11

Он всю ночь не спал, а когда начинал дремать, то его тут же будили кошмары. В таком состоянии уснуть невозможно. Журавлев слышал, как встала Маша, но продолжал делать вид, что спит. Он все еще не решил, как ему выкрутиться из сложившейся ситуации. Теперь он имел точное представление о том, что его ждет. С убийствами в Ялте покончено. Настал его черед нести ответ и неминуемое наказание за эти преступления.

Вчера он пришел к Маше в половине двенадцатого ночи и притворился пьяным, но хорошего настроения своим видом женщине не испортил.

— Ничего особенного, — сказал она. — Я сегодня тоже выпила. Мы отмечали день рождения моей подруги.

Маша смеялась, что-то рассказывала, а потом, словно невзначай, обронила:

— Завтра в два часа мы поедем обедать в «Ласточкино гнездо». Муж моей подруги работает в порту, катает по морю иностранцев на глиссере с подводными крыльями. Хорошо зарабатывает, между прочим. Он нас отвезет туда с ветерком, получишь большое удовольствие. В два часа он будет ждать нас у причала на набережной.

Вот и точка поставлена в деле, подумал Журавлев. В нужный момент она отойдет в сторону, его возьмут под загорелые рученьки при попытке сбежать из города, а этот самый шофер глиссера еще и масла в огонь подольет. Мол, этот тип мне угрожал и пытался угнать катер. Хорошо придумано.

Потом она уложила его спать. Телефон зазвонил в час ночи. Она сняла трубку, но не ответила, а ушла с аппаратом в соседнюю комнату и прикрыла за собой дверь. Кто звонил и о чем они разговаривали, можно только догадываться. Киллер давал отчет о проделанной работе. Что ж, его можно поздравить, задание он выполнил виртуозно. Разговор длился минут пять. Потом она вернулась, поставила аппарат на место и легла спать.

Спала она спокойно и даже похрапывала, а он искал выход. Если уже намечено место ареста, то все силы будут сконцентрированы у причала. Вряд ли подполковник Москаленко захочет, чтобы его сестру видели в компании убийцы, и поэтому не пошлет своих людей следить за ее домом и сопровождать их до причала. Его заметят, когда он останется один, а схватят возле лодки. Тут все ясно. Киллер тоже не придет. Скорее всего, убийца уже покинул Ялту. Здесь ему делать нечего. В итоге получается, что тихо уйти он может только утром. Но для начала надо будет выяснить у красавицы-хозяйки некоторые подробности, а потом повязать ее по рукам и ногам, чтобы часа три-четыре не рыпалась. Уходить придется на мотоциклах Монаха, но это уже детали, о которых рано думать. Уйти надо не только из Ялты и даже не из Крыма, но и исчезнуть с территории Украины, только тогда можно говорить о безопасности.

Журавлев сделал вид, что он проснулся, встал, потянулся и глянул на часы. Стрелки приближались к десяти утра. До двух часов вагон времени.

Маша принесла кофе и поставила чашку на журнальный столик. Они сели в кресла напротив друг друга и она спросила:

— Ну как настроение?

— До двух часов есть надежда выпутаться.

Красавица нахмурила свои дугообразные брови.

— Из чего? Я тебя не поняла.

— Из сетей. Я надеюсь, ты со всеми покончила, кто был помечен черными крестами?

— Мне кажется, ты еще не протрезвел. Дик.

— Я протрезвел намного раньше, чем ты думаешь. В то самое злополучное утро, когда напоролся на твой «фиат» у дома подполковника Тарасова. Меня интересует, кто в большей степени тебе мешал — Тарасов, который наступил тебе на хвост и собирался вывести тебя на чистую воду вместе с братцем, или его гости? Если убили Басова и Ромова ради хохмы, по ходу дела изображая налет маньяка-головореза, тогда зачем убивать генерала Прибыткова, который с нами в одной компашке не пьянствовал и роль свидетеля играть не мог? Но скорее всего, ты одним ударом прихлопнула двух зайцев. Раньше я думал, мне одному везет, а получается, что живут и более везучие особи на белом свете. Расскажи-ка мне, Маша, кто из вас, ты или брат, связаны с алмазной мафией в России? Какой резон вам убивать главарей столь мощного концерна? Я не верю в то, что периферийный мент или его сестренка, местная бандерша с узким мышлением, способны взять в свои руки бразды правления международным криминальным синдикатом. Кто вами руководит из центра и чей заказ вы выполняете? Кто стоит за всем этим? Какая четвертая сила?

