- Боже мой, Нетти, разве у нас хоть что-нибудь в порядке?..
      Отвернувшись, чтобы скрыть слезы, она прошла по коридору в ванную, выпила пару таблеток от головной боли и, отправившись в спальню, разделась и легла в постель.
      Закрыв глаза, Дина молила Бога послать ей сон, дать ей забыться. Она понимала, что ее нервы на пределе и, если ей не удастся на несколько часов отвлечься от жестокой действительности, она окончательно расклеится. Это никуда не годится.
      Ее молитва была услышана. Через несколько минут Дина уже спала...
      Накрыв на стол в большой столовой для работников, расставив тарелки с ужином, кофейники, графины с холодным чаем и десерт, Нетти села в кухне в уголке, чтобы поужинать вместе с Диной. Дина помнила времена, когда Нетти бегала из кухни в столовую и обратно, наполняя чашки горячим кофе и стаканы водой, подавая десерт, когда подходило его время. Теперь она ставила все сразу на стол, предоставляя работникам самим ухаживать за собой. Для женщины своих лет Нетти работала весьма усердно. Может быть, настало время кое-что изменить, думала Дина, наполняя свою тарелку.
      - Нетто, тебе нужна помощь? Нетто была явно удивлена:
      - Помощь? В чем?
      - Я имею в виду - помощница. Которая будет накрывать на стол и убирать со стола после еды. Которая будет делать уборку в доме. Вот что я предлагаю.
      - Хм... - Нетто нахмурилась. - Я никогда об этом не думала.
      - А мысль хорошая, разве не так? Все, что тебе придется делать, - это готовить. Я знаю, ты это любишь. Всю утомительную работу ты сможешь поручить своей помощнице.
      - Но я по-прежнему буду заниматься закупкой и заказами продуктов?
      - Да, конечно. Никто не разбирается в этом лучше тебя.
      - Что ж, думаю, можно попробовать. Но имей в виду: лежебоку я не потерплю. Если мне нужно что-то сделать, то это должно быть сделано немедленно. И работница обязана быть опрятной. Мне на кухне не нужны грязные ногти.
      - Понимаю. - Дина отхлебнула холодного чая. - Завтра я позвоню кое-куда.
      Несколько минут они ели молча, затем Нетто сказала:
      - Ты заметила, как я сильно сбавила темп, да? Думаешь, я уже не справляюсь с работой...
      - Нет, Нетти! - Дина отложила вилку и с нежностью посмотрела на экономку. - Если я потеряю тебя, то точно сойду с ума. Клянусь тебе. Я знаю, что нас не связывают родственные нити, но ты единственный оставшийся член моей семьи. Мне бы хотелось, чтобы ты себя щадила. Более того, если ты решишь совсем отказаться от работы, я найму другую кухарку. А ты будешь просто жить на ранчо. Этот дом в такой же мере твой, как и мой.
      Нетти погладила Дину по руке:
      - Спасибо тебе, милая, но чем же я буду заниматься целыми днями, если брошу работу? Возможно, помощница - это неплохая идея, но я не готова до конца своих дней сидеть в кресле-качалке и вязать свитера и носки.
      Опять воцарилась тишина.
      - Должно быть, после сна у тебя меньше болит голова? - наконец спросила Нетти.
      - Совсем не болит. Я проспала два часа.
      - Ты, очевидно, сильно устала. Как тебе спалось прошлой ночью?
      - Не очень хорошо. - Дина вновь отложила вилку. - Нетти, события следуют одно за другим с ужасающей быстротой. Каждый день приносит новые потрясения.
      - Вроде визита Томми? Ради всего святого, где ему удалось взять напрокат такую машину?
      - Он говорит, что она принадлежит ему.
      - Ему?! Где же он взял столько денег?
      - Сказал, машину купила для него семья, - вздохнула Дина.
      Нетти была в полном недоумении.
      - Хоуганы купили машину и подарили ему? Господи Иисусе, ради чего?
      - Не знаю, - задумчиво произнесла Дина. - Сегодня случилась еще одна странная вещь. Около почтового отделения я повстречалась с Карен Хоуган, и та была так рада меня видеть, что едва не разрыдалась от счастья. Не знаю, что и подумать.
