Вопреки скептическим прогнозам, Владимир Петрович очень быстро освоил шрифт Брайля. С современными книгами, напечатанными шрифтами Брайля, в нашей стране туговато. Но зато есть специальное оборудование для работы в Интернете. Правда, дороговато оно, но коллеги Владимира Петровича нашли возможность обеспечить своего товарища необходимыми приборами. Самое главное в этом деле – брайлевский дисплей. Он подключается к компьютеру, и через специальную программу экранного доступа незрячий человек может преспокойно пользоваться Интернетом без посторонней помощи. Согласитесь, это великое дело. Владимир Петрович, освоив эту технику, однажды сказал своей помощнице:

– Ты знаешь, Любаша, сидя за компьютером, я иногда забываю о своем недуге.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Люба, – будем теперь друг другу письма электронные писать.

Не знаю, как там насчет писем, а читал Владимир Петрович, что говорится, запоем. И самое главное, о нас с Фуку не забывал. Позовет нас к себе и читает нам вслух. Столько интересного узнаем. Какая полезная штука. Даже для тебя, читатель! Благодаря Владимиру Петровичу и у меня есть возможность снабдить свой рассказ разными интересными историями – сам-то я не могу водить лапами по брайлевским ячейкам, да и к чему они мне, если у нас есть такой замечательный чтец и рассказчик.

Владимир Петрович и впрямь стал переписываться со всеми. Тут у него и «Одноклассники», и «ВКонтакте», и «Твиттер» – чего только нет. И самое главное – он никому не говорит, что слепой. Общается на равных и не ждет ни от кого никакого снисхождения.

Однажды он нас с Фуку напугал до смерти. Лежим мы с ней, дремлем, Петрович щелкает клавишами, кряхтит, покашливает, зубами иногда скрипит, и вдруг слышим, кому-то говорит:

– Сгинь, тролль проклятый!

Я от неожиданности даже подскочил, глаза открываю, смотрю по сторонам. Никого нет. Думаю, кому это он? Кто такой тролль? Что он тут делает? Присмотрелся, никого нет. Да и откуда бы он тут взялся – две собаки в доме. Неужто мы могли кого-то проморгать? У Фукусимы слух такой, что заменит любой радиолокатор. А Петрович продолжает:

– Юноша, ты сначала школу окончи, ума наберись, а потом поучай взрослых…

Да что же это такое? Я тихонько подошел к двери спальни и выглянул в прихожку – сомнения поселились в моей собачьей голове, может, мы все-таки кого-то проморгали. Никого нет. И смех и грех. Как оказалось потом, Владимир Петрович просто озвучивал свои сообщения в «Твиттере». Пишет и читает вслух. Вернее, сначала произносит, а потом пишет. Вот себе игрушку завел, до собачьего инфаркта нас с Фуку чуть не довел.

Позже из его разговоров с Любой и своими друзьями я понял, кто такие тролли и почему Владимир Петрович иногда прямо-таки злился на них. Есть такие жирные тролли, кого угодно до белого каления доведут. Но Владимир Петрович научился как-то от них избавляться. Но бог с ними, с этими троллями. Давайте о хорошем.

У Петровича есть внук Валерка – Татьянин сын. Такой потешный мальчик лет четырех. Любопытный и любознательный. Однажды сидит, наблюдает за дедом, потом подходит к нему и спрашивает:

– Деда, а тебя не ругают за то, что ты долго за компьютером сидишь?

Дед рассмеялся и спрашивает в ответ:

– А кто меня, Лерик, ругать-то будет?

– Мама, – Валерка кивнул в сторону Татьяны.

– Не, внучек, не ругает…

– Но почему? – удивился мальчик. – Если долго сидеть за компом, глаза ведь будут болеть.

– У меня нечему болеть, – говорит Владимир Петрович.

– Как это? – Пацан раскрыл рот от удивления.

– Слепой я совсем, нет у меня глаз.

Валерка постоял, подумал и, тяжело вздохнув, вдруг выдал:

– Везет тебе, деда! Я тоже, когда вырасту, слепым стану, чтобы за компьютером сидеть столько, сколько захочу.

