Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ано - Дом стрелы

ModernLib.Net / Классические детективы / Мейсон Альфред / Дом стрелы - Чтение (стр. 7)
Автор: Мейсон Альфред
Жанр: Классические детективы
Серия: Ано

 

 


Джиму в самом деле не нравилось, когда детектив вел себя, как озорной подросток. И хуже всего было то, что ответить ему было нечего. Он покраснел и молча двинулся дальше. Они вошли в дом, и Ано, взяв шляпу и трость, удалился через двор и большие ворота. Энн скрылась в библиотеке. Джим почувствовал прикосновение и обернулся. Рядом с ним стояла Бетти.

– Вы не сердитесь, что я вернулась за его перчатками? – улыбнулась она. – Я бы ни за что этого не сделала, если бы знала, что вы будете возражать.

Недовольство Джима испарилось, словно туман летним утром.

– Возражать? – воскликнул он. – Можете воткнуть розу ему в петлицу, и я лишь пожалею, что вы не сделали то же самое для меня!

Бетти засмеялась и стиснула ему руку.

– Значит, мы снова друзья? – В следующий момент она выбежала на крыльцо под стеклянный портик и крикнула: – Ленч в два, Энн! Я должна прогуляться, чтобы выветрить из головы всю грязь этого утра.

Бетти была слишком проворна для Джима Фробишера. Она чем-то походила на Ариэля[27] – хрупкое создание из пламени и воздуха. Девушка пробежала через двор и исчезла на улице Шарля-Робера, прежде чем он успел опомниться. Джим с сомнением повернулся к библиотеке, в дверях которой стояла Энн Апкотт.

– Пожалуй, я пойду за ней, – сказал он, потянувшись к шляпе.

Энн улыбнулась и покачала головой.

– На вашем месте я бы этого не делала. Я знаю Бетти. Она хочет побыть одна.

– Вы так думаете?

– Я уверена.

Джим вертел шляпу в руках, отнюдь не убежденный в правоте девушки. Энн смотрела на него с печальной улыбкой, потом внезапно пожала плечами.

– Вы должны сделать кое-что, – сказала она. – Нужно сообщить мосье Бексу, здешнему поверенному Бетти, что печати сегодня сломают. Он должен при этом присутствовать, так как был здесь, когда комнаты опечатывали. Кроме того, у него все ключи от шкафов и выдвижных ящиков миссис Харлоу.

– Вы правы! – воскликнул Джим. – Я немедленно отправляюсь к нему.

Энн дала Джиму адрес мосье Бекса на плас Этьен Доле[28] и наблюдала за ним из окна библиотеки. Она долго стояла у окна после того, как он скрылся из виду.

Глава 11

Новый подозреваемый

Мосье Беке вышел в холл своего дома, когда Фробишер прислал ему свою карточку. Это был маленький юркий человечек с аккуратной остроконечной бородкой, стриженными ежиком волосами и торчащей из-под воротника салфеткой.

Джим объяснил, что сегодня должны распечатать комнаты Мезон-Гренель, но ничего не сказал о новом обороте, который приняло дело, начиная с находки книги о стрелах.

– Я поддерживал связь с фирмой господ Фробишера и Хэзлитта, – заявил маленький человечек. – Наши отношения были в высшей степени корректными. Счастлив познакомиться с партнером столь известной фирмы. В три часа я прибуду со своими ключами и наконец увижу, как завершится этот недостойный скандал. Просто позор! Такая хрупкая и изящная мадемуазель – и это животное Ваберский! Но с ним мы разберемся. Слава богу, во Франции есть законы!

Он с поклонами проводил на улицу Джима, у которого создалось впечатление, что нотариус полагает, будто нигде, кроме Франции, законов не существует.

Джим возвращался через рю де Годран и главную магистраль города, улицу Свободы. Пересекая полукруг плас д'Арм[29] перед ратушей, он едва не налетел на Ано, покуривавшего сигару.

– Вы уже успели закусить? – удивленно спросил Джим.

Детектив махнул рукой.

