У его отца, Абнера Мура, есть собственный магазинчик в Долине, но Дик унаследовал от матери тягу к мореплаванию. Летом он работал моряком, а зимой - клерком в магазине своего отца. Он был большим, красивым парнем с маленькой уродливой душой. Он всегда что-нибудь желал и не успокаивался, пока не добивался этого; А потом ему это становилось уже не нужно. Как это похоже на мужчин! Он не ворчал только тогда, когда погода была хорошей, и вообще был доволен, когда дела шли хорошо. Но он был пьяницей, и про него и одну девушку из рыбачьей деревушки ходили скверные сплетни. Он не подходил Лесли. И потом - он был методистом! Но он был на самом деле без ума от нее, прежде всего из-за ее внешности, и потому, что она никогда ничего ему не сказала бы, что бы он ни делал. Он хотел иметь ее, и он этого добился!
      - Как это ему удалось?
      - О, это все так несправедливо! Я никогда не прощу Розу Вест. Видишь ли, Абнер Мур фактически владел заложенной фермой Веста. Платеж был просрочен, и Дик пошел к миссис Вест и сказал ей, что если Лесли не выйдет за него замуж, то его отец просто лишит Муров права пользования фермой. Роза вела себя ужасно. Она падала в обморок и плакала, умоляя Лесли не допустить, чтобы их выселили из дома, где они прожили столько лет, куда Роза приехала невестой. Роза сказала, что ее сердце будет разбито, если им придется покинуть дом. Я не сердилась бы на нее за ее чувства. Но она решила принести в жертву свою дочь, родную кровиночку. Она такая эгоистка! И Лесли принесла себя в жертву. Она слишком любила свою мать и не хотела давать ей повода для расстройства. Она вышла замуж за Дика Мура. Мы тогда не знали, почему она это сделала, но чувствовали, что ее матери удалось заставить ее пойти на такое. Но я с самого начала знала, что что-то не так. Может быть, потому, что я знала, что Дик Мур не самый добрый мужчина, которого Лесли могла найти себе в мужья, несмотря на его красоту и силу. Свадьбу, конечно, не праздновали, но Роза пригласила меня прийти посмотреть на венчание. Я согласилась, но потом сильно пожалела. Я видела лицо Лесли на похоронах ее брата, я видела ее и на похоронах отца, а тогда мне показалось, что я присутствую на ее собственных похоронах. Зато Роза вся сияла от счастья, уж можешь мне поверить.
      Лесли и Дик поселились в доме Веста. Роза не могла расстаться со своей любимой дочерью.
      Она жила с ними всю зиму. Весной Роза заболела пневмонией и умерла. Ей следовало бы умереть на год раньше. Лесли очень переживала ее смерть. Разве это не ужасно, что некоторые, ничего не стоящие люди так любимы, в то время как другие, которые гораздо больше заслуживают любви, не находят ее? Что же касается Дика Мура, то спокойная семейная жизнь скоро надоела ему. Ему наскучило у нас, и он уехал навестить родственников. В то время его отец , вернулся из Новой Шотландии. Дик написал Лесли, что его кузен - Джордж собирается в путешествие в Гавану и он тоже едет. Корабль назывался "Четыре Сестры", и они отправились на девять недель.
      Для Лесли это должно было быть большим облегчением. Но она никогда ничего не говорила по этому поводу. С самого начала, со дня своей свадьбы, она стала такой, какая есть сейчас: холодной и гордой. Она держит всех, кроме меня, на расстоянии. Меня она никогда не оттолкнет, можешь мне поверить. Я ее верный друг.
      - Она сказала мне, что вы ее самый лучший друг, который когда-либо у нее был, - сказала Энн.
      - Правда? - воскликнула мисс Корнелия. - Как мне приятно слышать это! Иногда я сомневалась, хочет ли она на самом деле дружить со мной, она никогда не говорила мне, что хочет. Ты, должно быть, на самом деле понравилась ей больше, чем тебе показалось, иначе она бы не сказала тебе этого. Бедная девочка... Ее жизнь сломана. Я сейчас не вижу Дика Мура, но мне хочется запустить в него ножом, прямо в сердце.
