Трейси улыбнулась.
      - А твой любимый цвет - голубой.
      - На тебе. - Его губы на мгновение задержались на ее губах, и, когда он заговорил, его голос стал серьезным. - Трейси, я буду очень стараться. Я буду рассказывать тебе обо всем. Я буду так много говорить, что ты станешь кричать на меня, чтобы я заткнулся.
      - Ты? Да ну, дождусь ли я того денечка? - сказала она с иронией.
      - И ты даешь мне шанс доказать это? Не суди обо мне по моему поведению летом. Я потерял голову, когда услышал твое имя. Однажды с голубого неба появилась самая роскошная... - он наклонился и поцеловал ее в губы, восхитительная... - он захватил ее нижнюю губу и нежно сжал ее своими губами, - самая сексуальная женщина, которую мне когда-либо доводилось видеть.
      Она перебила его:
      - Лишь для того, чтобы наткнуться на рычащего... - она легонько укусила его в губы, - грубого... - ее язык обрисовал линию его нижней губы, - весьма сексуального мужчину.
      Они вместе засмеялись.
      - А потом, - продолжала Трейси, - как будто этого было мало, этот весьма сексуальный мужчина влетел в ванную комнату...
      - И застыл как вкопанный. - Еще один долгий поцелуй прервал их шутливый рассказ. - Это была женщина его мечты, - тихо добавил Слейд. - Трейси, я чуть не умер, когда увидел тебя в этой ванне.
      - Ну конечно, ты скажешь! Этакий хам, глазел и глазел...
      Слейд засунул руку под одеяла и неторопливо обвел ее груди.
      - Хочешь знать почему?
      - А ты мне скажешь? - Желание начало разгораться в ней. Они еще никогда не переживали такого вместе - игривого настроения, окрашенного в эротические тона. И она задала свой вопрос, задохнувшись от волнения.
      - В ту минуту, когда я увидел тебя, мне захотелось сделать так, - Слейд откинул одеяла и прильнул ртом к ее соску. - Его губы захватили сосок, а язык стал вращаться вокруг него, мгновенно вызвав в нем ответное возбуждение.
      Глаза ее закрылись, а голос стал глухим.
      - Возможно, мне тогда тоже этого хотелось, - прошептала она. - Я почти не спала той ночью.
      Слейд хитро усмехнулся.
      - Тебе хотелось большего, моя дорогая. И, если бы ты была кем угодно, только не Трейси Мурленд, ты бы получила как раз то, что хотела.
      Она засмеялась глубоким, грудным смехом.
      - Я гадала, почему ты остановился. Но не могла понять. И чувствовала такое унижение!
      Никогда в жизни я не вела себя так распущенно.
      Что-то изменилось в комнате, когда Слейд поцеловал ее долгим, горячим поцелуем. И посмотрел на нее.
      - Я потерял голову, когда прикоснулся к тебе тогда, ночью, - тихо сказал он.
      - А почему ты сделал это? После нашего, мягко говоря, не очень дружеского начала твое поведение очень удивило меня.
      В памяти тотчас всплыли те мысли, что обуревали его тогда. Нет, будь он проклят, он не собирается вилять! Слейд положил голову на подушку.
      - Я вел себя как последний ублюдок, - признался он. - Я начал все это, думая о чем-то вроде мести Джейсону Мурленду.
      - О, Слейд, - прошептала она. - Боюсь, я тоже подозревала что-то подобное. Его рука гладила ее волосы.
      - Но все вышло иначе. На самом деле я посмеялся над самим собой. Тебе не спалось, пока я не вернулся домой, но, поверь мне, я заплатил за это потом. Мне пришлось убраться подальше от тебя. Я не мог поручиться, что сумею совладать со своими руками.
      - И ты убежал сюда, - сказала она.
      - В мое укрытие. - Он тихонько рассмеялся. - Теперь это наше укрытие. Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь, - добавил он, вдруг посерьезнев.
      Она всегда хотела именно такого общения - разговора, смеха, откровенности. Она не просила большего. Что произошло, почему все так кардинально изменилось? Эти несколько минут слез разрушили стену, отгораживавшую внутренний мир Слейда?
      Трейси улыбнулась, счастливая.
      - Мне хочется сказать тебе что-то. Я чувствую такую близость к тебе - это все, чего мне хотелось добиться, Слейд. Чтобы ты делился со мной своими переживаниями, и я не ощущала себя нарушителем твоего спокойствия. Ты чувствуешь происшедшую перемену?
      - Любимая моя, клянусь, что никогда не буду отгораживаться от тебя. Ты веришь мне?
