – Ага, вот и белый щит. Инь никогда не отличался мужеством.
      – Но я же сказал, король...
      – А я сказал, что оба они одного поля ягоды. Ну, это еще куда ни шло, – промолвил Ян, доставая белую куколку. – Слышь, деревенщина, тебе никогда не доводилось оказаться в чужом теле?
      – Нет, но я и не...
      – Ну а уж это уловка каменного века, – заявил он, повертев в руках белый камень. – Могу дать тебе хороший совет, герой недоделанный. Ты избавишь себе от многих неприятностей, если попросту исчезнешь.
      – Как это?
      – Да так. Уходи отсюда и не возвращайся. Пропади, чтобы никто тебя больше не видел. Мне стоило немалого труда уловить его мысль.
      – Но моя миссия...
      – Миссионер нашелся! Твоя миссия, остолоп, заключается в том, чтобы определить, кто станет королем. Но самому-то тебе не все ли равно? Если ты уйдешь и не вернешься, королем буду я.
      – Но как же так? Даже не попытаться...
      – Да пойми ты, невежда, что выбор у тебя простой. Ты можешь попытаться выполнить задуманное и тогда непременно погибнешь, можешь выкинуть всю эту блажь из головы и остаться в живых. Итог состязания в любом случае будет одним и тем же – но не для тебя. Пораскинь мозгами, если они у тебя есть. Подумай л своей выгоде.
      – Не могу. Я обещал, что честно попробую...
      – Глупец! – негодующе воскликнул Ян. – О какой честности может идти речь? Неужто ты не понимаешь, что все предопределено заранее. Ты никогда не сможешь доставить объект в замок. Все это соглашение – чистой воды политика, а политика, да будет тебе известно, – самая жестокая ложь, какая только может существовать Состязание придумано, для того, чтобы успокоить массы. Массы? Интересно, где они, эти массы? Хотел бы я на них взглянуть.
      – Но король Громден сказал...
      – Маразматик он, твой король Громден. Сам маразматик и страну довел до маразма. Может, в другие времена такие короли на сто и годятся, но в нынешнем положении Ксанфа нужна сильная рука. Только решительные меры вернут престолу былое величие.
      Я не мог не признать, что во всем этом имелся определенный смысл, тем не менее пытался спорить:
      – Может, ты и прав, но ведь волшебник Инь так же силен, как и ты.
      – Сила силе рознь. Инь связан по рукам и ногам своими дурацкими представлениями об этике. С его точки зрения, цель не может оправдывать средства. Человек, для которого главное не что делать, а как никогда ничего путного не добьется. Вот почему Инь обречен на поражение.
      Я никогда не считал себя особым учеником, и уж конечно, не мог противостоять безжалостной логике Яна. Однако, несмотря ни на что, у меня остались глупые сомнения.
      – Я не знаю...
      – Конечно, не знаешь, пентюх несчастный! Что ты вообще знаешь? Послушай лучше меня. Сделай так, как я велю, и, когда мне достанется трон, получишь щедрую награду. Будешь жить в свое удовольствие. Нравятся тебе нимфы? У тебя их будет сколько угодно – на каждую ночь новая, аппетитная и на все готовая. Ты наверняка любишь поесть. Прекрасно, твой стол станет ломиться от яств. Будешь закатывать пиры, какие тебе и не снились.
      – Но я уже обещал выполнить задание. Если я нарушу слово, это будет не по-варварски. А ты говоришь странные вещи. Не сочти за обиду, но этак можно подумать, будто ты пытаешься меня подкупить.
      – Дошло наконец! Надо же, даже у таких олухов бывают просветления. Назови свою цену, и по рукам.
      – Ничего не выйдет. Это задание сулит мне настоящее приключение, а ведь я оставил свою деревню именно ради приключений.
      Волшебник Ян мне определенно не нравился.
      – Хорошенькое будет приключение, ежели чудовище откусит тебе башку. Мертвецы не могут наслаждаться жизнью.
      А вот тут хитроумный волшебник дал маху. В своем высокомерии он не потрудился выяснить, каков мой талант, а я не собирался расширять его кругозор.
