Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Охота на "Шейха"

ModernLib.Net / Военная проза / Миронов Вячеслав / Охота на "Шейха" - Чтение (стр. 15)
Автор: Миронов Вячеслав
Жанр: Военная проза

 

 


Х., удалось уйти из окружения. Они направились в сторону н.п. Петропавловское. Во время перехода 3 боевика были убиты, остальные перейдя через Терский хребет прибыли в н.п. Петропавловское. Из н.п. Петропавловское отряд из 27 человек, в котором находился и Тимиев Р.Х., под руководством Абдул-Малика на автомашинах «Ура», «Нива», «Уаз» и «Газ-53» перебросили в н.п. Урус-Мартан. Так как отряд, подчинялся лично Хаттабу, то он расположился в н.п. Урус-Мартан и все стали ждать дальнейших приказов и указаний. Во время нахождения в н.п. Урус-Мартан лечили раненых, отдыхали, готовились к боевым действиям. После непродолжительного времени отряд перебросили в н.п. Борзой, Шатойского района. Отряд занял позиции и стал готовиться к боям. Однако вооруженных столкновений с Федеральными войсками в н.п. Борзой не было. Позиции боевиков постоянно обстреливала дальнобойная артиллерия и бомбили с воздуха штурмовая авиация и вертолеты. Примерно 6-7 боевиков были убиты в результате бомбежки авиации. В связи с тем, что из г. Грозный уходили боевики, отряд Абдул-Малика перебросили в н.п. Утум-Кала, где они должны были подготовить новые позиции для отступающих боевиков. Подготовив позиции, отряд был переброшен в н.п. Махкеты. Прибыв в н.п. Махкеты отряд занял позиции и приготовился к обороне. Однако, Абдул-Малик, продав свое оружие, скрылся в неизвестном направлении. После этого почти из отряда также продалли свое оружие местным жителям стали расходиться по своим домам. Тимиев, примерно 27 февраля, продав свой автомат, поехал к родственникам в селение Автуры. Там он находился примерно до апреля 2000 года. В апреле Тимиев вернулся в г. Грозный и устроился на работу в полк ППс под командованием Хамбулатова Аслана. Примерно в июле месяце полк расформировали, и Тимиев стал заниматься частным предпринимательством. В начале он занимался сбором металла, а затем кустарной добычей и продажей конденсата. Однако после ссоры с племянником своей жены Тайсумовым Алиханом перестал заниматься, и находился дома. Во время нахождения в г. Грозный Тимиев встречал знакомых, вместе с которыми он воевал против Федеральных войск. Первым, кого он встретил, был Биев Хамид, проживающий по адресу: переулок Кирова д.5. Биев Хамид предложил Тимиеву участвовать в совершении диверсионно-террористических актах против сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Федеральных войск. Тимиев сказал, что нужно подумать. Однако через некоторое время Биев Хамид при встрече сказал ему, пришел приказ от Абул-Малика, что бы Тимиев работал вместе с Хамидом и его братом Турко. Примерно 10 или 15 февраля 2001 года Биев Хамид приказал Тимиеву перенести мешок с Олимпийского района, а именно из Киевского переулкаво во второй микрорайон, в подвал дома 5, по переулку Кирова.Тимиев перенес мешок по указанному адресу. Через несколько дней на Садовой улице произошел взрыв, но как сказал Тимиеву Биев Хамид, там никто не пострадал. После этого 23 марта Тимиев встретился с Биевым Хамидом на углу дома 11 по переулку Кирова. Биев Хамид сказал Тимиву, что завтра утром, т.е. 24 марта, будет два взрыва. На первый взрыв Тимиев не должен выходить, а после второго взрыва и окончание обстрела Тимиев должен будет подойти к месту взрыва взять оружие и жетоны с убитых. После окончания взрывов и обстрела Тимиев направился к месту взрыв. Недалеко от места взрыва он нашел раненого Рахман — младший брат Биева Хамида. Рахману примерно 19-20 лет и он был ранен в правую руку, в плечо. Тимиев взял Рахмана на плечо и перенес его на квартиру по адресу:переулок Кирова д.5, 5 подъезд, 5 этаж, дверь на лево. Дверь простая, ни чем не обитая. Тимив оказал медицинскую помощь Рахману, перевязал ему руку. Рахман переоделся в новую одежду, взял пленку из фотоаппарата «Кодак»и уехал в селение Саянсан, Ножай-Юртовского района к своим родителям. По словам источника, на пленке зафиксированы: установка фугаса, движение автомашины «Уаз» до взрыва, подрыв «Уаз» и автомашина «Уаз»после взрыва.