Все и обомлели. Первым всполошилась мать:

– Ты что болтаешь всякую ерунду? – Она даже привстала с дивана. – Как тебе не стыдно…

– Тихо-тихо, Таня, – перебил Владимир Петрович, – погоди, не ругай ты его. Ну, парень просто еще не понимает, что это такое. Ему нужно доходчиво объяснить.

Валерка насупился, забрался на диван и не захотел ни с кем общаться. Лишь только Люба каким-то образом уговорила его пойти с ней на улицу погулять.

Конечно, без Любы нам было бы очень сложно. Со мной одним столько возни – вычеши, выкупай, сними-надень амуницию и так далее, а тут еще вторая собака. Думаю, Владимир Петрович зашился бы с нами совсем. Вы, наверное, помните моего Ивана Савельевича? К нам ведь тоже старушка тогда приходила. Но что удивительно, та помощница денег с подопечного не брала. Только вы не подумайте, что я осуждаю Любу. Нет-нет, что вы. Это ее работа. И делает она ее очень хорошо. Наша помощница такая юркая, быстрая и очень-очень чистоплотная. Я иногда даже удивляюсь, как она за день все успевает – и гладит, и стирает, и пылесосит, и есть готовит. Еще и с нами успевает погулять. Любаша частенько и выходные проводит вместе с нами.

Владимир Петрович говорит ей:

– Любаша, ты хоть выходные на нас не убивай. Не переживай, мы тут справимся. Будем сидеть тише воды ниже травы.

– Знаю-знаю я вас, хулиганы, – смеется Люба. – Нельзя вас надолго оставлять. А если серьезно, Владимир Петрович, мне с вами даже веселее. Дома от скуки помрешь.

– Жениха не завела еще себе? – спрашивает Владимир Петрович.

– Ой, – краснеет Любаша, – пыталась, что-то никак они не приживаются, убегают…

– Строгая, наверное, боятся они тебя, – шутит Владимир Петрович.

– Сейчас с женихами трудно…

– Чего так? – удивился Петрович.

– То пьют, то работать не хотят, то за компьютером целый день сидят. Насмотрелась я на этих женихов.

– Ну, ладно-ладно, Любаша, – подбадривает Владимир Петрович, – все у тебя еще впереди. Найдешь себе и жениха, и мужа…

– Точно, – соглашается Люба, – так что не будем торопиться.

А вот с именем моим и здесь человек отличился – Люба ни с того ни с сего стала, как она сама считает, ласково называть меня Трифушкой с ударением на букву «у». Господи, как только люди не издевались над моим именем, но, видимо, их фантазиям нет предела. Вы слышали? Ну, произнесите сами: «Трифушка», и непременно с ударением на «у». Что вышло? Нравится? Это что же должно было возникнуть в человеческой голове, чтобы вот так исковеркать мое царское имя? Но вы знаете, постепенно привык я и к этим трифушкам-ватрушкам. А что делать? Да ведь я и понимал, что девушка это произносит не со зла и не для того, чтобы меня как-то унизить или оскорбить. Вот она так считает, что это ласково, и все тут. Ну и ладно – Трифушка, так Трифушка.

Правда, мне иногда доставалось от Любы. Мы с Фуку – а частенько и втроем – побалуемся в отсутствие помощницы в квартире, покувыркаемся, «наведем порядки», как говорит Люба, она придет и ахнет.

– Ай-ай-ай! Что же вы тут натворили? Опять скакали, как обезьяны?

И на этом претензии к моим товарищам прекращались, и все выговоры доставались мне.

– Трифушка, – говорит Любушука (тоже поковеркаю немного ее имя), – ну они с Петровичем ничего не видят, им простительно, а ты-то куда?

«В каком смысле «куда»? Я-то тут при чем? Все балуются, и я с ними. Небось надоедает всю жизнь спокойненько ходить, сидеть, лежать, вот и бесится народ. Сказала бы спасибо – я ведь еще стараюсь как-то обезопасить прыгунов. Без меня они бы тут так тебе напрыгали, неделю убиралась бы…»

– Вон, смотри, одеяло порвали. Что это такое? Кто это сделал? Ну, чего молчишь?

«Хорошая ты девушка, Люба, но иногда как спросишь… Чего я молчу, спрашиваешь? А ты скажи мне, милая, много ли ты на своем веку собак говорящих встречала? Но одеяло я не рвал. Ты забыла, что ли? Я ведь образованный пес. И я все время тут на работе. Зачем мне одеяло рвать? Ну, побаловались ребята, не подрассчитали немного силенки».