      – Инь предупреждал, что ты постараешься меня обмануть...
      – Ну ты и болван, – рассмеялся Ян. – Разумеется, он предупреждал, ведь ему невыгодно, чтобы ты послушался меня. Но с чего ты вообразил, будто сказанное им – правда? В этом деле у нас обоих свой интерес.
      И снова его логика поставила меня в тупик. Я уже не знал, кому и чему верить, но варварское упрямство не позволяло мне отступать.
      – Все, что ты говоришь, уж больно хитро и гладко, а я человек простой. Думаю, мне пора в дорогу. Попытаюсь сделать, что могу, а там уж как получится.
      – Ну и дурак!
      Ян уронил на пол мешок с заклятиями и вышел вон.
      Я почесал затылок, чувствуя, что мне явно не помешал бы хороший совет. Только вот где им разжиться? Король вроде бы человек разумный, но ведь он не слышал, нашего разговора и, чего доброго, может не поверить. Впрочем, нет, ежели я дам королю свою пуговицу, он узнает всю правду и живо выведет этого Яна на чистую воду, Я бодро зашагал к королевской опочивальне, но Громден спал, и у меня рука не поднялась его разбудить. Неровен час, на беднягу накатит очередной приступ кашля. Да и что по существу, он мог мне сказать? Задание мне дано, и я должен его выполнить. Во всяком случае попытаться. А что Ян мошенник, король, возможно, и без меня знает. Недаром вчера он пытался меня о чем-то предупредить. Может быть именно о том, что Ян способен прибегнуть не только к обмену, но и подкупу.
      К худу ли, к добру, но я был не настолько умен, чтобы этим соблазниться.

Глава 7
Гора плоти

      На следующее утро, подготовившись, как мне тогда казалось, к любым неожиданностям, я отправился в путь. Сума с чарами была приторочена к цепям Пуки, а на поясе помимо верного меча висел прихваченный из замка длинный острый нож. Старая служанка вручила мне крепкий, надежный лук с полным колчаном стрел. Сам я нарвал в салу бамбуховых вишен и ананасок, а заодно запасся и съедобными фруктами, чтобы было чем подкрепиться в дороге. Тело защищал легкий, но прочный панцирь, сделанный из пропитанных каким-то волшебным составом и магическим образом скрепленных друг с другом полосок слонопотамовой кожи. В оружейной замка Ругна такого добра полным-полно, жаль только, что вооружать и облачать в доспехи решительно некого.
      Итак я выступил навстречу настоящему приключению. Это окрыляло, несмотря на некоторые обстоятельства, вызывавшие определенные сомнения. Оставалось опасение, что приключение будет не столь волнующим, как бы мне хотелось. Смущало и то, что я практически ничего не знал о предмете, который мне надлежит найти и доставить в замок. Мне было известно лишь, что он вроде находится к северо-западу от замка Ругна. Не густо, но вполне достаточно, чтобы приступить делу. В конце концов, всегда оставалась возможность прибегнуть к помощи белого компаса. Я понимал, что рано или поздно придется пустить его в ход, но не спешил, памятуя о возможности нарваться на сбивающие с пути чары.
      Интересно, размышлял я, покачиваясь на спине коня, могут ли все злые заклятия располагаться на прямой – кратчайшем пути между замком и искомым предметом? Коли так, я пожалуй уменьшу риск, двигаясь зигзагами. Было бы здорово обойти большую часть ловушек и задействовать белый компас близ объекта, ведь после того, как я найду его, черный компас станет бессилен. Так или иначе, я приберегал белый компас, но это не следует считать признаком особой предусмотрительности. Элементарный здравый смысл подсказывает, что не следует выпускать стрелу, тем паче последнюю, пока не увидишь цель.
