До темноты подчинить "Лэнд Крузер" не свезло. Климентьев просмотрел большую часть проводки, нашел пулю, срикошетившую от движка и встрявшую в пластике, но места разрыва проводов при всех стараниях-сопениях не обнаружил. Под конец он все меньше размышлял о мудреных электрических схемах японца, чаще ругался, понося малолетних дебилов с АКСом, и много курил. Пока он ковырялся под капотом или возле рулевой колонки, Лугин подсвечивал фонарем, вполне понимая: сегодня они хрен куда поедут. И счастье, если до неисправности удастся докопаться завтра. Он даже задался вопросом: а что если ее вообще не выйдет починить гребаную Тойоту? Ведь коню понятно, что ни эвакуатора и ремонтных служб не вызвать ни за какие деньги. Да и денег по серьезному счету не осталось - так, валялась в кармане тоненькая пачка тысячарублевок. На них если в ближайшем будущем тех же чипсов не купишь. Без машины Лугин с Климентьевым были обречены. Оставалось возвести в чистом поле палатку и в молитвах смиренных под водочку дожидаться конца света, который неминуемо накроет Подмосковье, области до Уральских гор, и далеко за них. Ну, можно еще обвешаться рюкзаками и двинуть пешком за Вязники. Там, по не особо верным слухам, сел пролетавший днем звездолет. Как он там сел и зачем, оставалось загадкой, об которую Сергею не хотелось ломать без того нездоровую голову. Сейчас его, помимо поломанной машины, напрягало соседствовавшее в трех десятках шагов кафе. К вечеру там собралась не особо приятная компания: пассажиры с ПАЗика-катафалки и семи-восьми разномастных легковушек. Позже к ним присоединились ребята в коже, прикатившие на навороченных мотоциклах - последние байкеры угасавшего мира. Большинство были вооружены. Шли кто с ружьем, кто с обрезом или кобурой на широком ремне. Рожи небритые, движенья и разговоры либеральные, за гранью фола. Едва стемнело на стоянке и справа от кафе запылали костры. Халявная водка с ничейного бара лилась рекой, разогревая кровь до дурного градуса. Мангал, стоявший недалеко от Денисовой машины уволокли к распахнутым дверям, и от него скоро повеяло запахом шипящего на углях мяса. Из разбитого окна заведения все громче доносились песни, крикливые споры, мат.
      
      Глядя из салона "Лэнд Крузера" на происходящее, Климентьев думал, что эта ночь вполне способна родить более злые разборки, чем прошедший день. И может, было бы мудрым, удалиться в лесополосу с палаткой, заночевать там. С другой стороны, бросать без присмотра машину не хотелось. Они выпили с мичманом бутылку коньяка, закусив сардинами, колбасой, коей имелось восемнадцать с половиной палок, и попытались провалиться в сон.
      
      Как ни странно ночь прошла без единого выстрела, даже без нормальной драки.
      
      Денис, открыв глаза, посмотрел на часы: натикало семь тридцать. Нужно было вставать и снова ковыряться в замороченных системах джипа, искать надкушенные пулей провода, приводить в чувства компьютер и чем-то латать радиатор. Выбравшись из машины, Климентьев в первую очередь закурил, оглядел стоянку и окрестности кафе. Возле потухших костров дремал не протрезвевший люд. Устроились кто на траве, кто, подстелив спальник или куртку, отдельных личностей сон скосил на голой земле. Повернувшись к трассе, Денис сделал неприятное открытие: за вечер и ночь пробка не рассосалась, а лишь значительно приросла. В сторону Владимира до пролеска, который скрывал асфальтовое полотно, стояли машины в несколько рядов. Многие съехали на обочину или, совсем разуверившись в движении вперед, скатили в поле и основались там. Вряд ли причиной столь долгой задержки была колонна военных: при любом раскладе она давно прошла Нижний Новгород. А вот кафравский звездолет, если он сел у Вязников, беспорядка вполне мог наделать на много дней вперед. К нему бы сразу ломанулись желающие покинуть Землю - таких наверняка набралось в разы больше мечтавших о спасении далеко за Уралом. Ломанулись бы, оккупировали все возможные дороги и подъезды, отсюда и полный коллапс движения по М7.
      
