Он посмотрел на женщину, лежавшую рядом, на ее светлые волосы, разбросанные по подушке, очень смутно вспоминая о том, как гладил их пальцами.

Не открывая глаз, Онести перевернулась на другой бок. Тень от густых ресниц упала на безупречные черты лица. Нос уткнулся в простыню, а в уголках губ появился намек на улыбку. Неожиданно она глубоко вздохнула, нахмурилась и быстро поднялась с постели. Джесс успел увидеть лишь обнаженную спину и правую половинку белых ягодиц. Схватив с постели одеяло, Онести прикрыла им наготу и посмотрела на Джесса широко раскрытыми глазами, в которых, подобно разыгравшемуся на море шторму, бушевала самая настоящая ярость.

– Очнитесь же наконец!

– Вы ждете кого-то еще?

– О Боже мой! – прошептала Онести. – Черт побери!

Затуманенными глазами Джесс смотрел, как Онести натягивает через голову сорочку и влезает в черные трусики. Взгляд его упал на валявшийся рядом с кроватью красный корсет. Он никак не мог вспомнить, сняла ли его Онести сама или все же с его помощью.

Наверное, все-таки это сделал он... Впрочем, уверенности у Джесса не было. Так... Надо припомнить все по порядку...

Итак, он очень хорошо помнил нежные и одновременно горячие поцелуи, которыми они обменялись. Потом его громкий смех сменился страстным стоном. Это Онести выплеснула ему на грудь стакан виски...

Затем все смешалось. Он помнил лишь лихорадочное дыхание партнерши и свое непреодолимое желание обладать ею. Последнее, что запало в память, – это то, как он взбирался на Онести, стараясь успеть проникнуть в ее тело до оргазма.

А дальше... Дальше был полный провал...

– Что?.. – прошептал Джесс.

Он не смог продолжить, ибо пересохшие губы отказывались повиноваться. Взяв стоявший на столе недопитый стакан виски, Джесс залпом осушил его и только тогда почувствовал, что снова в состоянии говорить.

– Что произошло ночью?

Онести, разгладив на себе сорочку, с удивлением посмотрела на него:

– Ночью?

– Да... Ну, мы... кончили?

– Что именно?

– Не надо притворяться. Вы же отлично понимаете, что я хочу сказать!

– О чем речь? Конечно, да! – Онести подобрала валявшуюся на полу одежду и повернулась к Джессу: – Конечно, кончили! По крайней мере дважды! Могли бы сделать это и в третий раз, но вы довели меня до полного изнеможения... Честное слово, если бы я могла предположить, что в вас скрыты такие способности, то, наверное, лучше бы подготовилась к этой ночи! Вы не видели, куда подевались мои туфли?

Джесс пропустил вопрос мимо ушей. Он судорожно пытался восстановить в памяти всю прошедшую ночь. Сколько он выпил? Всего пару стаканов виски! Неужели этого оказалось достаточно, чтобы совсем потерять память? Господи, давно ли он мог перепить даже ирландца!

– Черт побери, никак не могу поверить в то, что заснул в постели с женщиной! – проворчал он. – Да еще и вам позволил заснуть! Такое со мной произошло впервые в жизни!

Джесс не лукавил. Действительно, ни разу за всю жизнь ни он сам, ни его партнерши, которые делили с ним ложе, страстно отдаваясь любовным порывам, ни на секунду не смыкали глаз. И это составляло предмет особой гордости Джесса.

– Кстати, не забудьте, что вы должны мне три доллара, – услышал он насмешливый голос Онести.

– Что?! – воскликнул Джесс, как будто ему на голову вылили ведро холодной воды. – Какие три доллара?!

– Или вы надеялись переспать со мной бесплатно?

Наверное, за такую цену Джесс имел бы все основания надолго запомнить проведенную ночь. Но он все проспал! Ему казалось, что ни о каких деньгах он с Онести не договаривался... Или забыл о разговоре? Как бы то ни было, теперь уже ничего не докажешь.

– Черт побери! – снова выругался Джесс и, подняв с пола брюки, полез в правый карман.

Вытащив пригоршню мелких монет, Джесс тупо уставился на деньги и часто-часто замигал. Потом его глаза превратились в две узкие щелочки. Неужели это все, что у него осталось?

Из лежавших на ладони Джесса желтых кружочков Онести выбрала три доллара, встала и направилась к двери. Но у порога обернулась и с иронией сказала:

– Спасибо, ковбой! Вы были великолепны!