      Но тут мне вспомнились слова Иня. Волшебник утверждал, будто избежать встречи со злыми чарами мне не удастся ни при каких условиях, ибо путь мой предначертан заранее. Выходило, что, ежели я поеду по прямой, на этой прямой будут расставлены все ловушки Яна, а стану уклоняться в стороны – те же самые ловушки окажутся по сторонам. Все это было явно выше моего варварского разумения. Впрочем магия штука тонкая, и не простаку вроде меня разбираться в столь высоких материях. В конце концов я перестал попусту ломать голову, решив, что по дороге все как-нибудь утрясется.
      Как ни странно, охранявшие замок сторожевые деревья снова попытались преградить мне путь. Их не поймешь: в замок еду – не пускают, убираюсь прочь – опять не пускают. И это при том, что теперь я действовал по поручению короля, а стало быть, для пользы самого же замка. Может эти безмозглые деревяшки подслушали мой разговор с Яном и решили, что моя миссия все равно обречена на провал? Но и это не имело смысла, ведь их противодействие лишь увеличивало вероятность моего поражения. Короче говоря, понять, чем они руководствуются, я не мог, а потому попросту обнажил меч, показал его деревьям и пустил Пуку вскачь. Ветви аж задрожали от ярости, но деревья помнили, на что я способен, и напасть не посмели.
      Покинув окрестности замка, мы поехали неспешной трусцой и через некоторое время оказались у подножья горного кряжа. Я подумал было обогнуть его, но решил, что такая попытка может увести меня слишком далеко в сторону, тем паче что о протяженности этой горной цепи я не имел представления. В конце концов я принял типично варварское по своей простоте решение – ехать напрямик и перевалить через хребет.
      Должен сказать, что прямой путь не обязательно самый легкий, а ежели он пролегает через горы, то может оказаться и не самым коротким. Однако признаюсь, была у меня на уме одна примитивная варварская хитрость. Мне подумалось, что даже волшебник Ян, при всем его высокомерии, едва ли считает меня полным идиотом. А в таком случае идиотское решение тащиться в гору – умный, как известно, туда не пойдет – могло оказаться для него неожиданностью. Вдруг он не предусмотрел такой возможности и не разместил на этом пути свои злые заклятия? В любом случае стоило проверить, способен ли я сделать непредвиденный шаг. Ясно, что умом мне с Яном не тягаться, но хитростью – это нечто иное. По мере продвижения склон становился все круче, и наконец мне пришлось спешиться, чтобы облегчит путь Пуке. Время от времени приходилось закидывать одну из его цепей за какое-нибудь росшее выше по склону деревьев и тянуть за нее, чтобы помочь коню карабкаться вверх. Тут цепи, конечно помогали, но с другой стороны, именно их немалый вес делал восхождение весьма тяжелым для Пуки. Но мы преодолели все трудности и к сумеркам поднялись так высоко, что распростершийся внизу Ксанф с его лесами, реками и озерами показался нам пестрым, лоскутным одеялом. Стоило мне остановить взгляд на каком-нибудь озере, как оно принималось поблескивать и светиться, стремясь произвести незабываемое впечатление. Не знаю, как в Обыкновении, но у нас в Ксанфе неодушевленные предметы порой столь же тщеславны и кокетливы, как и живые существа.
      К сожалению, я не мог видеть того, что находилось в нужной мне стороне – на северо-западе горизонт заслоняла вершина, которой мы еще не достигли. Но когда мы перевалим через гребень, противоположная сторона откроется перед нами как на ладони. Может, я сразу же увижу искомый объект?
      Впрочем, увидеть мало – его надо еще и узнать.
      Гора вздымалась все выше и выше – снизу она не казалась такой огромной. Создавалось впечатление, будто по мере нашего восхождения она росла, стремясь во что бы то ни стало помешать нам достигнуть вершины Неужто и гора решила вступить с нами в состязание?
      Ну что ж, подумалось мне, может быть, в другой раз я окажусь рассудительнее и пойду в обход. Но уж коли сейчас я выбрал этот путь, с него не сверну. Не помню, говорил ли я тебе, что варвары порой весьма упрямы, а я типичный представитель этого племени.
