Ион МЫНЭСКУРТЭ
      МУЖЧИНЫ ВСЕЛЕННОЙ
      Никогда не чувствовали они себя так странно-неуютно, как на этой планете, пробуждавшей в пришельцах неясное беспокойство.
      - Надо уходить, - сказал инженер.
      - Нам лучше уйти, - повторил он.
      Командор поднял руку.
      - Подожди...
      Он отер испарину со лба, настороженно слушал тишину. Из темной безоблачной выси с легким звоном опускались на землю незнакомые листья.
      - Должно быть, ошибка, - сказал командор. - Подожди...
      - О чем ты говоришь?! - насмешливо воскликнул инженер. - Какая там еще ошибка...
      Командор молчал. Он пытался проглотить застрявший в горле комок, смять душевную судорогу, но справиться с собою командор не сумел, и потому голос его прозвучал непривычно:
      - Убежден, это ошибка. Ты понимаешь... Вспомни, как они красивы. Такие красивые...
      Будто смятенные тени, на память командора наложились образы людей, какими он видел их в сумрачных подземельях. С ветки сорвался умерший лист, и шорох едва не оглушил космонавтов.
      - Давай уйдем, - не унимался инженер. - Нужно ли рисковать? Ведь нас так мало, а сколько дел впереди. Поверь, у нас нет никакого права на риск.
      - Они прекрасны, инженер... Ты можешь это понять?
      - Не знаю... Красивы и злы... Как можно понять такое? Во Вселенной много других планет. Спокойных и нежных, как женщины. Вспомни, командор, как ласково встречали нас они... Я доверяю планетам, чем-то похожим на женщин. Эта - другая.
      - Ладно, - устало проговорил командор, - мы уйдем. Но если честно, мне не хочется этого делать. Как бы тебе получше объяснить... Конечно, ты прав: эта планета непохожа на другие. Я ощущаю в ней мужское начало. А ведь у нас так мало мужчин, пойми меня правильно, инженер... Вселенной нужны мужчины!
      Командор замолчал, вздохнул.
      Инженер пожал плечами. Ему нечего было возразить.
      Они посадили корабль уже в сумерках. Теперь стало совсем темно. Казалось, будто планета угадала сомненья в сердцах пришельцев и сейчас норовит укрыться от их смятенных взоров.
      Командор всматривался в смутные черты ночного облика планеты. Ему до боли в сердце хотелось разгадать ее тайну, разделить и радости и беды, прийти на помощь.
      С легким шорохом, мелодичным звоном продолжали падать листья. Командор склонился, подобрал один, медленно поднес к лицу и... ощутил запах родных лесов и полей.
      Он изумился и улыбнулся.
      Теперь командор чувствовал себя счастливым. И взгляд его стал зорче, он пронизывал им темень ночи, которая не казалась больше чужой, и вот уже командор заметил огни. Далекие, далекие огни.
      - Мы улетим... Ну да, мы, конечно, уйдем отсюда, - взволнованно проговорил командор. - Но прежде покончим с одним делом...
      Тщетными были попытки инженера. Увлеченный принятым решением, командор не хотел и слушать его.
      Но упрямства инженеру было не занимать, и он не терял надежды.
      - Послушай меня наконец... Я не могу понять, почему ты решил обследовать именно то, что лежит под поверхностью планеты. Здесь так много городов, и мы легко определим уровень развития этой цивилизации.
      Командор дернулся, сбился с шага, нервно рассмеялся.
      - Не говори под руку, инженер, ты мешаешь мне... Скрытое под поверхностью планеты содержит не меньше данных о цивилизации, нежели ее города, вместе взятые.
      Командор наклонил аппарат, чтобы заглянуть в подземную нишу, и на экране возник саркофаг, в котором лежал прекрасный юноша. Его руки, как и у других, были скрещены на груди. Грудь была пробита слева, и вокруг отверстия темнело пятно.
      - Посмотри, командор, ведь его ударили в самое сердце! Не понимаю и никогда не сумею понять того варвара, зверя, что решился поднять руку на этого парня. Ему бы жить еще и жить, не менее полувека.
      - Да, - сказал командор. - Страшно...
      - Но если они убивают друг друга, если решились отнять жизнь у такого замечательного парня, то как можно говорить о какой-то разумности этих людей?!
      - Но эти люди так прекрасны, инженер. Посмотри, сколько благородства и доброты в этом застывшем лице. И представь его живым...
      - И у того, кто убил этого юношу, могло быть прекрасное лицо. И тем не менее...
      - Замолчи! - перебил командор. - Ты не прав, инженер, но я извиняю твою горячность и объясняю ее молодостью. Я много старше тебя и достаточно повидал. Тот, кто посягает на жизнь другого, не может быть красивым.
      У меня есть право... - сурово произнес командор, и в голосе его зазвучал металл. - Именем нашей цивилизации я верну этим людям жизнь! Верну им те полвека, которые были отняты у них...
      - А если они окажутся варварами?
      - Не волнуйся, мой инженер... Я верну к жизни только тех, кто чертами лица и одеяньем похож на этого юношу. Да, я верну их к жизни, ведь они так любили ее, не могли не любить... И эти люди поселятся на других планетах.
      - Нет!