В данное время, Хамид и Турко могут находиться у близкого знакомого Хамида -Башаева Вахи, проживающего с семьей по адресу: Киевский переулок, д.13 подъезд 3, этаж 3, квартира сразу же направо, Биев Хамид и Турко часто ночуют у них.

Известно, что Тайсумов Алихан, вместе со своим другом по имени Хабиб являются участниками НВФ. Они участвовали боевых действиях против Федеральных войск в состав диверсионно-разведывательной группы под наименованием «Ангел», которая подчинялась полевому командиру Гелаеву. С их слов от всей группы в живых остались только они. Во время боевых действий у Алихана и Хабиба был позывной «Ликвидатор». В настоящее время Алихан и Хабиб продолжают совершать диверсионно-террористические акты в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Федеральных сил. Источнику известно 3 совершенных террористических акта, о которых ему лично рассказывал Тайсумов Алихан:

— в январе 2002 года, в районе улицы Ленина, недалеко от церкви подрыв автобуса с мирными гражданами. Заказчиком взрыва является Лесов Асламбек, позывной «Архитектор», проживает Наурский район, станция Калиновская, передвигается на автомашине «Жигули» Ваз 2106 белого цвета. Лесов является бывшим командиром «Наурской» группы, члены которой после разгрома ее Федеральными войсками перешли границу и сейчас н находятся территории Грузии. После подрыва автобуса Лесов наказал Алихана и Хабиба 120 ударами палок каждого, из-за того, что погибли мирные жители;

— в конце января недалеко от подрыва автобуса Алихан и Хабиб совершили подрыв автомашины «Уаз» с военнослужащими. Лесов заплатил за этот террористический акт 800 долларов США;

— в начале марта, недалеко от площади Дружбы народов, Алихан и Хабиб совершили подрыв автомашины «Урал» с военнослужащими. Лесов за взрыв «Урала» должен был расплатится на Центральном рынке, однако не приехал в назначенное время. Сейчас Алихан находится дома и никуда не выходит, так как на автомашине дяди сбил ребенка, который сейчас находится в больнице. Как пояснил Тимев, Алихан ему рассказывал о том, что в поселке Черноречье у него имеется схрон, в котором находится пулемет с подорванного БТРа. Его друг, Хабиб, проживает в н.п. Гикалово.

В беседе с сотрудниками оперативной группы источник пояснил, что ему известно о том, что сотрудники ОМОН УВД МВД РФ по ЧР один из них по имени «Аслан» по кличке «Конь», второй по имени «Заур», третьего имени Тимиев не знает, совершили убийство русской женщины, преподавательницы института. Мотивом убийства послужило то, что женщина сказала им о том, что знает, что они были боевиками и сообщит в правоохранительные органы. Аслан, Заур и третий сотрудник, на автомашине «Жигули» Ваз 2106 белого цвета, подъехали к инструктору. Аслан и Заур вышли из автомашины и из автомашины и из пистолета «ПМ» застрелили идущую женщину. Аслана и Заура хорошо знают проститутки, проживающие в девятиэтажном доме по улице Киевской. Их зовут Айна, Раиса и Райзет. Они проживают на восьмом этаже. Айна примерно два месяца вышла замуж за парня по имени «Иса», сотрудник ОМОНа, который также хорошо знает Заура и Аслана.

В настоящее время организованы и проводятся оперативно-розыскные мероприятия по раскрытию убийств трех женщин в Заводском районе и раскрытию убийства заместителя прокурора г. Грозного Мороз В.С. (справка о проделанной работе прилагается)".