— Я не понимаю, Вадим, о чем ты говоришь?

— Ты все понимаешь. Сейчас ты мне все расскажешь, потом я уйду, а ты останешься. За убийства будет нести ответственность тот, кто их совершал, а не козел отпущения, как вы этого хотели.

Реакция у Маши оказалась великолепной. Журавлев и глазом моргнуть не успел, как она вскочила, схватила с тумбочки телефон и скрылась в соседней комнате. Дверь хлопнула, и щелкнул замок.

К такому повороту событий он не был готов. На мгновение он растерялся и не сразу понял, что произошло, а когда понял, то бросился к двери, но ее крепко держал замок. Он увидел длинный телефонный шнур, торчавший из-под створки. Единственная мысль занозой впилась в мозг — ей нельзя дать возможность куда-то звонить!

Он яростно вцепился в шнур и потянул его на себя. Шнур оказался на редкость крепким. Он чувствовал сопротивление. Борьба напоминала перетягивание каната, но так длилось не долго. Шнур застыл на месте и больше не вытягивался. Очевидно, он за что-то зацепился. Журавлев налег всем телом, и наконец провод оборвался. Успела она позвонить или нет, он не знал. Дик отошел назад и с разгона ударил плечом в дверь. Дерево треснуло. Еще удар и дверь распахнулась.

Он влетел в комнату и застыл. Маша сидела на полу, прижатая к столу. Шнур опоясывал ее несколько раз от талии до горла. Он с такой силой стянул женщине шею, что его не было видно в образовавшейся глубокой складке. Телефон валялся у Маши на коленях. Синие остекленевшие глаза уже ничего не видели. Рот открыт, а язык вывалился наполовину.

Только что он с ней разговаривал, и в глубине его души теплилась надежда на спасение. Теперь она мертва, а он из козла отпущения превратился в убийцу. Надежда умирала следом за хозяйкой дома.

12

Неожиданные гости нарушили все планы подполковника Москаленко. Когда в его кабинете появлялись люди из республиканской ФСБ, он чувствовал себя не лучшим образом. Хорошо, если только Седов заглядывал, не так страшно, но с ним пришел еще один тип, который сразу подполковнику не понравился. Таких в симферопольском Управлении он не видел. По званию и фамилии Седов его не представил. Некий Олег Петрович говорил без украинского акцента, и чувствовалось, что Седов ходит под ним, а он человек не маленький в крымской ФСБ. Что-то и где-то складывалось не так просто, как казалось.

Виноградов сделал попытку улыбнуться.

— Я знаком с работой следственных органов, уважаемый Виталий Семенович. Мы уже имели удовольствие ознакомиться с делом. Но у каждого звена, как вы правильно заметили, свои удачи. На данный момент нас интересует, что предпринимает УГРО для поиска преступника или преступников, — холодно сказал Виноградов.

— Убийца нам известен. Это гражданин России Вадим Михайлович Журавлев. Круг сжимается, и я думаю, не сегодня-завтра мы его возьмем. Улик для обвинения больше чем достаточно. Имеются свидетели. — Москаленко выдвинул ящик стола, достал из него две фотографии и подал Виноградову. — Нам о нем многое известно, — продолжал хозяин кабинета. — Так он выглядел, когда приехал в Ялту, а теперь выглядит так. Бороду и волосы нарисовали свидетели, которые видели его вчера во время очередной трагедии в ресторане «Трактир». Настоящий оборотень, поэтому изловить такого зверя — дело не из легких. У нас нет таких возможностей, которыми владеют оперативники центра. И тем не менее, мы продвигаемся вперед и уверены в положительных результатах.