      Мисс Корнелия снова вытерла слезы, глубоко вздохнула и, немного остыв от своих кровавых желаний, продолжала рассказ.
      - Итак, Лесли была покинута. Дик, прежде чем уехать, засеял поля, а старый Абнер присматривал за всем этим. Лето прошло, а "Четыре Сестры" так и не пришли. Как выяснили родственники Мyров из Новой Шотландии, корабль разгрузился в Гаване, загрузился снова и вернулся домой. Это все, что им удалось узнать. Но люди начали говорить, что Дик Мур умер. Почти все верили в это, хотя никто не знал наверняка, Лесли никогда не верила, что ее муж умер, и она была права, к огромному сожалению! Следующим летом капитан Джим поплыл в Гавану, это было еще до того, как он перестал плавать, конечно. Он, думал, что ему удастся что-нибудь разузнать. Капитан Джим всегда сует нос не в свои дела. Как это похоже на мужчин! Он стал расспрашивать моряков, сшивающихся в разных кабаках, об экипаже корабля "Четыре Сестры". И вот однажды в каком-то баре он нашел одного мужчину. С первого взгляда он понял, что это Дик Мур, хотя у него была большая борода. Капитан Джим побрил его, и тогда уже не осталось сомнений, что это Дик, во всяком случае его тело.
      - Что с ним случилось? - спросила Энн.
      - Никто толком не знал. Люди, которые работали в том баре, могли лишь сказать, что около года назад нашли его лежащим на ступеньках. Это было утром. Мужчина был в ужасном состоянии. Его голова была размозжена и вся в крови. Они предполагали, что его избили в какой-нибудь пьяной драке. И это больше всего похоже на правду. Они взяли его, не думая, что он выживет. Но Дик выжил. Когда он поправился, то стал беспомощным как ребенок. Он ничего не помнил, у него не осталось никакого интеллекта, только тело. Что же касается души, то ее у него, по-моему, никогда и не было. Люди пытались узнать, кто он такой, но не смогли. Сам Дик не мог даже назвать им своего имени. Он абсолютно ничего не помнил, но мог произносить лишь несколько простых слов. У него с собой было письмо, которое начиналось со слов "Дорогой Дик", а кончалось - "Лесли". Но на конверте не было обратного адреса. Они позволили ему остаться, он выполнял простейшую работу по бару, пока капитан Джим не нашел его. Капитан привез его домой. Это был плохой день. Хотя, что же капитану Джиму оставалось делать? Он думал, что, когда Дик вернется домой и увидит вокруг знакомые лица, знакомую обстановку, память вернется к нему. Но ничего не помогло. С тех пор он сидит дома. Он ничего не умеет, как только что родившийся ребенок, ни больше ни меньше. Обычно он уступчив и безобиден, но иногда все-таки бывает опасен. Он может убежать, если за ним не присматривать. Этим-то Лесли и обременена последние одиннадцать лет. Она все делала одна. Старый Абнер Мур умер вскоре после того, как привезли Дика. Оказывается, Абнер был почти банкротом. Когда это обнаружилось, Дику и Лесли не осталось ничего, кроме старой фермы. Лесли сдает ее в аренду Джону Варду. Деньги, которые они получают от аренды, - все, что у них есть. Иногда летом Лесли открывает кафе. Но жители предпочитают другие места. Дом Лесли слишком далеко. Лесли заботится о Дике и ни разу не оставляла его за все одиннадцать лет. Лесли так устала от этого слабоумного! И это после всех надежд, которые она питала! Можешь себе представить, Энн, что значит для нее такая жизнь, с ее красотой, умом, способностями. Она ходячий мертвец, потому что ее жизнь - не жизнь.
      - Бедная, бедная девочка, - повторила снова Энн. Она упрекала себя за свое собственное счастье. Какое право имеет она на счастье, когда рядом страдает другая человеческая душа?
      - Скажи мне, что говорила тебе Лесли и как она себя вела, когда ты встретила ее на берегу? - спросила Энн мисс Корнелия.
      Она внимательно выслушала рассказ Энн.
