Глава 14

— Так все же — кто такой Гордонс? — в который раз спросила Анна Чутесова.

Они сидели в кабинете Смита в “Фолкрофте”. За окном пролив Лонг-Айленд тонул в ночной темноте. Ночь была безлунной, и кабинет освещали только тусклые лампочки аварийного освещения. Однако их света оказалось достаточно, чтобы Анна неожиданно заметила в углах кабинета толстый слой пыли. Конечно, рассеянно подумала она, Смит ведь наверняка убирается сам. Да и кому может он доверить уборку своего кабинета? В конце концов, секретность превыше всего...

Смит восседал за своим дубовым столом, на котором светился экран компьютера. Анне казалось, что это сосуд с джинном, который вот-вот вылетит, чтобы исполнить желания своего повелителя. Смит набирал что-то на клавиатуре.

Анна обернулась к Римо и Чиуну.

— Может быть, вы соблаговолите ответить на мой вопрос?

— Анна хочет знать, кто такой Гордонс, папочка.

— Не смейте повторять при мне это дьявольское имя, — скривился Чиун.

— Анна — очень красивое имя, а вовсе не дьявольское, папочка. И она не виновата в том, что ты облучился. В конце концов, она тоже получила дозу этих самых волн.

— Да я говорю не о ней, — рассердился Чиун, — а об этой мерзкой машине!

— А, о Гордонсе. Тут ты прав, разумеется.

— Так кто-нибудь ответит на мой вопрос?

— Гордонс — это робот-андроид, — произнес, вздохнув, Римо. — Знаешь, что такое андроид? Нет?

— Знаю, — заверила его Анна.

— Отлично, — просиял Римо. — Тогда, может, объяснишь заодно и мне? Я вот так и не понял этого.

Приподнявшись на полу, он принял позу лотоса. Чиун устроился поудобнее на дубовом стуле. Необычное расположение, подумала мельком Анна. Обычно Римо пользовался стульями, а Чиун предпочитал сидеть на полу.

— Андроид — искусственное подобие человека, — донесся голос доктора Смита, сопровождаемый пощелкиванием клавиш компьютера. — Следующая ступень по сравнению с обычным роботом. Иногда и выпускается в облике человека, с искусственной кожей и механическими конечностями.

— Благодарю вас, — кивнула Анна. На Римо она посмотрела брезгливо, словно на таракана или клопа.

Уязвленный, Римо поднялся с пола.

— С Гордонсом мы впервые встретились много лет назад, — начал Римо уже серьезным тоном. — Полное имя его — мистер Гордонс. В честь популярной марки джина, разумеется. Был он частью одной шизоидной космической программы — искусственный мозг, созданный для пилотирования космических аппаратов и выполнения долгосрочных заданий, которые были не под силу живым существам. И запрограммированный на выживание — при любых условиях, что бы ни случилось. Программисты, видимо, знали свое дело, судя по тому, что он жив до сих пор. Мы уже раза три пытались уничтожить его, а вот поди ж ты.

— Это было бы самым разумным, — проворчал Чиун.

— Продолжай, — кивнула Анна Чутесова.

— Как бы то ни было, — продолжал Римо, — Гордонс был просто очередным экспериментом. До него были мистер Смирнофф, мистер Сигрэмс и еще несколько. Спец из НАСА, которая ведала проектом, была большой поклонницей выпивки. Потому и давала им такие имена. А потом правительство решило прекратить финансирование, и Гордонс как-то узнал об этом. И понял, что и его ждет незавидная судьба — разберут, дезактивируют или что-нибудь в этом роде. Принял облик отца своей создательницы и исчез.

— Как может машина принять облик человека? — недоверчиво взглянула Анна на рассказчика.

— Обычно сначала сдирает с него кожу... ну и другие разные операции. Анна поежилась.

— Чудовище какое-то, — покачала она головой. — И когда только вы, мужики, прекратите плодить разных монстров? Ну, скажи мне — когда?

— Позволю напомнить, — прищурился Римо, — тот спец из НАСА, руководитель проекта и любитель крепких напитков, была женщиной. Как ее звали, Чиун? Ванесса... Ванесса Ктотам?