– Для этого достаточно пятнадцати минут. А вы?

– Придется подождать до двух. Мисс Харлоу решила прогуляться.

– Как хорошо я ее понимаю! Первая прогулка после тяжелого испытания! Первая прогулка выздоравливающего после операции! Первая прогулка обвиняемого, признанного невиновным! Но утешьтесь, друг мой. Задержку ленча вам компенсирует встреча со мной!

– Несомненно, это приятное событие, – сдержанно отозвался Джим, которому не нравились театральные жесты, тем более в общественных местах.

Ано усмехнулся. Стремление Джима выглядеть благопристойно начинало доставлять ему удовольствие.

– Сейчас я вознагражу вас, – заявил он, хотя, за что именно его собираются вознаградить, Джим понятия не имел. – Вы пойдете со мной. В этот час на Террасной башне Филиппа Доброго[30] весь мир будет принадлежать нам.

Ано направился в просторный двор ратуши. Позади длинного флигеля возвышалась на полтораста футов над землей квадратная башня. Поднявшись на триста шестнадцать ступенек, Ано и Фробишер оказались на восточной стороне крыши под безоблачным майским небом Франции. У Джима перехватило дух при виде открывшейся перед ним панорамы. Прямо перед ними находилась стройная апсида[31] церкви Богоматери, прекрасная, как дамское украшение, и каким-то чудом пережившая столько веков, а дальше тянулась зеленая равнина, перемежаемая сверкающими водными потоками и усеянная маленькими деревушками.

Ано сел на каменную скамью и протянул руку.

– Смотрите! – с гордостью воскликнул он. – Вот ради чего я привел вас сюда!

Джим увидел высившуюся далеко на горизонте огромную массу Монблана,[32] белую, как серебро, мягкую, как бархат, на которой, подобно пламени в очаге, вспыхивали и гасли золотые пятнышки.

– Ого! – заметил Ано, наблюдая за лицом Джима. – Выходит, у нас есть кое-что общее. Возможно, вы стояли на вершине этой горы?

– Пять раз, – ответил Джим с улыбкой, вызванной пробудившимися воспоминаниями. – Надеюсь сделать это снова.

– Счастливчик! – не без зависти произнес Ано. – я видел ее лишь на расстоянии. Но даже издалека это зрелище успокаивает нервы, словно молчаливая компания старого друга.

Джим мысленно блуждал по снежным склонам и каменным гребням. Детектив говорил истинную правду – именно такие трудноуловимые эмоции вызывают горы у людей, питающих к ним страсть. Он с любопытством посмотрел на Ано.

– Если вы нуждаетесь в успокоении, значит, вас тревожит это дело? – с сочувствием спросил он. Отдаленное видение словно парящей в голубом небе арки из серебра и бархата сблизило обоих.

– Очень тревожит, – медленно отозвался детектив, не сводя глаз с горизонта, – и по многим причинам. Что вы о нем думаете?

– Я думаю, мосье Ано, – сухо ответил Джим, – что вам не нравится, когда кто-то, кроме вас, задает вопросы.

Ано засмеялся, словно одобряя выпад собеседника.

– Да, вы хотели задать вопрос очаровательной мадемуазель Апкотт! Скажете, если я правильно угадал то, что вы собирались спросить. Было ли лицо, к которому она прикоснулось в темноте, мужским или гладким женским.

– Да, верно.

Теперь пришла очередь Ано с любопытством взглянуть на Джима. На лице детектива явственно отражалась мысль: «Придется уделять вам особое внимание, друг мой», но он не стал облекать ее в слова.

– Я не хотел, чтобы этот вопрос был задай, – сказал Ано. – Почему?

– Потому что в нем не было нужды, а ненужные вопросы создают путаницу, которой следует избегать.

Джим не поверил ни единому слову этого объяснения. Он слишком хорошо помнил быстрое движение и взгляд, которым Ано удержал его. Оба были безошибочными признаками тревоги. Но Ано едва ли встревожила перспектива услышать ненужный вопрос. Несомненно, существовала куда более веская причина его поведения. Но Джим был не в силах ее понять.