      - Ты считаешь, что она была холодна с тобой, я же тебе скажу, что для Лесли это необыкновенная сердечность. Ты ей, наверное, действительно очень понравилась. Я очень рада. Ты могла бы оказать ей хорошую услугу. Я была рада, когда узнала, что сюда приезжает молодая семья. Я думала, что они смогут стать хорошими друзьями для Лесли, особенно, если они принадлежат к тем, кто знает Джозефа. Ты будешь с ней дружить, правда, дорогая Энн?
      - Конечно, буду, если она мне позволит, - ответила Энн.
      - Нет, ты просто должна стать ее другом, захочет она того или нет, сказала мисс Корнелия убедительно. - Если временами она будет замыкаться в себе, не обращай внимания. Помни о том, какой была ее жизнь, какая она есть и какой будет всегда. Такая тварь, как Дик Мур, будет жить вечно, и понятно почему. За ним так ухаживают! Тебе надо было видеть, как он растолстел после того, как приехал домой, А ведь был таким худощавым! Ты просто заставь ее стать твоим другом. Ты можешь сделать это. У тебя есть сноровка и опыт. Только не будь обидчива, прошу тебя. И не обращай внимания на то, что она сначала не будет заметно меняться. Она знает, что некоторым женщинам не нравится находиться рядом с Диком: от этого у них мурашки по коже. Пусть она сама приходит к тебе почаще. Очень часто она приходить все равно не сможет. Дика одного не оставишь. Бог знает, что он может натворить - даже сжечь дом! Она свободна, только когда он спит. Он ложится рано и спит как убитый до следующего утра. Вот почему ты встретилась с ней на берегу вечером. Она часто бродит там.
      - Я сделаю для нее все, что смогу, - сказала Энн.
      Интерес к Лесли, который появился у нее еще тогда, когда она видела ту пасущей гусей, увеличился в тысячу раз после рассказа мисс Корнелии. Красота, горе и грусть Лесли придавали ей невыразимое очарование. Энн никогда не встречала никого, похожего на Лесли Мур. Все ее подружки были обыкновенными веселыми и жизнерадостными девушками, как и она сама, с простыми повседневными заботами и мечтами. Трагическая личность Лесли Мур стояла в стороне от обычных женских судеб. Энн решила, что завоюет право на доступ в королевство одинокой души, подружится с Лесли и откроет в ней богатую натуру, которой не место в заточении.
      - И имей в виду, Энн, - сказала мисс Корнелия, все еще не успокоившись, не надо думать, что Лесли плохая, потому что она почти не ходит в церковь. Она, конечно, не может пойти туда с Диком, он и в лучшие-то дни не часто там бывал. Но помни, что в душе она настоящая пресвитерианка.
      Глава 12
      Лесли приходит в гости
      Однажды морозной октябрьской ночью, когда над гаванью расстилались освещенные лунным светом туманы и над морем висел серебряный дымок, Лесли посетила "дом мечты". Она выглядела так, будто раскаивалась, что пришла, когда Гилберт открыл дверь, но тут из-за его спины вылетела Энн и, вцепившись в Лесли, втащила ее в дом.
      - Я так рада, что вы собрались сегодня к нам, - радостно сказала Энн. - Я приготовила так много отличных мягких конфет, нам одним не съесть, поэтому мы хотели, чтобы кто-нибудь помог нам с ними управиться, сидя перед камином и рассказывая разные истории. Может быть, еще придет капитан Джим. Это его ночь.
      - Нет. Капитан Джим дома. Это он заставил меня прийти сюда, - несколько вызывающе сказала Лесли.
      - Я поблагодарю его, когда увижу, - ответила Энн, подвигая кресла поближе к камину.
      - О, я совсем не имела в виду, что я не хотела идти, - протестующе воскликнула Лесли, краснея. - Я.., я думала о том, чтобы прийти к вам, но я не всегда могу выйти из дома.