— Именно, — кивнул Чиун без всякого интереса. — Ванесса Ктотам — таково было имя ее.

Доктор Смит счел возможным вмешаться в беседу.

— Городской банк данных сообщает, что автомойка на съезде с шоссе является муниципальной собственностью. Разорилась в восемьдесят четвертом году и была конфискована у владельца за долги.

— А как мог этот Гордонс захватить управление “Гагариным”?

— Смитти, что ей на это ответить? — обратился Римо к хозяину кабинета.

— Что пожелаете. После того, что мы услышали о микроволновом спутнике, мисс Чутесова вряд ли имеет право предъявлять нам претензии.

— Я и не предъявляю.

— Гордонс — совершенная машина для выживания, — вернул разговор в прежнее русло Римо. — Силен, как все демоны ада, и может принимать любой облик, стоит ему захотеть. Даже вот стула, на котором покоится твоя попка.

Взвизгнув, Анна вскочила и уставилась на массивный дубовый стул.

Стул пошевелился.

Краска отхлынула от ее лица.

— Римо, это он! Г.. Гордонс...

— Ты только взгляни на нее, — затряс жидкой бороденкой Мастер Синанджу. — Она теперь даже стульев боится.

Он снова потянул за ковер, заставив стул сдвинуться еще на сантиметр. В воздухе раздалось дребезжащее хихиканье. Анна Чутесова одарила Мастера Синанджу уничтожающим взглядом. Но сесть, однако, предпочла на соседний стул.

— Недоставало Гордонсу только одного, — продолжал меж тем Римо. — Способности к творческому мышлению. Ее он был лишен абсолютно. Мыслить на примитивном уровне мог, но родить собственную, оригинальную идею — никоим образом. Примерно так устроены мозги у продюсеров в Голливуде. И вот это сводило его с ума. Некоторое время он даже потратил на то, что убивал артистов, художников и изучал их мозги, но так ничего там и не обнаружил. Но когда мы в последний раз видели Гордонса, он ассимилировал один из компьютеров НАСА, в который были заложены некоторые способности к творчеству.

— Но все равно остался дураком, — заметил Чиун.

— Нет... но мыслит все равно туго, — согласился с ним Римо. — Опасен, однако, сверх всякой меры. Для того, чтобы восстановить компьютер, нам пришлось его преследовать до самой Москвы.

— Гордонс, — удивилась Анна, — бывал в России?

— А помнишь случай с ракетой “Волга”? — ответил Римо вопросом на вопрос.

Анна молчала. Секунду спустя она поняла, что сидит с широко раскрытым ртом, и поспешно прикрыла его ладонью.

— Но это же один из наших главных государственных секретов. Откуда вы узнали о нем? Кто рассказал вам?

— Какой там секрет! Просто вы не смогли запустить человека на Луну сразу после американцев и боялись, как бы они не предъявили на старушку свои права. Вот и решили изобрести смертоносный микроб, который мог заражать космические корабли и скафандры, и запустить его на Луну на ракете-носителе. А ракету назвали “Волга”. То есть отравить Луну, чтобы никто не мог на нее позариться.

— Об этом плане я слышала, — холодно ответила Анна. — Это было безумие, я согласна. Но за него несет ответственность прежний режим. Наше нынешнее руководство не способно на что-либо подобное.

Римо пожал плечами.

— Как бы то ни было, мы с Чиуном отправились за нашим другом в Москву. Ваши уже захватили его. Для того, чтобы запустить “Волгу”, им как раз был необходим искусственный интеллект. Именно тот компьютер, который растворил в себе Гордонс. Поэтому мы заключили с Гордонсом перемирие и убедили его вывести-таки “Волгу” в космос и задать ей там неправильный курс. Так и случилось — и Луну спасли, и избавились, как мы считали, от Гордонса. Думали — хэппи-энд, а смотри, как все обернулось.

— О “Волге” тогда бродило множество разных слухов, — произнесла Анна задумчиво. — Руководитель проекта был обвинен в служебном несоответствии... и его, по-моему, даже расстреляли.

