- Конечно, безграмотно, - подтвердил Малинин.
      - Значит, - продолжал Юра, - мы с тобой не сбежали, а что?..
      - Значит, мы с тобой, Баранкин, не сбежали, - подхватил Костя, - а решили перед занятием оживить свою умственную деятельность!
      - Точно, - подтвердил Баранкин, с удовольствием работая ногами и головой, конечно.
      - А когда кончится это оживление, неужели придётся сесть за учебник? - печально, но с надеждой на что-то, вздохнул Малинин.
      - Плохо ты знаешь Баранкина, - ответил Юра, - может нам с тобой, чтобы окончательно оживить нашу умственную деятельность надо пробежать не один такой маршрут, а двадцать или даже тридцать. Будем бежать дней пять или четыре...
      - Так ведь через четыре дня кончится учебный год?! - подсчитал в уме Малинин.
      - Ну, а мы с тобой что ли виноваты, что он кончится? - лицо Баранкина раскраснелось, глаза сверкали, светлые волосы подпрыгивали на голове в такт бега.
      - Это ты здорово придумал! - сказал Малинин, - чтобы бежать до конца учебного года!.. А где силы возьмем? - спросил Малинин.
      - Как это где?.. Есть какое-то индийское племя, которое может бежать без передышки целую неделю... А мы что, хуже, их, что ли?.. Четыре дня, да с отдыхом, продержимся!..
      - Факт, продержимся!.. - На радостях Костя прибавил ходу и догнал двух симпатичных девочек. Баранкину это не понравилось, но чтобы не потерять своего друга из виду, он тоже наддал и легко настиг Костю. Теперь Малинин бежал рядом с девочками, слева, а Баранкин справа.
      - Представляешь, - сказала девочка справа, - вот здесь вытачка, - девочка показала рукой на шею, - а здесь в облипочку, - и правая девочка показала на талию.
      Левая девочка подумала и сказала:
      - В облипочку мне не пойдет, у меня талии совсем нет!..
      Малинин чуть отстал и посмотрел на левую девочку со спины. Талии у неё действительно не было.
      - Меньше пирожных надо есть, - сказал Костя, снова поравнявшись с двумя модницами.
      А Баранкина этот разговор даже разозлил:
      - Это бег ради жизни! - сказал Юра, - а не ради журнала мод!.. Здесь вырезка!.. Здесь приталено!.. - передразнил он девчонок, и тут же скомандовал, прибавляя ходу, - жми, Малинин! Нажимай, Малинин!..
      Друзья поднажали в который раз и метров через двадцать очутились рядом, судя по непонятному разговору, с двумя научными работниками.
      - Семён Пафнутьич, - сказал на бегу профессорского вида мужчина с бородой в форме веника, - а не организовать ли нам в институте кружок бега ради решения научных проблем?
      - Не понял? - ответил на бегу второй мужчина тоже профессорского вида, только с бородой в форме лопаты.
      - Я прошлый раз на бегу решил одно уравнение, которое, казалось, не решу никогда! - Ученый стал сыпать такими непонятными цифрами и словами, как будто бы он был не обыкновенный человек, а инопланетянин.
      - А вот эту задачу, - продолжал дядя с бородой веником, - решить не могу даже на бегу! - и он снова стал сыпать непонятными словами и цифрами, - но чувствую, что через два-три бега я и её решу...
      От всего этого у Малинина сразу же заболела голова и он хотел было тотчас оторваться от учёных, но Баранкин успел схватить Малинина за рукав.
      - Подожди, - сказал Юра, - кажется я вроде этого профессора, тоже готов сейчас решить задачу по математике!
      - Не может быть?! - усомнился Малинин.
      - Может! - подтвердил Баранкин и на глазах изумленного Малинина приступил к делу:
      - Значит, какое там было условие?.. - слова задачи стали отскакивать от зубов Баранкина, как горох от стенки: ребята пололи на пришкольном участке клубнику. Один из них прополол в два раза больше, чем другой, а третий прополол 8 рядов. Сколько рядов прополол первый мальчик, и сколько второй, если все трое пропололи 26 рядов?
      Пересказав условие задачи, Баранкин спросил Малинина: "Ну, как будем решать?.. С иксами, или с частями?.."