      Она...
      Нетти отшвырнула в сторону салфетку:
      - Ах, негодяи!
      - Что ты хочешь сказать? - удивилась Дина.
      - Неужто ты не видишь, что они замышляют? Дина, ты же умная женщина, подумай сама. Кто проводил оценку ранчо? Эллен Кларк, в девичестве Хоуган. Если не считать твоего адвоката и бухгалтера, кому, как не ей, лучше знать, сколько стоит твое наследство?! И вот, почти сразу же после проведения оценки, в сияющей новой машине к тебе заявляется Томми. Смог ли бы он произвести на тебя впечатление, если бы приехал на старом разбитом пикапе? Готова поклясться, он делал это с дальним прицелом. Ведь он приезжал по.., личному вопросу. Или я не права?
      Дину ошеломила логика Нетти. Как же ей самой это не пришло в голову? Она подозревала, что Хоуганы что-то замышляют, но не предполагала ничего подобного. Это было последней каплей пережитых за день неприятностей, и Дина истерически расхохоталась:
      - Они.., они купили Томми.., спортивную машину.., чтобы произвести на меня впечатление! - выдыхала она между взрывами хохота. - А Карен.., даже пригласила.., меня.; - , на ужин!..
      Нетти тоже рассмеялась:
      - Ах, бесстыдники! Они потратили все свои сбережения на машину для Томми, чтобы он смог очаровать тебя!
      - Он приглашал меня провести с ним вечер!
      - Так я и знала!
      Они едва не задохнулись от нового взрыва хохота. Когда они обе наконец успокоились, Дина, вытирая глаза, сказала:
      - Да, незабываемое ощущение! Я весь день недоумевала, что же все-таки происходит. Я же чувствовала...
      - Они замышляют прибрать к рукам твои денежки, использовав Томми. Рассчитывают, что обаяние Томми поможет им вновь женить его на тебе. Господи Иисусе, представь себе, что ты имела бы неосторожность клюнуть на их наживку. Могу поклясться, они бы все переехали на ранчо.
      Дину передернуло:
      - Жуткая перспектива...
      - Кошмарная, - согласилась Нетти. - Знаешь, я давно так не смеялась. Ты права: незабываемое ощущение. Как тебе удалось отказаться от приглашения Карен?
      - Я сообщила ей, что увлечена мужчиной, с которым провожу все свободное время.
      - Понятно, - Нетти лукаво улыбнулась. - Ты имела в виду Рая, не так ли? Дина широко раскрыла глаза:
      - С чего ты взяла?
      - Но ведь это правда?
      - Хм.., в какой-то степени да...
      - Знаешь, сегодня он наблюдал, как вы беседовали с Томми.
      - В самом деле?
      - Да, и я никогда не видела у мужчины более мрачного лица. Трудно сказать, о чем он при этом думал.
      Дина нервно сглотнула:
      - А что, если он предположил самое худшее?..
      - А если б ты увидела, как он беседует с прелестной, игривой, соблазнительной женщиной? - Заметив, как вытянулось лицо Дины, она добавила:
      - Эй, девушка, воспрянь-ка духом. Еще не вечер. Если он нужен тебе, сражайся за него. Рай - хороший парень, а хорошие люди на дороге не валяются.
      Дина вновь не удержалась от смеха, но ее грудь сжимали мрачные предчувствия. Что, если Рай действительно предположил самое худшее? Он не из тех, с кем можно играть в такие игры.
      Она должна поговорить с ним, объяснить цель визита Томми. Будет настоящее чудо, если он поймет, как это смешно. Но можно ли рассчитывать на чудо? В конце концов, он не знает Хоуганов так, как знает их она. Боже, он столького не знает... - с горечью подумала Дина. Ей следовало быть с ним более откровенной - может, стоило даже рассказать об их ссоре с Саймоном.
      - Подожди минутку, Нетти, - вставая, попросила Дина и направилась из кухни в столовую.
      Когда она вошла, все внимание переключилось на нее. Дина улыбнулась всем, но заговорила с Раем:
      - Прошу вас зайти в кабинет после ужина. Около восьми часов.