      - Конечно, вы не можете оставить Дика Мура, - сказала Энн значительно. Она решила, что будет лучше, если они упомянут Дика Мура как бы случайно и впредь не будут испытывать неуместной неловкости при упоминании его имени. И Энн была права, Лесли почувствовала себя более непринужденно. Очевидно, она очень беспокоилась о том, насколько хорошо Энн осведомлена о ее жизни, и почувствовала большое облегчение, узнав, что объяснений не потребуется. Лесли позволила взять свой жакет и шляпку и, как маленькая девочка, свернулась в большом кресле. Гостья была одета с большим вкусом, с традиционным цветком герани алого цвета. Ее красивые волосы блестели как литое золото в нагретом камине. Ее глаза морского цвета были полны нежного смеха и привлекательности. На какой-то момент под влиянием "дома мечты" Лесли опять стала юной девушкой, забыла о всех ужасных событиях, забыла о прошлом. Ее окружала атмосфера любви, которой был освящен "дом мечты". Рядом с ней были двое здоровых и счастливых людей того же возраста, что и она. Лесли чувствовала волшебность окружающей ее обстановки и менялась, подчиняясь ей. Мисс Корнелия и капитан Джим вряд ли узнали бы ее. Энн с трудом верила, что та холодная, неприступная женщина, которую она встретила на берегу, оказалась живой девушкой, говорившей и слушавшей со всем пылом изголодавшейся души. А как жадно смотрели глаза Лесли на книжные шкафы, что стояли между окнами!
      - Наша библиотека не очень большая, - сказала Энн. - Но каждая книга в ней - наш друг. Мы многие годы собирали эту библиотеку и здесь, и там, где мы жили раньше. Мы не покупали книгу, пока не прочитывали ее и не убеждались, что она принадлежит к тем, что знают Джозефа.
      Лесли засмеялась. Ее смех был красивым, и казалось, что в ее смехе есть что-то родственное всей радости, накопленной в этом маленьком доме, ее смех был как эхо прошлого.
      - У меня есть несколько книг, принадлежавших моему отцу, их совсем немного, - сказала Лесли. - Я зачитала каждую из них до того, что знаю все почти наизусть. Здесь, в Долине, есть библиотека, но я не думаю, что комитет, который подбирает книги для мистера Паркера, знает, какие из них принадлежат к расе Джозефа, а может быть, им просто нет до этого дела. Там мне редко встречались книги, которые действительно нравились, и я решила вообще не брать больше книг у Паркера.
      - Можете пользоваться нашими книгами как своими собственными, - сказала Энн, - Мы будем искренне рады, можете брать все, что хотите.
      - У вас для меня столько сюрпризов, - весело сказала Лесли. Но тут часы пробили десять, и она с неохотой поднялась.
      - Я должна идти. Не думала, что уже так поздно. Капитан Джим говорил, что время у вас пролетит незаметно, один час покажется несколькими минутами. Но я просидела у вас не час, а два, и, ох, мне действительно было очень хорошо с вами, - чистосердечно призналась Лесли.
      - Приходите почаще, - сказали Энн и Гилберт. Они поднялись и попрощались с Лесли, стоя около камина. На них падал свет от мерцающих углей. Лесли посмотрела на своих новых друзей, счастливых, полных надежд, олицетворявших все, что она потеряла, и потеряла, наверное, навсегда. Вдруг на ее лицо упал яркий луч света - и девочка пропала. Это была несчастная обманутая женщина, которая холодно ответила на приглашение и поспешила уйти.
      Энн посмотрела на нее, пока Лесли не исчезла в холодной и туманной ночи. Затем она медленно повернулась к ярко пылающему очагу.
      - Разве она не прекрасна, Гилберт? Ее волосы очаровывают меня. Мисс Корнелия говорила, что они достигают ей до пят. У моей подруги Раби Гилис очень красивые волосы, но волосы Лесли более живые. Каждая прядь как настоящее золото.
      - Она очень красивая, - сказал Гилберт с таким пылом, что Энн несколько смутилась и вовсе не обрадовалась восторгу мужа.
      - Гилберт, я понравилась бы тебе больше, если бы у меня были такие же волосы, как у Лесли? - спросила она печально.
      - Я не променял бы волосы такого цвета, как у тебя, ни на какие другие, сказал Гилберт убедительным тоном. - Ты перестала бы быть Энн, если бы волосы у тебя были любого цвета, кроме...
      - Рыжего, - грустно, но немного успокоившись, сказала Энн.
      - Да, рыжего, который согревает твою белоснежную кожу и твои светящиеся серо-зеленые глаза. Золотые волосы совсем не пошли бы тебе. Ты, Энн, - моя королева, королева моего сердца, моей жизни и моего дома.
