Они познакомились много лет тому назад при странных обстоятельствах. Подполковник Утяшев, подчиненный генерала Баскакова, выполняющий задания шефа на территории Каракалпакии, задумал «аферу века»: убрать генерала и пробиться в наркотрафике из Каракалпакии на ступень выше. Для этого он завербовал молодого офицера из воинской части, где Утяшев представлял полковую разведку, и офицером этим был двадцатисемилетний Валерий Кознов. Он заплатил ему со словами: «Я дам тебе адрес. Ты убьешь человека, который откроет тебе дверь». Генерал Баскаков должен был приехать в Нукус – столицу Каракалпакии; только подполковник Утяшев и еще несколько человек, включая тогдашнего главу клана Мухаммеда Узбека, знали его постоянный адрес. Ни подполковник Утяшев, ни генерал Баскаков не ведали, что уже долгое время за ними следили оперативники Главного разведывательного управления Генштаба. И они, в свою очередь, разыграли другую карту: на вокзале в Нукусе к Кознову подошел оперативник ГРУ и представился человеком Утяшева. Кознов был настроен решительно. Но не ожидал, что события развернутся так быстро: оперативник назвал ему время и место: «Сегодня в десять вечера. Запоминай адрес... Клиент будет на месте. Может не пустить тебя в квартиру. Поаккуратней с ним. Помнишь, за что тебе заплатили?» – «Не беспокойся. Я убью любого, кто откроет мне дверь».

Кознов сразу нашел дом клиента. Это был четырехэтажный блочный жилой дом на окраине Нукуса. Он приготовил нож, взяв его обратным хватом и пряча лезвие в рукаве куртки. Нажал на кнопку звонка. Несколько секунд тишины, и дверь открылась.

На пороге стоял подполковник Утяшев. Он схватился за грудь и прохрипел:

– Валера?! Кознов?! Ты?! Что ты здесь делаешь?!

Кознов быстро взял себя в руки. Он понял, что проиграл и кому именно проиграл. Этот вечер был последним в его жизни. Сегодня его убьют. Убьют люди мафии; военные разведчики не станут марать о него руки: звонок Мухаммеду и – подробно о том, что Валерий Петрович Кознов, 1955 года рождения, уволившийся со службы две недели назад, прибывший сегодня в столицу Каракалпакии на поезде, убивает его московского компаньона. Как и где это случится – для него было уже не важно. «Билет в один конец, – простучало у него в голове. – Билет в один конец».

Он подтолкнул подполковника в квартиру и ответил на его вопрос:

– Что я здесь делаю? Выполняю ваше задание.

...Уже не Кознов и еще не Эстебан, он втолкнул Утяшева в квартиру и закрыл за собой дверь. Пришла его пора обрабатывать подполковника и возвратить ему должок. Он не потерял уверенности – разве что вера отступила от него. И вот он вернул ее. И глаза его вспыхнули.

– На кухню. Ну, пошел! – Он снова подтолкнул подполковника.

Тот ожил. Схватил со стола нож и, разворачиваясь, нанес рассекающий удар изнутри наружу, отступая, чувствуя, что Кознов по инерции шагнет следом. Он вложил в этот удар всю силу. Это был его последний шанс. Его уже не заботило равновесие. Нанести смертельную рану, любую серьезную, чтобы только отыграть несколько мгновений.

Кознов успел заблокировать его руку, но при этом порезал свою. Кровь напомнила ему, что он все еще жив. Он оскалился, как раненый волк, и был готов порвать подполковника зубами. Ударил его головой по лицу. Отстранившись, двинул ногой в грудь. Утяшев перелетел через стол. Из ящика на пол посыпались ложки, вилки, ножи. Лежа на полу, подполковник ударил Кознова ногой в колено, одновременно подбивая его в ахилл. Кознов упал. Перекатившись через плечо, поднялся на ноги. Утяшев бросился на него, вооружившись двумя ножами.

Он видел в старшем лейтенанте волка, а взгляд жег: «Щенок!»