— М-да, мужики, крупных зверей поймали, — Мячиков закончил читать. — Вот и русского поймали. Подонок.

— Ну, допустим, что русский-то этот Коровин лишь наполовину, — заметил я.

— Папа у него чеченец, а мама — русская, Потом родители развелись, мать вышла во второй раз замуж. Так этот Руслан стал Коровиным. Отчим погиб при каких-то разборках. С чеченцами не поделил чего-то в 1992 году. Зарезали. А вот дальше начинается самое интересное. Вернее самое поганое. В 1996 году мать торговала водкой. Блюстители Шариатского суда ее поймали с поличным и прописали сорок ударов палками. У женщины отказали почки, и она в муках умерла. После этого к этому Коровину пришли те самые ваххабиты, что поймали его мать, и они же были и свидетелями и судьями на этом процессе, — Сейфула и Сейфутдин. Они предложили ему поступить в их «ваххабитство», — Ступников говорил неторопливо, но было видно, что ему сложно сохранять спокойствие.

— И он пошел? — Мячиков недоумевал.

— Когда тот заикнулся про мать, ему ответили, что, мол, если эти «вовчики» будут торговать водкой, то Коровин может сделать с ними то же самое, что и они с матерью.

— Трындец полный. — Мячиков сидел, обхватив голову руками.

— Гаушкин пытался тут же убить этого Коровина. Прямо в присутствии чеченца из прокуратуры. Наше и его счастье, что у него рука ранена. Молодцов с одной стороны повис, а Каргатов -с другой. Хотя, судя по вялой морде прокурорского, он был не против. — Ступников оттер пот со лба.

— Ну, теперь-то прокуратура отстала от вас? — Мячиков щурил глаза от сигаретного дыма.

— Вроде успокоились. — Ступников пожал плечами.

— Они даже намекали, чтобы по своей линии рапортовали, что вся эта операция по захвату группы была спланирована и проводилась совместно с чеченскими прокурорами, -усмехнулся я.

— Знаете, мужики, кроме слов благодарности от начальства мы все равно ни хрена не услышим, поэтому я готов доложить по всем инстанциям о том, что лишь благодаря чуткому и внимательному отношению со стороны работников чеченской прокуратуры, нам удалось взять эту банду. Лишь бы они к нам не лезли. — Мячиков смотрел на нас.

— Слышь, Петрович, я-то тоже вроде как не против этого, но у меня вторая командировка, а я не получил ни звания, ни медалей-орденов. Получается, что не воевал, а так — погулять вышел. Вроде как на Ханкале отсиживался. — Ступников вкрадчиво объяснял Мячикову, что за наши достижения нас можно было бы и как-то поощрить.

— Если бы ты на Ханкале сидел, то давно бы уже ходил с медалями и в чине полковника.

— Давай, переводи меня туда! — Саша начинал «закипать». — Мне там понравилось. Белые простыни, охраняет тебя чуть ли не полк, домой можно без проблем позвонить, в столовой — белые скатерти, кормят очень даже прилично. Женщины нормальные ходят. Жить хочется! В душе сразу как-то прилив сил ощущается! — при воспоминании о женщинах, Саша закатил мечтательно глаза. Или мне это показалось?

— Э, Ступников! — Мячиков покачал головой. — На Ханкале служат особы приближенные к императору. Значит так, мужики! Сделаете Старые Атаги по полной программе — разобьюсь в лепешку, но получите вы свои награды, ну, а сейчас я могу лишь вам сказать свое огромное начальственное «Спасибо». Этого хватит?

— «Спасибо» на хлеб не намажешь, на грудь не повесишь, и водки с таким названием тоже нет, — пробурчал недовольно Саша.

— Зато твою душу должно согревать, что начальство тебя ценит, помнит. По Старым Атагам что делать будете? — голос начальника перешел с маслянистого на деловой.

— Что делать? Что делать?! Работать будем. Ты же от нас не отстанешь. Только вот есть адреса, картина уже примерно ясная… — встрял я в разговор.