      Климентьев скинул куртку, засучил рукава и поднял капот. Отвертки и набор ключей так и остались лежать с ночи на куске замасленного полиэтилена возле аккумулятора. Уже при утреннем свете Денис осмотрел оплетки проводов, придирчиво ощупал их, одновременно выискивая следы рикошета пуль. Не обнаружил никакого намека на обрыв. Оставалось снова свинтить порприз и поискать под обивкой в салоне. Чтобы разбудить Лугина, было достаточно слегка потянуть ружье из его рук. Мичман подскочил как ошпаренный, еще чуть и пальнул бы с неразберихи в друга.
      
      - Не шути так, Климыч, - недовольно проворчал он, возвращая предохранитель в безопасное положение. - Ты ж знаешь, я - дурак, если не выстрелю, то в морду могу дать.
      
      - Ну, молодца, - усмехнулся аспирант. - Напугал почти насмерть.
      
      Они позавтракали, не особо раскладываясь, лишь вскрыв банку с лососиной, нарезав хлеба и свежих огурцов. Трапезу запили минералкой.
      
      В четыре руки глумиться над Тойотой вышло легче и быстрее. Уже к половине десятого Климентьев вдруг запустил испачканные смазкой пальцы в пышный чуб и произнес волшебное:
      
      - Вот оно! Охренеть, Серж! Кабы знал сразу!
      
      - Ага, кабы... Мухоморы - тоже грибы, - радость обнаружения поломки для Лугина вышла какой-то серой, как изнанка старого плаща.
      
      Разорванные за магнитолой проводки скрутили, и по медным жилам машины сразу потекла электрическая жизнь. Пока Климентьев возился с компьютером, Сергей успел кое-как законопатить радиатор. Ближе к полудню они были готовы в путь. Тронулись полем вдоль дороги по проложенному некоторыми отчаявшимися от ожидания водителями следу. Впереди переваливаясь на неровностях медленно полз ГАЗ-66, еще дальше в пыли катила "Нива", перед ней трактор в сцепке с легковушкой и внедорожник: "Чероки" или "Пэтриот" - издалека не слишком понятно. Денис остерегался давать нагрузку на мотор, останавливался почти через каждый километр, вылезал из кабины, чтобы проверить плюющийся кипятком радиатор. Таким темпом бензина они сожгли уйму. Пожалуй, если бы по шоссе, хватило до самого Нижнего Новгорода, но выхода другого не было.
      
      Лишь к пятнадцати часам добрались до Сосновки и вышли на грунтовую дорогу. Асфальтовое полотно мелькало за деревьями невдалеке и вело к Сеньково, но там тоже был затор. И возле видневшийся под бугром фермы стояли легковушки, два автобуса, грузовики. Чем ближе к Вязникам, тем больше машин виднелось по сторонам: двигались по разбитым грунтовкам, проселочным, по кое-как пригодной колее, у кого позволяла техника - прямо пашней. А когда подраненный "Лэнд Крузер" докатил до Октябрьского, и справа показалась железнодорожная насыпь, за ней сами Вязники, Лугин понял причину столпотворения.
      
      - Ну-ка, останови! - сказал он Климентьеву.
      
      Они вместе вышли из джипа и поднялись на поросший лебедой холмик.
      
      На востоке километрах в семи вырисовывался синевато-черный силуэт - звездолет-улитка. Сергей не заметил его раньше из-за лесополосы, тянувшейся вдоль огородов.
      
      - Вот такие дела... - проговорил Денис, бросая взгляд на близкий город.
      
      - Слышь, подъедем к нему, поглядим, что там? - мичман кивнул в сторону инопланетного корабля.
      
      - Движок вот-вот стуканет, - Климентьев присел на корточки, прикрыв глаза и воскрешая в памяти карту окрестных дорог, которые за последние два года он немного изучил.
      
      "Чертовы кафравцы! - пронеслось в распухшей от жары и тряски голове. - Угораздило прилететь точняком сюда".
      
      Если бы радиатор был в порядке, то Денис решился бы поехать на Успенский Погост, с него выйти на трассу к Мурому или вернуться на шоссе М7 двадцатью километрами восточнее, в надежде, что дорога там свободна. Но раздолбанный радиатор ссал и ссал кипятком, в него уже вылили почти весь запас питьевой воды, и Климентьев всерьез опасался угробить двигатель. Единственно разумным решением было бы, двинуть в Вязники. Где-нибудь в мастерских, брошенных магазинах или складах попытаться найти Тойотовский радиатор или сносную замену. Сделать это, конечно, будет нелегко, может, и вовсе нереально, но только через Вязники лежал единственно возможный для них путь в Красноярск.
      
      Додумав, он встал и поделился планами с Лугиным.
      