      - Тогда ты можешь восхищаться Лесли, - великодушно позволила Энн.
      Глава 13
      Вечер привидений
      Однажды вечером, неделю спустя после посещения Лесли, Энн решила нанести неофициальный визит в дом по ту сторону ручья далеко за полем. Серый туман стелился в заливе, окутывал бухту, наполнял долины и поля, льнул к осенним лугам. Было слышно, как рыдало и содрогалось море. Энн увидела Четыре Ветра по-новому. На этот раз место, где они с Гилбертом обрели "дом мечты", казалось роковым, сверхъестественным и загадочным. И Энн почувствовала себя немного одинокой. Гилберт уехал и не появится до утра. Он на медицинском совещании в Шарлоттауне. И Энн страстно захотелось пойти к кому-нибудь. Капитан Джим и мисс Корнелия были "хорошими товарищами", но молодое тянется к молодому.
      - Если бы только Диана, или Фил, или Прис, или Стелла могли зайти ко мне в гости поговорить, - сказала Энн самой себе, - как это было бы хорошо! Сегодня такая страшная ночь, ночь привидений. Я уверена, в такую ночь в гавани, если бы туман немного рассеялся, можно было бы увидеть все корабли Четырех Ветров, которые когда-либо потерпели крушение, с полной командой утопленников на борту. Мне кажется, что этот туман скрывает бесчисленное множество тайн, как будто сквозь серый занавес на меня уставились призраки всех умерших в Четырех Ветрах. Если бы милые умершие леди, что жили в этом доме, решили бы навестить его, то они выбрали бы именно такую ночь. Если я еще хоть ненадолго задержусь здесь, мне начнет казаться, что кто-нибудь из них сидит напротив меня в кресле Гилберта. Это место мне сегодня что-то не нравится. Кажется, что на ступеньках раздаются шаги идущих сюда духов. Побегу-ка я лучше к Лесли, пока еще не запугала себя своими собственными фантазиями окончательно. Я покину на время мой дом, чтобы не мешать его старым обитателям. Огонь в камине поприветствует их за меня. Они уйдут до тех пор, пока я вернусь, и мой дом снова будет моим, даже больше, чем раньше. А сегодня, я уверена, он стал местом встречи с прошлым.
      Посмеявшись немного над своими фантазиями, со все еще бегающими по спине мурашками, Энн послала дому воздушный поцелуй и ускользнула в туман, прихватив несколько новых журналов для Лесли Мур.
      "Лесли без ума от книг и журналов, - говорила ей мисс Корнелия. - Она почти никогда не видела журналов. Бедная женщина не может позволить себе покупать их или подписываться. Не знаю, как ей удается поддерживать жизнь на те гроши, что приносит ферма. Лесли никогда не жаловалась на бедность, но я знаю, как ей живется. Она всю свою жизнь испытывала нужду. Ей не было до этого дела, когда она была свободной и честолюбивой, но сейчас это, должно быть, ужасно обидно, верь мне. Я рада, что Лесли была такой веселой в тот вечер, который вы провели вместе. Капитан Джим рассказывал, что он просто надел на нее пальто и шляпку и вытолкнул за дверь. Только не собирайся к ней слишком долго, - продолжала наставлять свою подругу Корнелия. - Если будешь тянуть с ответным визитом, Лесли подумает, что тебе неприятен вид Дика, и она опять замкнется в себе. Дик - большой безобидный ребенок, но его противный оскал и довольная усмешка действуют на нервы. Слава Богу, у меня нет нервов. Сейчас Дик Мур нравится мне куда больше, чем тогда, когда он был здоров. Я была на днях у Лесли, помогала ей с уборкой, я пожарила пирожки. Дик, как всегда, маячил вокруг, пока ему не дали пирожков. Он ошпарил меня кипятком. Когда я наклонилась, он вылил кипяток мне на спину и долго хохотал. Поверь, Энн, мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не вылить ему на голову полную утятницу с кипящим маслом.
      Энн рассмеялась над гневом мисс Корнелии. Но смеху вторило лишь рыдание моря. Энн сама расплакалась, пока шла к дому на холмах. Кругом царила гробовая тишина.