– Господи боже мой, – продолжает Любаша, – а кто вам разрешил в спальню тарелку с едой приносить? Посмотри, макароны на тумбочке…

«Люба, миленькая, отгадай с трех раз. Ну, неужели это я тарелку с макаронами сюда притащил? Передача шла интересная, а Владимир Петрович как раз обедать собрался, вот и результат. Поставь ты ему телевизор на кухню. Позвони дочери, купите маленький. Ему большой и не нужен – он ведь все равно его только слушает…»

– Ох, и разбаловала я вас, – ворчит девушка.

И тут в спальню вошел мой защитник.

– Любань, ты кого тут ругаешь? – смеется Владимир Петрович.

– Да вас всех! – отвечает девушка.

«Вот врунья, а! Вы посмотрите на нее. Всех она ругает. Каменья летели только в мою голову…»

– Ты прости нас, дорогая, – Владимир Петрович взял руку девушки и погладил, – мы больше не будем. Это я, дурак, приперся сюда с макаронами, а потом забыл о них. Ну, словом, виноваты мы, Любаша. Прости нас.

Девушка смутилась и покраснела.

– Ой, Владимир Петрович, что вы, – залепетала она, – да это я так немного поворчала. Не расстраивайтесь. Уберу, все хорошо, не волнуйтесь.

– Спасибо тебе, родная, – Владимир Петрович привлек к себе девушку и обнял ее.

Спустя полчаса мы все вчетвером пили на кухне чай. В смысле, чай пили люди, а мы с Фуку просто присутствовали при чаепитии. Владимир Петрович делился с Любой своими воспоминаниями, а я в это время слушал свою подругу. Что у человека, что у собаки, воспоминания были настолько интересными, что я мог слушать их часами.

А вот вы сможете пройти мимо нижеприведенного текста? Уверен, не только дочитаете до конца, но и захотите приобрести себе собаку, если у вас ее до сих пор нет. И вот почему: собаки, как оказалось, умеют предсказывать различные катастрофы. Да-да, люди часто не обращают внимания на странное поведение своих питомцев, а между тем, если бы вы почаще доверяли собаке, избежали бы многих проблем. Вы знаете, что в Японии несколько человек поверили своим собакам за несколько часов до трагедии и ушли от воды подальше на возвышенность? Если бы они в момент цунами находились у берега, наверняка погибли бы. Собаки могут предсказывать и землетрясения, и штормы, и наводнения.

Если кто-то пожмет плечами и, иронично улыбнувшись, назовет все это чушью собачьей, то давайте послушаем, что говорят по этому поводу ученые. Например, знаменитый английский сейсмолог Эйби подчеркивает: «Предсказания за день или более до землетрясений объясняются тем, что животные ощущают какие-либо предваряющие землетрясения информации земной поверхности, которые находятся за пределами чувствительности человека». Понимаете? И ведь трудно не согласиться с таким утверждением. Ведь, если разобраться, у вас и нюх совсем не такой, как у нас. Так что тут не на что обижаться. Вас Бог наградил разумом, а нас нюхом и всякими там сейсмологическими высокочастотными чувствами. Радуйтесь, мы же рядом с вами. Мы всегда поднимем тревогу. Только доверяйте нам, и все будет хорошо.

Один хозяин-торопыга едва не застрелил свою любимую овчарку. Дело было ночью. Маленькая дочка уже спала, жена стелила постель, муж читал книгу. Неожиданно собака вскочила, схватила ребенка за рубашку и выскочила на улицу. Мужчина, подумав, что собака взбесилась, схватил ружье и последовал за ней. Жена за ними. Как только они выскочили во двор, под ногами задрожала земля, дом зашатался, заскрипел и рухнул на их глазах. Рядом стали рушиться другие строения. Так началось ашхабадское землетрясение.

– Люба, а ты читала что-либо о собаках-экстрасенсах? – вдруг спросил Владимир Петрович.

– Нет, – замотала головой девушка.

