Вернувшись вечером домой, Эмилия повесила пальто во встроенный шкафчик в прихожей, вошла с небольшим пакетом в гостиную и села на тахту. Держа пакет на коленях, развернула бумагу. Деревянная коробка напоминала шкатулку. Эмилия подняла крышку: там лежала отвратительного вида кукла — вырезанное из дерева двадцатисантиметровое тело-скелет с непомерно большой головой. Лицо было свирепым: оскаленные острые зубы, злобно выпученные глаза. В руке кукла сжимала копье. Эмилия вынула со дна коробки лист бумаги и прочла: «Здесь Тот, Кто Убивает. Он беспощадный охотник». Она улыбнулась. Артур будет доволен.
      Вспомнив об Артуре, Эмилия со вздохом положила коробку на тахту, взяла телефон и набрала номер.
      — Здравствуй, мама.
      — Ты еще не вышла?
      — Мам, я знаю, что сегодня пятница, наш вечер… — напряженно начала Эмилия. — Я познакомилась с одним человеком… учителем средней школы. Его зовут Артур Брисбейн.
      — Ты не придешь, — сказала мать.
      — Сегодня день его рождения… Я обещала ему, что мы… проведем этот вечер вместе… Я приду завтра вечером…
      Мать молчала.
      — Мам?
      — Теперь и вечеров по пятницам для тебя слишком много.
      — Мам, я вижусь с тобой два-три раза в неделю.
      — Ты хочешь сказать, что звонишь по телефону… А могла бы заходить почаще, у тебя здесь собственная комната.
      — Мам, не нужно об этом! — Эмилии хотелось заплакать. «Я не ребенок, — подумала она. — Хватит обращаться со мной, как с ребенком!»
      — Ты давно с ним встречаешься? — поинтересовалась мать.
      — С месяц…
      — И не сказала мне…
      — Я собиралась рассказать. — В голове Эмилии запульсировала боль. Она посмотрела на куклу. Та, казалось, пристально разглядывает ее. — Он хороший человек, мам.
      Мать не ответила. Эмилия свернулась калачиком у телефонного аппарата и, потянувшись, вынула куклу из коробки. «Мне уже тридцать три», — подумала она.
      — Ты бы видела мой подарок ко дню его рождения. Я нашла его в антикварном магазине на Третьей авеню. Это подлинная кукла-фетиш племени зулу. Очень редкая. Артур ведь помешан на этнографии…
      Трубка молчала.
      — Это охотничий фетиш. — Эмилия старалась казаться веселой. — Говорят, в кукле заключен дух охотника Мьянгмы. Ее тело обвивает золотая цепочка, не позволяющая духу убежать… Его зовут Тот, Кто Убивает. Видела бы ты его лицо… — Эмилия почувствовала, как по щекам у нее потекли теплые слезы.
      — Желаю приятно провести время, — проговорила мать и повесила трубку.
      Эмилия поставила куклу на край кофейного столика и поднялась. В голове звучали последние слова матери. «Господи, мама! Почему все заканчивается именно так?» Она в бессильной ярости сжала кулачки и пошла в ванную, не заметив, что задела столик. Тот качнулся, и кукла упала вниз головой, кончик копья воткнулся в ковер, а ноги повисли в воздухе. Тонкая золотая цепочка соскользнула на пол…
      огда Эмилия, кутаясь в махровый халат, вернулась в гостиную, было почти темно. Слышно было, как в ванной бежит вода. Она села на тахту, поставила телефон на колени и, тяжело вздохнув, набрала номер.
      — Артур?
      — Да?
      Этот тон, любезный, но осторожный, лишал ее силы, она не могла говорить.
      — Твоя мама, — спокойно сказал Артур.
      — Каждую пятницу… вечером… — Она запнулась, выжидая. Артур молчал. — Я говорила тебе об этом.
      — Знаю, — ответил он. — Она по-прежнему командует тобой, так?
      Эмилия напряглась.
      — Просто не хочу ее огорчать. На ней плохо сказался мой переезд.
      — Я тоже не хочу задевать ее чувства. Но не так часто у меня бывает день рождения, а этот вечер мы запланировали заранее…
      — Знаю, — шепнула она.
      — Почему же ты позволяешь ей так с тобой обращаться? — холодно спросил Артур. — Единственный вечер в году…
      Эмилия закрыла глаза, губы ее слабо шевелились:
      — Она моя мать.
      — Я ждал этот день… — Он помолчал. — Очень жаль… — И повесил трубку.
      Эмилия долго сидела, слушая короткие гудки. И вздрогнула, когда записанный на магнитную ленту голос произнес: «Пожалуйста, повесьте трубку».
      «Вот так подарок ко дню рождения, — подумала она. — Бессмысленно вручать его теперь Артуру. Завтра же отнесу куклу обратно». Она потянулась и включила настольную лампу.