      В передней части дома было темно и пустынно. Она проскользнула сквозь боковую дверь со стороны веранды, которая оказалась открытой, прошла в гостиную и остановилась. В слабо освещенной комнате сидела Лесли Мур, обхватив колени руками и положив на них голову. Она рыдала. Ее рыдания были неистовыми. Низкий голос зловеще звучал в темноте. У кресла сидела старая черная собака. Ее нос лежал у ног Лесли. А большие собачьи глаза были полны немой мольбы и преданности. Энн в ужасе отвернулась. Она почувствовала, что не может вмешиваться, не может помочь чужому горю. Ее сердце разрывалось от жалости, которую она не могла выразить. Войти сейчас - значит навсегда закрыть дверь перед возможностью подружиться с Лесли или помочь ей. Интуиция подсказала Энн, что эта гордая девушка никогда не простит ей и никому другому, кто посмеет потревожить ее в тот момент, когда она предается такому безудержному горю. Лесли было бы неприятно узнать, что кто-то наблюдает за ней в такой момент.
      Энн бесшумно выскользнула из дома и нашла дорожку через сад. В темноте она услышала голоса и увидела тусклый свет, а вскоре в воротах она встретила двух мужчин. Один из них был капитан Джим. В руках он держал фонарь. По тому, как выглядел другой мужчина, Энн догадалась, что это Дик Мур - большой мужчина со свинячим круглым красным лицом и ничего не выражающими глазами. Даже при плохом освещении Энн заметила его странный взгляд.
      - Это вы, миссис Блайз, - сказал капитан Джим. - Вам больше не придется скитаться одной в такую ужасную ночь, как эта. Вы запросто можете потеряться в этом тумане. Посидите здесь, подождите, пока я провожу Дика до дома и увижу, что все в порядке. Я не хочу, чтобы доктор, вернувшись домой, обнаружил, что вы ушли одна за мыс в такой туман. Одна женщина поступила так сорок лет назад...
      - Значит, вы пришли повидать Лесли, - помолчав, сказал капитан Джим.
      - Я не входила внутрь, - сказала Энн и поведала ему обо всем, что видела. Капитан Джим вздохнул.
      - Бедная, бедная маленькая девочка. Она не часто плачет, миссис Блайз, она слишком сильная для этого. Она должна чувствовать себя особенно ужасно, когда плачет. Сегодняшняя ночь тяжела для бедных женщин, у которых есть о чем погрустить. В этой ночи есть что-то такое, что вытаскивает наружу все наши прежние страдания, заставляя нас вновь переживать их.
      - Это ночь привидений, - сказала Энн с трепетом. - Вот почему я пришла сюда сегодня - я хотела почувствовать пожатие человеческой руки и услышать человеческий голос. Вокруг сегодня столько бесчеловечности. Даже мой дом полон сегодня всякой нечисти.
      - Вы правильно сделали, что не зашли внутрь, миссис Блайз. Лесли это не понравилось бы. Она не хотела бы, чтобы и я с Диком заходили, а я сделал бы это, если бы не встретил вас. Я брал Дика к себе на весь день, чтобы хоть как-то помочь Лесли.
      - Мне кажется, с его глазами что-то не так, - сказала Энн.
      - Вы это заметили? Один глаз у него голубой, а другой карий. У его отца были такие же глаза. Это отличительная черта всех Муров. Именно благодаря этой примете я узнал Дика в том толстом мужчине, которого нашел когда-то в Гаване. Если бы не его глаза, я никогда не узнал бы, что это был он. У него была большая борода, и он сильно растолстел. Вы знаете, я не жалею, что нашел Дика и привез его домой. Мисс Корнелия всегда говорит, что мне не следовало этого делать, но я не могу с ней согласиться. Я сделал правильно, и не мог поступить никак иначе. У меня никогда не возникало вопросов по этому поводу. Но мое старое сердце болит за Лесли. Ей всего лишь двадцать восемь лет, а она испытала в своей жизни больше горя, чем большинство женщин в восемьдесят.