      От взгляда его ледяных глаз у нее по спине пробежали мурашки.
      - Ладно, - натужно выговорил он. Она вновь заставила себя улыбнуться:
      - Тогда до встречи. Извините, что помешала. Снова расположившись на стуле в углу кухни, она мрачно сказала:
      - Либо я объясню ему все до конца, либо я пропала...
      - Вот и умница, - безмятежно улыбнулась Нетти.
      Дина сидела на краю своей кровати, нервно вцепившись пальцами в покрывало. Она должна объяснить ему, как мало значит в ее жизни Томми, который заявился на ранчо незваным гостем. Да, она беседовала с ним, но при этом испытывала к нему не больше симпатии, чем к любому незнакомцу. Рай должен поверить ей. Она заставит его поверить ей!
      Но как?.. - размышляла Дина, нахмурившись. При мысли о том, как она сидит за столом, а Рай, расположившись по другую сторону стола, с каменным лицом выслушивает ее объяснения, ее передернуло. Возможно, если она начнет беседу со слов: "Помнишь, прошлой ночью ты предлагал прокатиться? Почему бы нам не сделать это сейчас?" - а затем они уедут с ранчо, то все пройдет естественнее и спокойнее. Разве для нее теперь важно, чтобы никто на ранчо не заподозрил, что их отношения зашли гораздо дальше, чем это обычно бывает между работником и работодателем?
      - Ни капельки, - вполголоса произнесла она. - Ни полкапельки. - Она встала и зашагала по комнате, прокручивая в голове возможные сценарии предстоящей встречи. Кабинет, машина или сеновал. Что выбрать?
      Заметив свое отражение в зеркале над комодом, Дина остановилась. После сна она надела джинсы и просторную футболку. Возможно, место их встречи значит гораздо меньше, чем ее внешний вид и то, как она преподнесет свое объяснение, подумала она и опрометью бросилась к платяному шкафу. Перебирая обновки. Дина дошла до красного платья на бретельках с обтягивающим лифом и свободной юбкой. Прищурившись, она рассматривала платье. Удобно ли будет в нем встретить Рая? Дина колебалась. Выходит, чтобы одеться, как подобает женщине, гордящейся своей женской привлекательностью, нужно иметь мужество? Так вот, либо она наберется смелости, либо потеряет Рая.
      - Ни за что! - пробормотала она и, выдернув платье из шкафа, положила его на кровать.
      Часом позже - за несколько минут до восьми часов вечера - она смотрела на себя в зеркало и словно видела перед собой другую женщину. Она приняла душ, завила волосы, натерла тело лосьоном, сделала макияж, подчеркнувший выразительность глаз и ямочки на щеках, а затем надела платье и в тон ему босоножки, обойдясь без нижнего белья и чулок. Ее тело благоухало духами. Никогда еще Дина не чувствовала себя такой сексапильной!
      Она прикоснулась к локону около уха. Рай никогда не видел у нее такой прически. Понравится ли она ему?
      Ее взгляд упал на часы: две минуты девятого. Рай придет вовремя, как и всегда. Она направилась в кабинет.
      Дверь была открыта, он уже ждал ее. Дина остановилась, облизнула губы, одернула платье, сделала глубокий вдох и переступила порог.
      Рай сидел на том же стуле, где и обычно, спиной к двери. Он повернул голову и тут же подскочил словно ужаленный. На его лице читалось такое удивление, что Дина едва не рассмеялась.
      - В чем дело?! - Рай хрипло прочистил горло и попробовал снова:
      - Ты уезжаешь?
      - Нет.
      - Но ты одета так, словно собралась на бал.
      - Это для того, чтобы обольстить тебя, милый, - нарочито злодейским тоном произнесла она. Вышло неплохо. Ей удалось лишить его дара речи, и он безмолвно наблюдал, как она плотно закрывает дверь.
      - Ммм.., и что же означает это представление? - спросил Рай деланно равнодушным голосом.
      - Прошу тебя, садись, - ласково сказала Дина.