      Малинин подумал и сказал:
      - Мне помнится, что Михал Михалыч что-то про иксы говорил.
      - С иксами, так с иксами, - согласился Баранкин, - мне сейчас чем труднее условие задачи, тем легче её решить! И как это я раньше не понимал этого!? Тут же всё просто! Сколько прополол рядов первый мальчик - примем это за "x", - начал решать Баранкин.
      - А второй в два раза больше - значит 2x", - подхватил Малинин.
      - Точно! Соображаешь, - похвалил Баранкин. - Итого, имеем x+2x получаем Зx. Кумекаешь, к чему идёт?
      - К ответу идёт, - догадался Малинин.
      - Не к ответу, а к уравнению идёт, понял? - спросил Баранкин.
      - К какому? - спросил Малинин.
      - К очень простому, - сказал Баранкин, - x + 2x + 8 = 26, значит, в итоге получается, что 3x = 26 - 8 и...
      - И 3x = 18, - подхватил Малинин и хором с Баранкиным закончили:
      - Значит икс равен чему?
      - Ответ. Проще пареной репы, - сказал Баранкин.
      - Математика - гимнастика ума, сказал Суворов, - раздался за спиной чей-то знакомый голос.
      Баранкин с Малининым оглянулись и увидели бегущего по пятам за ними Вадима Котова - лучшего физкультурника из их класса. То, что он их увидел и догнал - это было Баранкину неприятно, а то, что они при свидетеле уже почти решили задачу по математике - это его вполне устраивало.
      - Да, я сейчас любую задачу могу решить! - самоуверенно сказал Баранкин. - Пусть профессор скажет мне, что у него не получается с какой-то задачкой?! Я ему сейчас всё дорешу!.. - Говоря всё это, Баранкин действительно чувствовал в уме какое-то невероятное просветление, которого он ещё не испытывал ни разу в жизни. - Где профессор? Дайте мне этого профессора! - чуть не на всю улицу закричал он и обернулся на бегу.
      Но оказалось, что бородатые дяди уже сошли с дистанции. Один из них шёл прихрамывая вдоль обочины дороги. Другой, подойдя к нему, присел на корточки и что-то чертя палочкой на земле, стал объяснять своему коллеге.
      Баранкин посмотрел на Котова, но его тоже не оказалось рядом, тот, оказывается, прибавил скорость и затерялся среди бегущих.
      - Тогда давай закрепим решение, - предложил Малинин.
      - Давай, - пыхтя и как-то вяло согласился Баранкин, но вдруг в его глазах промелькнул не то чтобы испуг, а что-то вроде замешательства. Он не мог вспомнить не только решение задачи, но и саму задачу. - А ты помнишь условие задачи? - растерянно спросил Баранкин Малинина.
      - Я уже ничего не помню, - сказал Малинин.
      - И я тоже ничего не помню, - удивился Баранкин. - Почему же тогда мы на бегу вроде бы уже почти решили задачу? Или это нам только показалось? - ещё больше удивился Баранкин.
      Малинин пожал плечами, а Баранкин за него ответил:
      - Нет, не показалось! Просто мы так быстро нашли решение задачи, наверное, потому, что мы бежали в биополе двух ученых! Значит, чтобы в школе нам решить снова эту задачу, нужно, чтобы за партой с нами сидели эти профессора с их двумя биополями!.. Эх, не догадались у них взять адреса!..
      - Может нам попросить Михал Михалыча, пробежать вместе с нами эту дистанцию, у него ведь тоже должно быть биополе. И мы в его присутствии её снова решим? - предложил Малинин.
      - Михал Михалыч с нами не побежит, у него недавно инфаркт был, - сказал Баранкин.
      Не знаю до чего бы договорились два друга, если бы в это время не показались двое мальчишек из их класса. Это были снова Венька Смирнов и Вячек Морозов. Они катили на велосипеде за кюветом асфальтовой дороги и торопливо сообщали информацию Баранкину и Малинину: "Группа отличников по физкультуре нашего класса уже догнала последних участников кросса и приближается к вам!.."
      - И вообще, почему вы бежите в эту сторону, - крикнул им Вячек Морозов. - Финиш кросса же проходит мимо нашей школы. Вас там Фокина быстренько выловит.