— Ни хрена не ясная, — перебил начальник. — Где скрывается Хачукаев — неизвестно. Архив где спрятан также непонятно. Тут этот Садаев еще объявился на нашу голову. Нет полноты и ясности картины.

— Конечно, нет! Мы еще пару месяцев протопчемся на месте, соплежуйство разведем — так все арабы стянутся к нам, вот тогда и будем подпрыгивать. Как в старой рекламе «Все флаги в гости к нам!» — теперь Саша не выдержал. — Информацию будем добывать, но без ясных сроков проведения спецоперации — все эти разговоры в пользу бедных. «Чистить» надо со всей пролетарской ненавистью! Они же так не успокоятся — новую бяку устроят, только с большими жертвами. Пока топчемся на месте — одно нападение предотвратили, второе — успешно отбили. А вот как насчет третьего — не знаю. Нападать надо, а не обороняться.

— Информацию полную добывай! Сейчас тебе не 1995 год. Тут, Ступников, политика вмешивается, все должно быть элегантно. С кружавчиками, с расшаркиванием ножкой. А ты прямо как Калинченко — только бы морды побить. Не хватает тебе интеллигентности, политеса. Политика — штука тонкая, прямо как похмелье. Чуть лишнего хватанул — и уже снова пьянка. А надо так культурно опохмелиться, чтобы снова не запить и чтоб начальники перегара не заметили, — Мячиков и сам прекрасно понимал, что наше топтание на месте ни к чему доброму не приведет.

— Понятно. Чуть-чуть беременная. Надо определиться, либо рожать, либо аборт делать. Либо чистим эти Атаги, либо сваливаем отсюда. — Ступников поднялся.

— Ты, надеюсь, на Ханкале эти речи не говорил? — Мячиков посмотрел в упор на Сашу.

— Говорил, говорил, он этими речами всех полковников достал. Как наших, так и милицейских, не говорю уже про военных, — заверил я Петровича.

— И что они?

— Они тоже, как и ты, согласно кивали головой, только вид у них был немножко рассеянный. Но все соглашались. — Ступников устало махнул рукой.

— Ну вот, видишь, они на Ханкале не могут принять решение, а что говорить про меня. Так что добывайте информацию. Работать, мальчики, работать.

Мы с Сашей вышли от начальника.

— И чего ты добился? — начал я. — Чего добился? Мячиков и так все понимает. Так просто, пар выпустил? Мы с тобой на Ханкале при любой возможности тыкали в нос всем этим полковникам и подполковникам, что надо двигаться вперед, но они сидят на месте, без указания Москвы бояться пукнуть.

В последующие дни мы начали работать. Работали все. И Разин, и Вадим Молодцов с раненым Гаушкиным. У Володи дела пошли на поправку, рана заживала, и он не сидел на месте.

Но все наши усилия были тщетны. Удалось лишь узнать, что к Хачукаеву прибыло еще подкрепление — часть сбежавших от нас милиционеров.

Садаев был жив-здоров, он, говорят, снова поклялся нам отомстить. Ну, у нас таких «мстителей» был уже вагон и маленькая тележка. Можно уже им выстраиваться в очередь.

Через своих агентов попытались выяснить информацию о местонахождении бандитов в Старых Атагах, чтобы те использовали канал РОВД. Но, как сообщили источники, это подставит их под удар. «Атагинские» милиционеры полностью подконтрольны «Шейху». И поэтому любые телодвижения со стороны «наших» милиционеров могут быть восприняты неадекватно.

Привели даже такой пример: Садаев вместе с ваххабитами выселили чеченскую семью из собственного дома, чтобы там разместиться. Ни милиция, ни местная администрация, ни сам Хачукаев, к которому пошли жаловаться крестьяне, ничего не сделали. Но таким образом мы узнали, где место дислокации Садаева. Что уже неплохо.

Гаушкин откуда-то притащил анекдот. Ползут двое. Один у другого спрашивает: «Эй, слушай, мы с тобой гоблины?» «Нет!» «Эй, а может, мы — хоббиты?» «Сколько раз можно тебе говорить, что мы не гоблины, не хоббиты, не гремлины, мы — ваххабиты!»