      Ошеломленный, он вновь рухнул на стул. Она подплыла к нему и окончательно сразила, подобрав юбку и сев ему на колени. Положив руки на плечи Рая, Дина взглянула в его изумленные глаза и спокойно произнесла:
      - Нам нужно поговорить.
      - Прямо так?.. - просипел он. От ее запаха у него кружилась голова, и джинсы стали ему тесны...
      - Почему бы и нет? - деловито осведомилась она. - Или, сидя здесь, я тебя отвлекаю? Что ж, если тебе это не по вкусу, встань и сбрось меня на пол.
      Несколько мгновений Рай сердито смотрел ей в глаза, затем, глухо зарычав, схватил ее за талию и привлек к себе.
      - Что ж, начинай разговор, - с вызовом предложил он.
      - Именно это я и намерена сделать. - Однако голос ей изменил. Она кашлянула, чтобы избавиться от легкой хрипотцы. - Я думаю, что ты не правильно истолковал одно сегодняшнее событие, и мне хочется тебя вразумить.
      - Валяй. Я видел то, что видел, и тебе не удастся изменить мое мнение с помощью нескольких слов и аромата соблазнительных духов.
      Она улыбнулась порочной улыбкой:
      - Неужели? Что ж, давай попробуем? - Наклонив голову так, что их губы почти соприкоснулись, она прошептала:
      - Томми никто не приглашал на ранчо, и я была совсем не рада его видеть. Я предложила ему уехать, что он в конце концов и сделал.
      - Томми Хоуган? Ты имеешь в виду своего бывшего мужа? Это был тот самый парень?
      - Дорогой, я думала, ты знаешь, кто это был. - Она коснулась губами уголка его губ. - Мне жаль, что ты неверно истолковал нашу встречу и тебя это огорчило. Я не хотела огорчать тебя, Рай. Ничем. Я тебя убедила?
      Рай издал сдавленный стон:
      - Дина, это же нечестно. Как, черт возьми, я могу огорчаться, если ты сидишь у меня на коленях?
      Дина коротко хохотнула:
      - Значит, я делаю тебя счастливым? Рада это слышать. Я так боялась, что в приезде Томми ты увидишь что-нибудь не то.
      - Черт побери, ты была с ним дьявольски любезна.
      - На самом деле - не была. Но я не испытываю ненависти к нему. У меня просто нет причин. Он всего лишь мальчишка, и... - она нежно, любовно запустила пальцы в шевелюру Рая, - и к тому же я встретила другого мужчину, настоящего...
      Рай обхватил ее затылок и всмотрелся в ее глаза:
      - Ты хочешь сказать...
      - ..что ты мне небезразличен? Да. Что я хочу тебя? Да. - Она перевела дыхание. - Мне продолжать или ты желаешь что-то возразить?
      Он сделал движение губами, но не издал ни звука. Когда она без стеснения села ему на колени, его сердце начало бешено стучать, но теперь оно было готово выпрыгнуть из груди. Откуда ей было знать, какие перемены произошли в нем со времени их встречи. Как его брак и развод не в лучшую сторону изменили его отношение к женщинам. И как он с тех пор остерегался любых отношений, хотя бы отдаленно претендующих на эмоциональную привязанность.
      В ее глазах читалось нетерпение. Ей хотелось услышать, что он испытывает по отношению к ней. Он прочистил горло:
      - Когда я увидел тебя в компании Томми, я.., мне стало не по себе. После той ночи... - он остановился, чтобы перевести дух. - После той ночи я подумал, что, наверное, я.., я...
      - Ну же. Рай, скажи, - с жаром прошептала она. - Произнеси это слово!
      Он наклонился к ней и приник к ее губам. Она с пылом отозвалась на его поцелуй. Пламя страсти пылало у них в груди, их языки касались друг друга, и она знала, что он любит ее, но ему безмерно трудно произнести нужные слова.
      Однако они не выходили у него из головы: "Я люблю тебя, Дина. Я люблю тебя". И она ощущала их в его страстных, горячих поцелуях, в том, как он с вожделением гладил ее тело, задерживаясь на обнаженной коже, на открытых плечах, лаская ее спину, сжимая ее грудь сквозь тонкую ткань платья.