      - А куда же мы бежим, действительно? - спросил Юра Костю.
      - Не знаю, - ответил Костя.
      - Как это не знаю? - сказал Юра. - Я же просил тебя изучить маршрут.
      - Я его просмотрел, - оправдывался на бегу Малинин.
      - Именно, что просмотрел, - передразнил его Юра.
      Неостановимый поток физкультурников бежал по улице нового строящегося микрорайона Москвы, где ещё сохранились домики полудеревенского вида. Прячась, как казалось Баранкину и Малинину, от настигающих их школьных преследователей, они изо всех (последних) сил, лавировали среди бегущих. Дорога шла как раз под уклон. Бежать стало легче, поэтому не только Баранкин и Малинин, но и все бегущие увеличили темп бега. И вот на резком повороте дороги, оставив между собой и преследователями немало пыхтящих бегунов, на полном ходу Костя и Юра словно катапультировались из толпы бегущих и не снижая скорости, а наоборот, убыстряя её, они влетели в открытую калитку какого-то домика. Они вихрем проскочили мимо конуры, из которой торчала огромная голова оторопевшего пса, и... не в силах остановиться, Баранкин врезался в высокую поленницу дров, проломив её надвое, так, что она осыпалась вся! Малинина же, лично зацепившегося левой ногой о лежавший на земле камень, понесло рыбкой влево с распростертыми вперед руками. При этом полете он успел сбить на лету два стула и стол, на котором судя по тому, что летело в воздухе, стоял салат из помидор и огурцов, селедка, колбаса, нарезанный хлеб. Уже, падая на землю, Малинин услышал звон разбитого стекла.
      Наступила гнетущая тишина. Оба друга лежали неподвижно на земле, один из них смотрел в землю (Малинин!), а другой в голубое московское весеннее небо (Баранкин). Лежали они молча. И неизвестно, сколько бы они молчали, если бы с крыльца домика не раздался громкий мужской голос:
      - А, тимуровцы! Долго же я вас ждал!
      СОБЫТИЕ САМОЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Чем дальше в лес, тем больше дров
      в полном смысле этого слова
      В ушах Баранкина ещё стоял звон разбитой посуды, грохот рассыпающейся поленницы, и всё это перекрыл громкий лай собаки, которая всё ещё продолжала рваться с цепи, скалить зубы и ругаться на своем собачьем языке.
      - Перестань, Чёрт! - сказал мужчина, - неужели ты не видишь, что это свои!.. Тимуровцы!..
      Баранкин посмотрел на мужчину. Мужчина был лысый, с зачёсом волос слева направо, толстый, с выпирающим животом, отчего брюки его на спине задирались вверх, а на животе сползали вниз. Рукава рубахи были закатаны до локтей, обнажая здоровенные загорелые руки. Баранкин, лёжа перевел глаза на собаку и убедился, что она действительно похожа на чёрта. Черная, шерсть в завитках, а уши, как рога, торчат. По команде хозяина собака с неудовольствием перестала лаять.
      - Я-то всё думаю, куда эти тимуровцы подевались? Хоть бы один, думаю, пришёл и помог бы больному человеку... - Мужчина постучал себя в грудь кулаком и для дела кашлянул.
      - А вы, дядя, болеете? - спросил Баранкин, приподнимаясь.
      - Всё время болею, - подтвердил мужчина, потом подмигнул Баранкину и добавил: - за "Спартак"!.. - и захохотал, хоть уши зажимай, - так, так... Ты, - приказал он Баранкину, - поленницу собери, а ты, - сказал он Малинину, - закуски подбери!.. Я врача жду, а вы мне всю мою визитную карточку испортили!.. Ну как, деньгами будете возмещать убытки или работой?
      Юра и Костя озабоченно переглянулись.
      - У нас денег нет, - сказал Баранкин уныло.
      - Сила есть, денег не надо, - сказал мужчина, - значит, будете отрабатывать... Кто что нарушил, тот то и возродит...