      - Всем сердцем, - прошептала она. - И я никогда не буду кричать на тебя за то, что ты слишком много говоришь. Никогда, никогда, никогда! - твердила она шутливо.
      - Значит, ты сказала то, чего я жду? - осторожно спросил он.
      Трейси подвинулась поближе к нему, перекинула ногу на его бедро и поцеловала его в губы.
      Слейд застонал и обнял ее. Страсть прорвалась наружу, и потребность в словах исчезла, утоленная долгими поцелуями. Нежно лаская Трейси, он обхватил руками ее бедра и посадил ее верхом на себя.
      Буран бушевал за толстыми бревенчатыми стенами охотничьего домика, но Трейси едва слышала его порывы, лишь краем сознания улавливая то, что происходило вокруг. Цветок страсти пышно расцветал в ней, раскрывались влажные лепестки, созревала мягкая, зовущая сердцевина. Единственным ее желанием было отдаться этому мужчине, который лишал ее сил и до краев наполнял ее любовью. Его губы были той нитью, что связывала ее с жизнью, и она тянулась к ним, раскрывалась навстречу.
      Трейси почувствовала, как он гладит ее волосы... И вдруг он оторвался от ее губ.
      - Ты не ответила мне. Я правильно понял то, что ты сказала? - прошептал он страстно.
      - Правильно.
      - Ты выйдешь за меня? Внезапно она смутилась.
      - Спроси еще раз.
      - Еще раз? - Слейд дотянулся до лампы, щелкнул выключателем, и постель озарилась ярким светом. Волосы Трейси разметались, в глазах было удивление: зачем ему понадобился свет? - Я хочу видеть тебя, - прошептал он. - Чтоб никаких ошибок или недопонимания на этот раз, любовь моя.
      Она кивнула, ее сердце билось в унисон с охватившим ее волнением.
      Слейд взял ее лицо в свои руки, нежно поцеловал и прошептал:
      - Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
      Трейси улыбнулась.
      - Да, я обязательно выйду за тебя.
      - Когда?
      Ее лицо лучилось от счастья.
      - Незадолго до мая, это было бы лучше всего.
      Слейд постарался изобразить серьезность.
      - А как насчет завтра? Трейси радостно засмеялась.
      - Ого, какие порывистые мужчины в Монтане!
      - Я никогда не был порывистым, и ты это знаешь. Исключение составляет данный момент, потому что мной овладел очень сильный порыв. - На лице Слейда было написано обожание. - Мне хочется не переставая любить тебя, - прошептал он.
      Ее пальцы скользнули по его губам.
      - Я угощаю, дорогой, - поддразнила она, раскрывая губы для поцелуя.
      Они провели в охотничьем домике два чудесных дня. Трейси светилась от любовных ласк, а также от душевной близости, соединявшей их. Как Слейд и пообещал, он разговаривал с большой готовностью и рассказал ей о своем детстве, о мучивших его проблемах, о счастливых минутах своей жизни и о печальных. Он захотел услышать и ее историю, искренние ответы на множество его вопросов. Так, однажды он спросил ее, сможет ли она продолжать руководить своей компанией, живя на ранчо.
      - Я уверена, что смогу, - ответила Трейси. - Наверняка мне довольно часто придется летать в Сан-Франциско, но ты бы мог летать со мной. Таким образом мы бы соединяли приятное с полезным.
      - Я буду летать, если ты этого захочешь.
      - Уже хочу. - Она улыбнулась.
      Они много говорили и о Дабл-Джей, и она узнала о тех планах Слейда, о которых он раньше так не хотел говорить, - о его мечте заняться разведением и выездкой лошадей. Трейси сразу увлеклась этой идеей и предложила деньги, которые были ему нужны, но тут же осеклась, заметив молчание Слейда.
      Ей нужно следить за собой, поняла она. Слейд очень гордый человек, и не слишком мудро с ее стороны каждый раз, когда он будет упоминать о деньгах, приставать к нему со своими.
      - Давай так сформулируем мою мысль, - сказала она спокойно. - Мне бы хотелось вложить деньги в твои идеи. Они представляются мне очень надежным помещением капитала, а породистые лошади очаровали меня с первого взгляда.
      Слейд успокоился.
      - Прости меня, я обижаюсь по пустякам. Я хочу, чтобы ты занималась ранчо. Я хочу, чтобы ты была частью всего в моей жизни.
      Этот разговор завершился часом невероятной любви. Но так же заканчивались и многие другие, и когда они наконец решили покинуть охотничий домик, Трейси чувствовала себя на вершине блаженства.
      Тем не менее на обратном пути Слейд сказал ей одну вещь, которая словно скрепила печатью ее счастье.