      От его прикосновений Дина вся покрылась гусиной кожей, и остатки ее сдержанности бесследно исчезли. Она думала о том, какая перемена совершилась в ней: от скромной девушки со стыдливыми манерами старой девы - до женщины, без приглашения садящейся на колени мужчине и затем приглашающей его:
      - Пощупай рукой у меня под юбкой. Тебя ждет сюрприз.
      - Сюрприз? - нежно усмехнулся он.
      - Думаю, он придется тебе по душе. Его руки нашарили край ее длинной юбки и скользнули под нее. Удовольствие от прикосновения к ее обнаженным бедрам заставило его зажмуриться.
      - Ну и как? - улыбнулась она.
      - Ты была права. Такой сюрприз мне по душе. - Обхватив ладонями ее обнаженные ягодицы, он, словно дразня, игриво повел одной рукой по ложбинке ее бедер и замер во влаге трепещущей женской плоти. - Черт возьми, ты потрясающая женщина! - хрипло пробормотал он. - Сегодня я пришел в этот кабинет, весь кипя от негодования и... - Рай замялся, словно споткнувшись о следующее слово, но все же произнес его:
      - ..и ревности.
      - Боже, я так рада, что ты меня ревнуешь, - промурлыкала Дина.
      Он рассмеялся. А она терлась о его руку и жаждала новых поцелуев. Ее руки скользнули вниз и, нащупав пряжку ремня, деловито, словно проделывали это ежедневно, расстегнули ее, а затем и "молнию" на его джинсах.
      Они неистово ласкали друг друга, готовясь к тому, что ожидало их впереди. Раскрасневшись от страсти и задыхаясь, Дина стянула с Рая нижнее белье, высвободив его истомившуюся плоть. Он застонал и попросил хриплым голосом.
      - Приподнимись-ка немного.
      Она приподняла бедра, и он вонзил в нее свою раскаленную, твердую плоть. Откинув голову. Дина тоже застонала, приспосабливаясь к новому ощущению. Рай стянул с нее платье, обнажив ее грудь, и стал покрывать ее горячими, влажными поцелуями.
      - Ты само совершенство, - бормотал он. - Ты идеальная женщина. - Он больше не мог сдерживаться. - Я люблю тебя, люблю...
      Ее сердце переполнилось от счастья:
      - Я тоже люблю тебя.
      На мгновение застыв, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
      Глава 13
      На следующее утро Дина оседлала лошадь и поехала на прогулку. Ее безоблачное счастье омрачалось лишь тем душераздирающим фактом, что отец умер, так и не поговорив с ней. Но ведь он, должно быть, простил ее, иначе не включил бы ее имя в доверенность. Если бы отец сказал ей об этом лично.., разумеется, он не ожидал, что смерть настигнет его так скоро. Возможно, он намеревался когда-нибудь позвонить или написать ей. Я должна верить в это, не переставала убеждать себя Дина. Если мне это не удастся, муки совести будут преследовать меня до конца моих дней...
      Проведя около часа в седле, она обнаружила, что взбирается на тот самый холм, с которого осматривала ранчо во время первой прогулки верхом после возвращения домой. Похлопав лошадь по шее. Дина озирала долину. Пейзаж был необычайно красив: изумрудная трава, пасущиеся на полях коровы и лошади. Далекие горы, переливающиеся радугой красок, и сами постройки на ранчо, которые с такого расстояния казались игрушечными. Конечно, она останется здесь. Ведь здесь живет Рай, который любит ее так же, как и она его. Ей сказочно повезло, и она благодарила Бога за то, что тот послал ей Рая Хардина. А разве ей нужно в жизни что-либо еще, кроме него и ранчо "Уинд-Ривер"? Не стоит больше изводить себя воспоминаниями о безвозвратно ушедшем прошлом. Вчерашний день принадлежит истории. Надо жить сегодняшним - и завтрашним днем.
      Оформление имущества Саймона находилось под контролем Джона Чандлера и Терри Эндикотта. Возможно, она еще когда-нибудь встретится с Томми, а возможно, и нет. Какая ей теперь разница? Ведь ее любит чудесный мужчина. Все складывалось так удачно, что большего и желать нельзя.