— И мы тоже кое-что знаем о Журавлеве, — сказал Виноградов. — Может быть, и вам не помешает об этом узнать. Журавлев пять лет работал следователем московской прокуратуры. Но самое интересное в другом — он очень плохой стрелок. На ежемесячных учебных стрельбах, которые проводятся в следственных органах, он занимал чуть ли не последнее место. Выстрел, произведенный с балкона гостиницы «Ялта», характеризует стрелка как высококлассного снайпера.

Москаленко кивнул.

— Согласен, сомнений может быть много. У меня они тоже есть, но я привык жить не эмоциями, а фактами. А факты упрямая вещь. Я не могу повернуться спиной к десятку свидетелей. Не могу закрыть глаза на улики и результаты экспертных заключений. Мне кажется, наш разговор абсолютно бессмысленный. Давайте поймаем подозреваемого, предъявим ему материалы и послушаем, что он скажет в свое оправдание. Если он докажет свою непричастность к серии убийств, то пусть идет себе с миром. Я не кровожадный. Если ошибаюсь, то понесу ответственность за свои просчеты.

На столе зазвонил телефон. Москаленко извинился и снял трубку. Похоже, он не понимал, с кем разговаривает, долго слушал, затем положил трубку.

— Извините. Я покину вас на одну минуту.

Подполковник резко встал и вышел в коридор. Минуя один из кабинетов, он заглянул в дверь, но заходить не стал, а коротко спросил:

— Группа готова, капитан?

— Половина уже на местах. Пять человек у причала, четверо слева от касс, а четверо возле пирса. Промашки быть не должно.

— Может так получиться, что я с вами не поеду. У меня начальство из центра. За операцию отвечаешь ты. И запомни, как только возьмете его, заклей ему рот и упакуй так, чтобы не рыпался. Привезешь сюда, из машины не выводи, а сначала мне доложишь.

— Понял! А Скоков не поедет?

— Нет, мне нужны оперативники, а не философы. Он даже знать ни о чем не должен.

— Понял!

— Вот за понятливость я тебя и ценю.

Москаленко миновал еще мимо два кабинета и зашел в последний. За столом сидел Скоков.

— Привет, Данила.

Майор встал.

— Отчет о вчерашней стычке в «Трактире» готов. Утром у меня был официант и принес письменное заявление. Дело…

— С этим потом, Данила. У меня кошки скребут на душе. Только что мне позвонили. Голос похож на Машин, но какой-то сдавленный. Я так и не смог разобрать, что она хотела сказать. У меня начальство, и я отойти не могу. Не в службу, а в дружбу — смотайся к ней домой. Если она откроет дверь сама, то извинись и уйди. Светиться не надо, но мне кажется, у нее не все в порядке.

— Хорошо, Виталий Семенович, я сейчас же выезжаю.

— Отлично. Надеюсь на тебя.

Москаленко вернулся в свой кабинет.

— Извините, но я должен был дать некоторые поручения своим бойцам. — Он прошел на свое место и сел за стол. — Так на чем мы остановились?

— На вашей ответственности за просчеты. Вы пытались разобраться в причинах, по которым убили совершенно разных, непохожих друг на друга людей и, на первый взгляд, не связанных общим делом. Банкир, милиционер, генерал, девушки из Минска и вчерашний случай с убийством местных авторитетов. Очень трудно провести какие-то параллели и увязать все в один узел.

— Вполне возможно, — ответил Москаленко. — Если даже не брать конкретную личность, в частности Журавлева, то понятно, что в городе орудует киллер, выполняющий чьи-то заказы. А им может быть кто угодно. Кстати сказать, киллеру не обязательно демонстрировать отличную стрельбу на стендах. Главное, не промахнуться мимо живой мишени. Выглядеть никудышним стрелком в лице следователей не что иное, как алиби. Ведь коллеги Журавлева наверняка не подозревают, что их сотрудник имеет такие способности к перевоплощению. Сегодня он такой, а завтра его родная мать с трудом признает.

Виноградов усмехнулся.