Кроме того, являлся ли этот вопрос таким уж ненужным?

– Безусловно, – ответил ему Ано. – Предположим, мадемуазель коснулась в темноте лица мужчины с его грубой кожей, щетиной на щеках и подбородке и короткими волосами на голове. Разве это не было бы для нее самым жутким впечатлением от всего инцидента? Она наверняка отметила бы эту деталь в своем повествовании.

Джим признавал справедливость довода, но это не приближало его к решению проблемы – почему детектив так резко возражал против его вопроса. Однако следующее замечание Ано сразу же отвлекло Джима от этих мыслей.

– Мадемуазель Энн коснулась лица женщины – если только в ту ночь она вообще притрагивалась к чьему-то лицу.

– Вы считаете, что она нам солгала? – изумленно воскликнул Джим.

Ано протестующе поднял руку.

– Я ничего не считаю. Я ищу преступника.

Джим припомнил искаженное ужасом лицо Энн Апкотт и ее дрожащий голос.

– Не может быть, чтобы она лгала! Никто не сумел бы так убедительно изобразить страх.

Детектив рассмеялся.

– Поверьте мне, друг мой, – все великие преступницы являются одновременно великими актрисами. Мне неизвестны исключения из этого правила.

Изумление Джима слегка уменьшилось – он постепенно привыкал к этой идее. И все-таки эта девушка с ее свежим, как весенняя зелень, лицом…. Нет!

– Энн Апкотт не получила ничего по завещанию миссис Харлоу, – возразил Джим. – Зачем ей было убивать старую леди?

– Подождите, друг мой! Проанализируйте как следует ее историю. Вы увидите, что она распадается на две части. – Ано растоптал сигару каблуком, предложил одну из своих черных сигарет Джиму Фробишеру и закурил другую сам, долго зажигая ее спичкой. – Одна часть состоит из пребывания мадемуазель Энн в своей спальне в одиночестве – весьма эффектно преподнесенная история о страхе, но, в конце концов, ее мог изобрести любой. Вторую часть изобрести было бы не так легко. Открытая дверь между комнатами, свет в спальне мадам, голос, шепчущий: «Так-то лучше», звуки борьбы… Нет, друг мой, я не верю, что это вымысел. Уж слишком здесь много мелких деталей, которые явно имели место в действительности. Белый циферблат часов и стрелки, указывающие время… Нет, думаю это правда. Но ее можно по-разному интерпретировать. Вспомните, что сегодня утром Ваберский рассказал нам историю об улице Гамбетта и Жане Кладеле.

– Ну?

– А я потом спросил вас, не мог ли он приписать мадемуазель Харлоу собственные действия.

– Да, помню.

– Отнеситесь таким же образом к истории Энн Апкотт, – продолжал Ано. – Предположим, что в тот день она отперла дверь между комнатами. Что может быть легче? Мадам Харлоу днем была на ногах, и ее спальня пустовала. К тому же дверь вела не непосредственно в спальню, иначе мадам могла бы обнаружить, что она незаперта, а в гардеробную.

– Да, – согласился Джим.

– Тогда продолжим! Вечером мадемуазель Харлоу уходит на бал к мосье де Пуйяку. Энн Апкотт отправляет Гастона спать. Дом погружается во мрак и тишину. Предположим, к Энн присоединился некто с ядом отравленной стрелы в шприце. Предположим, они вошли в «Сокровищницу», и Энн Апкотт включает на секунду свет, давая спутнику возможность пересечь комнату и открыть дверь. Предположим, шепот: «Так-то лучше» – принадлежал самой Энн Апкотт, стоящей у безжизненного тела мадам Харлоу и обращающейся к спутнику.

– Но кто же был этот спутник? – осведомился Джим.

Ано пожал плечами.

– Почему не Ваберский?

– Ваберский? – воскликнул Джим.