– Есть такая легенда, – продолжил Владимир Петрович, – что у знаменитого полководца Александра Македонского был пес-провидец, сопровождавший его во всех походах. Перед каждым большим сражением пес своим лаем предупреждал хозяина, стоит ли начинать его. Если он лаял звонко и заливисто, значит, победа гарантирована. Когда же пес жалобно скулил, полководец переносил начало битвы на другой день и неизменно выигрывал ее.

– Интересно, – задумчиво произнесла Любаша. – Но больше походит на сказку.

– Не знаю, – улыбнулся Владимир Петрович, – сказка или нет, но в наши дни тоже бывают случаи, когда собаки «заглядывают» в будущее. На всю 40-ю армию, которая выполняла миротворческую миссию в Афганистане в конце восьмидесятых годов, прославился пес-миноискатель по кличке Анчар из инженерно-саперного полка. Если собака спокойно вспрыгивала на бронетранспортер, когда их отделение отправлялось для инженерной разведки местности, значит, нападения душманов[3] не последует. Когда же перед выходом на задание Анчар начинал злобно рычать и повизгивать, саперы нарывались на засаду. Со временем он настолько доказал свой дар безошибочно предчувствовать возможное столкновение, что экипажи бронетранспортеров в таких случаях все время находились в повышенной боеготовности и сразу же открывали огонь, как только враг обнаруживал себя.

– Потрясающе! – произнесла Люба.

– А однажды пес-провидец спас жизнь своему проводнику сержанту Виталию, – продолжил Владимир Петрович. – В тот день саперы искали мины вдоль шоссе в Паншерском ущелье. Как обычно, Анчар отлично выполнял свою работу и обнаружил две итальянские мины в пластмассовых корпусах, на которые не реагировал миноискатель. Внезапно он бросился с обочины в сторону и потянул за собой вожатого к огромной глыбе в нескольких метрах от шоссе, где никаких мин быть не могло. Виталий не мог понять, в чем дело, поскольку раньше такого с собакой никогда не случалось.

Он скомандовал Анчару: «Искать!» – и за поводок попытался вернуть его. Но пес впервые отказался повиноваться. Наоборот, он с такой силой рванул поводок, что Виталий был вынужден сделать несколько шагов к глыбе, за которой скрылся Анчар. И вдруг на том месте, где они только что были, разорвалась минометная мина. Глыба закрыла Виталия от осколков, но один все же ранил его в ногу.

– Если бы пес послушал сержанта, оба погибли бы, – сказала Люба.

– Конечно, – согласился Петрович. – Когда сержант уже лежал на носилках в ожидании вертушки[4] для отправки в госпиталь, рядом находился Анчар. В глазах пса стояли слезы, словно он хотел сказать: «Ну почему ты не понял? Ведь я предупреждал тебя, что нужно укрыться!»

– Если бы они умели говорить! – вздохнула Любаша.

– Впрочем, бывают случаи, когда собаки-провидцы спасают хозяину жизнь и в мирной обстановке. Вот что рассказывал о таком эпизоде известный, ныне покойный актер Александр Пороховщиков: «Однажды зимой мы с овчаркой Одулькой пошли гулять. Какой-то кусок нашего маршрута нужно было пройти под самой стеной дома. Вдруг пес остановился, схватил меня за полу и рванул к себе. От неожиданности я действительно отступил. И тут с крыши рядом со мной упала здоровенная сосулька. Попади такая по голове – убьет наверняка. Так что пес действительно спас меня. А потом как ни в чем не бывало пошел дальше. Как он предвидел опасность и сумел так молниеносно сориентироваться?» – недоумевал актер.

– Удивительные вещи вы рассказываете, Владимир Петрович!

– Это что, – хмыкнул рассказчик, – еще более поразительный дар предвидения продемонстрировала такса по кличке Берта. Несколько лет она помогала таможенникам искать наркотики в автомобилях на одном из пунктов перехода австро-венгерской границы. Потом из-за преклонного возраста таксу отправили на заслуженный отдых, и она целыми днями лежала на крылечке таможенного поста, наблюдая оттуда за потоком машин. Однажды утром Берта вдруг покинула свой наблюдательный пост, спустилась на досмотровую площадку и уселась там, вглядываясь в подъезжающие автомобили. Таможенники обратили внимание на необычное поведение собаки, но решили, что их собаке-коллеге просто захотелось вспомнить былые дни. Правда, к машинам такса не подходила, а только внимательно разглядывала их. Час проходил за часом, но Берта не уходила с досмотровой площадки. Когда же после полудня там остановился белый микроавтобус, такса бросилась к нему и стала громко лаять. Раньше она вела себя так, если унюхивала наркотики. Но что Берта почуяла на этот раз, было непонятно. Микроавтобус следовал транзитом в Германию из греческого порта Салоники и вез прозрачные пластиковые контейнеры с гигантскими аргентинскими термитами.