      За исключением одного неприятного момента. Дина вся сжалась, вспомнив о необходимости войти в отцовскую спальню и разобрать его личные вещи. Но она обязана это сделать, откладывать дальше нельзя.
      Дина повернула лошадь. Ее губы были плотно сжаты. Решение принято. Она займется этим сразу же, как только вернется Домой.
      Рай заметил, что Дина подъезжает к дому, и проскользнул в амбар, ожидая, когда она понесет убирать седло. Став за дверью, он дождался, пока она войдет, и захлопнул дверь. Она удивленно обернулась, но, увидев его, облегченно заулыбалась.
      - Привет, - с чувством сказала она, ощущая его присутствие каждой клеточкой своего тела. Подойдя к ней, он заключил ее в объятия:
      - Привет. - Их губы слились в поцелуе, в котором было столько любви, что у Дины влажно заблестели глаза. Рай поднял голову:
      - Ты плачешь?
      - Немного... Я так люблю тебя!..
      - Я тоже люблю тебя, Дина.
      - Я знаю. - Каждый раз когда он говорил это, она чувствовала, как заполняется очередная пустая клеточка в ее теле. Неудивительно, что она обожала его: ведь Рай исцелил ее от болезни, о существовании которой в себе она даже не подозревала.
      - Ты само совершенство, - улыбнулся он. - Придешь сегодня на сеновал?
      - Да, - сказала она. Вспомнив о причине, заставившей ее прервать прогулку, она сделала шаг назад. - У нас есть пустые картонные коробки?
      - Думаю, несколько штук я смогу найти. А зачем они тебе?
      Дина опустила глаза:
      - Я.., я собираюсь разобраться в спальне отца. Он понимал, как ей это трудно, и не хотел, чтобы Дина страдала по какому бы то ни было поводу.
      - Я могу помочь тебе?
      Раньше ей не приходило в голову попросить Рая о помощи, но если он пойдет вместе с ней в отцовскую спальню, то ей будет намного легче. На ее глазах вновь заблестели слезы. Что бы ни случилось, Рай навсегда останется с ней, улавливая все оттенки ее настроения - плохого или хорошего, - протягивая ей руку помощи, когда она в этом будет нуждаться, - точно так же, как сейчас.
      - Ты не можешь себе представить, как я буду благодарна тебе, - призналась она с комком в горле.
      Он подошел ближе и обнял ее.
      - Неужели ты не понимаешь, что ради тебя я готов сделать все что угодно?
      Она прижалась к его теплой груди и, подняв голову, всмотрелась в его бездонные глаза, наполненные заботой и участием:
      - Начинаю понимать...
      Она услышала, как Рай глубоко вздохнул. Затем он обвил руками ее талию и произнес почти шепотом:
      - Тебе не кажется, что нам самое время подумать о свадьбе?
      Ее пульс участился. Она знала, что этот миг настанет, но полагала, что это произойдет "когда-нибудь". Для счастливой жизни с Раем ей не был необходим формальный брак, к тому же когда-то она подслушала его высказывания на этот счет и не собиралась оказывать на него давление. Тем более приятно было слышать эти слова!
      - Самое время, - с воодушевлением подтвердила Дина.
      Он еще крепче сжал ее в своих объятиях и заглянул в ее подернутые дымкой глаза:
      - Опять собираешься плакать?
      - Может быть. - Она неуверенно улыбнулась. Его вздох был красноречивее слов. Он с нежностью прошептал:
      - Я счастлив, Дина.
      - Я тоже, - прошептала она в ответ.
      Улыбаясь и глядя на нее с любовью и пониманием, он взял ее за руку:
      - Пойдем. Нужно найти коробки.
      Усилием воли Дина заставила себя открыть дверь в спальню Саймона. Рай стоял у нее за спиной, в руках у него было несколько картонных коробок и упаковка объемных пластиковых пакетов для мусора. Шторы на окнах были задернуты, в комнате царил полумрак; в воздухе стоял спертый дух давно не проветриваемого помещения. Дина распахнула окна, и спальню залил солнечный свет.