 
      На кофейном столике куклы не было. Эмилия заметила на ковре золотую цепочку, встала, подняла ее и бросила в деревянную коробку. Под столиком куклы тоже не было. Эмилия пошарила под тахтой. И, вскрикнув, отдернула руку. Выпрямившись, повернулась к лампе: что-то застряло под ногтем указательного пальца. Это был наконечник крошечного копья. Она бросила его в коробку и сунула палец в рот. Затем с тихим стоном потянула на себя край тахты. И вспомнила вечер, когда они с матерью покупали мебель. Она хотела обставить комнату в датском модерне, но мать настояла на покупке тяжелой тахты из клена. Эмилия с трудом отодвинула тахту от стены. Древко копья лежало на ковре. Она подняла его и положила на кофейный столик…
      Вдруг позади нее послышался шорох. Эмилия повернулась — никого. И почувствовала, как по икрам ног побежали мурашки. «Это убежал Тот, Кто Убивает», — улыбнулась она.
      В кухне что-то звякнуло. «Что происходит?» — подумала Эмилия, вошла на кухню и включила свет. Все выглядело как обычно. На плите стояла кастрюля с водой, стол, стул, ящики и дверцы шкафа закрыты, электрочасы, маленький холодильник с поваренной книгой наверху, подставка для ножей, прикрепленная к дверце шкафа… Что такое? Кажется, пропал маленький нож.
      Эмилия уставилась на подставку. «Не глупи, — сказала она себе. — Просто я убрала нож в ящик, вот и все». Но в ящике с серебром ножа не было.
      Новый звук заставил ее взглянуть на пол. Может, ей показалось? Но она видела какое-то движение. «О, перестань». — Эмилия пренебрежительно хмыкнула.
      Неожиданно в комнате погасла лампа.
      Эмилия вскрикнула и зажмурилась. Несколько секунд она не шевелилась, затем открыла глаза и заглянула в темную гостиную — никого.
      «Перестань же! — сердито бросила она. — Нужно выключить воду в ванной». — И Эмилия направилась в холл.
      Что-то двигалось по ковру. Эмилия застыла. Блеснул металл — и она почувствовала острую боль в правой икре, а потом ощутила, как по коже струйкой течет теплая кровь. Женщина бросилась в холл. Под ней скользнул коврик. Чтобы не упасть, она схватилась за стену, потом стала метаться, испуганно всхлипывая.
      Снова движение в темноте. Эмилия вскрикнула: боль в левой икре, затем в правой. Что-то скользнуло вдоль бедра. Она отшатнулась, импульсивно вытянула руки, с трудом удерживая равновесие, и бросилась в темную спальню. Захлопнув дверь и тяжело дыша, прислонилась к ней: что-то стукнуло о другую сторону двери — маленькое, у самого пола.
      Эмилия осторожно защелкнула запор и бросилась на кровать. Сидя на краю постели, потянула на колени параллельный телефон. Кому позвонить? В полицию? Подумают, ненормальная. Матери? Та слишком далеко… Не сводя глаз с двери, стала набирать номер Артура. Вдруг ручка двери повернулась, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Что-то упало с дверной ручки и покатилось к кровати. Поджав ноги, Эмилия дернулась назад и замерла, почувствовав, как ОНО дергает покрывало. «Нет, это невозможно». Она не могла пошевелиться, лишь пристально смотрела на край матраца.
      Показалось что-то, напоминающее крошечную голову. Эмилия с воплем спрыгнула на пол. Влетев в ванную, захлопнула дверь, задыхаясь от боли в лодыжке. Она едва успела защелкнуть замок, как что-то стукнуло снаружи по низу двери. Послышался звук, напоминающий царапанье, затем все стихло.
      Вода в ванне почти добралась до выпускного отверстия. Закручивая краны, Эмилия заметила, как в воду падают капли крови. В зеркальном шкафчике над раковиной с ужасом увидела глубокий порез на шее и прижала к нему ладонь. Внезапно ощутила боль в ногах и глянула вниз — кровь из ранок на икрах стекала по лодыжкам. Эмилия заплакала.
      Она потянулась к дверце шкафчика, вытащила йод, марлю и пластырь. Опустила сиденье унитаза и села. Открыть пробку пузырька с йодом оказалось делом нелегким — пришлось несколько раз стукнуть им о край раковины. Сжав зубы от боли, забинтовала правую ногу.
      Вдруг она увидела, как под косяк просунулось лезвие ножа.
      «ОНО пытается уколоть мои ноги — думает, что я стою поблизости». Но какая нелепость — пытаться представить себе мысли этого существа… «ЭТО ТОТ, КТО УБИВАЕТ, — промелькнуло в мозгу, — ОН БЕСПОЩАДНЫЙ ОХОТНИК».