— Бизнес есть бизнес, радость моя.

— Но я все равно не пойму, как мог этот Гордонс оказаться вблизи “Гагарина”. “Волга” ведь ушла далеко в открытый космос.

— Это, — признался Римо, — я тоже не могу объяснить. Смит внезапно оторвался от монитора.

— О, Господи...

— Что там, Смитти?

— Гордонс знает, где нас искать.

— Да, он теперь не тот, что был раньше. Кое-что начал соображать. А может, просто купил “Кто есть кто в Соединенных Штатах Америки”.

— Нет. Не думаю, — сухо ответил Смит и окинул всех троих суровым взглядом. — Даже будучи затерянным в космосе, Гордонс на многое был способен. И, как видно, ему удалось собрать некую управляемую систему из остатков этой “Волги”, или как ее там. Особого труда это для него не составило. Найти Землю — другое дело. Специальной навигационной программы у него не было. Если только он не запеленговал какой-то сигнал.

— Что проще, чем зажечь спичку. Сигналов с Земли в ближний космос поступает достаточное количество.

— Только не из санатория “Фолкрофт”, Римо.

— Тогда как же он нас засек?

— А помните передатчик, который при последней встрече Гордонс вам имплантировал?

Римо углубился в воспоминания, задумчиво почесывая в затылке.

— Да, было дело. Он сунул мне под кожу на спине такую крохотную штуковину, помню, боль была, как от укола булавкой. Правда, потом ощущения были более сильные. Мешала она мне здорово, пока Чиун не вынул ее...

— Если бы ты еще спокойно сидел... — проворчал Чиун недовольно.

— Вынул и передал мне, — кивнул Смит. — Потом эта, как вы выразились, штуковина куда-то исчезла. Я, помню, подумал еще, что она упала с моего стола и после уборки я выбросил ее вместе с мусором.

Анна Чутесова резко вскочила на ноги.

— Если этот Гордонс успел побывать и в вашем кабинете, тогда понятно, почему он приземлился вблизи от “Фолкрофта”.

— Весьма вероятное объяснение, — согласился Смит.

— Но тогда, значит, этот передатчик все еще здесь. Где вы его в последний раз видели? Смит задумался.

— Собственно... прямо здесь, — он указал на свободный от бумаг участок на широкой дубовой столешнице. — Я, помню, положил его на стопку каких-то распечаток. Я обычно кладу их на это место... уже много лет.

— Тогда, — безжалостно подытожила Анна, — он должен быть здесь.

В течение получаса все, кроме Мастера Синанджу, ползали по полу в поисках передатчика. Чиун же лишь промычал что-то насчет ворот, которые нужно закрывать за коровой. Правда, вместо коровы он сказал “за лошадью”.

Наконец Римо с обескураженным видом поднялся на ноги.

— Что-то я ничего не вижу.

— Как и я, — согласился Смит.

— Похоже, здесь его действительно нет, — вздохнула Анна Чутесова. Вспомнив слова Римо о булавочном уколе, она, не вставая, провела кончиками пальцев по плинтусу, за что была вознаграждена именно таким ощущением в подушечке среднего пальца.

— Ой!

— Что такое? — Римо немедленно оказался рядом.

— Заноза, черт... — прошипела Анна, поднимаясь на ноги.

— Ну-ка дай я...

— Благодарю. Уж занозу я могу сама вынуть. — Анна повернулась к Смиту. — Доктор, где у вас ванная? Смит вручил ей большой никелированный ключ.

— От моей личной ванной, — объявил он торжественным тоном. — В холле, правая дверь.

— Благодарю вас. — Взяв ключ, Анна вышла из кабинета.

Оказавшись в ванной, она поднесла палец к яркой лампе над зеркалом. Да, заноза — крохотная, меньше булавочной головки. Вошла довольно глубоко, даже едва видно ее под кожей. Вне всякого сомнения, он. Тот самый передатчик.

Вытерев капельку крови, Анна, не вынимая передатчика, покинула ванную и присоединилась к остальным.

— Нашли? — осведомилась она.