      - Ерунду говоришь, - отверг мичман. - Суди сам: город маленький. Дрянной городок. У них, наверное, и станции техобслуживания приличной нет. И нормальных магазинов. И все давно брошено. Чтобы облазить в потемках их запасники уйдет время. Может, не один день. Как сам догадываешься, электричества там тоже нет, стоят насосные станции и полный кризис с питьевой водой. Все это - только раз. А два: в городе сейчас дурдом - улицы запружены поднавалившим автотранспортом, в связи с посадкой звездолета. Будет только хуже. Сейчас все сюда ломануться. И с Владимира, и Новгорода, и с того же Мурома. Городок станет чисто ловушкой для дураков, из которой не выберешься, пока не улетит кафравская техника. В общем, не советую, ласково говоря.
      
      - А что советуешь? - Денис хмыкнул со скепсисом.
      
      - Да тоже ничегошеньки разумного, - Сергей пожал плечами. - Пока звездолет здесь, заторы будут на сто километров вокруг. Поехали, поглядим небесную улитку, пока до нее можно добраться. Тут всего-то десять километров - не больше.
      
      - И чего тебя к нему тащит? - Климентьев обернулся на Уазик, с рычанием объезжавший его Тойоту. - Может, ты надеешься свалить втихаря с Земли?
      
      - Того, что мы встряли здесь по самые сморщенные помидоры. Делать больше нечего. Выбирай: стоим столбами среди поля или поехали, хоть с братьями по разуму поздороваемся.
      
      - Глупо это.
      
      - Тогда еще слушай аргумент, - Лугин прищурился. - Звездолет приземлился не просто так, а, скорее всего, для эвакуации народа. Хотя не понятно, чего кафравцы нами озаботились. Может Президент подписал договор или еще какая байда приключилась. Теперь внимание, Климыч: куда денутся машины тех счастливых граждан, которые отправятся на новую родину?
      
      - Ну, морячок, хитрожопый, - рассмеялся Климентьев.
      
      - То-то, аспирант. Будут тебе там и радиаторы в необъятном количестве, и любые машины за шапку сухарей, и море без кружки бензина. Я так подозреваю, что на обычную тушенку можно будет выменять много полезного. Ведь дорога к чужим звездам определенно требует побольше жратвы про запас. Так что, банки из твоего багажника - самая твердая валюта.
      
      - Убедил. Глядишь, на самом деле радиатором разживемся, а то и джипярой свежей модели, - сказал Денис, хотя свой "Лэнд Крузер" он разменял бы на что-нибудь новее с крайне большими оговорками.
      
      Они спустились к машине. Движок слегка поостыл, и Климентьев неспешно покатил через скошенный луг к прогалине в лесополосе.
      

      
      После недолгих блужданий, им удалось приблизиться к насыпи магистрали "Волга": большинство отставшей бронетехники двинулось в обход звездолета к Сокурово, и среди анархично разбросанного гражданского транспорта образовался небольшой коридор - кто сам отъехал, кого бережно сдвинули броней. Через коридор по краю леса они и пробрались.
      
      Климентьев разумно оставил "Лэнд Крузер" в стороне от удобного пяточка, куда наверняка поспешат парковаться, подъехавшие позже машины. Больше всего аспирант опасался, что его джип запрут автомобилями со всех сторон, и выбрал место неровное, близко к кустам, зато с почти гарантированным путем отступления - через молодой вересняк к льняному полю. Здесь и место для палатки на ночь неплохое, и нашлось бы из чего развести костер.
      
      Когда он включил свою эксклюзивную противоугонку и захлопнул дверь, Лугин вскинул ружье на плечо и шутливо скомандовал:
      
      - Шагом марш!
      
      Прошли немного пролеском и сразу выбрались на шоссе. Оттуда и открылся обстоятельный вид на космическую улитку. Такой, что Денис сказанул пару междометий и зашарил по карманам в поисках сигарет. Звездолет, скромно выражаясь, был огромен. В то время как один его край накрывал шоссе и выступал метров на триста в лес, другой граничил с деревенькой Перово, а северо-восточная часть инопланетника определенно мылась в Клязьме. Высотой синевато-черная махина выходила метров в четыреста, может и более того - как разберешь, если над ней и птицы не летали.
      
      - Вот такие дела... - по началу опешивши, произнес Лугин. - Корабль на наши космодромы не рассчитан. Ты, смотри, Климыч! Смотри туда! - он обвел рукой с растопыренными пальцами лес, поваленный брюхом улиточки, махнул в сторону далекой деревни. - Вот это дура! Такой хреновине и космосе тесно! - он цокнул языком и посмотрел на аспиранта, который его восхищения не разделял.
      