Дверь закрылась. Джесс нехотя встал с кровати, оделся и пошел вниз, надеясь, что чашка крепкого кофе поможет ему вновь обрести ясность мыслей.

Хозяйка сидела за одним из столов и изучала амбарные книги. По мрачному выражению ее лица было очевидно, что дела обстояли неважно.

– Доброе утро, Скарлет! – буркнул постоялец. Роуз подняла голову, посмотрела на мужчину и перевернула страницу.

– Доброе утро, мистер Джонс! – через силу улыбнулась она. – Как спалось?

Джесс машинально провел ладонью по голому подбородку, где еще накануне была густая борода, и мрачно ответил:

– У меня такое чувство, что я всю ночь куда-то бешено скакал.

Скарлет удивленно посмотрела на него и жестом указала на свободный стул.

– Садитесь, мистер Джонс. И не скромничайте. По вашему виду можно заключить, что эту ночь вы, наоборот, провели очень даже приятно.

– Мне об этом уже сказали... в постели.

Заметив недоумение на лице хозяйки, Джесс признался:

– Сейчас у меня в мозгах сплошной туман. Ничего не могу толком припомнить.

– И все же, судя по адскому скрипу пружин старой кровати, вы остались довольны своей партнершей.

Джесс от удивления онемел. Так... Значит, даже Скарлет Роуз все слышала и отлично поняла, чем они занимались всю ночь. Почему же он ничего не помнит?

Джесс откинулся на спинку стула и сказал вполне будничным тоном:

– На Онести должен быть большой спрос.

Скарлет в очередной раз окинула постояльца испытующим взглядом:

– Насколько я заметила, она всегда производит впечатление на мужчин.

– Давно Онести у вас работает?

– Не очень. Всего несколько недель. Ее привело сюда несчастье. Онести потеряла всю свою семью. Дифтерия... Так по крайней мере она сказала.

Джесс не стал задавать вопросов. Ему уже доводилось слышать подобные истории. Условия работы и жизни на золотых приисках так или иначе способствовали возникновению самых опасных болезней. Возможно, что жертвой одной из них и стало семейство Онести.

Но все же у Джесса осталось чувство, что женщина чего-то недоговаривает. Он внимательно посмотрел на Роуз:

– А почему она просто не вышла замуж? При ее внешности найти себе приличного супруга, право, не так уж сложно!

Скарлет недовольно хмыкнула и сложила руки на животе.

– Вы думаете, я не убеждала ее это сделать? С первого же дня, когда Онести появилась на пороге моего дома, я посоветовала ей найти себе достойного мужчину, осесть с ним где-нибудь, завести пару ребятишек, ну и все такое прочее...

– И что же?

– А то, что она посмотрела на меня так, будто бы я предложила ей выпить яд. Она предпочитала работать. Вот я и оставила ее у себя, решив, что здесь ей будет куда лучше, нежели на любом другом прииске.

Джессу оставалось признать, что Роуз была права. Онести – взрослая женщина и может сама принимать решения. И если она выбрала это место, то, очевидно, вполне продуманно. Видимо, решила, что здесь будет чувствовать себя спокойнее, нежели где-либо еще, среди отчаявшихся золотоискателей.

И все же Джессу было непонятно, почему эта женщина, чья жизнь зависит в конечном счете от мужчин, предпочитает работать в умирающем городишке...

– Что-то вы слишком интересуетесь девушкой, с которой провели всего одну ночь, мистер Джонс, – хмыкнула Скарлет Роуз. – Уж не собираетесь ли украсть ее у меня?

– Черт возьми, да нет же! – воскликнул Джесс, резко подняв голову и выпрямившись на стуле. – Меня просто удивляет, что такая хорошенькая девушки выбирает для себя столь будничную и нелегкую жизнь. Вот и все!

– Большинство мужчин, останавливавшихся в моем доме, это совсем не интересовало. Они только хотели знать, как скоро получат удовольствие и сколько за него придется заплатить...

Очевидно, Скарлет была в этом уверена. Джесс же подумал, что доселе никогда не задавался вопросом, почему женщина начинает заниматься проституцией. А сейчас вдруг задумался об этом совершенно серьезно. Что случилось? И еще Джесс никак не мог отделаться от вопроса: почему он напрочь забыл события минувшей ночи? Впрочем, хорошо, что все закончилось потерей памяти! Могло быть и хуже! А сейчас...