      Становилось зябко. Мы вступали в область вечной зимы. Многие люди, особенно цивилизованные не могут поверить, что чем выше человек поднимается в гору, тем холоднее ему становится. Конечно, каждому понятно, что вершина горы ближе к солнцу, а значит, там должно быть теплее, чем у подножия. Так-то оно так, но климат горных вершин во многом зависит от обитающих там птиц. Наверное, в горах было бы куда теплее, не поселись там зимородки, зяблики, и снегири. Там, где гнездятся зимородки летом, само собой, и не пахнет, а поблизости от выводка зябликов озябнет даже мохнатый огр. Сейчас над нами вились снегири, что разумеется, предвещало снегопад. С крыльев пролетавших птиц сыпался белый порошок. Пука заметно нервничал.
      – Да не трусь ты, – сказал я ему. – Ничего страшного. Конечно, ночью будет холодновато, но мы разожжем костер и согреемся. Попробуй-ка найти ровную площадку, а еще лучше – маленькую пещеру.
      Но конь-призрак продолжал двигаться вверх по склону, не выказывая ни малейшего желания искать место для ночлега. В конце концов это стало меня раздражать.
      – Слушай, Пука, – сердито сказал я, – сколько можно? Я устал и хочу отдохнуть, да и ты не так уж свеж, чтобы...
      И тут я заметил, что идет снег. На небе не было ни облачка – снежные хлопья образовывались прямо в воздухе, видимо, из распыленного снегирями порошка. Они плавно опускались вниз, на лету увеличиваясь и приобретая причудливые очертания. Огромные белые снежинки казались сплетенными из тончайшего кружева. Мне удалось поймать одну за ободок, но они мигом растаяла в моей руке. Поверишь ли, у меня чуть слезы на глаза не навернулись! Конечно, хныкать варвару не к лицу, но глуп тот, кто считает, будто варвары не умеют ценить красоту.
      Снегопад усиливался. Снежинки преломляли солнечные лучи, и воздух засветился всеми цветами радуги. Сотворенные из света фантомы в точности походили на настоящие снежинки – я попытался поймать одну, но пальцы мои схватили пустоту.
      И тут перед нами появилось ущелье. Бездонное ущелье, в которое и заглянуть-то страшно, вдобавок, слишком широкое, чтобы через него перепрыгнуть. Неужто все труды пропадут впустую и нам придется поворачивать назад? – с огорчением подумал я. Однако в тот же миг снежные хлопья сомкнулись, уплотнились и образовали перекинутый через ущелье сверкающий белый мост. Я направил Пуку туда.
      Однако, подойдя к краю пропасти, конь-призрак заартачился. Я ударил его пятками в бока, но он лишь возмущенно фыркнул и не сдвинулся с места.
      – Ты что, ослеп? – крикнул я. – Моста не видишь?
      – Нет тут никакого моста, – уверенно заявил он, – это иллюзия.
      – С чего ты взял? И почему я должен тебе верить, ослиная башка?
      – От ослиной башки слышу. Пораскинь мозгами – разве в реальной жизни могу я говорить по-человечески?
      Я пораскинул мозгами – и вынужден был признать его правоту.
      – Выходит, тут нет ни моста, ни снега и я с тобой не разговариваю?
      – Вот именно. Все дело в снегирях. Они наводят на людей снежный морок. Нам надо добраться до настоящего снега, он замораживает иллюзии. Та что я поеду, а ты держись покрепче, и не слезай с моей спины, что бы тебе не привиделось.
      – А почему этот морок не действует на твое сознание?
      – До чего же ты бываешь глуп, варвар. Нет у меня никакого сознания. Я животное, а животные – существа несознательные.
      Подумав, я решил, что ему виднее, но, не удержавшись, заметил:
      – Вообще-то это довольно забавно.
      Пук не удостоил меня ответом. Лишь презрительно фыркнул и продолжил путь.
      Теперь снежинки обратились в снегурок – танцующих на ветру снежных фей. Их легкий, воздушный танец напомнил мне танцы эльфийских дев. Одна очаровательная снегурка, весьма похожая на Колокольчик, поманила меня пальчиком. Я хотел было спешиться, но Пука сердито взбрыкнул. От сотрясения мозги у меня встали на место, и я отказался от своего намерения.