Все документы были в полном порядке: партия членистоногих была отправлена из Перу для какого-то биологического института в Мюнхене. Ни в перуанском порту Кальяо, ни в Салониках насекомые никаких подозрений у таможенников не вызвали. А на европейских границах на них вообще не обращали внимания. Однако Берта, которую пустили в салон микроавтобуса, продолжала лаять на контейнеры с термитами. Раньше контролеры не раз убеждались в безошибочном чутье собаки. Поэтому они решили подвергнуть членистоногих «личному досмотру»: вскрыли один из контейнеров и достали несколько огромных муравьев. Оказалось, что их трехсантиметровые тельца были покрыты толстым слоем кокаиновой пасты, которая выглядела как естественный хитиновый панцирь.

– Получается, собака заранее знала, что в этот день на белом микроавтобусе попытаются провезти наркотическое зелье весьма необычным способом? – спросила Люба.

– В это трудно поверить, но…

Люба, взглянув на часы, подскочила и стала прощаться:

– Ой, что это я засиделась у вас совсем. Пора мне, Владимир Петрович.

– Послушай, Любаша, а зачем ты каждый день мотаешься туда-сюда? Перебирайся к нам, – неожиданно предложил Владимир Петрович.

Любаша вспыхнула и опустила глаза.

– Как это так, Владимир Петрович? Я ведь… это не совсем прилично…

– А что тут неприличного? – рассмеялся Петрович. – Комната свободная. Заселяйся да живи…

– Нет-нет, Владимир Петрович, я не могу так…

– Сколько у тебя на дорогу домой уходит?

– Час с небольшим, – ответила Люба.

– Ну, вот видишь! Час с небольшим сюда, час с небольшим обратно, уже более двух часов. Оно тебе нужно? Лучше пару часов отдохни, книжку почитай, кинцо посмотри…

– А вдруг ваша дочь приедет… нет-нет, неудобно, я не могу…

– Да прекрати ты, – махнул рукой Владимир Петрович, – какая дочь. У нее своя жизнь, бизнес, она по заграницам мотается, ты думаешь, она захочет жить тут у меня. Любушка, ты что такое говоришь? В общем, давай, дорогая, перебирайся к нам, забирай себе комнату и живи здесь. Это же удобно. Вот тебе жилье, и тут же офис. – Владимир Петрович громко рассмеялся.

– Хорошо, я подумаю, Владимир Петрович, – тяжело вздохнула Люба, – посоветуюсь с родителями.

– Вот ты какая умница, – улыбнулся Петрович, – ей двадцать шесть лет, а она все с мамой советуется.

– Ой, Владимир Петрович, – смутилась Любаша, – вы знаете, я советуюсь с родителями скорее формально. Знаете, как родители обижаются…

– Знаю, знаю, – хмыкнул Владимир Петрович, – сам такой был. Но, Любаша, тут дело не в обидах даже, просто родители – это такие существа, они постоянно видят во всем опасность.

Люба рассмеялась:

– Это вы, Владимир Петрович, со своей работой, наверное, везде опасность видели.

– Не скажи, дорогая, у меня был приятель, царство ему небесное, он намного старше меня, так вот он обыкновенным учителем работал, то есть наших кошмаров не видел.

– И что? Он тоже во всем видел опасность…

– Да, – перебил Владимир Петрович, – представь себе. У него был сын. Так вот отец всю жизнь отправлял его из дому, как на войну.

– Как это? – Люба вздернула брови. – Куда отправлял?

– Да хоть куда! – улыбнулся Петрович. – Идет пацан в кино, а отец картины себе в голове рисует, мол, вдруг там с кем подерется, а те его встретят после кино. Или просто в школу идет, отец снова переживает, двадцать раз скажет сыну, чтобы тот на красный свет дорогу не переходил. Но даже если будет переходить на зеленый, чтобы все равно внимательно смотрел по сторонам, и так далее.

