Они остановились, быстро вытащили и положили на грязный снег рядом с молодыми солдатами Кольцова-Самурая, мысленно попрощались с ним и стали вновь петлять по улицам, чтобы выскочить из города на Ростов, -- уже светало.
      Через час, когда уже совсем рассвело, многократно обстрелянные, они выскочили на тот самый блокпост российских войск, через который недавно въехали в Чечню. Очередь на КПП была не меньше, чем на заправочных станциях в дни бензинового кризиса. Тоглар, чувствуя, что они могут застрять тут и на два, и на три часа, пошел на пропускной пункт, в надежде на то, что знакомый майор, показавший им ночью на карте, как лучше проскочить Грозный, еще не сменился.
      Увидев Тоглара, майор радостно спросил:
      -- Успели? -- и получив утвердительный ответ, отдал команду пропустить военных из радиационной лаборатории срочно и без досмотра.
      Когда отъехали от Чечни километров на пятьдесят, Тоглар, остановив машину и освобождая место водителя для Картье, сказал устало:
      -- Может, нам подыскать местечко и поспать часа три-четыре? Задание, хоть и с потерями, мы выполнили, а путь предстоит неблизкий, дорога скользкая, загруженная, снегопад, а впереди еще ночь...
      Картье, подумав, предложил:
      -- А не лучше ли нам доехать до армянского трактира, это часа три езды, там можно хорошенько пообедать и поспать до ночи. Надеюсь, хозяин определит и нас, и машину в надежное место, он произвел на меня приятное впечатление.
      Так и порешили. Обменявшись местами, поехали дальше. Тоглар, откинув голову, постоянно дремал, видимо напряжение, риск, бесконечная ночь давали себя знать, да и возраст сказывался, он осунулся на глазах. А Картье не переставал гадать, что же такое тайное они везут в радиационном контейнере и будет ли у него до Москвы возможность узнать секрет этих бумаг? Теперь Картье интересовало и другое: откуда Тоглар возьмет миллионы для оплаты операции? Неделин был уверен, что они поехали в Чечню или за деньгами, или за чем-то ценным, и оплачено всем будет из тех средств, что они, рискуя жизнью, вывезут из чеченского села. В общем, Картье запутался окончательно, не зная, что и предпринять... Может, ночью после отдыха и хорошего ужина ситуацию сам Тоглар и прояснит.
      К придорожному трактиру подъехали к обеду. Хозяин, увидев их вдвоем, спросил тревожно:
      -- А где третий парень, Герман? Ему в прошлый раз так понравились шашлыки из печени...
      -- Пришлось оставить, так сложились обстоятельст-ва, -- по-военному кратко объяснил Тоглар.
      -- А я поросенка, как обещал, подготовил. Сейчас я его в духовку и через сорок минут подам на стол, -- опять засуетился двойник Элвиса Пресли.
      Тут Тоглар, отведя его в сторону, сказал, что они бы не прочь, после поросенка, где-нибудь поспать, а к ночи тронуться в путь.
      После обеда, за которым они опять же молча помянули и Леху, и Самурая, хозяин трактира повез их к себе домой. На окраине казачьего села он уже успел выстроить себе двухэтажный особняк за высоким кирпичным забором, с гаражом, с надворными постройками и баней.
      -- Отдыхайте здесь на здоровье. Мы с женой и детьми все равно до позднего вечера в трактире пропадаем. -- Радушный армянин, помнящий о щедрой оплате накануне, отдал ключ от дома и гаража. -- Как отоспитесь, подъезжайте к трактиру, подзаправитесь на дорогу, и в Москву...
      Все складывалось как нельзя лучше. Загнали "УАЗ" в бетонный гараж с железными воротами, заперли и поднялись на второй этаж в спальню для гостей, как указал хозяин, -- через полчаса они уже спали крепким сном.
      Когда часа через три Тоглар, сонный, хотел перевернуться на другой бок, он неожиданно почувствовал в плече резкую боль. И, еще не проснувшись, понял, что попал в какую-то ловушку: левое запястье сжимало кольцо наручников. "Кто это? -- мелькнула горькая мысль. -- Преследователи, трактирщик, Картье?" Открыв глаза, Тоглар увидел, что по комнате, устланной коврами, расхаживает человек среднего роста в тонкой лайковой куртке -такого в трактире он не видел, не был он похож и на чеченца. Чуть скосив взгляд, Тоглар заметил похрапывающего Картье, его свесившаяся рука тоже была прикована к батарее отопления, и он не знал еще о своей участи.
      Тоглар попытался резко рвануть -- на первый взгляд цепочка была тонкая, -- но наручники оказались надежными. Словно прочитав его мысли, незнакомец оглянулся на грохот и спросил:
      -- Проснулся? А вот испытывать наручники не советую, проверено... Изготавливает солидная немецкая фирма, "Крупп" называется, она все делает с гарантией. -- И в вопросе, и в тональности объяснения сквозила театральная издевка, насмешливость.