Подполковник провел двойку – неудобную для Кознова: сверху вниз и снаружи внутрь, сначала правой, потом левой рукой. И лезвия ножей пронеслись в сантиметре от лица Кознова. Он отступил в узкий коридор, где было не развернуться, вынуждая подполковника к прямым ударам. И первые два удара тот нанес на уровне груди, не давая противнику поднырнуть под руку. Потом он разбросал Кознова, целя ему в лицо, живот. Он был разнообразен и непредсказуем. Когда Кознов сделал еще один шаг, отступая, подполковник метнул в него нож. Кознов закрылся руками, а его противник рванул навстречу, припадая на колено. Он метил в пах, делая последнюю ставку на этот удар. Кознов прижался к стене, и острое лезвие распороло ему штанину. Он дал подполковнику чуть приподняться с колена, и его удар локтем в спину получился на загляденье: на оптимальной высоте и небольшом противоходе, мощно.

Утяшев распластался на полу. Кознов оседлал его и схватил за шею. Хотел было сломать ему позвонки, но передумал. Он должен был сделать то, зачем явился сюда – выполнить приказ этого человека: убить того, кто откроет ему дверь. Кознов поймал кураж.

Он рывком поднял полуживого Утяшева и затащил его на кухню. Припечатав его лицом к стене, прохрипел в ухо:

– Не двигайся. Слышал, что я сказал?

Кознов поднял нож. Обрезал шнур с электроплиты и связал подполковнику руки. Лишил его возможности кричать, заткнув рот кухонным полотенцем. Теперь настала пора и себя привести в порядок.

Рана на руке оказалась глубокой, и кровь пропитала рукав рубашки и подкладку куртки. Сделав жгут из второго полотенца, он перетянул руку выше раны, держа один конец жгута зубами. Машинально потянулся к карману, словно там находилась спецназовская аптечка с дозой промедола. Сумка осталась в прихожей, и Кознов вернулся с ней на кухню.

Подполковник пришел в себя. Он встал с пола и что-то промычал. Кознов напомнил ему правила игры: молчать и не двигаться. У него было мало времени. Они нашумели в коротком поединке, и соседи могли вызвать милицию.

Утяшев снова издал нечленораздельный звук. Кознов не хотел его бить – подполковник умрет через пару минут – и ограничился резкой подсечкой, которая вернула Утяшева в исходное положение. Он перевернулся на спину, подполз к окну и попытался встать. Кознов к этому времени достал из сумки баллон с зарином.

– Знакомая штука? – спросил Валерий, вынимая еще и противогаз. – Я не знаю, кого ты хотел запугать «необычной смертью», кому преподнести урок. Но это урок мне.

С этими словами он надел противогаз, открутил кран и, сдерживая дыхание под резиновой маской, выдернул кляп изо рта Утяшева. Тот закричал. Но это был скорее громкий хрип. Кознову ничего не оставалось, как ударить его баллоном в лицо. Он выбил Утяшеву зубы. И в эту кровоточащую пасть сунул головку шипящего баллона. Подполковник вдохнул в себя десятки смертельных доз зарина. Он посинел как новорожденный, обмотанный пуповиной. Глаза его вылезали из орбит. Кознов намертво приковал к нему свой взгляд. Не замечал, что ядовитая сукровица стекает изо рта подполковника по руке. Он отдернул руку, когда кровавая смесь затекла за рукав.

Кознов оставил Утяшева умирать. Закрыл дверь на кухню и, прежде чем ввалиться в ванную, сдернул с себя противогаз. Он оказался в своеобразной барокамере, где концентрация зарина была ничтожной. Сбросив куртку, Виктор открыл кран и подставил под холодную воду руки. Сорвал жгут, промыл и обеззаразил рану, втирая в нее пену от хозяйственного мыла. Прихватив из аптечки бинт и йод, он оделся. Прижимая к лицу полотенце, вышел из ванной. Открыл дверь и, отнимая от лица полотенце, вздохнул полной грудью.

За ним наверняка пришли люди Мухаммеда Узбека. Он поднялся на последний четвертый этаж. Выругался, в сердцах ударив кулаком по висячему замку, который стал преградой на пути к чердаку.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.