– Вы спросили меня, что приобретает Энн Апкотт с помощью убийства мадам, и сами ответили на свой вопрос – ничего. Но был ли ваш быстрый ответ исчерпывающим, мосье Фробшнер? Ваберский рассчитывал на недурное наследство. Что, если он в обмен на помощь мадемуазель Энн предложил поделиться с ней? Разве это не мотив? В конце концов, что нам известно об Энн Апкотт, кроме того, что она платная компаньонка и, следовательно, бедна? – Детектив всплеснул руками. – Откуда она взялась? Каким образом оказалась в этом доме? Не была ли она подругой Ваберского?

Возглас Джима заставил его умолкнуть.

Джим думал о Ваберском как о возможном убийце – если убийство имело место, – который, не получив наследства, перешел к шантажу и ложным обвинениям. Но он не связывал с ним Энн Апкотт вплоть до этого момента на Террасной башне. Теперь же его начали одолевать воспоминания. Например, адресованное ему письмо. Энн утверждала, что Ваберский претендовал на ее поддержку и она отвергла его требование. Но не было ли это письмо коварной уловкой? Мысленно Джим представлял себе сцену, абсолютно непохожую на расстилающуюся перед ним панораму, – ярко освещенный зал, толпа вокруг длинного зеленого стола и стройная светловолосая девушка, сидящая за столом, проигрывающая раз за разом, покуда лопаточка крупье не сгребла всю ее маленькую кучку банкнот, и отходящая от стола с поднятой головой, но с дрожащими губами.

– Ага! – проницательно заметил Ано. – Похоже, вы что-то знаете об Энн Апкотт, друг мой. Что же именно?

Джим колебался. Ему казалось непорядочным по отношению к девушке рассказывать об этом. Возможно, история имеет вполне невинное объяснение. С другой стороны, лучше дать ей шанс это объяснить. К тому же необходимо учитывать интересы Бетти. Ведь он прибыл в Дижон ради нее.

– Хорошо, я расскажу вам, – заговорил Джим. – Во время нашей встречи в Париже я сказал, что никогда в жизни не видел Энн Апкотт. Тогда я сам этому верил. Только когда она танцевала в библиотеке вчера утром, я понял, что ввел вас в заблуждение. Я видел Энн за столом в казино в Монте-Карло в прошлом январе и сидел рядом с ней. Девушка была одна и все время проигрывала. Ей удручающе не везло, но она держалась спокойно. Единственными признаками волнения были пальцы, судорожно сжимавшие сумочку, и испуганный взгляд, который она бросила на других игроков, поднявшись из-за стола, как будто опасаясь, что они станут жалеть ее. Я, напротив, выигрывал и потихоньку бросил на пол тысячефранковую купюру, наступив на нее ногой. Когда девушка повернулась, собираясь отойти, я остановил ее и сказал по-английски, угадав в ней соотечественницу: «Это ваши деньги.

Вы уронили их на пол». Она улыбнулась, покачала головой и в следующий момент скрылась в толпе. Поиграв еще немного, я тоже встал, и, когда проходил мимо входа в бар по пути за своим пальто, девушка поднялась из-за столика и обратилась ко мне по имени. Она поблагодарила меня и сказала, что, несмотря на крупный проигрыш, отнюдь не осталась без средств к существованию. Я в этом сомневался, так как на ней не было ни колец, ни ожерелья, ни каких-либо других украшений. Девушка вернулась к своему столику, за которым сидела в компании мужчины. Разумеется, это была Энн Апкотт, а мужчина – Ваберский. Несомненно, от него она и узнала мое имя.

– Этот эпизод произошел до того, как Энн Апкотт обосновалась в Мезон-Гренель? – осведомился Ано.

– Да, – ответил Джим. – Думаю, она познакомилась с миссис Харлоу и Бетти в Монте-Карло и вернулась с ними в Дижон.

– Безусловно, – кивнул детектив. Некоторое время он сидел молча, а затем негромко произнес: – Это выглядит не слишком хорошо для мадемуазель Энн.

Джиму пришлось с ним согласиться.