      Через некоторое время снежный морок сошел на нет, иллюзии истаяли, и перед моими глазами предстала унылая реальность – каменистый склон, покрытый чахлой растительностью. Кое-где, между камней намело настоящего снегу. Никакого моста, конечно же, не было, а вот ущелье оказалось подлинным, так что я не навернулся туда лишь благодаря Пуке. Мне припомнилось пророчество эльфийской старухи, возвестившей, что меня доведет до погибели жестокая ложь. Уж не этот ли ложный мост имела она в виду? Так или иначе, чутье Пуки уберегло меня от большой беды. Что же до этих обманных снегирей, то я твердо решил: ежели увижу хоть одного, непременно засажу в него стрелу.
      – Спасибо, Пука, – сказал я коню. – Ты спас меня от собственной глупости. Ума у тебя оказалось побольше моего.
      Конь-призрак утвердительно повел ухом и продолжил восхождение. Я вздохнул:
      – Не сразу поймешь, где иллюзия, где реальность, но в том, что ты меня спас, сомневаться не приходилось. А коли так, значит, ты все-таки приручен.
      Пука возмущенно фыркнул.
      – Прошу прощения, – извинился я. – Может, я что не так понимаю. Если ты не приручен, то почему остаешься со мной.
      Конь-призрак весьма выразительно повел шеей, так что, звякнула цепь.
      И тут мне в голову пришла мысль совершенно блестящая для усталого и замороченного варвара:
      – Пука, коли уж ты решительно отказываешься признавать себя прирученным, может, позволишь мне называть тебя другом.
      Он одобрительно заржал. Наконец-то я попал в точку.
      Убедившись, что морок нам больше не грозит, Пука остановился. Мы нашли пристанище – не то чтобы настоящую пещеру, а скорее углубление или нишу, но достаточно просторную, чтобы укрыть от пронизывающего ветра. Я наломал хворосту, развел костер и перекусил благоразумно прихваченными из замка фруктами. Пука копытами расковырял снег и добрался до сухой прошлогодней травы и мха. Конечно, ужин у него был не ахти, но сдается мне кони-призраки привычны к такому корму.
      Когда костер прогорел до тлеющих угольков, мы устроились на ночь. Пука улегся, а я свернулся клубочком рядом с ним, радуясь теплу его тела. О безопасности тревожиться вроде бы не приходилось – кто полезет на крутую гору ради того, чтобы потревожить одинокого путника и его коня? Однако порядок есть порядок – варварам положено всегда быть начеку, и я спал так же чутко, как Пука.
      Кажется, я уже говорил, что умение мыслить логически не относится к числу распространенных среди варваров достоинств. Случившееся в ту ночь еще раз подтвердило, что я типичный представитель своего народа. Любой даже самый слабый шорох мгновенно поднял бы меня на ноги, но мне и в голову не пришло, что опасность может подкрасться беззвучно.
      Первым угрозу учуял Пука – его нюх и на этот раз сослужил нам лучшую службу, чем мой слух. Он не двинулся, лишь тихонько вдул мне в ухо струю теплого воздуха. Я проснулся и уже собрался было спросить его, в чем дело, когда почувствовал, как холодок скользит по моей лодыжке.
      Ну конечно, снеговая змея. И как я мог забыть об этих опасных тварях? Снеговые змеи так же холодны и белы, как снег, в котором они обитают, поэтому в естественных условиях увидеть их очень трудно. Да и услышать тоже, ведь ползают они совершенно бесшумно. Змеи эти ядовиты и плотоядны – больше всего они любят свежее мясо.
      Мы попали в беду. Мгновенно оценив обстановку, я лежал не шевелясь, ведь за малейшим движением мог последовать укус. Пука тоже притворился спящим. Чтобы убить его, потребовалось бы всего три змеиных укуса, а на меня хватило бы и одного. Конечно, я мог рассчитывать на исцеление, хотя и не скорое. Потому как змеи наверняка обглодали бы мой труп, оставив один скелет, но у моего друга не было и такой надежды. Мне следовало позаботиться о том, чтобы он остался цел.