— Куда там!

— И напрасно искали, — резюмировал Смит. — Здесь его давно нет, это ясно. Однако просканировать комнату не мешает. Если он все же здесь, его непременно найдут. Вообще, мне нужно было до этого раньше додуматься.

— Не казните себя, Смитти, — утешил Римо. — Кто же мог знать, что Гордонс цел до сих пор?

Но Смит, похоже, уже его не слушал. Он снова уселся за стол, глядя на монитор и щелкая клавишами компьютера.

— Придумали себе работу, Смитти?

— Угу. Ищу статистические данные о парах, пораженных бесплодием. В файлах министерства здравоохранения они наверняка должны быть.

— Думаете таким путем разделаться с Гордонсом?

— Отнюдь. Это лишь на тот случай, если вы с Чиуном не сумеете остановить его до того, как он простерилизует еще несколько сотен людей. Хотя, думаю, на вашу поддержку я все же могу рассчитывать.

Смит снова согнулся над клавиатурой. Неожиданно на память ему пришло обещание Анны вовлечь Римо в работу над тайной “Гагарина”. Надо же!

— Да уж, наверное, — пробурчал Римо. — Тем более что до возвращения в Корею у меня есть еще целых шесть месяцев.

— Это задание может занять куда больше времени.

— Да? И сколько?

— Недели, месяцы, годы, — пожал плечами Смит. — Мы же не знаем, какую форму Гордонс выберет следующей. Но, принимая во внимание опыт мойки для машин, — очевидно, что-то коммерческое, способное ежедневно пропускать тысячи людей. А может, и миллионы.

— Авиалайнер?

Смит покачал головой.

— Не тот масштаб. Что-нибудь посолиднее. Небоскреб, автострада, торговый центр. Тот, что в Нью-Йорке, например.

— Да, вот уж иголка в стоге сена, — Римо вздохнул. — Эдак нам с Чиуном придется подходить к каждому более-менее крупному зданию в континентальной части США, снимать шляпы и вежливо спрашивать: “Простите, вы случайно не мистер Гордонс?” Или: “Не здесь ли занимаются оптовой стерилизацией?”

— Когда мы обнаружим передатчик, то с его помощью без труда сможем вычислить Гордонса, — обнадежил Римо Смит. — Но пока, боюсь, это наша единственная зацепка.

— Что ж, подождем, — согласился Римо, усаживаясь рядом с Чиуном на полу.

— Подождем! — воскликнула в сердцах Анна. — Тысячи людей подвергаются растущей с каждым часом опасности, а вы собираетесь ждать! Вы до сих пор не поняли, что происходит?

— Он вот точно не понял, — согласился Мастер Синанджу. — Он думает, это какая-то болезнь вроде насморка.

— Это я сам сказал? — поинтересовался Римо.

— С каждой успешной стерилизацией, — произнес Смит, — мир лишается не только двоих детей — именно столько имеет в среднем каждая пара, — но и их внуков, правнуков, праправнуков и представителей всех последующих поколений. Будущих политиков, ученых, артистов и просто нормальных работящих людей, которым не суждено будет появиться на этом свете. Так что считайте сами, сколько теряет от этого наше будущее. Если Гордонсу даже частично будет сопутствовать успех, население Америки в ближайшем будущем может сократиться больше чем втрое.

— Верно, — кивнула Анна. — Доктор Смит прав.

— Благодарю вас за поддержку, мисс Чутесова. — Смит даже приложил руку к сердцу. — Тем более что я хотел бы получить от вас кое-какие сведения. А именно — спецификации этого самого спутника, если вы не будете возражать. Если не ошибаюсь, этот... специалист по выживанию называл его “Дамоклов меч”, верно?

— К великому сожалению, я не имею права. Это государственная тайна, доктор Смит.

Понимающе кивнув, Смит повернулся к компьютеру.

— О, еще одна просьба, мисс Чутесова. Напишите мне, пожалуйста, на бумажке по-русски “Дамоклов меч”. Только, если можно, латинскими буквами.