– Но подумайте, мосье Ано, – указал он. – Если Зин Апкотт замешана в преступлении, хотя я этому не верю, почему же она по своей воле рассказала о том, что слышала в ту ночь, и придумала лицо, склонившееся к ней в темноте?

– У меня есть идея на этот счет, – ответил Ано. – Она рассказала об этом после того, как я объявил, что сегодня мы должны сломать печати и открыть комнаты. Не исключено, что в этих комнатах мы можем обнаружить то, что побудило ее навести подозрение на какую-то другую женщину, находившуюся в доме, – Жанну Боден или горничную мадемуазель Харлоу, Франсину Роллар.

– Но не на саму мадемуазель Бетти, – быстро вставил Джим.

– Нет-нет! – Ано махнул рукой. – Об этом свидетельствуют часы на шкафчике – они ведь оправдывают мадемуазель Бетти. Ну, сегодня мы это выясним. А пока что, друг мой, вы опаздываете на ваш ленч.

Детектив поднялся со скамейки, и, бросив последний взгляд на магическую гору, этот аванпост Франции, они повернулись лицом к городу.

Джим Фробишер смотрел на зеленые лужайки, усаженные липами, и яркие высокие крыши старинных домов.

Остроконечные шпили церквей торчали, словно копья. Около четверти мили к югу виднелась продолговатая крыша большого здания с парой труб, откуда поднимался дым, позади нее зеленые верхушки деревьев, на которых играло солнце.

– Мезон-Гренель, не так ли? – спросил Джим.

Не получив ответа, он обернулся. Ано, казалось, не слышал его. Он уставился на Мезон-Гренель с очень странным выражением лица, которое что-то напоминало Джиму. Это не было удивлением – хотя «интерес» казался чересчур мягким эпитетом. Внезапно Джим сообразил, что напряженный взгляд детектива напоминает ему взгляд хорошо натасканного ретривера,[33] когда его хозяин поднимает ружье.

Джим снова посмотрел на крышу дома. Шифер местами перемежался маленькими островерхими окошками, но никто не подавал из них никакого сигнала.

– Что вы так разглядываете? – осведомился Джим. – Я уверен, что вы что-то заметили.

Ано наконец услышал своего спутника. Его лицо сразу же изменилось, приобретя шутовское выражение.

– Разумеется. Я всегда что-то замечаю. На то я и Ано! Вы не представляете, друг мой, какая ответственность носить это имя. Вам повезло, что вы избавлены от этого бремени. Все Ано должны что-то замечать – даже когда замечать абсолютно нечего. Пошли!

Он шагнул с залитой солнцем площадки на темную лестницу. Спустившись по ступенькам, они вновь оказались на плас д'Арм.

– Ну… – начал Ано и умолк, словно хотел что-то сказать, но не был уверен, стоит ли это делать. Наконец он решился на компромисс. – Выпейте со мной вермута, прежде чем отправляться на ленч.

– Но в таком случае я опоздаю.

Ано отмахнулся от возражения.

– У вас полно времени, мосье. Вы придете в Мезон-Гренель раньше мадемуазель Харлоу. Это говорю я, Ано, – напыщенно добавил он, и Джим, рассмеявшись, согласился.

– Когда я застану Бетти и Энн Апкотт уже сидящими за столом, то в качестве оправдания сошлюсь на ваше тщеславие.

На углу улицы Свободы и плас д'Арм находилось кафе, где несколько столиков стояли на тротуаре под навесом. Они заняли один из них, и Ано, потягивая вермут, снова попытался что-то сообщить.

– Понимаете… – начал он, но опять осекся. – Значит, вы пять раз поднимались на Монблан! Из Шамони?[34]

– В первый раз – да, – ответил Джим. – Во второй – из Коль-дю-Жеан через ледник Бренва. В третий – мимо собора. В четвертый – с ледника Бруйяр. А в последний раз – через Мон-Манди.

Ано слушал с неподдельным вниманием.

– Вы рассказываете мне вещи, которые весьма интересны и абсолютно новы для меня! – воскликнул он. – Я вам очень признателен, мосье!