      Неожиданный возглас ошеломил их, и они замерли. Вокруг по-прежнему опускались печальные листья, во тьме простонала странная птица, и тогда космонавты услыхали вдруг тяжелые шаги.
      Отраженный свет экрана освещал высокий лоб командора. Инженер испытал неодолимое желание исчезнуть в темноте, он шевельнулся, но командор удержал его.
      <Будь что будет, - попытался успокоить себя командор. - Это должно было случиться...>
      Космонавты представляли здесь древнюю и мудрую цивилизацию. Миролюбивые, они давно отказались от применения силы и отправлялись исследовать чуждые планеты безоружными.
      Тень неизвестного приближалась, и вдруг командор понял, что видит нечто похожее на существо, поразившее их воображение. Открытие успокоило космонавтов.
      Теперь это существо стояло против них, и вот оно медленно заговорило:
      - Не знаю, кто вы... может быть, боги, и способны вернуть их к жизни, взять с собою в небо, к звездам. Но и самим богам не могу отдать этих мертвых. Они наши, только наши...
      Напряжение постепенно спадало. К пришельцам возвращалось осознание безопасности, и теперь командор был готов ответить, и ему казалось, будто он всегда готовился к такой встрече.
      - Те, кто лежит здесь, под нами, были рождены для жизни. Они принадлежат ей, а не темным и сырым могилам. Кто ты, который осмеливается удержать меня от единственно разумного поступка?
      - Я простой человек...
      - Тебе уже много лет?
      - Много. Очень много...
      - Неужели ты думаешь, что они не хотели дожить до твоих лет? холодно спросил командор.
      Старик замялся, помедлил и грустно заговорил:
      - Ну да, конечно, верно... Я понимаю тебя... Но эти люди были солдатами правды и справедливости, и они пали в борьбе за свободу.
      - Что ж, тем более они достойны возвращения к жизни, чтобы стать мужчинами Вселенной.
      - Нет... Только не сейчас! Может быть, когда-нибудь... Пусть пройдет какое-то время. А пока - нет! Они должны остаться с нами. Ведь они живут среди нас. Понимаешь?
      Командор пожал плечами.
      - Ничего не понимаю, - сказал он. - Как можно оставить их в мрачных могилах? Как можешь ты настаивать на этом?
      - Они нужны здесь для того, чтобы было кого оплакивать, - скорбно ответил старик. - Никогда мы не отдадим их вам. Здесь лежит и мой сын.
      Старик замолчал. Никто не решался нарушить тишину, и горестное молчание как будто придавило всех.
      - До той поры, пока на планете есть оружие, существуют страшные бомбы, они должны оставаться с нами, - с неожиданной силой вдруг произнес старик, и твердость голоса его поразила космонавтов. - Если мертвые покинут нас, то не дай бог, если кто-нибудь вдруг позабудет самую страшную войну в истории человеческого рода. И что тогда произойдет с нами со всеми?
      На экране по-прежнему было изображение прекрасного юноши.
      <А если это и есть его сын?> - подумал командор.
      Рука его лихорадочно ощупала аппарат, и экран, вспыхнув напоследок, погас.
      - Ладно, - вздохнул командор. - Наверное, ты прав...
      Только теперь он заметил, как истончилась кромешная тьма, и ощутил огромную силу духа стоявшего перед ним человека.
      - Надо улетать, - сказал командор, и искреннее сожаление послышалось в его голосе.
      - Ты был прав, - повернулся командор к инженеру. - Надо уходить...
      Плечом к плечу двинулись они к кораблю, и, когда ступили на трап, на востоке занялась заря.
      - Странная цивилизация, - сказал инженер. - Мне не понять ее...
      - Интересная цивилизация, - отозвался командор. - Необычная цивилизация, где мертвые продолжают сражаться. Необычная цивилизация! И я верю в ее будущее. Мне думается, мой инженер, что многие планеты будут учиться у землян...
      ...Прошло немного времени, и корабль пришельцев в пламени в клубах дыма сорвался с поверхности Земли, стремительно метнулся в небо.
      И поднялось над окоемом солнце... Все ожило, и листья перестали падать.
      ...Потерянно брел одинокий старик. Он смотрел вперед невидящими глазами и осторожно обходил могильные холмики. Их было так много, что крайние скрывались за покатостью земли.
      Человек не считал могилы, он знал каждого из погребенных здесь и в который раз обходил печальный их строй.
      <Погоди... Как они называли их? - очнулся вдруг старик. - Мужчинами Вселенной? Да, да, это воистину так!>
      Он глянул в небо, пытаясь отыскать усталыми глазами исчезнувший там корабль, ему хотелось снова увидеть пришельцев, хотелось сказать им: <Вы должны вернуться...>
      Старик огляделся.
      <Нет, не одну жизнь, которую вы им обещали... Они достойны прожить несколько жизней подряд!>
      Он хотел выкрикнуть это небу.
      Навстречу шли люди.
      <Нехорошо нарушать тишину в таком месте>, - подумал старик.
      К старику подошла женщина и спросила с тревогой:
      - Что это было? Мне померещились свист бомб и грохот пушек.
      - Нет, нет, - светло улыбнулся старик. - Это только почудилось. Показалось...
      И люди облегченно вздохнули.