Завладев бумажкой, Смит немедленно ввел непривычные слова в память компьютера. Через несколько секунд он с победоносным восклицанием оторвался от экрана.

— Так, почитаем. “"Дамоклов меч" — двухфазный микроволновый передатчик повышенной мощности, способный оказывать воздействие на обширные пространства. Период орбитального обращения — около четырех лет”. Тот же принцип, что и в микроволновой печке — повышение температуры за счет возбуждения молекул воды. Таким же образом спутник повышает температуру человеческого тела и тем самым нейтрализует систему репродуцирования. Медленно, но наверняка. Передатчик действительно очень мощный, но для стерилизации, скажем, населения всей Америки его необходимо вывести на орбиту. Что ж, по крайней мере, эта новость неплохая. Значит, на Земле вред от Гордонса не так велик. Но все равно — тысячи людей ежемесячно, по самым скромным подсчетам. А жизненный срок Гордонса неограничен — он же не человек. Если его не остановить, рано или поздно он стерилизует всю Землю.

— Откуда у вас информация о спутнике?! — глаза Анны Чутесовой яростно блестели.

— Из файлов... гм... Главного разведывательного управления, леди.

— Вы проникли в файлы ГРУ?!

— В первый раз в жизни, — признался Смит. — До сего времени это не удавалось мне — у них очень сложная система паролей и кодов. Но русские слова “Damoklov Mech” подействовали поистине магическим образом. Да вы не волнуйтесь, доложите своим начальникам о возможной утечке, они немедленно введут новые пароли. Только не говорите им об этой вот моей... шалости.

— А если скажу?

— При таких условиях я вряд ли смогу оставить вас в живых, — Смит развел руками.

— Я не позволю убить эту женщину, пока она не выполнит обязательство, которое пало на нее после того, как она нанесла непоправимую потерю Дому Синанджу, — вмешался Чиун. — Что будет с ней после того, меня не касается.

— А что это за обязательство, папочка?

— Не твое дело, — ответил Чиун, обводя изучающим взглядом фигуру Анны.

Подойдя к Чиуну, Анна наклонилась к нему и шепнула:

— Чиун, вы о чем?

— Ты раньше нравилась Римо, — ответил Чиун таким же свистящим шепотом. — Вот и постарайся понравиться еще раз. Делай с ним что захочешь — только пусть он согласится продолжить службу в Америке.

— Сделаю все, что могу, — заверила Анна, бросив косой взгляд в сторону Римо, который с любопытством наблюдал за шушукающейся парочкой.

Выпрямившись, Анна направилась к Римо и, подойдя к нему сзади, положила прохладные пальцы на его бицепсы.

— Милый! — промурлыкала она. — Не думаешь ли ты, что нам стоит возобновить знакомство, когда все это кончится?

Римо ощутил, как знакомая теплая волна поднимается внутри его тела. Воспоминания об Анне, мягкой, нежной Анне Чутесовой, тигрице в бою и кошке в постели, пьянили, уводили, кружили голову.

Анна прижалась к нему... И упала на колени, поняв, что обнимает пустоту.

— Думаю, не стоит, — покачал головой Римо.

После секундной паузы Анна все же снова обняла его.

— Может быть, мы обсудим это... не здесь?

— Да не могу я. — Тон Римо был почти умоляющим.

— Можешь, можешь, — подал голос из угла Чиун. — Тебе только нужно преодолеть застенчивость. Помоги ему, — обратился он к Анне, — а то он стал стыдлив, как девица на выданье.

— Это все твои штучки, папочка? — нахмурился Римо.

— Не собираюсь отвечать на оскорбления, — надулся Чиун.

— Ну как ты можешь говорить так, милый мой Римо? — ворковала Анна, обнимая его за шею.

Презрение, которым она ответила на прежнее невнимание Римо, не сработало — он стал относиться к ней примерно так же. Оскорбления тоже не возымели действия. Теперь она предлагала ему себя. Это всегда увенчивалось успехом.

Но сейчас...

— Понимаешь... многое с тех пор изменилось во мне, — выдавил Римо.

— Это мы исправим.