      Лежал глубокий снег, на ослепительно-голубом небе сияло солнце. Трейси снова укуталась, а Слейд следил за каждым движением лошади.
      Трейси знала, что он опасается, как бы Долли не споткнулась и не тряхнула ее. Они часто останавливались, и Слейд проверял подпругу, седло, желая убедиться, что Трейси в полной безопасности.
      На последней остановке перед тем, как спуститься в долину, взору Трейси открылась такая прекрасная картина, что она замерла, широко открыв глаза.
      - О, Слейд! - воскликнула она. - Отсюда видно все ранчо.
      - И еще несколько других, - засмеялся Слейд. - Не все, что ты видишь внизу, относится к Дабл-Джей.
      - Я понимаю, но. Господи, как восхитительно!
      Он помог ей сойти с лошади. Легко скользнув между его рук, Трейси подошла почти к краю обрыва.
      - Не подходи близко, - тут же предупредил Слейд.
      - Не буду. О, какая же здесь красота! Этим летом я пыталась представить себе долину под снегом.
      Слейд подошел к ней и обнял ее за плечи.
      - Разве ты не видела этого, когда поднималась наверх?
      Трейси улыбнулась.
      - Мне было о чем подумать, кроме красоты пейзажей Монтаны, - призналась она.
      - Могу себе представить, что так и было. - Слейд крепче прижал ее к себе. - Я, конечно, рад, что ты такой цепкий котенок, - поддел он ее нежно. - А что, если бы ты решила отказаться от меня?
      - Что было бы, если бы я не собралась уехать из Сан-Франциско и не обнаружила этих дневников? - добавила Трейси, вздрогнув. - Страшно представить: они так и лежали бы в запертом ящике.
      Несколько минут стояли они в этом снежном молчании, всматриваясь в открывшийся перед ними простор.
      - Слейд, ты ничего не затаил против Рей-чел? - тихо спросила Трейси. Он глубоко вздохнул.
      - Я очень стараюсь не делать этого.
      - Ты ведь знаешь, она самый близкий нам человек, она будет нашему малышу вместо бабушки.
      - Да, ее очень обрадует эта новость, - ответил Слейд.
      - И отца тоже. Я позвоню ему, когда мы приедем на ранчо.
      - И пригласишь на свадьбу?
      - Конечно, я уверена, что он понравится тебе, милый.
      Слейд усмехнулся.
      - А я ему понравлюсь?
      - Обещаю. - Она удовлетворенно вздохнула. - Чего тебе по-настоящему хотелось бы от будущего?
      Слейд и бровью не повел.
      - Тебя, ребенка и ранчо, - мгновенно ответил он.
      У нее заколотилось сердце.
      - В таком порядке?
      - Точно в таком. Если бы мне пришлось выбирать, прямо сейчас, в эту минуту, ты или Дабл-Джей, я бы... - глаза его засияли, - ..но, подумавши...
      - Что? - Трейси услышала смех в его голосе и наклонилась, чтобы зачерпнуть пригоршню снега. Или он не верил, что она в действительности может сделать это, или не успел среагировать - в чем Трейси сомневалась, - но он открыл рот от удивления, когда она швырнула ему снежок в лицо.
      Весело смеясь, Трейси кинулась бежать - вернее, попыталась убежать. Одежда делала ее неповоротливой, а по глубокому снегу далеко не убежишь, и Следа легко поймал ее.
      - Нам хочется играть, а? - Он пригрозил ей снежком.
      Она рассмеялась, но тут Слейд уронил снежок, и выражение его лица вдруг стало мечтательным. Губы приблизились к ее губам.
      - Я бы лучше поиграл в эту игру. - Он прижался губами к ее губам, и поцелуй согрел ей сердце. - Но на тебе столько надето, любовь моя, - простонал он, - что игры придется отложить. - Они отряхнулись от снега и опять засмеялись. - Сегодня вечером я смело выйду на веранду, - пообещал он.
      И прежде чем они снова сели в седла, чтобы продолжить свое путешествие домой, он обнял ее.
      - Я говорил серьезно, Трейси. Для меня в этом проклятом мире - включая и ранчо - нет ничего дороже тебя.
      Ее глаза сияли от переполнявших ее чувств.
      - Я люблю тебя, Слейд Доусон. Он усмехнулся, и нежность засветилась в его глазах.
      - Они жили долго и счастливо... Знаешь, мне кажется, это выражение было придумано для нас, любовь моя.
      - Так и есть, мой милый, так и есть, - прошептала она, всем сердцем чувствуя справедливость этих слов.