Кое-где на подходящих участках местности еще сражаются тыловые части пехоты, но когда к 10 часам утра видимость настолько проясняется, что может быть произведена воздушная разведка, французские летчики доносят командующему 10-й армией, что наступление дошло почти до Мисси-о-Буа, Шоден, подходит к Вьерзи и Виллер-Элон.

Начиная с 2 км южнее р. Эн до Лонгион, немецкий фронт вообще исчез; с позиций отходят не войсковые части, а их разбитые остатки. Держалась только 115-я дивизия, и то только до полудня, потому что против нее танки не наступали.

Катастрофа германской армии казалась неотвратимой. На поле сражения бросаются ударные дивизии, сначала для того, чтобы контрударами несколько выравнять положение, позднее, около 8. 45, для того, чтобы своевременно занять тыловую позицию и уже оттуда отражать натиск французов, – задача, которая с самого начала должна казаться безнадежной.

Но, примерно, к 12 часам наступление французов приостанавливается. Возможно, что кончилась досягаемость подвижного заградительного огня, и продолжение атаки без предварительного подтягивания артиллерии казалось слишком рискованным. Во всяком случае, дело было не в недостатке резервов. В распоряжении французов имелись еще и танки и пехота.

Где причины, что наступление остановилось как заколдованное?

В середине дня наступил многочасовой перерыв боя, правда, не одновременно на всем фронте. Немцы имели возможность кое-как привести в порядок свои соединения, установить связь между отдельными группами и восстановить хотя бы кое-где свои резервы.

Во второй половине дня бой кое-где опять возобновляется, но это уже не сражение, это – ряд небольших, независимых друг от друга отдельных стычек, примерно в пределах дивизии, которые все время возобновляются и приводят к ожесточенной борьбе, которая, например, на южном фланге 10-й французской армии, продолжалась до ночи.

Французский танк «Шнейдер», 1916 год

Как и во всех боях Западного фронта, наготове имелась конница, предназначавшаяся для преследования противника.

10-й армии был придан французский кавалерийский корпус, три кавалерийские дивизии которого находились в двух группах за лесом Рец и севернее в 20 км за линией фронта. Кавалерии была придана моторизованная пехота, усиленная саперами, всего 6 батальонов. Командование намеревалось после прорыва германских позиций продвинуть конную массу широким фронтом между Вьерзи и Шоденом, в глубокий тыл противника.

Во время сражения 18 июля ген. Манжен отдал приказ о выступлении кавалерии уже в 8. 30 утра, но вследствие отсутствия в густом лесу достаточной сети дорог и сильного загромождения всех дорог в прифронтовой полосе кавалерия дошла до старого французского фронта лишь к 3 часам дня. Еще в течение 1 часа расстояние до боевых линий допускало переход фронта.

Но немцы вели пулеметный огонь, что следовало предвидеть заранее, конница была принуждена спешиться, и все предприятие закончилось схватками нескольких спешившихся эскадронов севернее и южнее Вьерзи.

День 18 июля 1918 г. окончился. Хотя он и сложился неудачно для германской армии на участке между реками Эн и Марной, где фронт протяжением до 50 км был местами прорван, местами вдавлен, все же самое страшное было предотвращено тем, что ударным дивизиями другим резервам удалось остановить французскую атаку на тыловых позициях».

Итак, мы видим уже отработанную схему атаки – внезапное наступление за огневым валом. Это, пожалуй, единственное, что неплохо удавалось и англичанам, и французам. Результат атаки налицо – фронт неприятеля прорван. Однако, атака при Суассоне впервые выдвинула новую проблему: каким образом продолжать наступление, когда оно доходит до границ сферы поражения огневого вала. Другими словами, что делать, когда атакующие танки выходят из зоны прикрытия огнем своей артиллерии? До появления танков такого вопроса не существовало, так как атака пехоты никогда за пределы этой зоны не выходила.

Пойти на продолжение наступления без артиллерии в тогдашнем понимании было слишком рискованно. Перемена же позиций полевых батарей ближе к передовой означала их перемещение в среднем на 5 км. Если отдельные батареи при благоприятных условиях и могли быть перемещены и приведены в боевую готовность за час времени, то для всей артиллерии для этого требовалось не менее 2 часов. И это при очень благоприятных условиях и без учета снабжения орудий боеприпасами сверх боекомплекта, возимого при батареях.

Совершенно очевидно, что подобное многочасовое ожидание своей артиллерии ставило под угрозу все достигнутые успехи, поскольку немцы не стали бы дожидаться, когда их добьют, а использовали бы передышку для укрепления своей обороны и подтягивания резервов. Что и имело место при Суассоне.

Можно ли было избежать перерыва в ходе операции, который помимо всего прочего еще и разбил единое взаимосвязанное и взаимоувязанное сражение на ряд отдельных небольших стычек, разобщенных во времени и пространстве? Да, можно, но только одним способом – заменой артиллерии танками и немедленным продолжением атаки, но на это французское командование не пошло. А между тем французские танковые войска даже именовались «артиллерией специального назначения», а сами танки – «артиллерийскими тракторами».