      Они шли в молчании. Наконец Энн сказала:
      - Знаете, капитан Джим, я никогда не любила гулять с фонарем. У меня всегда при этом возникает странное ощущение, что с краю, где кончается его свет и начинается темнота, меня окружает кольцо еле заметных зловещих вещей, которые смотрят на меня из темноты враждебными глазами. У меня это чувство , появилось еще в самом детстве. В чем причина этого? Мне никогда так не кажется, когда я нахожусь в абсолютной темноте. Когда вокруг меня темень, я совсем не испытываю страха.
      - У меня самого есть чувство, схожее с вашим, - признался капитан Джим. Мне кажется, когда темнота окружает нас, она наш друг. Но когда мы пытаемся оттолкнуть ее, она становится нашим врагом. Однако туман понемногу рассеивается. Чувствуете, дует приятный западный ветерок. Когда вы дойдете до дома, уже можно будет разглядеть звезды.
      Звезды уже были видны. И когда Энн снова вошла в свой дом, в камине еще поблескивали красные тлеющие огоньки, а все намеки на привидения исчезли.
      Глава 14
      Ноябрьские дни
      Великолепие цветов, которое на протяжении недели радовало глаз тех, кто жил у побережья гавани Четырех Ветров, сменилось на серые и голубые оттенки поздней осени. Эта перемена происходила в течение многих дней, пока поля и берега не покрылись мрачными туманами. Зарядил дождик. Бушевали бури, гудел морской ветер. Ночами Энн просыпалась от страшного рева и молилась, чтобы ни один корабль не потерпел крушение. Зловещие северные берега таили в себе много опасностей. В такие ночи даже яркий маяк мог оказаться бесполезным.
      - В ноябре мне иногда кажется, что весна никогда не вернется, - вздохнула Энн, грустно глядя на свои замерзшие цветы. Пестрый сад невесты школьного учителя превратился в неуютное заброшенное место. Цветы и березы были доведены до полюса, как выражался капитан Джим. Лишь хвойный лес напротив маленького дома был, как всегда, зелен и непоколебим. Но даже в ноябре и декабре еще выдавались хорошие деньки, когда ярко светило солнце и на землю ложился перламутровый туман, когда гавань весело пела и искрилась, как в середине лета, а залив становился такого приятного нежного голубого цвета, что штормы и буйный ветер казались давно прошедшими снами.
      Энн и Гилберт проводили много осенних вечеров на маяке. Там всегда было весело, даже когда восточный ветер затягивал свои печальные песни, а море казалось мертвым, серым, а в небесах еле угадывался насмешливый намек на солнце. Может быть, поэтому Фест Мэйт так гордился своими золотыми доспехами. Он был таким огромным и лучезарно рыжим, что никогда не скучал по солнцу. Его мурлыканье всегда гармонично сочеталось со смехом, сопровождающим разговоры, ведшиеся у камина капитана Джима. Капитан и Гилберт часто дискутировали на темы, не доступные пониманию как котов, так и королей.
      - Я люблю размышлять над разными проблемами, думая, что я могу решить их, - сказал капитан Джим. - Мой отец придерживался мнения, что не следует говорить о вещах, которых мы не понимаем. Но если бы мы следовали его советам, то нам осталось бы очень мало тем для разговоров. Думаю, боги часто смеются, слушая наши беседы, но нам-то что за дело до этого, пока мы помним, что сами просто люди, и мним себя богами, знающими, где добро, а где зло. Я думаю, наши "семинары" не причинят никому зла, в том числе и нам самим. Так что, доктор, давайте сегодня вечером наговоримся вдоволь.
      Пока они "наговаривались", Энн слушала их или мечтала. Иногда вместе с Энн и Гилбертом на маяк приходила Лесли, и тогда она и Энн прогуливались вдоль берега, мрачно освещенного огнями маяка. Иногда они садились на скалы чуть пониже маяка и сидели так, пока темнота не загоняла их обратно в дом, где горели трескучие поленья. А капитан Джим начинал новое повествование. Он рассказывал о странах и морях, о торговых и пиратских кораблях. И они тут же забывали обо всем.