      Пристально глядя на движущееся лезвие, Эмилия торопливо забинтовала ноги и вытерла полотенцем кровь на шее. Наклонившись к двери с сильно бьющимся сердцем, напряженно прислушалась: внутри ручки слышался слабый металлический скрежет. Кукла пыталась открыть замок.
      Не сводя глаз с ручки, Эмилия отступила. В затылке у нее закололо.
      «Я не должна впустить ЭТО».
      Хриплый вопль слетел с ее губ, когда из ручки выскочил кусочек металла. Она отшатнулась и сорвала с крючка полотенце; ручка повернулась, щелкнул замок, и дверь стала открываться.
      Кукла вбежала внезапно: она двигалась так быстро, что в глазах Эмилии зарябило. Размахнувшись, она ударила полотенцем, словно по огромному клопу, — кукла отлетела к стене. Затем набросила на нее полотенце и, распахнув дверь, ворвалась в спальню.
      Эмилия почти достигла двери холла, но подвела лодыжка — вскрикнув, она растянулась на ковре. Сзади послышался шум. Повернувшись, заметила выбегающую из ванной куклу, похожую на паука. В темноте поблескивало лезвие ножа. Эмилия попятилась, наткнулась на шкаф и спиной влезла в темноту, руками нащупывая ручку.
      Снова боль — ледяные порезы на ноге. Взвизгнув, она потянулась вверх и сорвала пальто, которое упало на куклу. Она швыряла на пальто все, до чего могла дотянуться. Кукла исчезла под грудой одежды. Эмилия перелезла через шевелящуюся кучу, с усилием выпрямилась и, хромая, подбежала к входной двери. Попыталась открыть замок — безуспешно. В ужасе заколотила в дверь:
      — Пожалуйста, помогите! Помогите!
      Повернувшись, Эмилия бросилась через гостиную, упала возле тахты на колени, пытаясь нащупать телефон, но пальцы так дрожали, что она не могла набрать номер. Эмилия всхлипнула и придушенно вскрикнула — кукла бежала к ней из холла.
      Эмилия схватила с кофейного столика пепельницу и швырнула в куклу. Потом бросила вазу, деревянную коробку, статуэтку, но попасть в куклу не смогла. Пятясь, она упала на кофейный столик и сбросила на пол лампу. Затем снова метнулась в холл и спряталась в шкафу.
      Непослушными пальцами Эмилия вцепилась в ручку шкафа; собственное дыхание горячими волнами касалось лица. Она вскрикнула, когда лезвие просунулось под дверцу, уколов палец на ноге. Халат распахнулся; Эмилия чувствовала, как по груди стекает кровь, ноги онемели от боли.
      «Пожалуйста, кто-нибудь, помогите», — молила она.
      И застыла, когда ручка в ее ладони стала поворачиваться.
      «ОНО не может победить меня. НЕ МОЖЕТ». Похолодев, Эмилия сжала ручку сильнее и ударилась головой об угол стоящего на полке чемодана.
      Внезапно ее озарило. Удерживая ручку правой рукой, левой потянулась наверх. Защелки чемодана оказались открытыми. Рывком она повернула ручку, одновременно распахивая дверь, и услышала, как отброшенная кукла шлепнулась на пол.
      Эмилия потянулась, стащила вниз чемодан, распахнула крышку и, упав на колени в дверях шкафа, поставила чемодан, будто раскрытую книгу. Стиснув зубы, внутренне сжалась и почувствовала, как кукла стукнулась о дно чемодана. Мгновенно захлопнула крышку и бросила его плашмя, тут же навалилась на него и дрожащими пальцами защелкнула замки. Затем, облегченно всхлипнув, оттолкнула чемодан так сильно, что тот скользнул по полу и стукнулся о стену. Стараясь не прислушиваться к яростным толчкам и царапанью в чемодане, Эмилия с трудом поднялась на ноги.
 
      Включив в холле свет, она попыталась открыть дверь на лестницу — замок оказался безнадежно заклиненным. Глянув на ноги, захромала через гостиную. Бинты размотались и волочились следом, раны кровоточили. Она ощупала шею и обнаружила, что порез все еще влажен от крови. Эмилия сжала дрожавшие губы — скоро она попадет к доктору. Вытащив из кухонного стола пешню для колки льда, вернулась в холл.
      Услышав скребущий звук, она взглянула в сторону чемодана и затаила дыхание: из его стенки торчало и двигалось вверх-вниз лезвие. Она попыталась схватить его левой рукой и вытащить — лезвие повернулось и исчезло, а Эмилия вскрикнула, отдергивая руку. На большом пальце оказался порез, кровь побежала по ладони. Эмилия прижала палец к халату, чувствуя, что мозг ее немеет.