      Баранкин и Малинин вместе, как по команде, поднялись с земли и, поглядывая искоса на собаку, которая почему-то очень внимательно следила за их движениями, принялись за работу. Баранкин собирал раскатившиеся по двору поленья, а Малинин сметал в совок остатки разбитой посуды, разбросанную и валявшуюся на земле закуску. Баранкин оглядел парники и высокий забор за ними, собаку на цепи, ручищи незнакомого дяденьки с закатанными по локоть рукавами и подумал: "Тут не сбежишь!" Ту же самую мысль можно было прочитать на лице Малинина.
      - Прямей клади! - приказал мужчина Баранкину, скрываясь в сарайчике.
      Толстые поленья, ещё не просушенные солнцем, были тяжёлые-претяжёлые. Одно сорвалось и ударило Юру по ноге.
      - Хи-хи-хи-хи-хи! - раздалось вдруг откуда-то сверху.
      Баранкин задрал голову и увидел на толстенном суку тополя, росшего на соседнем дворе, мальчишку рыжего и в веснушках, как яйцо кукушки. Он хихикнул тонким девчачьим голосом, прикрывая рот ладошкой, зубов передних, наверное, не было. Смех был ехидный, как перец.
      - Ты созрел? - спросил его после паузы Баранкин.
      - В каком смысле? - спросил рыжий, переставая хихикать.
      - В прямом, - ответил Баранкин.
      - Может созрел... - ответил неуверенно рыжий.
      - Тогда сам упадёшь с дерева или тебе помочь? - намекнул грозно. Баранкин.
      Рыжий подумал, а потом спрятался за ствол тополя. Баранкин и Малинин снова вовсю запыхтели над домашним заданием. Мужчина зачем-то выкатил из сарайчика детскую коляску, затем критически оглядел сделанную Юрой и Костей работу.
      - Молодцы, тимуровцы! - похвалил он.
      - Да, не тимуровцы мы, - сердито заявил Баранкин. - Не тимуровцы!..
      - Раз помогаете, значит, тимуровцы, - сказал мужчина.
      - Тимуровцы, это которые добровольно и сознательно, - сказал Малинин, - а мы помогаем не добровольно и ещё от сознания, что нанесли вам материальный ущерб...
      - Правильно рассуждаешь, - сказал дяденька и, вручив Косте метлу, приказал, - дорожку подмети!
      Пот с Баранкина лил в три ручья, у Малинина работа была попрохладнее. Он махал метлой больше для того, чтоб поднять ветер.
      - Мы и права-то не имеем быть тимуровцами, - продолжал разглагольствовать Костя, - мы плохо учимся, - пояснил он. - И вообще...
      - Это плохо, - сказал мужчина, закуривая, - хуже двоек ничего нет на свете... Я, например, всегда любил получать пятёрки, семёрки... И даже десятки!.. Ха-ха-ха! - закатился дяденька так громко, что Малинин чуть уши не заткнул.
      - Таких отметок в школе нет, - сказал Костя.
      - В школе нет, а на базаре есть!.. - Соображаешь, - повертел он пальцем у виска, обращаясь к Баранкину, и снова громко засмеялся. - Ну-ка, грамотеи, отдохните чуток и сосчитайте-ка мне, сколько пятерок можно заработать на этой коробочке?.. - Дяденька взял со стоявшей рядом со столом тумбочки, которую Малинину не удалось опрокинуть при падении, картонную упаковку с надписью "Плоды Фенхеля" и прочитал: - "Применяется при заболеваниях верхних дыхательных путей как откашливающееся средство". Где я беру это средство?
      Баранкин и Малинин молча глядели на мужчину.
      - В аптеке! А почему я его беру в аптеке? - продолжал мужчина, - потому что он у меня в парниках не растет. А за сколько я его беру?
      Баранкин и Малинин продолжали молчать.
      - За 18 копеек. А за сколько продаю, между нами тимуровцами говоря? За 20 копеек десертную ложечку!.. А почему другие-то не покупают не в аптеке, когда кашляют, а покупают у меня? Потому что, как сказал Александр Сергеевич Пушкин: "Мы ленивы и не любопытны"... Не ленив и любопытен только наш участковый, но мы уж как-нибудь обведем его вокруг пальца...
      - А сколько же вы зарабатываете на этой коробочке? - спросил Малинин.
      - А вы мне, дружки, сами решите эту задачку.
      - Коробочка стоит 18 копеек, - сказал Малинин. - А ложечка 20 копеек.