      Лесли, казалось, нравились все эти кутежи на маяке, она просто расцветала. В комнате раздавался ее красивый смех и радость выражалась в сиянии ее глаз. Разговоры приобретали особую прелесть, новое звучание, когда рядом была Лесли, и обесцвечивались, когда она отсутствовала. Даже когда она молчала, ее очарование влияло на окружающих. Капитан Джим лучше рассказывал свои истории, Гилберт быстрее находил нужный аргумент или остроумный ответ. Под влиянием личности Лесли не оскудевал поток фантазий Энн.
      - Эта девочка рождена, чтобы быть лидером в общественной жизни и науке далеко от Четырех Ветров, - сказала Гилберту Энн как-то раз поздним вечером, когда они возвращались домой. - Здесь она только зря теряет время.
      - Разве ты вчера не слушала нашу дискуссию с капитаном Джимом? - возразил жене Гилберт. - После долгого спора мы пришли к заключению, что Создатель знает, что делает, не хуже, чем мы. И не существует "потерянных зря" жизней, исключая тех, кто намеренно себя губит. Лесли к ним не относится. И кое-кто может подумать, что ты тратишь свою жизнь на какого-то там докторишку из сельской местности.
      - Гилберт!
      - Если бы ты вышла замуж за Роя Гардена, - продолжал Гилберт, - ты могла бы быть "лидером в общественной жизни и науке" далеко от Четырех Ветров.
      - Гилберт Блайз!
      - Но ты же была влюблена в него, Энн!
      - Гилберт, я никогда его не любила. Мне это только казалось. И ты это знаешь. Ты знаешь, что я предпочитаю быть твоей женой и жить в нашем "доме мечты", чем быть королевой во дворце.
      Гилберт не ответил, но, вероятно, они забыли о бедной Лесли, что проводила свою жизнь в доме, который не был ни дворцом, ни "домом мечты".
      Над темным печальным морем взошла луна и преобразила его. Ее свет еще не достиг гавани, дальняя сторона которой была покрыта тенями, унынием и едва мерцающими огнями домов.
      - Как светятся в темноте дома! - сказала Энн. - Их огни над гаванью выглядят как ожерелье. А какой блеск я вижу чуть подальше! Гилберт, да это же наш дом! Я так рада, что мы оставили свет зажженным. Я не люблю возвращаться в темный дом. Это свет нашего дома, Гилберт! Какое счастье его видеть!
      - Просто один из миллионов обычных земных домов, Энн, девочка моя, но он наш, наша путеводная звезда в безумном мире. Когда у мужчины есть дом и маленькая дорогая рыжеволосая жена в нем, что еще может он желать в жизни?
      - Ну, он должен желать еще кое-что, - прошептала счастливая Энн. - Ах, Гилберт, мне кажется, я не дождусь весны.
      Глава 15
      Рождество в Четырех Ветрах
      Сначала Энн и Гилберт подумывали о том, чтобы поехать на Рождество в Эвонли, но в конце концов они решили остаться в Четырех Ветрах. "Я хочу провести первое Рождество нашей совместной жизни в нашем собственном доме", настаивала Энн.
      Поэтому так случилось, что Марилла, миссис Речел и близнецы приехали на Рождество в Четыре Ветра. У Мариллы было лицо женщины, которая совершила кругосветное путешествие. Раньше она никогда не уезжала на шестьдесят миль от дома. И она никогда не ела праздничный рождественский обед где-либо, кроме Грин-Гейблз.
      Миссис Речел приготовила и привезла с собой сливовый пудинг огромных размеров. Ничто не могло убедить ее, будто кто-то из молодого поколения, "пусть даже из выпускников колледжа, может приготовить рождественский сливовый пудинг так, как следует. Но она одобрительно отозвалась о доме Энн.
      "Энн - хорошая хозяйка, - сказала миссис Речел Марилле, когда они остались в своей комнате в первый день их визита. - Я заглянула в ее хлебницу и мусорное ведро. Я всегда проверяю так, хороша ли хозяйка. В ведре не оказалось ничего, что можно было бы не выбрасывать, а в хлебнице не было ни одного черствого куска хлеба. Конечно, она обучалась у вас, но ведь какое-то время она жила в колледже. Я заметила, что на ее кровати лежит мое покрывало, а в гостиной перед камином расстелен ваш круглый коврик. Из-за этого я чувствую себя здесь, как дома.