      Поднявшись, захромала к входной двери и принялась дергать замок. Безрезультатно… Подсунув под крепление замка пешню, нажала — кончик пешни отломился. Эмилия поскользнулась и едва не упала. Не хватало времени… В отчаянии она оглянулась.
      Окно! Можно выбросить чемодан! Она торопливо отбросила пешню и наклонилась к чемодану. И застыла: кукла высвободила из вырезанной дыры плечи и голову. Словно парализованная, Эмилия следила за ее попытками вылезти наружу. А кукла пристально смотрела на нее. «Нет — все это лишь сон», — подумала Эмилия, увидев, как кукла спрыгнула на пол.
      Повернувшись, Эмилия побежала в гостиную. Правой ступней она попала в осколки керамики и, потеряв равновесие, упала на бок. Кукла прыжками неслась к ней, поблескивало лезвие. Отбросив куклу ногой, Эмилия вскочила, ввалилась в кухню и налегла на дверь.
      Что-то не позволяло ей закрыться. Эмилии казалось, что в ее мозгу слышится вопль. Посмотрев вниз, увидела нож и крошечную деревянную ручку, застрявшую между дверью и косяком! Эмилия надавила, пугаясь силы, с которой дверь сопротивлялась ей. Послышался треск, и губы ее скривились в злобной ухмылке; словно обезумев, она продолжала тянуть дверь. Вопли в мозгу усилились, заглушая треск расщепляемого дерева, лезвие ножа повисло. Эмилия плюхнулась на колени и потянула за него — деревянная кисть отвалилась, и нож оказался на кухне. Она поднялась и бросила нож в раковину. Вдруг дверь сильно ударила ее в бок — в кухню ворвалась кукла. Эмилия схватила стул и швырнула в нее. Кукла отскочила и обежала стул. Эмилия сдернула с плиты кастрюлю с водой, бросила на пол: она со звоном ударилась и окатила куклу водой.
      Эмилия внимательно следила за куклой — та вовсе не стремилась к ней, а пыталась забраться на раковину, подпрыгивая и стараясь уцепиться за край левой рукой. Ей нужен был нож, оружие.
      И вдруг Эмилия поняла, что нужно сделать. Шагнув к плите, потянула вниз дверцу духовки и крутанула ручку. Услышав шипение газа, повернулась и схватила куклу.
      Она вскрикнула, когда та принялась брыкаться и выкручиваться. От безумных рывков Эмилию швыряло от одной стены к другой, вопли заполнили мозг, и она поняла, что кричит дух куклы. Она ударилась о стол, повернулась, упала перед плитой на колени и швырнула куклу внутрь. Захлопнув дверцу, навалилась на нее всем телом.
      Дверца чуть не слетела с петель. Эмилия уперлась плечом, потом спиной, стараясь не слушать стук и скрежет в духовке. Почувствовав запах горящего дерева, закрыла глаза. Дверца нагревалась, она осторожно подвинулась. Мозг заполнили удары, в сознании бились вопли. Запах горящего дерева усилился. Ужасно болела нога.
      Эмилия глянула вверх на настольные часы: без четырех семь. Прошла минута, и вопли в мозгу утихли.
      Еще минута — толчки и удары прекратились. В воздухе повисла дымная пелена. «Люди заметят дым, — подумала Эмилия. — Теперь, когда все позади, они придут и помогут».
      Она отодвинулась от дверцы, но держалась наготове, чтобы навалиться на нее вновь. Смрадный запах обугленного дерева вызывал тошноту. Но необходимо было проверить, и она открыла дверцу.
      Нечто темное, душное ворвалось в сознание, и она снова услышала вопли. Одновременно мозг окутало горячей волной, превратившейся в торжествующий крик.
      Эмилия встала и выключила газ. Взяла из ящика щипцы для льда и вытащила обугленную, скрюченную деревяшку. Бросила ее в раковину и пустила воду. Подождала, пока та перестала дымить, и прошла в спальню, подняв трубку телефона, набрала номер.
      — Это Эмилия, мам, — сказала она. — Извини, что я так поступила. Мне хочется провести этот вечер с тобой, хотя и немного поздновато. Ты не могла бы зайти ко мне? — Она прислушалась. — Хорошо…
      Повесив трубку, Эмилия прошла на кухню и взяла самый длинный разделочный нож. Потом подошла к двери и отодвинула задвижку, на этот раз свободно скользнувшую. Захватив нож в гостиную, она сняла халат и исполнила танец охоты — танец радости и наслаждения предстоящим убийством. Затем уселась в углу.
      ТОТ, КТО УБИВАЕТ, сидел, скрестив ноги, в темном углу и ожидал появления добычи.