Трудно сказать, каковы были бы результаты подобного решения для исхода сражения. Рассуждая теоретически, французы должны были бы добиться дальнейших успехов уже к середине дня. Но были бы эти успехи решающими, смогли бы французы полностью опрокинуть вторую и последнюю линии обороны немцев и смогла бы французская конница отрезать все пути снабжения для трех находившихся на позициях армий – неизвестно. Столь же вероятным мог быть и контрудар немцев с фланга силами, вновь прибывшими с севера через Суассон. Одно можно утверждать точно – игра стоила свеч!

В сражении у Суассона, как и при Камбрэ, первоначальный успех должна была использовать конница. В обоих случаях планировалось ввести в дело кавалерийский корпус, и в обоих случаях до этого дело не дошло. Совершенно очевидно одно: если кавалерия используется на поле боя лишь в качестве спешенных стрелков, то есть если лошадь является только транспортным средством, то эффект от такого участия ничтожен. Моторизованная пехота может обеспечить тот же эффект значительно меньшими силами, не забивая при этом, как конница, все прифронтовые дороги.

Французский танк «Сен-Шамон», 1916 год

Словом, танковое сражение при Суассоне, как и при Камбрэ, показало, как можно быстро прорваться массами танков через позиции противника, но не показало, как использовать и закрепить успех.

Ничего нового в этом отношении не добавило и крупнейшее танковое сражение Первой мировой войны – сражение при Амьене. Наступление это проводилось союзниками с задачей срезать Амьенский выступ германского фронта.

Главный удар по позициям 2-й германской армии (семь пехотных дивизий при 840 орудиях) наносила 4-я английская армия (11 пехотных и три кавалерийские дивизии, 2000 орудий, 400 самолетов, 580 танков), наступавшая на фронте 18 км. Южнее на фронте 10 км наступал 31-й корпус 1-й французской армии с 96 танками «Рено» FT17.

По железным дорогам с 31 июля по 5 августа в район наступления стянули весь Танковый корпус, кроме 1-й бригады, еще не укомплектованной танками. Всего – 11 танковых батальонов. Два батальона имели по 36 тяжелых танков Мк V*, семь – по 42 Мк V, два – по 48 средних Мк А «Уиппет». Один батальон оставили в резерве. 2-ю бригаду расформировали, придав ее батальоны 4-й и 5-й бригадам.

Всего для наступления предназначалось 324 тяжелых и 96 средних танков, 42 танка технического резерва, пять рот снабжения (96 машин) и транспортеров орудий (22 единицы). 74% танков англичане сосредоточили на 10% протяженности фронта наступления. Средняя плотность составляла 22, 6 танка на 1 км фронта, на один атакующий пехотный батальон приходилось пять боевых машин.

Наступление планировалось самым тщательным образом. В ночь с 6 на 7 августа 1918 года танковый корпус сосредоточился в 3 км позади линии фронта и в ночь с 7 на 8 августа передвинулся на свой рубеж атаки, расположенный в одном километре от передовой. Исходя из того, как именно танки распределялись между наступающими дивизиями, можно установить, что австралийскому и канадскому корпусам отводились основные роли. Однако распределение танков внутри дивизий показывает, что точно так же, как это произошло под Камбрэ и Суассоном, танки опять были тесно привязаны к цепям наступающей пехоты; два самых современных и быстроходных батальона, укомплектованные танками «Уиппет», были приданы в подчинение кавалерийскому корпусу, который был развернут между Каши и Амьеном, чтобы развить успех и завершить прорыв. Атака была назначена на 5. 00, и часть артиллерии должна была стрелять дымовыми и фугасными снарядами, образуя ползущий огненный вал перед наступающей пехотой и танками, а другая часть должна была подавить немецкие батареи и вести огонь по другим дальним целям. Подобным же образом в план атаки были включены 500 самолетов либо для осуществления корректировки огня и боевой разведки, либо для атаки на тыловые объекты.

Первые цели находились на расстоянии от полутора до трех километров от первой линии немецкой обороны, и они должны были быть достигнуты к 7. 20, но немецкие батареи, противостоявшие английскому 3-му корпусу, оставались полностью за пределами этих исходных объектов – атака австралийцев должна была достичь только самых передовых немецких батарей. Канадцы должны были продвинуться значительно дальше, взяв в кольцо большую часть немецких артиллерийских позиций в своем секторе, но на участке фронта французов опять только несколько батарей оказывались под ударом. Пока большинство немецких батарей оставались невредимыми, продвижение английского 3-го корпуса к северу от Соммы должно было задержаться на час, а удар южнее реки – на два часа, чтобы дать возможность подойти резервам, которые продолжат атаку, а артиллерии дать время на смену позиций. После перерыва – как уже было сказано, английские части при этом оставались под дулами немецких орудий! – огневой вал останавливался, и артиллерия должна была поддерживать атаку согласно правилам ведения маневренных боевых действий.