      Положив коробки и пакеты посередине комнаты, Рай осмотрелся по сторонам. На полу лежал потертый ковер, мебель старая. Здесь не было никаких излишеств, даже ни одной фотографии. Комната отшельника-аскета.
      - Итак, с чего начнем? - спросил он.
      - Займись платяным шкафом, а я разберу комод, ладно? - Ее горло словно сдавило тисками.
      - Насколько я понял, ты собираешься лишнее выбросить?
      - Отец никогда ничего не выбрасывал, поэтому, думаю, здесь масса ненужных вещей.
      - Значит, что получше - в коробки, остальное - в пакеты для мусора?
      Дина кивнула. Ей не хотелось видеть, как кто-то из окружающих будет носить одежду ее отца, поэтому она не могла представить, куда в конце концов отправятся вещи "получше". Во всяком случае, не в этот же округ. Возможно, она отошлет их в какую-нибудь благотворительную организацию. Темная, старая мебель тоже производила на нее гнетущее впечатление. Если она намерена жить на ранчо (а именно это она и планировала!), то придется заняться обновлением интерьера. Рай открыл дверцу шкафа и нахмурился:
      - А как я отличу хорошие вещи от плохих?
      - Положись на свой здравый смысл. Дина решительно приблизилась к высокому комоду и ощутила нервные спазмы в желудке. Она медленно выдвинула верхний ящик и с облегчением увидела там лишь нижнее белье и носки. Это в пакет для мусора. Постепенно она дошла до нижнего ящика, а когда выдвинула его, то просто замерла.
      Рай вытянул шею, пытаясь увидеть, на что она смотрит:
      - Что там, милая?
      - Фотоальбом, - Дина осторожно вынула его из ящика. - Он принадлежал моей маме. - Она начала перелистывать страницы. Рай подошел к ней и сел рядом. - На этих черно-белых снимках - мои бабушка и дедушка и их родители. А вот это моя мама. Здесь ей всего семь лет.
      - А есть ее более поздние снимки? - поинтересовался Рай.
      - Должны быть, - Дина пролистала страницы и остановилась на цветной фотографии. - Вот она незадолго до болезни.
      - А рядом с ней - ты?
      - Да.
      - Очень похожа на нее.
      - Все так говорили, - с некоторой горечью в голосе произнесла Дина. Удивительно, что отец сохранил мои фотографии. - Она взглянула на Рая. Пришло время все ему рассказать. Ее сердце забилось чаще, но она все же произнесла трудные слова:
      - Ты кое-чего не знаешь... С той поры как мне исполнилось восемнадцать, отец ни разу со мной не разговаривал...
      Рай сделал вид, что безмерно удивлен этой новостью:
      - Но почему?
      - Потому, что я пренебрегла его мнением и вышла замуж за Томми. - В глазах Дины заблестели слезы. - Боже мой, Рай, до чего же неразумны бывают люди! Я так и не смирилась со смертью мамы, и отец тоже. Горе разъединило нас. Мы разговаривали лишь тогда, когда отец приказывал мне что-нибудь а я ему дерзила и огрызалась. Жизнь казалась, мне ужасной. Я только и ждала того дня, когда мне исполнится восемнадцать и я смогу удрать отсюда подальше.
      - И ты нашла выход, выйдя замуж за Томми?
      - Я была глупой, глупой, глупой девчонкой! - страстно воскликнула Дина. Отец хотел, чтобы я поступила в колледж. Но все, чего бы он ни хотел, было для меня неприемлемо. Думаю, я и вышла-то за Томми потому, что отец был категорически против. - После паузы она добавила:
      - И с тех пор я расплачиваюсь за свою ошибку. В тот вечер, когда я покинула этот дом, чтобы выйти замуж, отец сказал, что больше никогда не заговорит со мной. Я решила: "Ну и пусть!" Но когда одумалась, оказалось, что это для меня отнюдь не безразлично. Я стала звонить ему, писала письма - да все без толку...
      Рай обнял ее и коснулся губами ее щеки.
      - Дорогая, не нужно бередить старые раны.