      У Тоглара промелькнула мысль, что он то ли знает этого человека, то ли слышал о нем. Чтобы сбить с него спесь, он жестко спросил:
      -- Кто ты такой? И что тебе от меня надо?
      От шума в комнате проснулся Картье и рванулся с кровати на помощь Тоглару, но тут же, от резкой боли в руке, вскрикнул. Тоглару стало ясно, что к этому эпизоду Картье не имеет никакого отношения.
      -- Кто я? -- так же спокойно, наигранно спросил человек и не замедлил с ответом. -- Я -- Македонский...
      И Тоглар сразу вспомнил рассказ Аргентинца про того известного киллера, где явь давно уже перемешалась с фантазиями. Надо было во что бы то ни стало скрыть свою обреченность -- терять-то уже нечего, -- поэтому Тоглар спокойно ответил:
      -- Слышал... Знаю про твои художества. Даже восхищался, никому из "Матросской тишины" бежать до тебя не удавалось. Но если ты имел две ходки, как про тебя говорят, то и ты про меня должен был слышать?
      -- Да, ты прав. Я знаю -- ты легендарный Тоглар. Когда я бежал из лагеря в первый раз, у меня от Соболя малява к тебе имелась, чтобы ты помог мне с ксивой...
      -- Я не помню тебя... -- перебил Тоглар.
      -- А я и не добрался до тебя, меня снова повязали в Тюмени, кто-то сдал...
      -- Чего ты хочешь от нас? -- агрессивно спросил Тоглар.
      -- Экспроприировать ваши деньги. Уверяю вас, они мне больше нужны. -Македонский в упор смотрел на Тоглара и словно не видел его.
      -- Не подавишься? Там ведь миллионы, -- вспылил Тоглар и уже совсем зло добавил: -- Ты ведь знаешь, по нашим законам, это моя добыча, и то, что ты затеял, -- западло. Если это когда-нибудь всплывет, тебе долго не жить. Я слышал, что многие авторитетные люди имеют на тебя зуб, а моя кровь может переполнить чашу терпения братвы...
      Картье, наблюдавший за этой словесной перепалкой, догадался, кто на них наехал, -- о Македонском он конечно же знал. И тут до Картье дошло, что в пачках тех, оказывается, деньги, и скорее всего даже в долларах. Но сейчас надо было думать о жизни, а не о добыче из Чечни. И только после того, как он понял, что мотались они за деньгами, до его сознания дошло, что Тоглар и есть тот самый чистодел, который, по данным КГБ, давно считался погибшим в аварии.
      -- Не кипятись, Тоглар, -- между тем говорил Македонский, вышагивая по комнате. -- Я понимаю тебя, наверное, такой и должна быть реакция, когда из-под носа уводят богатую добычу. Но если бы я не уважал тебя, не понимал, что ты сделал для братвы, ты был бы уже не жилец. Мне ничего не стоило пристрелить тебя и твоего подельщика, а контейнер я бы и без тебя открыл, даже без ключа, для этого сейчас существуют лазерные резаки. Деньги я решил забрать, а тебя отпущу в Ростове. Дружка твоего кончу, я не люблю свидетелей, к тому же он не наших кровей...
      -- Нет! -- дернувшись, жестко отрезал Тоглар. -- Я втянул его в это дело, мне его рекомендовали тоже авторитетные люди. Кроме того, он спас мне жизнь: не выстрели он вовремя и точно, чеченец изрешетил бы меня насквозь, я стоял в двух шагах от смерти... если надумал стрелять, стреляй уж обоих.
      -- Ну что ж, если ты за него отвечаешь, пусть живет, -- согласился внезапно Македонский, пряча пистолет под куртку. -- А теперь кончаем базар, и быстро в машину! Наручники, на всякий случай, снимем в Ростове. Где ключи от гаража, машины и контейнера?
      Тоглар взглядом показал на висевшую у входа камуфляжную куртку с полковничьими погонами.
      -- Влас! -- крикнул, повернувшись к двери, Македонский, и в комнату тотчас вошел молодой человек с бычьей шеей, обязанности которого были понятны и без объяснений. Македонский кинул ему связку и приказал: -- Отдай ключи Митяю, пусть он выводит "УАЗ" из гаража. А ты, по очереди, отведешь этих людей, в наручниках, в салон. "УАЗ" поведу сам, ты -- в салоне вместе с ними, и гляди в оба. Митяй на "лендровере" поедет вслед за нами...
      Через полчаса две скоростные машины, разрезая дорожную тьму мощными галогенными фарами, летели к Ростову. То ли ночь выпала морозная, то ли война в Чечне гаишникам пыл поубавила -- теперь за настырность и пулю в лоб легко можно было получить, -- их ни разу до самого Ростова не тормознули. Когда вдали появились пригородные огни Ростова, "УАЗ" остановился и Македонский, открыв заслонку, спросил у Тоглара, где их высадить в городе, на что тот, подумав, ответил: у гостиницы "Редиссон-Ростов". Путь из Чечни опять заклинился на этой гостинице.