      - Сейчас сообразим, - сказал Баранкин. - Нужно узнать, сколько ложечек в коробке...
      - И помножить на 20 копеек, - добавил Малинин.
      - Правильно, - сказал дяденька, - считайте и умножайте.
      Баранкин и Малинин занялись подсчетом, больше всего под видом отдыха. Для этого они стали ложечкой пересыпать очень медленно содержимое коробочки на бумажку и считать ещё медленнее количество ложечек.
      - Получилось, - сказал Баранкин, - 250 ложечек.
      - Умножаем на 20 копеек, - подхватил Малинин, - итого 50 рублей.
      - Молодцы! Правильно подсчитали! А на базаре сами убедитесь в этом...
      - Как на базаре? - начал было удивляться Костя.
      - А так, - сказал мужчина, - будете помогать сегодня весь день мне, а пока - продолжим тимурленцию дальше!
      Баранкин и Малинин переглянулись. Они думали, что они свое отработали, а тут этим даже и не пахло. Мужчина снова ни с того ни с сего засмеялся. Когда он перестал смеяться, Баранкин сказал:
      - Вам с вашим смехом в цирке можно выступать!..
      - А что?! Я и в цирке могу: "Ха-ха-ха"!
      В перерывах между раскатистым "ха-ха-ха!" откуда-то снова стало доноситься ещё и тихое, но пронзительное "хи-хи-хи!". Баранкин взглянул на тополь, но там никого не было. Тогда он осмотрел забор. В щели светился светло-зеленый, как огонек такси, глаз рыжего парнишки.
      - Ты сам смотри, не обхихикайся, подслушник! - предупредил Баранкин, спрятавшегося за забором рыжего мальчишку. Тот замолчал.
      - Сначала сходите в магазин, - продолжал командовать мужчина, - вон на той стороне улицы. Потом со мной на базар пойдёте, поторгуете, а я вам за это дам комиссионные на мороженое. Сейчас я вам напишу записочку тёте Рае и что купить... - и стал писать. Потом протянул список поручений Баранкину и дал ему же деньги. - Вам там это самое, когда отпускать будут, так вы тихо шепните продавщице "для дяди Жоры!".. Все припасы привезете в этой детской коляске - надёжно, выгодно, удобно, и никто не видит, что везёте.
      Когда они выкатили детскую коляску за калитку, за их спиной раздалось снова этакое ехидное "хи-хи-хи", Баранкин обернулся. Веснушчато-зеленоглазый паренёк высунулся из-за полуоткрытой калитки и спросил:
      - Вам не надо на прокат мою маленькую сестрёнку? Уж больно любит кататься в коляске?.. - Сказав это, он снова прикрыл свой рот без передних зубов и начал свое: "хи-хи-хи!"
      Баранкин вспомнил, что его отец читал как-то книгу под названием "Убить пересмешника", и найдя, что момент вполне подходящий, сказал:
      - Убить пересмешника!..
      - Сейчас? - спросил Костя.
      - Немного погодя, - разъяснил Юра.
      Рыжий парень перестал смеяться и, хлопнув дверцей калитки, спрятался.
      - Усатый нянь!.. - донеслось из-за забора.
      Малинин мрачно толкал перед собой детскую коляску. Баранкин шёл, глядя себе под ноги.
      Бегство, которое ещё недавно представлялось им полным радостных наслаждений, вдруг стало оборачиваться какой-то неприятной и непонятной стороной. До магазина дошли молча. Постояв некоторое время возле Гастронома, Баранкин вдруг решительно направился к магазину "Диета", что находился рядом с гастрономом.
      - Может сбежим? - предложил Малинин,
      - Не имеем права, - сказал Баранкин, - у нас чужие деньги, раз!. Мы человеку весь стол испортили, два!.. Читай, что он там написал.
      Малинин развернул бумажку и стал читать вслух про себя.
      - Тут же список для Гастронома, а мы с тобой зашли в Диету, сказал ничего не понимающий Малинин.
      - Соображай, Малинин! Соображай!.. Что взрослые говорят всё время?.. Что курить папиросы вредно, что пить вино тоже вредно, что даже колбасу есть и то вредно!..