– А с другой стороны, мосье Ано, – сухо отозвался Джим, – вы рассказали мне очень мало. Даже то, ради чего вы привели меня в это кафе, вы, похоже, решили оставить при себе. Но я не буду столь же сдержан и скажу вам, что я думаю.

– Да?

– Я думаю, мы кое-что упустили.

– Вот как?

Ано достал сигарету из ярко-голубой пачки.

– Возможно, вы считаете мои слова дерзкими.

– Ни в малейшей степени, – серьезно ответил детектив. – Мы, полицейские, склонны вести поиски вдалеке и не видеть истину под самым носом. Так что еще одна точка зрения помогает избежать этой опасности. Я весь внимание.

Джим Фробишер придвинул свой стул ближе к круглому металлическому столику и оперся на него локтями.

– Мне кажется, мы должны ответить на один вопрос, если хотим выяснить, была ли убита миссис Харлоу и если была, то кем.

– Согласен, – кивнул Ано. – Но имеем ли мы в виду один и тот же вопрос?

– Речь идет о вопросе, которым мы пренебрегли. Кто вернул трактат о строфанте на полку в библиотеке между вчерашним полуднем и сегодняшним утром?

Ано чиркнул очередной спичкой и прикрыл ее ладонью, давая пламени разгореться, потом зажег сигарету и сделал несколько затяжек.

– Несомненно, это важный вопрос, – признал он. – Но я имел в виду не его. Думаю, мой вопрос более важен. Мне кажется, если бы мы узнали, почему дверь «Сокровищницы», которая была заперта после смерти Саймона Харлоу, оказалась незапертой вечером двадцать седьмого апреля, мы бы значительно приблизились к разгадке этой таинственной истории. Но, – он развел руками, – это по-прежнему ставит меня в тупик.

Джим мрачно уставился на тротуар, словно надеясь прочитать там ответ.

Глава 12

Печати сломаны

Спустя несколько минут Джиму Фробишеру пришлось признать, что догадка Ано верна. Он не допускал, что это больше чем догадка. Конечно, мосье Ано был «мистером Всезнайкой», но даже самая блистательная интуиция не могла информировать о столь случайном обстоятельстве. Однако факт оставался фактом. К своему величайшему смущению, Фробишер прибыл в Мезон-Гренель раньше Бетти Харлоу. Он специально задержался с Ано в кафе, чтобы этого не произошло, не желая оставаться наедине с Энн теперь, когда она вызывала у него подозрения. Максимум, на что мог надеяться Джим, это скрыть причину своего недовольства, так как само недовольство он скрыть не мог. Энн еще сильнее осложнила ситуацию, выразив ему сочувствие.

– Вы расстроены, – сказала она. – Но у вас больше нет для этого оснований. То, что я сообщила сегодня утром, истинная правда. Была половина одиннадцатого, когда я услышала это ужасный шепот. Бетти находилась в это время среди своих друзей в бальном зале. Ничто не в силах это изменить.

– Я расстроен не из-за нее, – пробормотал Джим, и Энн с удивлением на него посмотрела.

Но прежде чем она успела задать вопрос, в холл вошла Бетти. Во время ленча Джим беседовал на посторонние темы, если и без энтузиазма, то достаточно оживленно.

К счастью, времени на разговоры оказалось не так много. Они сидели за кофе, покуривая сигареты, когда Гастон доложил, что комиссар полиции и его секретарь ждут в библиотеке.

– Это мистер Фробишер, мой лондонский поверенный, – представила Джима Бетти.

Комиссар, мосье Жирардо, оказался толстым лысым мужчиной средних лет, в пенсне, едва держащемся на мясистом носу. Секретарь, Морис Тевне, был высоким и щеголеватым молодым человеком, явно придерживавшимся превосходного мнения о собственной внешности.

– Я просил присутствовать мосье Бекса, дижонского нотариуса мадемуазель, – сказал Джим.

– Разумеется, – отозвался комиссар, и в этот момент доложили о прибытии мосье Бекса.