      -- А я ведь тебя, Тоглар, отпускаю на волю не с пустыми руками. Слушай меня внимательно, -- сказал Македонский, сложив руки на руле. -- В Москве почти два года беспредельничала банда из Новокузнецка, страха нагнала и на "синих", и на банкиров, и на ментов. Последний главарь банды, Шкабара, успел перевести на Запад бешеные деньги, гораздо больше, чем я собираюсь у тебя отнять. Но в тот день, когда он собирался смотаться в Вену, его арестовали, а позже он повесился в тюрьме. Бухгалтер банды, знавший о деньгах все досконально, сбежал, а бумаги на предъявителя пропали. Я, прознав про такую историю, на-шел следы бухгалтера -- кликуха у него Гном, он содержался под стражей у одних авторитетных людей, и выкрал его, теперь он находится у меня. Концы документов, кажется, пропали навсегда. Но у Гнома остались их ксерокопии, и я их хорошо изучил. Рано или поздно, я все равно пришел бы к тебе, чтобы ты "восстановил" документы, тогда у нас в руках был бы ключ к швейцарским банкам. Я тебе уступаю копии бумаг и Гнома, действуй, обещаю не претендовать на долю. Ну, может быть, если мне опять придется быть в бегах, пригреешь где-нибудь на своей вилле возле Женевского озера. Красивые и удобные для жизни там места, рекомендую. Там я лечился, восстанавливал силы после побега и ранения...
      -- Интересно, -- обронил Тоглар, уже, кажется, смирившийся с поражением. Конечно, о Шкабаре и о его банде он слышал, даже знал, у кого Македонский выкрал Гнома, но распространяться об этом не стал. -- Скажи мне, зачем тебе такая сумма? -- полюбопытствовал неожиданно даже для себя Тоглар. -- Это слишком большие деньги. Может, тебе хватит двадцать -- тридцать миллионов?
      -- Нет, Тоглар, меня и сто миллионов не устраивают, -- не согласился Македонский. -- Не жадничай, я даю тебе гораздо больше. Завтра ты увидишь бумаги и убедишься в этом. -- Македонский, сняв наручники с Картье и Тоглара, протянул ему записку с адресом и ключ от квартиры, где содержался Гном.
      -- Ты не ответил, -- напомнил Тоглар. -- Или это тайна?
      -- Зачем мне нужны деньги? -- с усмешкой переспросил Македонский. -Ну, я могу тебе выдать такую теорию... Открытая военная интервенция Антанты в 1918 году -- ничто по сравнению с тем, что предпринимают против России сегодня подлецы, дорвавшиеся до власти. Я кто? Да, бандит... Но у меня сердце болит за землю, где я родился. Я не один такой. У меня есть единомышленники, люди, которым я доверяю, им тоже не безразлична судьба страны. Между прочим, это они помогли мне бежать из "Матросской тишины". И я дал себе зарок бороться с предателями и подлецами всеми доступными мне средствами, а я могу многое, тебе об этом известно. Но на это нужны деньги, много денег, причем немедленно, сейчас...
      В этот момент "УАЗ" мягко встал на площадке перед гостиницей, и Влас вопросительно глянул на хозяина: что дальше?
      -- Ну что ж, прощайте, -- сказал Македонский и открыл пленникам дверцу машины.
      Когда Тоглар с Картье, не оглядываясь, отошли шагов на двадцать, их вдруг снова догнал голос Македонского:
      -- Тоглар, подожди! Я, кажется, поступаю не совсем справедливо по отношению к твоим сединам, вот возьми... -- И Македонский выкинул из машины две пачки "бухгалтерских бумаг", только после этого "УАЗ", а следом и "лендровер" исчезли за углом в ночи...
      Тоглар переглянулся с Картье, и в его глазах прочел ту же самую скептическую насмешку. Значит, он тоже не поверил байкам Македонского... Какое Отечество, какая страна, какое, к черту, благородство, да еще у такого матерого, отпетого бандита? Деньги -- вот истинный Бог и для вора, и для подонка-политика. Это из-за них валяется под снегом, как брошенная собака, крепыш Леха, из-за них поплатился жизнью прошедший огонь и воду Самурай, из-за них, очертело кинувшись в омут погони, отдал Богу душу то ли армянин, то ли американец Карлен Татлян, и кто еще следующий?
      Он стоял и смотрел, как Неделин не спеша направлялся к валявшимся в подтаявшем снегу пачкам -- осколкам их большой удачи и надежд.
      А за спиной Тоглара горел огнями, гремел музыкой фешенебельный отель "Редиссон-Ростов", где, несмотря ни на что, никогда не прерывался, не кончался пир жизни.
      пос. Переделкино