Сейчас надо выбросить эту чушь из головы и заняться главным – поимкой Дьюса Магуайра.

В этот момент рядом заскрипел стул. Джесс повернул голову и увидел, что Скарлет встала и выжидающе смотрит на него.

– Как насчет бисквитов, мистер Джонс? – спросила она. – Наверное, напряженная ночная работа пробудила в вас аппетит.

– Спасибо, мисс Скарлет. Кстати, зовите меня просто Джесс. Но до завтрака я бы хотел посмотреть, как чувствует себя моя лошадь. Я собираюсь сегодня покинуть вас.

– Так скоро?

– Я и так пробыл здесь дольше, чем рассчитывал.

Он встал, вынул из кармана несколько монет и бросил их на стол. Это было вдвое больше, чем требовалось, но Джесс решил, что Скарлет найдет деньгам лучшее применение, нежели он сам.

– Если мы больше не увидимся, то прошу вас поберечь себя и не очень перетруждаться.

– Надеюсь, Джесс, что вы будете вести себя точно так же. Желаю вам встретиться со своим другом.

– Непременно!

Двенадцать долларов... Онести с отчаянием смотрела на горсть золотых монет и несколько банкнот, разбросанных по кровати. Это было все, что она успела заработать за три месяца тяжелой работы. Если так пойдет и дальше, то ей не удастся скопить достаточно денег, чтобы добраться до Галвестона. Хотя бы хватило уехать из Колорадо!

Онести пробежалась кончиками пальцев по золотой нитке на шее. На какое-то мгновение ей вдруг почудилось прикосновение пальцев Джесса. Она закрыла глаза и сразу же погрузилась в воспоминания о том, что произошло накануне. Ванна... золотые лучи заходящего солнца, проникавшие в комнату через открытое окно... Бронзовое мускулистое тело...

Она почувствовала, как внизу живота снова начинает разгораться пожар...

О Боже! Онести все еще не могла поверить, что спала в его постели. О чем она тогда думала?! Самое ужасное заключалось в том, что ни о чем... Она просто обо всем забыла! В том числе и о самой себе... Горячая грудь Джесса прижималась к ее твердым полушариям. И это явилось для нее доселе неведомым наслаждением! Его пальцы ласкали ее волосы. Онести казалось, что если он уберет их, то ее сердце, бившееся с сумасшедшей скоростью, тут же разорвется на части...

Она тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя эти глупые мысли, и вновь сосредоточилась на своих скромных сбережениях и географической карте, лежавшей рядом. Через всю карту тянулась цепь маленьких звездочек, нанесенных карандашом. Она отражала маршруты путешествий, совершенных Онести за последние двенадцать лет. Линия наискось пересекала территорию страны от Колорадо до Нью-Мексико и обрывалась на берегу Мексиканского залива.

«Правда таится в плывущих камнях...»

Это были напутственные слова ее отца, сказанные перед смертью. Ни тогда, ни сейчас Онести не понимала их смысла. Какую правду он имел в виду? И где эти плывущие камни? В реке? В каньоне? В золотоносной шахте? Предполагать можно все, что угодно!

Так или иначе, но для того, чтобы разгадать загадку, надо было отыскать эти странные плывущие камни!

«Вернись путем, которым пришла...»

Такова была вторая часть отцовского напутствия. После долгих раздумий над смыслом этих слов Онести решила, что для начала должна точно вспомнить, в каких местах между Денвером и Галвестоном они с Дьюсом успели побывать.

«Конечно, – думала Онести, – на двенадцать долларов далеко не уедешь. Но все же хоть куда-нибудь! В конце концов, можно продать рубин, хранившийся в маленькой коробочке, и купить билет на поезд до какой-нибудь остановки в южном направлении...»

Нет, она продаст рубин только в случае крайней необходимости! Этот камень был единственным напоминанием о Дьюсе. Как и оставленные им загадки, которые она пока не могла разгадать...

Итак, перед предстоящим путешествием ей необходимо найти сопровождающего. Конечно, после вчерашней ночи обращаться к Джессу она не может. Не исключено, что путешествие будет продолжаться очень долго, возможно, не один месяц. И наверняка на всем его протяжении Джесс непременно будет требовать от нее удовлетворения своих плотских желаний. А потому весь вояж превратится для нее в сплошное мучение.

Но кто еще мог бы стать ее попутчиком? Онести перебирала все возможные варианты и, к своему ужасу, не могла остановиться ни на одном. Значит, придется путешествовать в одиночку? Что ж, другого выхода, видимо, не остается...