      - Я знаю. - Она повернулась и зарылась лицом в его рубашку. Он еще крепче прижал ее к себе. - Теперь отец мертв, и я никогда не заслужу его прощения...
      - Дина, возможно, это ему следовало бы просить у тебя прощения, - после короткой паузы сказал Рай. - Ведь он был взрослым человеком, а ты почти ребенком. Ребенком, потерявшим свою мать и бессильным унять боль утраты. Саймон должен был помочь тебе пережить это. Мне кажется, что из-за смерти жены он обозлился на весь мир и вымещал на тебе свою досаду. Возможно, мое замечание бестактно, но сердце подсказывает мне именно это.
      - Он никогда не оскорбил меня действием, Рай.
      - Иной раз моральное оскорбление еще страшнее.
      - Но я оскорбила его так же, как и он меня. Рай отрицательно покачал головой:
      - Очень печальная ситуация, но все же он был твоим отцом и к тому же взрослым человеком. И ему следовало понять, что происходит, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.
      Дина вздохнула:
      - Наверное, ты прав. - Она поднялась на ноги и положила альбом на комод. Давай поскорее закончим работу и уйдем отсюда.
      Рай тоже встал с пола:
      - Пойду отнесу эти две полные коробки в амбар. Ты не против?
      - Нет, в амбаре им самое место. Там всегда сухо, даже во время дождей.
      - Вот и отлично. - Рай поднял коробки и вышел из спальни.
      Как только за ним закрылась дверь. Дина вновь ощутила необъяснимый страх.
      - Не будь трусихой, - пробормотала она, но это не помогло. Здесь умерла ее мать, и, хотя Дина не верила в привидения, все же ей было не по себе. Без Рая в комнате стало слишком тихо, и она поспешила включить стоящий на тумбочке небольшой приемник.
      Музыка помогла ей успокоиться. Пусть Рай заканчивает разбираться с одеждой, а она займется тумбочкой. Кажется, это все, печально подумала она. Ее отец, имевший в различных банках не один миллион долларов, вел очень скромный образ жизни. Она вспомнила о своей квартире в Сиэтле, о том, как она старалась сделать ее более уютной, уставляя ее рамками с фотографиями, книгами и различными безделушками.
      - Ладно, хватит, - горько вздохнув, сказала она себе и выдвинула ящик прикроватной тумбочки. У нее перехватило дыхание: из ящика на нее смотрело ее собственное лицо. Этот снимок сделан на выпускном вечере! Фотография была вставлена в золоченую рамку и закрыта стеклом. Разве она это делала? Что-то не помнится.
      Затем ее взгляду открылось остальное содержимое ящика: вещи, оставленные ею в своей спальне! Она выгребла их из ящика: оранжевая фетровая лента с надписью "Уинстонская школа", еще одна лента со словами "Тигры, вперед!", ее дневник, программка школьного бала, небольшая коробочка с украшениями, которые она когда-то носила, несколько старых свитеров и джинсов, пара стоптанных тапочек.
      - Господи, - прошептала Дина, едва не лишившись от удивления дара речи. Ради всего святого, зачем отец хранил все это старье, тем более здесь, в своей спальне?
      В ящике находилось еще кое-что, коробка из-под обуви. Что может быть в ней?
      Дина сняла крышку с коробки и едва не упала в обморок. Ее письма!.. Она долго смотрела на коробку в надежде что-нибудь понять и ожидая, пока успокоятся нервы. К тому же пришлось вытереть о джинсы внезапно вспотевшие ладони. Наконец она робко подняла верхний конверт и увидела, что он аккуратно вскрыт. Значит, отец читал ее письма!
      Неужели он сохранил все письма, которые она ему присылала? Достав коробку из ящика. Дина опустилась на пол. Она нервно, нерешительно запустила пальцы в волосы, не замечая, что приводит их в жуткий беспорядок. Почему?! Почему, почему, почему?!
      Почему, прочитав ее письма, он прятал их в ящик вместе с ее старыми тапочками и дневником? Писем было так много, что коробка заполнилась доверху. Она опрокинула ее, и конверты грудой высыпались на пол. Одни конверты - и больше ничего.