– А может, так и надо, – тяжело вздохнула помощница, – у нас соседка не уберегла мальчишку.

– Что случилось? – встревоженно спросил Владимир Петрович.

– А вот то, что вы сейчас рассказывали. Перебегал на красный свет и… – Люба замолчала.

– Да, это беда страшная, – Владимир Петрович откашлялся в кулак. – И что? Погиб?

– Погиб, – ответила Люба и вдруг с какой-то злостью в голосе добавила: – Я бы ее собственными руками придушила, сама виновата…

– Это еще почему? – удивился Владимир Петрович.

– Она сама всю жизнь перебегала дорогу на красный, да в неположенном месте, и пацана за собой таскала. Папа мой ей сто раз говорил: «Дашка, если своей жизни не жалко, хоть ребенка пожалей, ну почему ты все время перебегаешь дорогу на красный свет?»

– Это неисправимые люди, – вздохнул Владимир Петрович.

– Вы представляете, – продолжила Люба дрожащим голосом, – а когда ее Костик погиб, она моего папу обвинила, что, мол, накаркал. Голосила на весь микрорайон и моего папу проклинала.

– Да, люди склонны винить кого угодно, только не себя. Вообще-то я считаю, что во всех учебных заведениях, ну или хотя бы в школе, должен быть такой предмет, как ПДД. Ты знаешь статистику? Это же самая настоящая война – столько людей гибнет на дороге, просто кошмар. С этим что-то нужно делать. Вот стали штрафы повышать, строже наказывать, прав лишать. Это правильно. Но ко всем этим мерам еще нужно прививать культуру не только вождения, но и культуру пешехода. В основном, конечно, спрос с водителя. Наверное, это правильно. Сел за руль, смотри в оба. Но иногда пешеходы такое вытворяют – ни сесть ни встать. Просто диву даешься. Из-за сэкономленной минуты люди рискуют жизнями.

– Тут знаете, в чем дело, Владимир Петрович, – говорит Любаша, – мой папа любит так говорить: пешеход пешеходу рознь. Человек, который сам водит машину, выйдя из-за руля, ведет себя совершенно по-другому. То есть он может предвидеть последствия своего неправильного поведения. А если человек представления не имеет, как водить машину, он, соответственно, и на дороге, и на пешеходных переходах ведет себя иначе.

– Полностью согласен с твоим отцом, – закивал Владимир Петрович, – я однажды на переходе женщину в последний миг успел схватить за шубу и буквально вырвать эту дурочку из-под колес. Ты знаешь, что она сотворила? Перед самой машиной побежала на красный свет в гололед. Некоторые пешеходы так рассуждают: а, ничего страшного, затормозит. Но ведь не всегда все зависит от водителя. Я когда эту отчаянную женщину остановил, водитель, хоть и резко затормозил, проехал еще метров пять мимо нас, вернее прокатился, словно на салазках. Я и говорю женщине: видите, сколько бы метров автомобиль волок бы вас по дороге. Так она обиделась и еще меня дураком обозвала.

– Ой, я не раз наблюдала такую картину, – рассмеялась Люба, – у меня папа любит повоспитывать пешеходов. Остановится и давай стыдить: как вам не стыдно, взрослые люди, а бежите на красный свет! Какой пример молодежи подаете?

– Пешеходы, наверное, кланяются, благодарят водителя? – съязвил Владимир Петрович.

– Ну да, – закивала Люба, подыгрывая собеседнику, – и благодарят, и кланяются, – затем, рассмеявшись, добавила: – Дождешься от них, иной раз так укроют, хоть стой хоть падай… Ой, – вдруг вспомнила Люба, – заболтались мы, простите, Владимир Петрович, вам пора отдыхать.

– Ты за меня не волнуйся, Любаша. Я ведь дома, – он подошел к помощнице и взял ее за руку, – а вот тебе еще добираться домой. Давай, дорогая, советуйся с мамой, папой и перебирайся к нам…

– Хорошо, хорошо, – тихо сказала Люба, – сегодня же поговорю, если…

– А давай без этих «если»! – Владимир Петрович погладил девушке руку и тихо произнес: – Постарайся, чтобы они не запретили…