Бродяжническая жизнь Дьюса убедила Онести в том, что одинокая женщина подвергается бесчисленным опасностям в мире, управляемом мужчинами. А после смерти отца она уже на собственном опыте испытала, насколько глупо путешествовать без надежного сопровождения. Но что же делать?!

Нет, защитник ей необходим! Им должен стать настоящий мужчина. Сильный, чтобы охранять от опасностей, но которого можно было бы держать под контролем. В том, что Джесс достаточно силен, она не сомневалась. Но вот сможет ли она руководить им...

Онести с сомнением покачала головой.

Или она ошибается?

Если бы только Онести получше знала этого человека! Откуда он родом? Кто его друзья? Что же она знала о Джессе Джонсе в настоящий момент? Только то, что у него лицо ангела, очарование дьявола и тело, зовущее к грехопадению...

А может быть, он и впрямь бродяга, каким себя старался представить? Во всяком случае, это подтверждал его неряшливый вид. И все-таки в Джонсе было нечто, не поддающееся определению...

Боже, как легко было бы решить эту задачу, если бы Джесс не был окутан непроницаемым покровом таинственности!

И не выглядел бы воплощением греха и искушения!..

Вспомнив, что должна помочь Роуз на кухне, Онести быстро свернула карту, собрала деньги и, положив все это в тайничок внутри платяного шкафа, вышла в коридор.

Проходя мимо комнаты Джесса, Онести остановилась. Дверь была открыта.

Постель аккуратно застлана. Рюкзак с вещами исчез. В шкафу болтались пустые вешалки. Значит, он уже уехал.

Нахмурившись, Онести спустилась вниз и нашла Роуз в игорном зале. Хозяйка одиноко сидела за столом. В руках у нее был карандаш, который она сосредоточенно точила.

– А где наш гость? – спросила Онести.

– Ты опоздала. Он уехал десять минут назад.

– Куда?

– Уверял, что хочет проверить лошадь после раны.

– Но он вернется?

– Не знаю. Об этом он ничего не сказал, а я не стала спрашивать.

Онести неожиданно почувствовала себя страшно одинокой. Казалось, она должна бы радоваться исчезновению Джесса. Ведь ей было так неприятно просыпаться, лежа с ним в одной постели, и рассказывать глупые сказки о страстно проведенной ночи.

– Судя по усталому виду, он отменно поработал с тобой этой ночью! – усмехнулась Роуз.

Онести бросила на женщину чуть ли не панический взгляд:

– Он ничего не сказал перед отъездом?

– Ничего. Только подробно расспрашивал о тебе.

Роуз саркастически скривила губы и посмотрела на служанку пронизывающим взглядом:

– Не знаю, что ты проделывала с Джессом в постели, но впечатление на него, несомненно, произвела.

Онести отвела взгляд. Она боялась представить, что сделает Роуз, если узнает, каким образом ее подопечная «обработала» гостя. Но вообще-то говоря...

Онести чувствовала за собой некоторую вину. Раньше, завлекая клиента, а затем обманывая его, она никогда не беспокоилась на этот счет. Что же случилось теперь? Ведь она уже давно научилась играть на человеческих слабостях. Более того, когда единственный раз в жизни она поддалась этому чувству, ей пришлось дорого заплатить – жизнью своего отца.

Недавнее горе всплыло в памяти Онести. Но она тут же постаралась отогнать от себя воспоминания и медленно опустилась на стул напротив Роуз. Густые волосы, выскользнув из заколок, упали ей на плечи. Она смотрела на хозяйку и думала, ложится ли та когда-нибудь спать? А если ложится, то как рано встает?

– Что вы делаете, Скарлет? – спросила Онести.

– Пытаюсь свести концы с концами, – буркнула в ответ Роуз, что-то старательно стирая ластиком в одной из амбарных книг. – Видимо, этот чертов Эли Джонсон решил свести меня в могилу. Сама посуди: сначала он крадет моих девочек. Потом – постоянных клиентов. А теперь вообще собирается лишить меня средств к существованию.

Онести почувствовала угрызения совести. В последнее время она настолько увязла в собственных проблемах, что перестала замечать, какого труда стоит Скарлет поддерживать существование игорного дома и гостиницы. Эли Джонсон владел публичным домом под названием «Черная подвязка», расположенным в нескольких километрах к востоку от Ласт-Хоупа. Когда-то он питал нежные чувства к Роуз. Но после того как та отказала ему во взаимности, поклялся жестоко отомстить, пригрозив, что Скарлет горько пожалеет о своем решении. Видимо, теперь он намерен осуществить свою угрозу.

