СТИВ МАРТИН
      ПИСАТЬ ЛЕГКО
      Писать - легчайший, безболезненнейший и счастливейший способ времяпрепровождения из всех искусств. Я пишу вот это, например, с комфортом расположившись в своем розовом саду, печатаю на своем новом компьютере. Каждая розочка в этом саду представляет собой готовую историю, поэтому у меня никогда не бывает недостатка в том, что печатать. Я просто вглядываюсь поглубже в самое сердце розы, читаю ее историю и записываю ее. Я мог бы с таким же успехом печатать кжфиу ъжоьйу.мв жицчщ наслаждаться этим так же, как и словами, на самом деле имеющими какой-то смысл, поскольку меня просто приводят в восторг сами движения моих пальцев по клавишам. Это правда, что иногда голову писателя навещает агония. В такие моменты я прекращаю писать и расслабляюсь с чашечкой кофе в своем излюбленном ресторанчике, зная, что слова можно изменить, передумать, покрутить ими туда и сюда и, в конечном итоге, вовсе отвергнуть. У художников такой роскоши нет. Если они пойдут в кофейню, краска у них высохнет и станет твердой гадостью.
      МЕСТО, МЕСТО И ЕЩЕ РАЗ МЕСТО
      Я бы хотел порекомендовать всем писателям жить в Калифорнии, поскольку тут, между теми моментами, когда вглядываешься в сердце розы, можно поднимать голову и вглядываться в успокаивающую синь небес. Мне жаль тех писателей - и среди них есть достаточно знаменитые, - кто проживает в таких местах, как Южная Америка или Чехословакия, где, насколько я могу себе вообразить, временами становится довольно промозгло. Таких писателей легко заметить. Книги их зачастую наполнены болезнями и негативностью. Если вы собираетесь писать о болезнях, то я бы сказал, что Калифорния - самое этому место. Остановка в развитии никогда не казалась очень смешной, но посмотрите, что стало с этой темой, когда за нее взялись в Калифорнии. Семь счастливых гномиков. Вы можете представить себе семь счастливых гномиков в Чехословакии? В лучшем случае у вас получатся семь меланхоличных гномиков - семь меланхоличных гномиков и ни единого места для парковки инвалидных колясок.
      ЛЮБОВЬ ВО ВРЕМЯ ХОЛЕРЫ: ПОЧЕМУ ЭТО ПЛОХОЕ НАЗВАНИЕ
      Готов признать, что "Любовь во время..." - великолепное название для книги, но до определенной степени. Вы читаете себе, вы счастливы, книга - про любовь. Мне нравится, как сюда вступает слово время - милое, славное ощущение. Затем появляется мрачная холера. До этого момента я был счастлив. Ну почему не "Любовь во время синих, синих, синих птиц"? Возможно, "Любовь во время гноящихся ран и нарывов" - более раннее название, которым воспользовался автор, сочиняя свой опус в кишевшем крысами древесном шалаше на допотопной "Смит-Короне". Этому писателю, кем бы он ни был, определенно не повредило бы провести пару неделек на тихоокеанском солнышке.
      НЕБОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
      Я взял нижеследующий пассаж, вне всякого сомнения написанный в какой-нибудь угрюмой дыре, и предпринял попытку переписать его под солнечным воздействием Калифорнии:
      Большинство людей обманывает себя парой верований: они верят в
      вечную память (о людях, вещах, деяниях, нациях) и в поправимость
      (поступков, ошибок, грехов несправедливостей). Обе эти веры ложны.
      На самом деле, истинно противоположное: всё будет забыто и ничего
      нельзя будет поправить.
      - Милан Кундера.
      Сидя у себя в саду, наблюдая, как от цветка к цветку скользят пчелки, я профильтровал вышеприведенный абзац сквозь свой мозг. Возник нижеприводящийся Новый Абзац:
      Я прекрасна,
      Так прекрасна,
      Я прекрасна, остра и ярка.
      Кундера просто слишком многословен. Иногда клавиша "стереть" - ваш лучший друг.
      ПИСАТЕЛЬСКИЙ ТУПИК: МИФ
      Писательский тупик - изощренный термин, придуманный писателями, которым нужно оправдать питье алкоголя. Разумеется, писатель может ненадолго застрять, но когда это случается с настоящим автором, скажем - с Сократом или с Родманом, он выходит и ищет себе "рассказано таким-то". Иной способ - наняться на сторону самому в качестве "услышано от такого-то", пожиная таким образом все лавры. Другой трюк, которым я пользуюсь, когда у меня наступает временная остановка, практически беспроигрышен, и я счастлив им поделиться. Обратитесь к уже опубликованному роману и найдите в нем фразу, которую абсолютно обожаете. Скопируйте ее в свою рукопись. Как правило, это предложение приведет вас к другому предложению, и довольно скоро ваши собственные идеи польются свободно. А если не польются, скопируйте следующую фразу романа. Вы можете свободно использовать до трех предложений чьей-нибудь работы - если только вы с автором не друзья, в этом случае пользуйтесь двумя. Шанс того, что вас застукают, достаточно незначителен, а если вас даже и застукали, то в тюрьму за это обычно не сажают.
      ДЕМОНСТРАЦИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ПИСЬМА
      Легко говорить о писании, еще легче - делать его. Смотрите:
      Зовите меня Ишмаэль. Стоял холод, сильный холод в горном городке
      Килиманджаровилль.R Я слышал колокол. Он звонил(1). К тому же я
      знал, по ком именно он звонит. Он звонил по мне, Ишмаэлю Твисту.c
      [Примечание автора: Вот теперь я застрял. Я подхожу к розе и
      вглядываюсь в ее сердце.] Правильно, Ишмаэлю Твисту.c
      Это пример того, что я называю "чистым" письмом, - оно происходит, когда у него нет никакой возможности стать сценарием. Чистое письмо приносит удовлетворения больше, чем какое-либо другое, поскольку постоянно сопровождается внутренним голосом, повторяющим: "Зачем я это все пишу?" Тогда и только тогда писатель может надеяться на свое высочайшее достижение - на внутренний голос читателя, высказывающий комплимент: "Зачем я это все читаю?"
      1. Эта фраза написана Стивом Мартином так, как она была услышана от Синди Адамс.