      Прежде всего надлежало выяснить, сколько змей заползло в наше укрытие, и определить, где каждая из них находится. Только после этого можно решать, как от них избавиться.
      Я осторожно разлепил глаза. Толку от этого не было – вокруг царила ночная тьма. Прислушиваться тоже не имело смысла. Но все равно следовало поторопиться – запах плоти привлекал змей, и я знал, что довольно скоро они нападут независимо от того шевелимся мы или нет.
      Приходилось идти на риск, но другого выхода не было.
      – Катись! – неожиданно вскричал я.
      Пука был наготове и прекрасно меня понял. Не вставая на ноги, он выкатился из пещеры, и до моего слуха донеслось шипение – одну из змей раздавило его цепями. Стремительно вскочив, я прыгнул к еще тлеющему костру, и ударил по нему мечом, разбросав уголья. Один уголек угодил в змею – та зашипела, и я вслепую, на звук рубанул клинком. Удар пришелся в цель.
      Испугавшись горячих угольев, змеи поползли в разные стороны, выдавая себя злобным шипением. С их стороны это было в высшей степени неосмотрительно. Варвары обладают превосходным слухом, и ни одна шипящая тварь не ушла от моего разящего клинка.
      Думаю змеи не напали на нас сразу, потому что ждали когда окончательно потухнет костер. Понять их, учитывая страх снеговых тварей перед огнем можно, но излишняя осторожность обернулась против них самих.
      Когда шипение стихло я вернулся к костру и подкинул свежего хворосту. Огонь разгорался, появилась возможность полюбоваться результатами моего труда. Близ костра валялись четыре мертвые змеи – три были разрублены на куски, а одна раздавлена цепями Пуки. Каждая из них достигала в длину человеческого роста. Конечно, при свете дня я расправился бы с ними в два счета, но в темноте, когда можно подкрасться незаметно, эти ядовитые твари были по-настоящему опасны.
      Что ни говори, а нам с Пукой основательно повезло.
      Стоило мне вспомнить о Пуке, как он подошел к костру. Я осмотрел его шкуру и убедился, что мой друг не пострадал. Он откатился в сторону неожиданно и очень быстро, ни одна змея не успела его укусить. А если какая и цапнула, то его защитили цепи.
      Итак, мы оба остались целы и невредимы, но улечься снова не решались. Поблизости наверняка таились другие змеи, и у нас не было желания снова испытывать судьбу. Я набросал хвороста, чтобы костер горел подольше и уселся верхом на Пуку, который встал, как молено ближе к огню. Пламя должно было отпугивать змей, но на всякий случай я приготовил бамбуховую вишню. Да так и просидел всю ночь верхом на коне с с вишней в руке. Ни одна змея больше не появилась.
      Едва забрезжил холодный рассвет, мы позавтракали и снова пустились в дорогу. Валявшиеся у костра мертвые змеи к тому времени уже растаяли, и все случившееся вспоминалось как досадная мелочь. Может, у меня завышенные требования, но по-моему это никак не тянуло на настоящее приключение. Лично я предпочел бы выспаться. Снова налетел пронизывающий ветер – еще одна загадка природы. Откуда ему взяться в горах, где растут лишь приземистые, чахлые кусты и нет никаких деревьев, которые могли бы качаться? Я закутался в плащ, натянул теплые рукавицы, но все равно дрожал от холода, – видимо, зяблики гнездились где-то неподалеку. Пука справлялся со стужей гораздо лучше – лишь тепло его тела помогло мне одолеть этот путь.
      К полудню мы добрались до гребня. Неистово завывавший ветер взметал напорошенный снег, но это по крайней мере, был настоящий снег, а не снежный морок. Отсюда с перевала начинался путь вниз, и мне уже не терпелось вернуться в обыденный, привычный мир с его гипнотыквами и заурядными лесными чудовищами.