      - На дорогу, сволочи, сели, - Климентьев нахмурился и выпустил из ноздрей дым. - Допускаю, не обошлось без жертв. А что грохотало, то, может, наши военные - колонна пройти не успела. Один вопрос: чего они пожаловали сюда? Если настроены вывезти людей, то садились бы ближе к Москве или Питеру. Или к тому же Новгороду. Так нет - выбрали сорокатысячные Вязники, вдобавок перегородили шоссе.
      
      - Не знаю, - Лугин протиснулся между плотно брошенных легковушек. - Подойдем ближе - выясним.
      
      Справа от них возле микроавтобуса собралась группа человек пятнадцати: дети, взрослые, старики - наверное, несколько семей, пока не решавшихся направиться ни к звездолету, ни к образовавшегося под ним обширному лагерю.
      
      - А у меня есть версия, - аспирант остановился у края насыпи и с полминуты смотрел на освещенный закатным солнцем пейзаж и цинично прерывающую его темную стену чужого корабля.
      
      По полю с дороги на Перово и со стороны Вязников долгими вереницами шли люди с сумками и рюкзаками, с маленькими детьми. Добраться до звездолета возможно было только пешком. Машины, пробравшиеся сюда раньше, перегородили все подъезды и казались издали стадами разноцветных овечек. Между ними кое-где торчали палатки, наспех возведенные навесы. Недалеко от шоссейной насыпи из зарослей высовывалась желтоватая с пятнами башня зенитной установки "Шилка". Там же осталось несколько БМП, брошенных военными, "Урал", даже серьезный ЗРК "Бук", четырьмя ракетами нацеленный в корабль чужаков. А в звездолете, насколько мог судить с дороги Климентьев, были распахнуты люки. Несколько. Пять или шесть на обозримом пространстве. И в них тихонько вливались струйки переселенцев. Смотреть на эту процессию Денису стало так скорбно, что он предпочел отвести глаза. К западу, где между березок заходило солнце. Рыжее и ласковое последние дни для этой планеты и наверняка для людей, исчезавших в темном чреве корабля.
      
      - Чего замолк? Вещай свою версию, - напомнил Сергей, хрустя кроссовками по насыпи.
      
      - Такая версия... Думаю, кафравцам все это по барабану. Понял? По барабану им наши людские проблемы, помощь, эвакуация, - он жадно затянулся и отшвырнул бычок. - Поэтому они и садятся, где взбредет. Хлоп, сели возле случайного населенного пункта, взяли на борт чуть народа для отвода глаз - и хрен с ним. А что с этими людьми станет потом, ведь никто толком не знает. Вот кто-нибудь обсуждал всерьез гарантии для пассажиров? Может, это чудовище взлетит, где-нибудь на орбите раззявит люки, и добрые кафравцы помашут ручкой замерзшим трупам землян. Думал ты о таком?
      
      - Однако мрачно рисуешь, - хмыкнул Лугин.
      
      - Понимаешь, Серж, я в их гуманную миссию не верю. Межзвездный МЧС, блин! С какой радости, я должен доверять всяким козлам-мутантам, если они здесь такое творят? Они же на дорогу сели, людей натурально подавили, еще и наши территории документально требуют! Все это напоминает дружескую помощь америкосов какой-нибудь банановой республике: вы нам земли под базы и ресурсы, а мы вам свою демократию и сапогами по морде.
      
      - Я тоже не проникся благими обещаниями с высоких трибун, но знаешь, аспирант, - Сергей все никак не мог отвести глаз от гигантской темной стены, поднимавшейся на полнеба, и даже споткнулся, едва не выронив дробовик. Чужой корабль, как минимум вызывал уважение, от которого хотелось присвистнуть и сказать: "Ух, бля!". А еще в какой-то особо кривой извилине мозга закралась мысль: если цивилизация создала такое титаническое чудо, то что ей стоит оказать незначительную помощь землянам - собрать всех и вывезти в приемлемый для жизни мирок. - Знаешь, брат, - продолжил он, - если твоя шлюпка конкретно тонет, и море уже до подбородка, много ли ты станешь торговаться, когда протягивают руку с проходящего мимо корабля? Или потребуешь гарантий на счастливую жизнь после спасения?
      
      - А если твою шлюпку продырявили люди с того самого корабля? - процедил Климентьев.
      