Мы долго ржали. Анекдот быстро разошелся по нашему маленькому гарнизону.


Так прошла неделя бессмысленного топтания на месте. И вот, наконец, поступила команда, разрешающая провести подготовительный этап спецоперации по обезвреживанию банды Хачукаева.

И началось!

Наверное, только ленивый наблюдатель не заметил нашего копошения. К нам зачастили представители Ханкалы. Приезжали и по линии командования, и по линии ГРУ, были специалисты по праву, те собирали весь личный состав и рассказывали, как в соответствии с новыми веяниями проводить зачистку.

Ну, и само собой, к нам приезжали наши кураторы, начальники. Совещания за совещанием. Каждому приезжающему начальнику нужно было в цветах и красках расписать, что именно нам известно о банде Хачукаева. Силы, средства, все это связать с оперативной обстановкой в Атагах, как новых, так и старых, увязать с обстановкой по всей Чеченской республике. А не вызовет ли наша зачистка международный резонанс? А как у нас налажено взаимодействие с разведкой? А есть ли у нас понимание целей и задач командования?

Проверяющие, что приезжали к военным и Калине, ставили примерно те же самые вопросы, только со своей спецификой. И потом они шли к нам в отдел, и мы уже в тридцатый раз повторяли заученные фразы. Они выходили из нас механически, как будто внутри включался магнитофон. А потом мы угощали приезжих. Когда наши проверяющие ходили на совместное совещание к военным, то ужинали там.

После одного из таких ужинов Молодцов сказал:

— Еще неделя такой подготовки к спецоперации и меня комиссуют с циррозом печени, как хронического алкоголика.

Получалось так, что именно нам нужна была эта «зачистка», что мы должны были убедить весь сонм проверяющих в необходимости и целесообразности ее проведения. Мы выступали в роли просителей.

Все это продолжалось больше недели. Мы устали, и валились с ног. Никогда не думал, что пить неделю — это так тяжело. Завидую алкоголикам, те пьют полжизни и никаких проблем со здоровьем.

Я старался увиливать всячески от всех этих «посиделок», мотивируя это тем, что у меня встреча с агентами. Некоторые из проверяющих просились со мной, говоря, что им необходимо лично удостовериться в объективности информации от агента.

Ступников, когда услышал об этом, взвился:

— Вы что, нам уже не доверяете?

Понадобилось немало времени, чтобы успокоить разбушевавшегося Александра. Казалось, что он готов порвать проверяющих на кусочки.

Я же просто сообщил, что источник отказывается работать с кем-либо другим, кроме меня. Поэтому, будьте любезны верить мне на слово. Если не доверяете, отправляйте домой, и работайте сами.

Все это было им объяснено в доступной, культурной, вежливой форме. При словах, что им самим придется работать, проверяющие как-то сразу сникли и пошли на попятную. Боевой запал типа «а мы вас сейчас проверим» заметно поутих.

И очередной «Ступниковский» афоризм «А может вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?» пришелся как раз в жилу.


Ступников

И вот бал назначен всей группировке, дислоцированной в Чечен-Ауле, в день "М" и в час "Ч".

В пять утра войска двинулись. Задача у военных была:

— Взять деревню Старые Атаги в кольцо. Никого не впускать, не выпускать, отбить попытки прорыва как изнутри кольца, так и извне его.

— В первую очередь проверить те адреса, которые мы им указали, самые перспективные, на наш взгляд, мы проверяли сами.

— Всех подозрительных граждан свозить на двор моторно-тракторной станции — МТС, здесь с ними будут работать, проверять их на причастность к НВФ специально выделенные люди, в том числе: Молодцов, Гаушкин, Разин.

Все, казалось бы просто.

Встали в четыре утра. До этого все вместе еще раз выверяли маршрут движения, как лучше зайти в деревню, как быстрее и безопаснее подойти к намеченным адресам, как лучше их «отработать». Выпросили себе в сопровождение и группы захвата разведчиков.

Наметили адреса, где скрывается Садаев, живет любовница «Шейха», и еще один адрес, где, по словам наших агентов, возможен склад с боеприпасами.