      Мы уже собирались начать спуск, когда я приметил на снегу какой-то темный предмет и, движимый дурацким любопытством, подъехал поближе. То был черный компас – двойник белого, лежавшего в моей суме. При моем приближении черная кругляшка вспыхнула, и голова моя закружилась почище, чем после эльфийского грога.
      – Куда мы тащимся? – растерянно спросил я. Чего ищем? Правда, уже через несколько минут мне удалось кое-что вспомнить. Кажется, моя миссия заключалась в том, чтобы доставить в замок Ругна некий объект, и от моего успеха, или неудачи зависело, кто станет следующим королем Ксанфа. Вскоре моя память восстановилась почти полностью – единственное, что я не мог вспомнить, так это в каком направлении следует двигаться, дабы прийти к искомому объекту. Черный компас сделал свое черное дело.
      – Ладно, – сказал я, – этим меня не проймешь. Вот пушу в ход белый кругляш и тут же вспомню, куда нам идти.
      У Пуки моя идея возражений не вызвала. Запустив руку в суму, я нашарил белый компас, извлек его и с дрожью в голосе скомандовал:
      – Действуй!
      Белый компас вспыхнул, но затем произошло нечто странное. Куда следует идти, я так и не вспомнил, а вот снег под моими ногами неожиданно начал таять. Точнее сказать, стала размягчаться припорошенная снегом каменистая почва.
      Что за чудеса? Я отгреб снег в сторону и вместо голого камня увидел живую, розоватую плоть. Поначалу мне пришло в голову, что мы взобрались не на гору, а на спину какого-то немыслимо огромного чудовища. Но нет! Мы взбирались наверх довольно долго, и это был самый настоящий скалистый склон. Неужели камень обратился в плоть?
      Так оно и было, причем если сначала превращение затронуло лишь небольшой участок под моими ногами, то спустя мгновение по всему склону пробежала рябь. Камень оживал. Прямо у меня на глазах вся гора стремительно превращалась в плоть.
      Пука беспокойно заржал. Его можно было понять – поневоле растеряешься, если вместо твердой почвы неожиданно окажешься на чем-то упругом и мягком вроде губки. Кажется, его подмывало пуститься наутек, но я не спешил, ибо прежде всего хотел выяснить, что же случилось. Почему гора стала обращаться в плоть, когда я пустил в ход заклятие, вовсе для этого не предназначенное?
      И белый, и черный компас исчезли, растратив свою магию, но я по-прежнему не знал, где находится 'искомый объект. Что же до случившегося с горой...
      Пошарив в сумке, я вытащил белый камень, – тот самый, который предназначался для противодействия чарам окаменения. Как же могло случиться, что камень стал оживать под воздействием компаса?
      Я никогда не отличался особой сообразительностью, но все же не был непроходимым тупицей. Вспомнив, как злой волшебник копался в моей суме, я понял, что делал он это неспроста. Силой магии вероломный Ян перепутал заклятия своего брата, так что теперь невозможно было определить по виду, какое из них на что годится.
      Пука снова заржал. Он был прав, прежде всего следовало убраться подальше от оживающей горы.
      – Бежим! – крикнул я, прыгая ему на спину и хватаясь за цепи.
      Куда бежать, я не знал, и решил в очередной раз положиться на чутье своего друга.
      Пука устремился вниз по северному склону. Копыта его скользили и разъезжались. Превращение затронуло уже большую часть горы, и она дрожала, словно желе, а скакать по желе – нелегкое дело. Волшебник Инь сказал мне правду – сила его заклятия была столь велика, что оно могло бы вернуть в прежнее состояние сотню окаменевших варваров вместе с их лошадьми. Но вся эта магическая мощь оказалась растраченной впустую, без малейшей пользы.
      Склон становился все круче, и Пука уже с трудом держался на ногах.
      – Давай лучше сядем, да съедем вниз на... на пятых точках, – предложил я. – Так будет надежнее и быстрее.
      Сказано – сделано. Мы уселись на эти самые точки, и заскользили вниз со все возрастающей скоростью. Насчет быстроты я оказался прав, а вот с надежностью дело обстояло хуже хотя бы потому, что склон был очень холодным.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22