      Малинин стал соображать, но так ничего путного и не сообразил. Это Баранкин понял по выражению его лица. Он стоял словно у доски, ожидая подсказки. Баранкин сжалился над ним и стал подсказывать:
      - Ну, что полезно? Что полезно? Что пить полезно?.. Ну?.. Мону?.. ло- ... ну?.. ко...
      - А, - обрадовался Малинин, - молоко полезно пить! И кефир!.. И творог!.. И...
      - Догадался! Наконец-то!..
      - Школа Баранкина! - продолжал радостно Костя.
      - Только не выходи из бюджета.
      - Да, знаю, - сказал Малинин и, достав из кармана куртки фломастер, стал подсчитывать. При этом он шевелил губами, морщил лоб, тер затылок и наконец-то выдохнул:
      - На деньги дяди Жоры мы можем купить: 12 бутылок кефира! 10 пакетов молока! 500 г. творога, 600 г. сметаны, 2 десятка яиц диетических, 2 коробки смеси "Малыш", 3 хлеба "Здоровье".
      - Ну, Малинин, - сказал, улыбаясь, Юра, - Михал Михалыч за такое решение задачи поставил бы тебе пять с плюсом. Иди плати.
      Заплатив в кассу, Малинин встал в очередь с длинным, как галстук чеком.
      - Да, пропустите мальчика без очереди, они же с ребеночком, сказала какая-то сердобольная тетя.
      - Ах, какие замечательные мальчики! - восхитилась другая, - И ребенка нянчат и по хозяйству помогают!.. Идите без очереди, не стесняйтесь!
      - Ничего, - сказал скромно Баранкин, - мы не торопимся.
      Юра сказал правду, они и впрямь не торопились снова увидеть дядю Жору. Ещё Юра подумал: "Только бы ребят из школы случайно не встретить с этой дурацкой коляской..."
      Минут через тридцать-сорок Баранкин и Малинин вкатили коляску через калитку во двор. Собака со страшным именем "Чёрт" мрачно посмотрела на них и что-то прорычала на своём собачьем языке, себе под нос.
      - Молодцы, тимуровцы, - сказал дядя Жора, - честно говоря, я думал вы сбежите!..
      Баранкин и Малинин стали молча выгружать содержимое коляски на стол. Сначала хлеб "Здоровье", затем, звеня бутылками, бесконечный кефир... и всё остальное... Первым своё "хи-хи-хи" завёл за забором конопатый мальчишка. Чем больше выгружал Малинин диетического питания на стол, тем громче становилось его хихиканье. Вслед за конопатым мальчишкой захохотал дядя Жора. Лицо его от смеха покраснело, жилы на шее надулись. Следом за дядей Жорой развеселился Малинин, а за ним и Баранкин. Костя, будучи натурой артистической, извлекал из себя то "хи-хи-хи!" рыжего мальчишки, то дядижорины оглушительные "ха-ха-ха!" Один Баранкин смеялся не выпендриваясь, а как обычно. Но в общем-то каждому всё это было по-своему смешно, поэтому хохотали все от души. Первым перестал смеяться дядя Жора. Оборвав смех, он грозно произнёс:
      - Что вы попали во вредный цех - намек понял, - сказал он, сделав ударение в слове "понял" на последний слог. Но эту молочную требуху придётся отработать в двойном тарифе!.. Ну-ка, пилу в зубы и на лесопилку, шагом марш!.. - скомандовал он по-военному.
      - Баранкин, - тихо спросил Малинин, покорно направляясь к козлам, на которых лежала толстая чурка, а из чурки торчала пила с зубьями, как у акулы, - это что же получается?!. Получается, что чем дальше в лес... действительно тем больше дров... в полном смысле этого слова?!
      - А ты, что думал, этот дядя Жора тебя за этот кефир по головке погладит? - спросил Баранкин Костю.
      Лицо мужчины из круглого после смеха сделалось каким-то продолговатым, и сам он словно бы прямо на глазах похудел. Не успели друзья, по словам дяденьки "взять пилу в зубы" и приступить к пилоразработкам, как за калиткой раздался чей-то строгий и сердитый голос:
      - Ты что же это, Пчелков, долго ещё будешь детский труд эксплуатировать?