— Вы так хотите повернуть дело? Хорошо. Тогда поговорим о заказчиках, о людях, чьи интересы затрагивали те, кого киллер уничтожил. Возьмем, к примеру, одну из жертв, скажем, генерала Прибыткова. Кому мог мешать старый служака, командовавший Московским округом ПВО? Оказывается, мог, если этот генерал побочно занимался, например, теневым бизнесом. Пользуясь своей властью, генерал втянул в дело и подчиненных ему офицеров. Пусть они ничего не знали, а были лишь марионетками в его руках, слепо выполняли приказы. Но генерал оказался человеком очень недоверчивым. Перестраховщик. Хитер, умен, осторожен и расчетлив. Такой человек не мог долго держать одних и тех же людей близко от кормушки. Он их время от времени заменял, а отработанный вариант подлежал уничтожению. Физическому устранению.

Но не все офицеры оказались послушными пешками, кто-то и голову имел на плечах. Один из них выскользнул из лап смерти и сбежал. Сбежать сбежал, но от вынесенного генералом приговора не уйдешь. Дамоклов меч висел над его головой, и он жил в страхе. Однако тень страшного генерала то и дело появлялась на горизонте, и офицер решил нанести упреждающий удар, чтобы раз и навсегда избавиться от угрозы. Вполне логично! Вот вам и первый заказчик. Правда, судьба сыграла с офицером злую шутку. Группа сообщников генерала появилась в поле зрения, когда судьба самого генерала уже была решена. Пришлось и их убрать, невзирая на то, что жертвы находились в гостях у подполковника милиции в присутствии неповинных ни в чем женщин. Лес рубят, щепки летят! Вот и получается, что заказчик тот же самый.

А теперь, бывший командир воинской части Московского округа, я хочу у вас спросить: будем ли мы развивать наше следствие в этом ключе и вам нужны еще подробности, факты, улики, свидетели, либо вы сами выложите карты на стол?

В кабинете наступила мертвая тишина. Обливавшийся потом, раскрасневшийся подполковник долго смотрел на крышку стола, не проронив ни слова. Наконец он спросил:

— Что меня ждет?

— Чистосердечное признание без протокола. Вы меня не интересуете, подполковник. Ради ваших личных разборок я не ударил бы палец о палец. Меня интересует схема. Мы занимаемся государственными делами, а не личными амбициями отдельных граждан. Советую вам выложить все, что вы знаете о бизнесе Прибыткова и его окружении. Мне этого будет достаточно, чтобы закрыть глаза на ваши выкрутасы. Живите, как хотите. И еще. Вам придется сдать Сергея Зотова властям, а Журавлева оставить в покое. Нам известно, как ваша сестра вытащила Зотова из психушки. Назвавшись женой Прибыткова, она добилась допуска к больному и пронесла ему надфиль, которым Зотов перепилил ночью решетки и сбежал, а Мария поджидала его в машине. После этого Зотов вернулся в свое подразделение в Чечню и обчистил оружейный склад, где, кстати сказать, хранилась винтовка, найденная в номере Басова. А это уже не улика, а прямое доказательство.

— Мне нужно подумать.

— Долго?

— Три дня.

— Только не надейтесь, Москаленко, что вы сбежите из Крыма, как пять лет назад из Москвы. Вы под нашим наблюдением. И не забывайте, что здесь остается ваша сестра, которая приютила вас, когда вы в одних подштанниках приехали к ней из России.

Виноградов встал.

— Через три дня встретимся. Надеюсь, к этому времени вы успеете найти настоящего убийцу и закрыть дело, как подобает. До встречи.

Все время молчавший Седов встал и последовал за Виноградовым. В дверях он остановился на секунду и оглянувшись сказал:

— Не делай глупостей, Виталий. Эти люди их не прощают. Возьми себя в руки и послужи настоящему делу. Тебе это зачтется.

Дверь плотно закрылась. Москаленко долго сидел и думал. Что творилось в его сумасбродной голове, одному Богу известно. Очнувшись, он снял трубку и позвонил Маше. К телефону никто не подходил. Он взглянул на часы. Все в порядке. Они на подходе к причалу. Оставалось ждать доклада с места событий.