Компоновка танка Mk IV

Второй ряд объектов наступления захватывал немецкие батареи по всей ширине 30 км фронта наступления, тогда как третий ряд пролегал в непосредственной близости от мест расположения немецких резервных дивизий, несмотря на то что их дислокация наверняка была известна союзникам. Возобновившись в 9. 20, атака должна была в дальнейшем продолжаться без пауз. Предполагалось, что именно в этот момент кавалерийский корпус силами одной дивизии продвинется к северу, а другой – к югу от Люса, затем догонит пехоту, продолжит движение к третьему объекту наступления, удержит его до того, как подойдет пехота, и наконец быстро двинется к последнему объекту – железной дороге, связывающей Шольне и Руа.

Приготовления к сражению англичане произвели в очень короткий срок. Переброска танковых частей по железной дороге началась 31 июля, а 5 августа она уже закончилась. В ночь на 1 августа транспортные танки начинают подготавливать передовые склады боеприпасов и горючего.

Развертывание артиллерии производилось в последние три ночи перед наступлением. Войска, находившиеся на позициях, до вечера 6 августа ничего не знали о предстоящем сражении. Такая секретность себя полностью оправдала, так как утром 6 августа части 27-й германской дивизии произвели атаку и захватили около 200 пленных из 18 и 58-й английских дивизий, но о предстоящем наступлении немцы не узнали ничего!

По этому поводу спустя 15 лет Гейнц Гудериан с горечью написал: «В третий раз немцам навязали сражение по образцу Камбрэ, и в третий раз они дали захватить себя врасплох. Противник развернул войска под покровом ночи, непосредственно перед штурмом, передвигаясь в строжайшей тишине и тщательно соблюдая меры предосторожности. Отвлекающие автоколонны, активность транспорта – все служило для того, чтобы скрыть места сосредоточения определенных частей, а именно канадского корпуса (про который было известно, что он предназначен для участия в наступательных действиях) и танкового корпуса».

8 августа в 5. 20 после короткой артподготовки танки и пехота, воспользовавшись туманом, начали атаку германских позиций на фронте 17,6 км. Первая волна танков шла в 200 м позади огневого вала. Весьма удачным было их взаимодействие с австралийской и канадской пехотой. Пройдя через вражеские окопы, боевые машины не раз разворачивались и возвращались к своей пехоте, чтобы подавить оживающие огневые точки. Германские передовые позиции были захвачены быстро и с минимальными потерями. Затем последовала запланированная пауза для подтягивания артиллерии. Немцы за это время успели организовать противотанковую оборону. После возобновления наступления в 9.20, когда утренний туман рассеялся, танки понесли большие потери от артиллерийского огня. Из 415 введенных в бой машин за день были потеряны 100 (24%), причем около половины – в результате прямых попаданий снарядов.

Тем не менее между 11.00 и 12.00 два корпуса, австралийский и канадский, сумели прорваться через германские позиции и захватить почти всю немецкую артиллерию. Выдвинувшиеся из резерва несколько немецких пехотных батальонов остановить их, естественно, не могли. По свидетельству участников сражения, немецкая оборона была так слаба, что в некоторых местах противник мог пройти через нее походной колонной. Дело оставалось за малым – завершить прорыв.

Как и в предшествовавших сражениях, английское командование считало кавалерию наиболее подходящим средством для этой цели. Как уже упоминалось, дабы повысить ударную мощь кавалерийского корпуса, ему придали два батальона новейших средних танков Mk А «Уиппет», которые могли развивать скорость до 12,8 км/ч, то есть вдвое большую, чем тяжелые Mk V.

Средний танк Mk A «Уиппет»

Кавалерийский корпус разделили на две части. 1-я кавалерийская дивизия англичан получила приказ как можно быстрее догнать пехоту к северу от Люса, тогда как 3-я кавалерийская дивизия должна была сделать то же самое южнее реки. За ними во второй линии следовала 2-я кавалерийская дивизия англичан. Батальоны танков «Уиппет» двигались впереди дивизий первой линии, чтобы прикрыть всадников и проложить проходы через заграждения из колючей проволоки. К 10. 15 дивизии первой линии достигли рубежа Игнокур – Марселькав и развернулись для выполнения своих задач. За каждой бригадой, состоящей из трех кавалерийских полков и одной батареи на конной тяге, были закреплены шестнадцать танков.

1-я кавалерийская бригада прорвалась дальше всех, остановившись перед Фрамервилем и Вовилье. Остальные так и не дошли до рубежа, с которого должно было начаться выполнение их основной задачи – прорыв к железной дороге, связывающей Шольне и Руа. Не будет преувеличением сказать, что кавалерия не смогла бы продвинуться так далеко без танкового прикрытия. Попытка осуществить кавалерийскую атаку большими силами неизбежно захлебывалась в считаные минуты, приводя к большим потерям, о чем свидетельствуют действия 6-й кавалерийской бригады юго-восточнее Кейо или канадской кавалерийской бригады под Бокуром. И это при условии отсутствия здесь сплошного фронта обороны! Всего двух с половиной рот немецких саперов оказалось достаточным для того, чтобы остановить продвижение 3-й кавалерийской дивизии, и они отступили только тогда, когда танки пошли в атаку и оттеснили их назад, к северу от Бофора. Сюда смогли добраться всего несколько кавалерийских подразделений, и здесь бой завершился. Вторая линия кавалерии в бой введена так и не была.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.