      Дядя Жора, Баранкин и Малинин как по команде повернули свои головы. За забором стоял милиционер, и хотя дядя Жора был совсем взрослый мужчина и даже уже старый, по понятиям Баранкина и Малинина, всё равно мужчина в милицейской форме смотрел на него даже похуже, чем Михал Михалыч смотрел на Баранкина и Малинина, когда они стояли у доски с невыполненным домашним заданием.
      - Так ведь, товарищ участковый, это же не просто дети, это же тимуровцы!.. Сами пожаловали в гости! Я им говорю: ребята, говорю, не надо!.. Я говорю, сам! А они: "У нас, говорят, дядя, общественное, говорят, поручение!.." Силком пилу отняли! Товарищ участковый! Просто вырвали из рук!..
      - Это с чего же тебе должны тимуровцы помогать? - грозно улыбаясь, засомневался милиционер. - Это почему же за тебя должны работать другие?! Ты ведь и за себя работать не хочешь. Со старой работы ты когда ушёл? Месяц тому назад, ты ушёл со старой работы. А на новую устроился?!.. Нет, не устроился!.. - продолжал прорабатывать дядю Жору участковый милиционер.
      - Так я же болею, товарищ участковый, - попробовал защититься дядя Жора.
      - Знаю! За "Спартак" болеешь!..
      - Баранкин, скажи милиционеру, чтоб он приказал покормить нас, - зашипел аппетитно, как картошка на сковороде, Малинин. У него появилась надежда восстановить хоть как-то так глупо истраченные силы на какого-то подозрительного дядю Жору. Баранкин свирепо взглянул на Костю в смысле, мол, не стыдно попрошайничать. Тем временем, участковый всё продолжал читать нотацию толстому дяде Жоре, - и на базаре продолжаешь спекулировать! В аптеке покупаешь анис коробками, а продаешь десертными ложечками!.. Учти, Пчелков!.. Особенно насчет градусов...
      - Да, что вы, - сказал дядя Жора, внезапно отходя от стола, так, чтобы участковому милиционеру был виден стол, на котором красовалось множество бутылок с кефиром, пакеты с молоком и прочая диетическая пища. - Обижаете, товарищ начальник, обижаете!..
      - Баранкин, - снова зашипел скороговоркой Малинин, - скажи участковому, чтобы он приказал... - и не договорив, осёкся - Баранкин показал ему кулак.
      Именно в это время, когда милиционер с искренним удивлением смотрел на стол, заваленный диетическими продуктами, а Малинин подумал "Вот тебе и насолили дяде Жоре!..", именно в эту минуту Баранкин увидел на круто поднимающемся шоссе, по которому они бежали недавно с Малининым, группу велосипедистов... "Меня с Малининым ищут!.." мелькнуло в голове у Юры. "А кто донёс, что мы здесь? Венька Смирнов мог увидеть, как мы с Костей с разбегу врезались в дядижорину калитку!.. Он и донёс!.."
      Тем временем наступил черед засмеяться участковому милиционеру.
      - В цирке что ли будешь с этим кефиром выступать?!, - залился участковый, веселясь от души, настолько, вероятно, это было несовместимо: кефир, молоко, сметана и дядя Жора, - ну, насмешил!.. Всего я от тебя ожидал, Пчелков, только не этого!.. - у милиционера на глазах даже слезы выступили. - А ну, домой, пострелята! - сказал милиционер, - нашли кому помогать! Тимуровцы!..
      Глядя на стремительно приближающихся велосипедистов во главе с Мишей Яковлевым, Баранкин и Малинин вылетели из калитки как ракеты "земля-земля"!.., провожаемые хихиканьем всё того же конопатого соседского парнишки. Пригибаясь, как солдаты под огнем, они выскочили за калитку и юркнули в трубу теплоцентрали, которую невдалеке сгрузили строители, на глазах веснушчатого соседского мальчишки. Перед тем, как скрыться в чреве трубы, Баранкин успел погрозить кулаком рыжеволосому и сказать:
      - Толчок в 8 баллов по шкале Рихтера за мной!.. - и скрылся в темной прохладе трубы.