Он появился в дверях, когда часы били три, довольный своей пунктуальностью.

– С позволения мосье комиссара, – заговорил мосье Беке, – мы можем приступить к завершающей процедуре этого прискорбного дела.

– Мы ждем мосье Ано, – сказал комиссар.

– Ано?

– Мосье Ано из парижской Сюртэ, которого пригласил магистрат для расследования, – объяснил мосье Жирардо.

– Для расследования? – озадаченно переспросил мосье Беке. – Но ведь расследовать больше нечего.

Бетти Харлоу отвела его в сторону. Покуда она давала ему быстрый отчет об утренних событиях, Джим вышел в холл на поиски Ано. Он сразу же увидел детектива, но, к его удивлению, Ано двинулся к нему от задней стены холла, как будто вошел в дом из сада.

– Я искал вас в столовой, – объяснил он, указывая на дверь в упомянутую комнату, которая находилась позади двери в библиотеку, за лестницей. – Нам лучше присоединиться к остальным.

Детектива представили мосье Бексу.

– А этот мосье? – спросил Ано, кивая на Тевне.

– Мой секретарь, Морис Тевне, – ответил комиссар и добавил вполголоса: – Необычайно способный юноша. Он далеко пойдет.

Ано с дружелюбным интересом посмотрел на Тевне, который с восторгом уставился на великого человека.

– Ваше присутствие, мосье Ано, дает мне уникальный шанс, и если я им не воспользуюсь, то, значит, не обладаю никакими способностями, – сказал он со скромным видом, который произвел весьма благоприятное впечатление на мосье Бекса.

– Сказано в высшей степени корректно, – одобрил он.

Со своей стороны Ано никогда не был недосягаем для лести. Покосившись на Джима Фробишера, он тепло пожал секретарю руку.

– В таком случае без колебаний задавайте мне вопросы, мой юный друг, – отозвался детектив. – Сейчас я дно, но некогда был молодым Морисом Тевне, увы, без его располагающей внешности.

Тевне покраснел с подобающим смущением.

– Очень приятный обмен любезностями, – заметил мосье Беке.

«Похоже, процедура превращается в маленькое семейное сборище», – подумал Джим.

Комиссар шагнул в центр комнаты.

– А сейчас мы, комиссар полиции Жирардо, распечатаем помещения, – напыщенно произнес он и направился через холл по коридору к широкой двери спальни миссис Харлоу. Удалив печати и бумажные полосы, комиссар взял у секретаря ключ и открыл дверь.

Все устремились вперед, но Ано раскинул руки, преграждая им путь.

– Одну минуту, пожалуйста! – сказал он.

Джим Фробишер не без внутренней дрожи заглянул в комнату через его плечо.

Утром в саду Джима охватил охотничий азарт. Он с нетерпением ожидал, что Ано продолжит расследование, которое приведет к разоблачению преступника. Но после часа, проведенного на Террасной башне, все мысли о дальнейших событиях приводили его в ужас. Спальня, едва освещенная тоненькими ниточками солнца, проникавшего сквозь щели в ставнях, казалась ему наполненной призраками, чьи лица, скрывающиеся в тени, никто не мог разглядеть. Наконец Ано и комиссар подошли к окнам, распахнули их и открыли ставни. Яркий свет сразу же заполнил все углы, и Джим почувствовал облегчение. Комната выглядела аккуратной и чистой, стулья стояли у стены, на кровати лежало расшитое покрывало. Всюду царили пустота и порядок, напоминающие о свободной гостиничной спальне.

Ано огляделся вокруг.

– Эта комната пробыла открытой неделю после смерти мадам, – сказал он. – Было бы чудом, если бы мы обнаружили здесь что-либо полезное для нас.

Детектив направился к кровати, стоящей изголовьем к стене посредине между дверью и окнами. На круглом столике у постели находилась плоская подставка с эмалированной кнопкой, от которой вдоль ножки столика тянулся шнур, исчезая под ковром.

– Полагаю, это звонок в спальню горничной? – спросил Ано, обернувшись к Бетти.