Легли спать в два часа. Дневальный потряс за плечо:

— Товарищ подполковник, пора, время!

Хорошо пишут в книгах и показывают в кино, когда герой вскакивает, ополаскивает лицо и бодрый мчится на выполнение задания Родины.

Я сел на край кровати, растер лицо руками. Хотелось послать все к чертовой матери и завалиться дальше на кровать и спать, спать, спать. Черт, что это за война такая!

То ли дело раньше. Выспались, выехали в чисто поле, договорились, и махай секирой, кто к закату выжил — тот герой, кто нет — тому вечная память. А тут? Ни жрамши, ни спамши! Вся ответственность лежит именно на тебе, именно ты спланировал всю эту операцию, люди идут по твоей информации. И если чего не доглядел, то все — все пойдет кувырком, и, не дай бог, погибнут люди. Как среди наших бойцов, так и среди гражданского населения. «Мирным» назвать у меня язык не поворачивается его назвать. Ну, никак не поворачивается.

Я еще раз растер лицо, сполоснул его холодной водой, собрал все бумаги, записи, что могут понадобиться, пистолет положил в боковой наружный карман бушлата. Мне оттуда его вытаскивать его сподручнее, хотя, с другой стороны, что я мог сделать своим маленьким пистолетом, если, вдруг начнется полноценный бой? Ничего. Но, все равно, когда он греет правую ляжку, как-то спокойнее. Нельзя же на зачистку вообще «голым» ехать.

Вышел на улицу, там уже бойцы подогнали к крыльцу нашу служебную «шестерку». Возле нее топтался Каргатов, отчаянно махая руками, пытаясь согреться. Я же просто поднял воротник у бушлата и спрятал в него лицо. На улице стоял густой туман, мерзкий, холодный, казалось, что холод пробирает до костей.

— Как ты, Серега? — спросил я его.

— Сейчас поесть бы, принять ванну, выпить чашечку кофе и завалиться спать к чертовой матери! — Серега не переставал махать руками, раскачиваясь в такт.

— Не, брат, шалишь. К Чертовой матери — не надо, вот к какой-нибудь красавице, а еще лучше к жене под бок. А вот сейчас приедем в Эти самые Атаги и будет тебе и кофе и какава с чаем! — процитировал я Папанова из «Бриллиантовой руки». — И еще, Сережа, а мы проедем на нашей задрыге вслед за БТРами? Они же дорогу так размесят, что мало не покажется? — я скептически осмотрел нашу машину.

— А, знаешь, Саша, наверное, ты прав. — Каргатов тоже посмотрел на месиво под ногами.

Он даже вытащил ногу из топкой грязи, и полюбовался на черный ком, прилипший к ботинку.

— Ну его на фиг! Военные уедут, а мы за ними приедем только к вечеру. Мячиков будет сидеть за рулем, а мы все втроем будем только и делать, что толкать машину из грязи и ям. Пошли по быстрому к военным, и сядем с ними на БТР.

— А Мячикову скажем?

— Ты иди к Петровичу, а я к военным. Шефа усадим вместе с командирами, а сами с разведчиками двинем, — и я зашагал к Калине, вытаскивая ноги из грязи и поминутно матерясь.

По всей деревне механики уже вовсю прогревали двигатели своих машин.

БТР и огромные КАМАЗы окутывались сизыми, а то и черными выхлопами соляры. ГАЗ-69, в основном машины связи, тихо урчали. Некоторые машины не заводились, и из-под поднятого капота, а у БТРов — моторных отсеков торчало по две, а то и три перепачканных зада. Зампотехи с сорванными глотками носились вокруг этих машин и отчаянно матерились.

Рядом командиры строили подчиненных. Все были не выспавшимися, злыми. Еще раз ставили задачу, сонных бойцов призывали к тому, чтобы ничего не забыли. Проверяли оружие, снаряжение.

У многих смысл сводился к одному: если начнется бой, то бог с ними с этими «чехами» — прикрывать друг друга, уничтожать противника.