13

Перед отъездом Сергей решил зайти к Маше попрощаться. Он ничего не знал о ее планах на сегодняшний день и не думал, что Журавлев может находиться в ее доме. Этот бродяга уходил утром и появлялся ночью. Так и будет продолжаться, пока его не упекут за решетку.

Сергей мог и не заходить, но он привык всегда ставить точки. Она вытащила его из ямы, он помог ей избавиться от опасного конкурента. Они квиты и должны ударить по рукам, а значит, все вопросы исчерпаны.

Дверь квартиры оказалась незапертной, замок сломан. Ломали в спешке, на полу валялся кухонный нож.

Сергей крикнул:

— Эй, хозяева, здесь есть кто-нибудь?

Ему не ответили. Он достал из-за пояса пистолет и вошел в квартиру. Пусто. Он вновь подал голос:

— Хозяева! Слесаря вызывали? Есть кто живой?

Живых не оказалось. Труп Маши выглядел безобразно — сдавленная шея и посиневшее лицо с высунутым набухшим языком. Но Зотова трудно было напугать смертью, он слишком часто с ней встречался.

— Ах ты гаденыш! — убрав пистолет за пояс, он присел на корточки и начал рассматривать тело. — Ну говнюк! Доигрался в кошки-мышки, на мокруху решился. Совсем крыша поехала. Такую бабу загубил. Эх, попадись ты мне, потроха из тебя выпущу.

Сергей потянул за шнур и высвободил шею от удавки. Труп покачнулся и повалился набок. Некогда красивое лицо уткнулось в ковер.

— Что здесь произошло?

Зотов поднял голову и увидел на пороге майора милиции.

— А что, сам не видишь, майор? Убийство здесь произошло.

— Кто вы такой?

— Я? Племянник. Приехал погостить к дяде, твоему начальнику. Зашел проведать тетку, а наткнулся на ее труп.

Скоков немного растерялся. Парень вел себя слишком уверенно. Он подошел ближе.

— А дверь кто выломал?

— Вот у него и спросишь, когда поймаешь. Только долго тебе его искать придется. С наступления смерти больше часа прошло.

Скоков не мог оторвать глаз от мертвой женщины.

— А ты почем знаешь?

— Немало трупов на себе потаскал. А ты вон до майора дослужился, а, видать, не очень-то покойничков перевариваешь. Только не блевани здесь, эксперты тебе спасибо не скажут. Иди лучше к окну, воздуха глотни.

— Надо звонить.

— Телефон здесь один, и тот оборван. Ты подыши, а я схожу к соседям, сам позвоню.

Скоков перевел взгляд на парня.

— Никуда ты не пойдешь. Обойдешься.

— Как скажешь, только шнур оборван посередине и подсоединять его к розетке дело муторное. Минут десять займет.

— Сам же сказал, торопиться теперь некуда. Опоздали.

Сергей поднялся с корточек и выпрямился. Он был выше майора почти на голову.

— Племянник, говоришь. А как зовут?

— Сережей, но только тебе это зачем? Позвонишь Виталию Семеновичу, он тебе сам все втолкует.

Зотов отошел к окну.

— Жарковато. Труп скоро разлагаться начнет. На похороны людей не соберешь. Вонища на все кладбище стоять будет.

— Как нехорошо ты о тетке отзываешься. А что, племянник, не просила ли тебя твоя тетка ресторанчик один посетить и с ее недругами разобраться? Рукавчик-то у тебя кетчупом запачкан. В люля-кебаб вляпался, когда поднос на стол ставил? Так и ушел в рубашке официанта? Переодеться не во что?

Сергей засмеялся и обернулся. В руках майора был пистолет.

— Брось, парень, такими игрушками не шутят. Я очень не люблю, когда в мою сторону наводят оружие.

— Встань лицом к стене, о вкусах потом порассуждаем.

— Как скажешь. Ну и всыпет тебе мой дядька, долго помнить будешь.

Сергей сделал шаг к стене, и на этом мирная жизнь кончилась. Акробатический этюд проходил на глазах майора, пока он мог его видеть. Прыжок назад, переворот через голову, падение на пол, откат, появление на свет оружия, выстрел, пламя, жгучая боль, и лампочка погасла. Вокруг стало темно и тихо. Ноги подкосились, и Скоков рухнул на пол. Такие трюки совершаются в доли секунды, если ты их видишь, а не читаешь о них.