– Да.

Наклонившись, Ано тщательно обследовал шнур, но не заметил никаких признаков постороннего вмешательства. Он снова выпрямился.

– Мадемуазель, проводите мосье Жирардо в спальню Жанны Воден и закройте дверь. Я нажму кнопку, и вы услышите, работает ли звонок, покуда мы проверим, слышны ли в этой спальне звуки, издаваемые в других комнатах.

Бетти увела комиссара, и через несколько секунд оставшиеся в комнате миссис Харлоу услышали, как закрылась дверь в коридоре.

– Будьте любезны, закройте нашу дверь, – попросил Ано.

Мосье Бекс выполнил просьбу.

– А теперь, пожалуйста, соблюдайте тишину!

Ано нажал кнопку. Никто не услышал ни звука. Он повторил процедуру с тем же результатом. Комиссар вернулся в спальню.

– Ну? – осведомился Ано.

– Было два звонка, – ответил мосье Жирардо.

Детектив со смехом пожал плечами.

– А ведь у электрического звонка резкий, пронзительный звук! – воскликнул он. – Право же, в те времена, когда был сооружен Мезон-Гренель, дома умели строить на славу! Шкафы и ящики открыты.

Ано попробовал один из них и убедился, что он заперт. Мосье Беке шагнул вперед.

– Все выдвижные ящики были заперты утром, когда мадам Харлоу нашли мертвой. Мадемуазель Харлоу сама заперла их в моем присутствии и передала мне ключи для проведения инвентаризации. Она поступила абсолютно корректно, так как условия завещания не оглашались до похорон.

– Но после инвентаризации вы ведь должны были их открыть?

– Я еще не приступал к инвентаризации, мосье Ано. Пришлось заниматься организацией похорон, перечнем недвижимости для оценки и управлением виноградниками.

– Ого! – воскликнул Ано. – Значит, эти гардеробы, шкафы и ящики должны оставаться в том же виде, в каком они были вечером двадцать седьмого апреля. – Он быстро прошелся по комнате, проверяя дверцы шкафов и ящики, остановившись у шкафа, встроенного в стену. – Беда в том, что даже ребенок мог отпереть их с помощью проволоки. Вы знаете, мосье Беке, что хранила здесь мадам Харлоу? – Детектив постучал костяшками пальцев по дверце шкафа.

– Понятия не имею. Открыть его? – И Беке извлек из кармана связку ключей.

– Думаю, пока не стоит, – отозвался Ано.

Вернувшись в центр комнаты, он начал делать заметки, как показалась Фробишеру, насчет ее планировки. Дверь в коридор находилась напротив двух высоких окон, выходящих в сад. Для стоящего в дверном проеме лицом к окнам кровать была по левую сторону. Слева от кровати маленькая полуоткрытая дверь вела в выложенную кафелем ванную. С другой стороны находился стенной шкаф высотой примерно до женских плеч. Между окнами помещался туалетный столик, большой камин находился в правой стене, а рядом с ним, ближе к правому окну, была еще одна дверь. Ано шагнул к ней.

– Это дверь в гардеробную? – спросил он у Энн Апкотт и, не дожидаясь ответа, открыл ее.

Мосье Беке следовал за ним, позвякивая ключами.

– Здесь все тоже было заперто, – сказал он.

Не обращая на него внимания, Ано открыл ставни.

Это была узкая комната без камина; вторая дверь находилась прямо напротив той, через которую вошел Ано. Детектив сразу же двинулся к ней.

– А эта дверь, должно быть, ведет в «Сокровищницу», – заметил он и задержался, взявшись за ручку и внимательно глядя на остальных.

– Да, – подтвердила Энн Апкотт.

Джим ощущал странный трепет. Он подумал о недавно открытой гробнице фараона в Долине Царей.[35] Все с нетерпением ожидали дальнейших событий, но Ано не шевелился. Он стоял с бесстрастным видом, словно статуя стража у входа в гробницу.

– Дверь заперта? – не выдержав, воскликнул Джим.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16