Анна игриво потянула за ремень его брюк. Между ее алыми губами показался розовый кончик языка; голубые глаза стали влажными.

Над дубовым столом пылало от краски лицо доктора Смита. Взглянув на происходящее в кабинете, он поспешно спрятал глаза за экраном своего компьютера.

Римо отодвинулся, отстраняясь от Анны, как будто она была каким-то смертельно ядовитым цветком.

— Я помолвлен, — наконец выдохнул он. — И собираюсь жениться.

— Ну и что? — удивленно вскинула брови Анна Чутесова.

— Я люблю ее.

— Но ее ты будешь любить всю свою оставшуюся жизнь. А меня — прошу — люби сейчас, пока я с тобой!

— Вы не могли бы перенести это действо в коридор? — Доктор Смит решил наконец напомнить о своем присутствии. Его шокировали любые открытые проявления чувств, тем более такой, как у этой Анны Чутесовой, неприкрытой, животной страсти.

— Бесстыдство! — поддержал его Мастер Синанджу, надеясь в душе, что в другой комнате, вдали от посторонних глаз, оно станет еще более бесстыдным.

— Я тут ни при чем, — решительно запротестовал Римо. — Я — счастливый жених и не желаю никаких...

— Не верю, — перебила его Анна Чутесова.

— Да не переживай ты так, — утешил ее Римо. — На мне, в конце концов, не клином сошелся свет.

Анна задумчиво взглянуло на Римо — стальные мускулы рук, плоский живот, лицо, которое могло быть таким жестким, но сейчас напоминало физиономию провинившегося школьника, — и почувствовала острую боль в груди. Римо Уильямс больше ее не хочет.

Но ведь она желала его. Хотела все это время, страстно, до самозабвения, до сухости в горле; и сердце учащенно билось при одном взгляде на него; и если бы он не был сильнее, она бы набросилась на него, срывая с него одежду, пока не получила бы то, о чем мечтала ночами уже много месяцев.

Хуже того — она, как видно, любила Римо Уильямса.

Но Римо Уильямс больше не любит ее.

В одну секунду бьющая ключом энергия, которая возвела Анну на самую верхушку политической власти, словно испарилась, ушла в песок. Анна смотрела на Римо умоляющим, невидящим взглядом.

— Я хочу тебя... но ты меня больше не хочешь, — прошептала она.

— Прости.

Закусив губу, словно обиженный ребенок, Анна поднялась и медленно вышла из комнаты.

— Вы видели все, — обратился Римо к оставшимся. — Я старался быть как можно более деликатным. И не моя вина, что она не смогла перенести этого.

— Ты поступил с ней по-свински, — вздохнул Чиун. — И это после всего, что она для тебя значила.

— Она вернется, — обнадежил Смит.

— Нет, уже не вернется, — горестно затряс головой Мастер Синанджу, пряча руки в рукавах зеленого пиджака. — Ей нужны были только двое — Римо и Гордонс. Римо предал ее. Теперь она пойдет изливать свою скорбь на Гордонса. Бедное дитя! Что ей еще остается?

— Никуда она не пойдет, — хмуро заметил Римо. — Она понятия не имеет, где искать Гордонса. Как, кстати, и мы.

— Ничего подобного, — Чиун еще сильнее затряс головой. — У нее же есть это ваше электронное насекомое.

— Передатчик Гордонса? Откуда ты знаешь?!

— Она нашла его вон там и притворилась, будто это заноза. Неужели вы не заметили? Ведь все было ясно как день!

— Ты бы мог сказать нам об этом чуть раньше, папочка! А теперь придется искать еще и ее.

— Это тоже нам ни к чему. Я знаю, где Гордонс.

— Откуда? — спросили Римо и Смит в один голос.

— Да все ведь просто. Гордонс хочет, чтобы никто не смог больше иметь детей. А потому нам надо отправиться в то единственное место, где он может выполнить свою задачу с завидной легкостью.

— Куда же это? — поинтересовался Смит.

— В то единственное место, которое посещают и американцы, и не американцы. Или, по крайней мере, надеются посетить.

— Куда же? — спросил на этот раз Римо.