Сергей поднялся на ноги, отряхнул брюки и убрал пистолет. Этот он бросать не собирался. Последний остался как-никак, а оружие для него — что сигареты для курящего. Перешагнув через два тела, он направился к выходу. Достав из кармана платок, он поднял с пола нож, и положил его на площадке с другой стороны двери. Пусть выглядит все так, будто дверь взламывали: снаружи, а не изнутри. Этот придурок так испугался, что даже ключи не смог найти, которые лежали на телевизоре. Теперь его можно брать голыми руками.

Правда, он собирался делать это иначе. Отъезд из Ялты временно откладывался.

14

Когда Журавлев поднялся на третий этаж, его поджидали. Он находился в таком состоянии, что даже не испугался. Парень сидел на лестнице перед квартирой. Увидев Журавлева, он встал.

— Я уже беспокоился. Со вчерашнего вечера вас поджидаю. Депеша вам.

Вадим с трудом понял, о чем идет речь, и тихо сказал:

— Так сложились обстоятельства, приятель. Ну давай, что привез. Из-за пустяков тебя из Симферополя гонять не станут.

— Это точно. Я уже звонил Локтеонову, доложил, что вас нет, но он мне приказал ждать. Сказал, что вы придете, и оказался прав.

— А куда я денусь. Тот, кто ищет, всегда найдет.

— Я не искал, я ждал.

— Терпение — великая вещь.

Курьер подал Журавлеву конверт и пошел вниз. Когда хлопнула входная дверь, Журавлев достал отмычки и занялся замком.

В квартире, предназначенной для Ромова, стояла невыносимая духота. Вадим открыл все окна и рухнул на широкую, мягкую кровать. Он никогда еще так не уставал от безделья. Прошелся пешком минут сорок от дома Маши до квартиры Ромова, а казалось, преодолел Эверест от подножия до вершины. Ноги гудели, сердце щемило, в голове закипали мозги, превращаясь в кашу. Ни одной мысли за час так и не возникло.

Все, что приходило ему в голову, это залечь на дно и не высовывать нос наружу. Теперь Москаленко окончательно взбесится и перекроет все лазейки из города. Скорее всего, они уже перекрыты. Маша наверняка успела позвонить ему. Все правильно. Так и надо делать. Дней через пять можно вылезти из берлоги, найти Монаха и сделать попытку выскочить из кольца.

Но как быть с Алисой? Она ничего не знает. Девушка находится в опасности. Стрелок не оставляет свидетелей. Тот, кто видел его лицо, уже не жилец. Журавлев понимал, что сделал глупость, когда повел Алису в «Бригантину». Он прекрасно отдавал себе отчет, что в кабаке должны произойти какие-то события. И они произошли. А при чем тут Алиса? Этот хмырь теперь пристрелит ее, как сделал это с Верой, да еще изнасилует перед этим. Нет! Вадим понял, что не высидит в клетке. Надо действовать. Он встал с кровати, и его взгляд упал на конверт, лежавший на столе.

Он вскрыл его. Все выглядело так, как и в прошлый раз. Внутри лежал еще один конверт и записка от Локтеонова, где говорилось:

Журавлев вскрыл второй конверт.

У Журавлева родилась новая идея. Он даже воспрянул духом. Первым делом он направился в ванную и нашел там бритвенный прибор. После того, как рыжая борода покинула его лицо и забила слив раковины, он остался не удовлетворен результатом.

— Пить так пить, сказал котенок и свалился в лужу.

Брить голову оказалось делом нелегким, но он и с ним справился, оставив два незначительных пореза на лысине. Загорелое лицо с голым белесым черепом не очень хорошо смотрелось, но всего не учтешь, когда торопишься.

Приняв душ, Вадим покинул квартиру Ромова. Спустя сорок минут он нашел Метлицкого на пляже, и они направились в пельменную, где устроились под тентом, и Журавлев рассказал ему печальную историю о гибели Маши.

— Я сейчас не буду обсуждать этот случай.