Бойцы, в основном уже обстрелянные, лишь сонно кивали. Лишь несколько новичков, их было видно по относительно свежей форме, слушали командиров, глядя на них преданными глазами.

С одной стороны вся эта грозная махина внушала уважение и трепет. С такой силищей, да с такими орлами горы можно свернуть. С другой, я привык работать в тишине, и самое главное, чтобы без шума и пыли. А наши приготовления накануне, приезд комиссий, проверяющих, суета в половину пятого утра, потом потянемся всей этой махиной в сторону Старых Атагов -тут то только ленивый или чрезвычайно тупой боевик или его пособник не сообразит, что началась операция по зачистке села. Хреново все это.

Тут одно из двух, либо засада, либо найдем мы лишь теплые постели и запах от немытых ног ваххабитов. А по-русски — дырку от бублика. Сам «бублик» укатится черт знает куда. И ладно, если просто уйдет из села и не вернется обратно. Выявили бандитов без потерь, как среди своих, так и среди гражданского населения, потом путем оперативной работы выявим оставшихся бандюганов и их пособников. А если они обратно вернутся? Скажем, за своими вещами и к своим любимым женщинам? Вот тогда — хреново.

Я остановился и в полусумраке света фар еще раз оглядел фантасмагорию, что творилась на улицах села. Эх, как бы вся наша подготовительная работа не полетела коту под хвост.

Часовые проинструктированы, чтобы из Чечен Аула мышь не выскочила, в случае чего — стрелять на поражение. Саперы проверили накануне минные заграждения, изменили установку мин. Это на случай, если из села побегут информаторы бандитские, а также, если Шейх попробует нанести упреждающий, как американцы любят говорить — «превентивный» удар. Но кто его знает, как дальше все пойдет? Вся эта шумиха не прибавляет энтузиазма, и не помогает тихой зачистке. Войсковая операция, она и есть войсковая операция. Это спецназ может наносить точечные удары и снова растворяться в темноте, а все остальные могут лишь «лупить по квадратам». Эх, будь, что будет! Я выбросил окурок в чеченскую грязь и махнул рукой!

Вот и домик, в котором базировался Калина со своими гоблинами. Возле него три БТР тоже гремели своими моторами, водители периодически делали перегазовку, заглушая голос командира разведчиков.

Для того чтобы лучше слышать, разведчики стояли кругом, внутри — Калина.

В отличие от тех солдат, что я видел раньше, эти были сосредоточены и ловили каждое слово командира.

Все были одеты в одинаковую форму, офицеры были подпоясаны солдатскими ремнями, то же самое оружие, те же самые шапки из искусственного меха, в армии их называют «пидарками», ни у кого нет кокард, некоторые одеты в черные подшлемники, наподобие спортивных шапочек. Почти у всех автоматы обмотаны тряпками. Надо спросить — зачем.

Калина сам отличался от окружающих лишь ростом, громким, сорванным голосом. Да и, пожалуй, возрастом. Его командиры взводов были не сильно старше своих подчиненных. Но чувствовалось, что дисциплина железная.

Отделения были разбиты на тройки-группы. Во главе каждой группы либо командир взвода, либо прапорщик, либо сержант.

Эх, зачистку надо проводить вот такими ребятами, жаль их мало, а не теми, что привыкли уничтожать противника. Нам живые бандиты нужны, а не трупы.

Кто-то обратил внимание командира, что я подошел. Он обернулся.

— Здорово, -протянул руку.

— Здоровей видали! — отшутился я. — На броню возьмешь нас? Один черт вместе работать.

— Сколько вас там будет?

— Как обычно. Трое. Не знаю, как Молодцов с Гаухом будут добираться. Начальника к командирам посадим. Возьмешь?

— Куда от вас денешься. Не хочешь сказать что-нибудь бойцам? Я мог чего-то упустить. Не знаком с вашей спецификой «молчи-молчи».