      - Даже если так. Гордо уйдешь на дно?
      
      - Нет, как говно останусь плавать, - хмыкнул Денис. - Пример некорректный. У нас под боком спасительный остров - Сибирь. И мы не в шлюпке.
      
      - Верно, мы в раздолбанной Тойоте с пробитым радиатором. Ну-ка, погляди, - они приблизились к небольшой кампании, расположившейся между автобусов, и Лугин указал стволом "Бекаса" прямо. - Тойота "Лэнд Крузер". А, умник? Можно и за радиатор поторговаться. На кой он будущим покорителям космоса?
      
      - "Прадо 3,4V6", - с ходу определил Денис. - Сгодится.
      
      - Эй, мужики, чей внедорожник? - мичман остановился в нескольких шагах перед пестрой шайкой, распивавшей пиво за опрокинутым ящиком.
      
      - Хрен его знает. А чего? - белобрысый приподнял пальцем козырек фуражки.
      
      Его сосед снял ладонь с голой женской коленки и подтянул ближе калаш. Лугин отметил: еще как минимум двое имели АК-74, в траве валялось несколько подсумков с магазинами и армейская каска. Мальчишка лет восьми игрался возле рюкзаков машинками, засовывая их в противогаз.
      
      - Сделку хотели бы заключить, - Сергей дружелюбно улыбнулся. - Так неизвестно кто хозяин?
      
      - Не, - белобрысый пожал плечами.
      
      - Вроде Коржа это джип, - с осторожностью предположил лысоватый мужчина. - Утром сегодня приехали, крутились где-то здесь. Подожди, может за водой пошли или до корабля.
      
      - А чего надо от джипа? Может нас сделка тоже устроит, - вступил в разговор сидевший рядом с лысоватым.
      
      - Надо всего ничего. Радиатор надо, - подходя ближе, сказал Лугин.
      
      И Климентьев дополнил:
      
      - Наш по несчастью прострелили, а ехать далеко. Мы вот подумали, если хозяин собрался на звездолете, то машина ему больше ни к чему. Может, уступит, на чем договоримся.
      
      - А-а... эт по любому к Коржу. Ждите его, - лысоватый набулькал в пластиковый стаканчик "Арсенального", пока пена не хлюпнула через край. Глянул искоса на Лугина и предложил: - Пиво будете? Подходи, чего в сторонке стоять.
      
      - Можно по глотку, - согласился Сергей, присел на корточки возле ящика и без церемоний взял свободный стакан. - Автоматами где разжились? - рискнул спросить он, понимая, что вопрос опасный.
      
      - У солдатиков, - хихикнула девица в оранжевом топике. - Взяли пострелять. Паф-паф, - она неумело подняла калаш, наведя на Климентьева.
      
      - Не дури, Марго! - белобрысый ударил ей по рукам и, как бы извиняясь перед гостями, объяснил. - Военные здесь побросали много. Там в лесу застряло несколько грузовиков. Народ растащил, что смог. А солдатня, кстати, от колонны намеренно отбилась. Чего им за Урал бежать, когда можно на другую планету. Ходили здесь, меняли оружие на жратву и сигареты. Если ребята с "Газона" не врут, - он махнул рукой куда-то к дальним палаткам, - то снайперку и две "Мухи" сторговали за пять бутылок водки.
      
      - Врут, - мрачно сказал лысоватый. - Убили они старлея в кустах. А срочники сразу дали деру. И обошлось без всякой водки.
      
      - Молчи, Палыч. Убили - не убили, никто не видел, - до сих пор молчавших мужчина лет сорока пяти скинул полотенце с загорелых плеч и обтер пот. - Без оружия сейчас никак нельзя. Вокруг зеки гуляют. Пришли скопом, всей Владимирской зоной. Страху много навели. В Октябрьском, говорят, вообще беспредел. Ходили по домам, забирали, что понравится. Резали, кто сопротивлялся. И нормальных девок всех передрали. Ладно, об этом, - он из-под бровей посмотрел на Лугина. - Не пойму, радиатор зачем? Лететь не собираетесь?
      
      - Мы хотим до Красноярска, - за Сергея пояснил Денис.
      
      - Хм, - он отпил из алюминиевой кружки. - Неразумно это, молодые люди. Вот мы бы погрузились уже, но Ольгу Степановну ждем - где ее дуреху носит. Вы, я смотрю, ребята рассудительные, не слишком задиристые, хотел даже предложить вам, держаться вместе.
      