– Неужели дела обстоят так скверно? – спросила Онести.

– Видишь ли, если в ближайшее время мне не удастся найти способ оживить свой бизнес, то заведение придется закрыть.

Онести вспомнила отцовские слова. Он не раз говорил, что никогда не следует долго засиживаться на одном месте. Он считал, что надо постоянно изыскивать новые, более надежные и выгодные. Иначе можно совсем захиреть и разориться.

– Роуз, а разве нельзя придумать что-нибудь получше? – спросила она.

Рука Скарлет застыла в воздухе:

– Получше чего?

– Вот этого места. Получше, чем жизнь здесь. И дело не только в том, что дела вашего заведения пошли хуже. Неужели, Роуз, вы просто никогда не мечтали о чем-нибудь более солидном?

– Что ты имеешь в виду?

Онести пожала плечами:

– Я еще и сама не знаю. Но иногда начинаю мечтать о каком-нибудь другом месте. Утопающем в зелени... Под голубым небом... И таком прекрасном, чтобы захватывало дух...

Невольно перед мысленным взором Онести возник образ Джесса. Его глаза, принимающие порой цвет зеленого луга и уже в следующий момент превращающиеся в бурное, грозное море. Спокойные и тут же загорающиеся дьявольским желанием...

– То, чего ты хочешь, скорее похоже на рай, – усмехнулась Скарлет.

Онести поняла, какую глупость только что сказала. Она чуть подалась вперед и сцепила пальцы рук.

– Ведь я никогда не была там, – попыталась оправдаться она. – Это действительно лишь мечты! Но иногда мне кажется, что чей-то голос произносит мое имя и зовет куда-то...

– Не значит ли это, что тебя и впрямь стало тянуть в прошлое, которое ты лишь смутно помнишь и считаешь сновидением?

Онести утвердительно кивнула:

– Время от времени мне действительно снится нечто подобное... Как бы пришедшее из старых сказок. Очаровательный принц... Замки с уходящими высоко в небо островерхими башнями... Люди, бросающие цветы к моим ногам...

– Да. Такие молоденькие и красивые девушки, как ты, очень часто верят в сновидения. В отличие, скажем, от меня.

– Вы далеко не старая, Роуз!

– Как-никак мне уже двадцать пять лет. Я успела многое сделать, многое испытать и многому научиться.

– А как в отношении любви, Роуз? Ведь за эти годы вы, конечно, кого-то любили!

Хозяйка сникла, ее лицо стало мрачным:

– Конечно, любила! И даже больше, чем следовало, моя милая!

Онести с симпатией посмотрела на Скарлет. Как-то раз Роуз призналась ей, что стала заниматься бизнесом после жаркого романа с человеком, пользовавшимся сомнительной репутацией. Когда он ее бросил, у Скарлет остался один-единственный выход зарабатывать себе на жизнь – работать у Эли Джонсона в «Черной подвязке». После того как у близлежащих холмов были открыты серебряные прииски, Роуз стала откладывать каждый заработанный пенс, чтобы купить там участок земли. Так возникла гостиница с игорным домом, и некоторое время ее дело процветало.

– Может быть, существуют причины, мешающие вашему делу снова сделаться прибыльным? – спросила Онести. – Или же появился шанс осуществить некую давнюю мечту, для чего потребуется отказаться от «Скарлет Роуз»?

– О нет! Я построила «Скарлет Роуз» вот этими руками. Кроме того, я никогда не соглашусь вновь попасть в зависимость к мужчине! Буду себя глубоко презирать, если позволю какому-нибудь ничтожеству вроде того же Эли Джонсона без борьбы заграбастать мое заведение.

Онести предпочла не спорить о том, что успех Скарлет, хочет она того или нет, в конце концов зависит от мужчин. Ибо без них и их желаний существование заведений, подобных «Скарлет Роуз», теряло всякий смысл.

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, Скарлет? – спросила она.

– Начни молиться о ниспослании нам чуда, – рассмеялась Роуз. – Или же мы обе пойдем ко дну.

Не успела Скарлет закрыть рот, как дверь распахнулась и на пороге появился Джесс.

– Уважаемые дамы! – торжественно объявил он. – Похоже, вам не удастся так быстро от меня отделаться!..