— Лишь одно, — я набрал полную грудь воздуха, и перекрывая шум работающих двигателей: — Мужики, запомните, нам нужны живые духи! Живой бандит может многое поведать, рассказать о других своих друзьях. Мертвый ни черта не скажет. Пусть даже раненый, но чтобы говорил. Понятно? Сегодня никаких «контролей». «Живьем брать демонов!» Понятно?

— Так точно! — нестройным хором ответили разведчики.

— Мы подъедем к вашему отделу, и там вас заберем. Минут, — Калина посмотрел на светящийся циферблат «Командирских» часов, — через двадцать пять. Будьте готовы. Ждать некогда.

— Будем, Андрей. Я в штаб пошел, чтобы нашего Петровича они подобрали. Пока.

— Давай!

Я зашагал в сторону штаба. Там уже выстраивалась колонна. Быстро договорился с командиром и начальником штаба, что они повезут нашего начальника. Молодцов и Гаушкин с помятыми лицами, не выспавшиеся, как все вокруг, сказали, что поедут на штабных БТРах.

Адреса, по которым они должны были проверять наличие бандитов, были известны.

Как говорится, задачи поставлены, цели определены, пути намечены, за работу, дорогие товарищи!

Колонна выстраивалась еще минут двадцать. Как сообщила инженерная разведка и дозорная машина, все чисто. Фугасов нет, «бородатых зайцев» — так иногда называли духов разведчики, или Дед Морозов, не видно.

Что они могли увидеть в ночи, да еще в тумане, для меня это было загадкой. Ну, в каждой профессии свои секреты, свои тонкости и нюансы.

Мы с Каргатовым взгромоздились на второй БТР. Я уже научился взбираться на броню без падений, обдирания и отбивания различных частей тела. Но все равно до бойцов, которые просто взлетали на броню, мне еще далеко. Для меня все еще оставалось секретом, как это можно в обуви, облепленной грязью, в бронежилете, с автоматом, по грязному борту бронированной машины взлетать наверх. И это делают вчерашние школьники, которые всего полгода назад жили дома и ничем не отличались от своих сверстников.

Калина хотел подать мне руку, но, увидев, как я вскарабкался на броню, уважительно заметил:

— Прямо на глазах растешь, контрразведка! — заметил он.

— У меня еще масса скрытых талантов, о которых я сам не подозреваю, — буркнул я, усаживаясь на «поджопник».

Каргатов тоже лихо взгромоздился на броню, благо, что моложе меня, и уселся рядом.

Минут через пять колонна тронулась. Приготовился было к сильному рывку, но БТР мягко тронулся и покатил вслед за головной машиной.

Не успели мы отъехать и ста метров, как первая машина остановилась, а вслед за ней и вся колонна. По радио, да и так по всей колонне послышались маты и вопросы. В переводе на гражданский язык это звучало, как «почему остановились?»

Калина быстро отправил разведчика посмотреть вперед. Тот бегом сбегал и доложил, что какая-то баба машет черным платком перед первым БТРом.

— Хреновая примета, — заметил Каргатов.

— Не каркай. Может, у нее что случилось, или ей помощь требуется, а может, путешествует автостопом по Чечне, вот и поймала попутку. — А у самого кошки на душе скребли.

— На Кавказе есть такой обычай — если сходились на битву мужики, а какая-то женщина выходила между ними и срывала с головы черный платок и кидала между ними, то битва не должна была состояться, — пояснил Каргатов.

— Что-то вроде черной кошки? — предположил я.

— Наверное, — пожал плечами Серега. — Только смысл вкладывался иной.

— И что? Всегда помогало?

— Нет. Сам знаешь, женщина должна сидеть в задней комнате, по их обычаям. Иногда и ее «месили». Видимо и эта какая-то полоумная решила нам сорвать зачистку.

— Кол осиновый в сердце этой энтузиастке! Только слепоглухонемой не знает, что мы едем зачищать Старые Атаги! — я плюнул на землю.

Разведчики с первой машины спрыгнули на землю, оттащили женщину в сторону. Она стояла на обочине, с растрепанными полуседыми волосами, что-то кричала в наш адрес, размахивая своим черным платком.

— Видать, сильно нас материт старая ведьма. — Калина тоже сплюнул за борт.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20