      - Мы давно решили в Красноярск, - Климентьев не счел нужным светить свои реакционные взгляды на эвакуацию по-кафравски.
      
      А Лугин, отмахиваясь от разгулявшихся под вечер комаров, спросил:
      
      - Как же ограничения по возрасту? Не берут же старше тридцати двух.
      
      - Всех они берут, - мужчина снова накрыл плечи полотенцем. - Либо нам сказки по телевизору рассказывали, либо это в Европе, Америке не берут. Утром на моих глазах знакомые в люк вошли. Так одному полтинник Вестой стукнул, другой постарше. В общем, здесь никаких ограничений. Еще два дня назад я был о кафравцах худшего мнения.
      
      - Интересные дела, - мичман позволил себе еще пива под кусочек вяленого леща. - И оружие с собой можно проносить?
      
      - Объявили, нельзя. С этим лучше не рисковать. Пищу, одежду, воду - пожалуйста, - лысоватый сдул пену со стакана и отпил. - И сильно большие сумки не разрешают. Но это так говорят.
      
      - Да брехня все это, - парень в фуражке положил автомат на колени. - У входа никто ничего не проверяет. Мы с Яном целый час наблюдали. Лично я своего калаша пронесу. В куртку замотаю и вперед. Слышал, Миш, что с южной стороны танк заехал в люк? - он с ухмылкой посмотрел на мужчину с алюминиевой кружкой. - Вот так. Заехал, а за ним еще груженый "ЗИЛок" и взвод или рота солдат по полной выкладке. Хрен их кто остановил. А калаш уж как-нибудь можно.
      
      - Ты лабуду не плети! - лысоватый вскочил и кивнул в сторону звездолета. - Посмотри - у каждого люка горы барахла. А потому, что не со всем пускают. Хочешь, чтоб тебя вышвырнули? Хочешь остаться здесь, чтобы Голова Горгоны грохнулась на твою башку - неси! Только пойдешь отдельно от нас.
      
      - Вот не надо мне указывать! - белобрысый тоже вскочил, краснея и выпячивая грудь. - Я эти автоматы добыл! А ты в автобусе отсиживался! Тебе не надо - не бери, а по мне оружие на Фаргерте пригодится.
      
      - Успокоились! - рявкнул Михаил, стукнув кружкой.
      
      - Что за Фаргерт? - поинтересовался Лугин.
      
      - Совсем что ли не знаете? - парень, споривший о праве на автомат, снисходительно посмотрел на мичмана. - Планета, куда нас обязались вывезти. Отличная планета с вполне земными условиями. Почти незаселенная, так что не мы там помехой не будем, ни кафравцы нам. Оснуем в удобном месте новые Вязники, или Москву, если есть желание. Лично я рад, что астероид по Земле шарахнет. Задолбала уже эта страна и ее порядки.
      
      - И кто сказал, об отличной планете? - со скрытой насмешкой спросил Климентьев. - Кафравцы?
      
      - Ребята, что уже были в звездолете, - белобрысый, кого-то увидев возле палаток, повернулся и крикнул: - Серега! Серый!
      
      - Вон и Корж вернулся, - Михаил указал взглядом на парня в красно-белой футболке с надписью "Спартак".
      
      Лугин хотел подробнее расспросить об обещаниях инопланетян, планете и звездолете, но Денис поспешил к владельцу "Лэнд Крузера".
      
      Отведя названого Коржом к джипу, Климентьев кратко изложил суть проблемы.
      
      - В принципе радиатор уступлю, - согласился тот, сунув спичку между редковатых зубов. - Что взамен предложите?
      
      - А нужно что? - вступился мичман. - Мы-то не особо богаты, а тебе, братишка, машина ни к чему. Не увезешь же ее на звезды.
      
      - Это не разговор, - Корж мотнул головой. - Пока я здесь, машина пригодится. Мало ли чего взбредет. Может смотаться в деревню, перевезти чего-нибудь.
      
      - Денег у нас тысяч... - начал Денис.
      
      - С деньгами проехали, - оборвал "спартаковец". - Деньги сейчас - мусор. Реальнее есть что? Золото, батарейки, патроны под ПМ?
      
      - Нет этого. Самое реальное, если думаешь о долгом перелете, это запастись побольше жратвой, - заметил Лугин. - Кто знает, чем братья по разуму кормят и кормят ли вообще. Еще будет полезна водочка. Давай так: пять бутылок водки, пять коньяка, пол ящика тушенки и радиатор наш.