      Оглянувшись в жерле трубы, Баранкин увидел как участковый милиционер быстрым армейским шагом скрылся за поворотом улицы. Малинин хотел было рвануться к противоположному выходу из трубы, но Баранкин удержал его за руку. Голоса мальчишек из поисковой группы на велосипедах быстро приближались... Что случилось затем, можно было только догадаться по тем звукам, которые влетая в жерло трубы, усиленно отдавались в ушах Баранкина и Малинина.
      - Куда ты рулишь?! Куда ты рулишь?! - завопил, судя по голосу, Игорь Кукин.
      - Да, на меня Яковлев наехал!.. - заорал в ответ Жора Романов. Потом Кукин закричал на Яковлева: "Очкарик! Ты что это идешь на таран?!"
      На что последовал ответ Яковлева:
      - Да, я очки потерял!!
      Затем послышались визг тормозов, глухой удар чего-то обо что-то, свирепый лай собаки, звон разбитой посуды, глухой стук развалившейся поленницы... Тишина и громкий голос дяди Жоры:
      - А я-то всё думаю, куда это тимуровцы подевались, хоть бы один, думаю, пришёл и помог бы больному человеку.
      Наступила пауза.
      - Ну, что, - продолжал голос дяди Жоры. - Деньгами будете возмещать ущерб или отработаете?
      Молчание продолжалось.
      - Сила есть, - сказал дядя Жора, - денег не надо!.. Значит, будете отрабатывать!..
      И на эти слова дяди Жоры никакого ответа не последовало.
      - Одним словом, молчание - знак согласия. - Это тоже договорил невидимый голос дяди Жоры.
      И после этого раздалось знакомое Баранкину и Малинину "хи-хи-хи" конопатого мальчишки-соседа. Баранкин и Малинин выскочили из трубы, словно ими выстрелили из неё, и скрылись в последующей трубе, лежащей в нескольких метрах от первой.
      СОБЫТИЕ САМОЕ ПЯТОЕ
      Киностудия "Нос - фильм"
      Убедившись, что поисковая группа во главе с Мишей Яковлевым попала точно в такую же ситуацию, в какую совсем недавно влипли Баранкин и Малинин, два дружка, перебегая из одной трубы в другую, удалялись всё дальше от дядижориного домика, пока примерно в десятой или одиннадцатой трубе они решили перевести дух... Прислонившись спинами к шершавым цементным стенам, Юра и Костя долго просто учащённо дышали и все. Когда отдышались, Баранкин неожиданно спросил:
      - Где днём темно, как ночью?
      Костя подумал малость и сказал:
      - Под землёй, конечно.
      - Под землёй, - передразнил его Баранкин, - скажи ещё в муравейнике!.. В муравейнике, конечно, тоже темно, но как туда влезть?
      - Ещё в киношке, - продолжал размышлять Малинин, - там тоже не светло...
      - Так бы сразу и говорил, - обрадовался Баранкин Костиной догадливости. - В кино можно провести полтора часа в полной безопасности...
      - Значит, в кино? - спросил Малинин.
      - Значит, в кино, - согласился Баранкин, - лучше всего прятаться под самым носом, где меньше всего ждут, - продолжал размышлять он.
      - Точно, - согласился Малинин, - если не прятаться, вообще не найдут...
      Эта мысль показалась Баранкину уж чересчур противоречивой, поэтому он не поддержал её, тем более что на самой остановке тролля (так Малинин называл троллейбус) он заявил:
      - Мимо школы будем ехать... Как бы не схватили... - слова он вообще-то произнёс нормальные, но сказал их как-то ненормально, словно бы с какой-то надеждой и даже мачтой, что их действительно схватят...
      Баранкин посмотрел на дружка с подозрением, но сказать ничего не сказал. Спросил:
      - А какой фильм идёт?
      - "Не болит голова у дятла", - ответил Малинин.
      - А почему она у него не болит? - заинтересовался Баранкин.
      - Потому что у него не голова, а отбойный молоток, - пояснил Малинин.
      - Ты, Малинин, вот что, ты, пожалуйста, дятлов не задевай, сказал неожиданно резко Баранкин.
      - Почему это "не задевай"? - удивился Малинин.
      - А потому что фашистам повезло, что я родился после войны...
      - А если бы ты родился до войны, то что бы было?..
      - Что? Что?.. Я бы из всех, я бы из всех дятлов разведчиков радистов сделал!