— Не совсем.

— И это даже неудивительно. Но у тебя же есть страховка, ведь так?

— Конечно, есть, — огрызнулась Николь, но сразу же прикусила губу.

Гриффин ни в чем не виноват, и нечего срывать на нем злость. Хотя технически именно он-то во всем и виноват, ведь если бы он не полез без спросу менять лампочку, то ничего этого не было бы. Но, с другой стороны, не нарочно же он сжег ее кухню.

— Не стоит так переживать. Ты в порядке, Конор тоже, а дом всегда можно отремонтировать.

— Я знаю, — твердо ответила Николь, стараясь убедить в этом не сколько Гриффина, сколько саму себя.

В конце концов, это правда, так что она как-нибудь со всем справится. Например, заложит дом, хотя от одной этой мысли ей становилось не по себе.

Дом полностью принадлежал Николь, так что ей никогда не приходилось платить по закладным. И как это она раньше только не понимала своего счастья? Хотя выбирать ей в общем-то не из чего. Но обсуждать все это с Гриффином у нее не было ни малейшего желания.

— Да, ты прав. Мы в порядке, а со всем остальным как-нибудь можно справиться. А теперь, — Николь глянула на все еще сидевшего за рулем сына, — мне стоит забрать Конора, пока он не угнал пожарную машину.

— Ладно, а потом ты хочешь пойти внутрь и все осмотреть?

— Вообще-то не слишком.

— Все будет в порядке.

Николь пристально на него посмотрела:

— А ты никогда не замечал, что люди обычно повторяют эти слова именно тогда, когда все совершенно не в порядке?

— Ты права, но даже если ты не станешь сама ничего осматривать, кухня от этого не станет прежней.

— Да, в этом ты прав. — Николь тяжело вздохнула и, коротко глянув в сторону пострадавшего дома, пошла к пожарной машине, забрала о сына от его нового лучшего друга — пожарного и вернулась к Гриффину. — Тебе вовсе не обязательно идти со мной.

В ответ Гриффин лишь пристально посмотрел ей в глаза пару секунд, и Николь поняла — так просто он ее в покое не оставит. Только непонятно, стоит ли ей этому радоваться, или пора начинать беситься.

— Обязательно.

И они пошли к дому.

Так странно. Еще пару часов назад Николь занималась своими делами, изредка украдкой поглядывая на развалившегося в джакузи полуобнаженного Гриффина, а теперь они вместе идут осматривать урон, причиненный ее дому.

После такого пожара Николь в любом случае сильно бы разволновалась, но присутствие Гриффина заставляло ее нервничать еще сильнее. Она буквально ощущала, как он идет следом за ней, наверное, точно так же люди чувствуют электрические разряды.

Бог ты мой! Снова электрические разряды.

Электрическая проводка.

Огонь.

М-да, сейчас явно не стоит придаваться таким аллюзиям.

Обойдя дом и остановившись у черного хода, Николь невольно подумала, что внутри ее не ждет ничего, кроме мух. А потом вдруг поняла, что у нее полно проблем и покрупнее несчастных насекомых. Собравшись с духом, Николь взобралась на три низенькие ступеньки и вошла в дом.

К такой картине она явно не смогла бы подготовиться.

Такое впечатление, что у нее на кухне погулял настоящий ураган. Повсюду вода, закопченные стены и потолок… хотя от потолка вообще мало что осталось. Подняв глаза, она увидела над собой лишь бесконечные дыры, как будто у дома вдруг появилось множество глаз и теперь он смотрел на нее с укором. А пол и все доступные поверхности покрывал слой размокшей и уже успевший затвердеть штукатурки.

— Бог ты мой… — Николь захотелось заплакать. Закричать и, схватившись за метлу и совок, начать приводить все в порядок. Еще раз взглянув на потолок, она окончательно убедилась, что так просто ликвидировать последствия пожара у нее не получится.

— Грязюка! — радостно запищал Конор, хлопая в ладоши.

Николь непроизвольно крепче вцепилась в сына.

— Полная разруха, — непонятно зачем добавил Гриффин.

Николь медленно обернулась, чтобы как можно полнее оценить катастрофу. Теперь она точно знала, что означает фраза «упасть духом».

— Даже не знаю, с чего тут начать приводить все в порядок, — пробормотала она, заглядывая в гостиную, которой тоже досталось. Пожарные сдвинули всю мебель, а на деревянном полу красовались огромные лужи.

Последний раз здесь было столько воды, когда у нее прорвало трубы, но тогда к ней на помощь примчалась Кэти, притащив с собой Рэйфа Кинга. Именно тогда-то она и познакомилась с Рэйфом. И вот в ее доме снова потоп, и под рукой снова оказывается один из Кингов.

— А тебе и не нужно ничего приводить в порядок, — заметил Гриффин.

— Думаешь, за меня это сделает кто-нибудь еще? — Николь даже боялась представить, сколько часов она потратит на уборку.

— Можно просто нанять уборщиков.

— У меня нет для этого денег.

— Ну, одна ты все равно со всем не справишься, а уж я-то тебе точно помогать не стану.

— А разве кто-то просил твоей помощи? — Николь снова начала заводиться.

— Ты точно не просила. Ведь ты бы не стала о ней просить, даже если бы оказалась по горло в зыбучем песке, ведь так?

— Если ты думаешь оскорбить меня такими словами, ты ошибаешься. И я прекрасно могу о себе позаботиться.

— И ты действительно считаешь, что раз ты это можешь, то так и должна поступать?

Конор завозился у нее на руках, и вместо того чтобы тратить силы на борьбу еще и с ним, Николь просто вышла в сад и отпустила ребенка. Здесь, по крайней мере, ее не окружала плавающая в лужах штукатурка, а дым не мешал дышать.

Как только Конор оказался на свободе, он сразу же побежал к цветочной клумбе, где остался его любимый совочек. В светлых волосах запутались солнечные лучи, а крепкие маленькие ножки со всей доступной скоростью несли его обратно к играм.

Гриффин вышел следом за ней. Николь, не поднимая глаз, попросила:

— Я знаю, ты просто хочешь помочь, но было бы лучше, если бы ты прямо сейчас вернулся домой.

— Ты правда думаешь, что я вот так просто возьму и полезу обратно в джакузи? Конец истории?

— А почему бы и нет?

Гриффин рассмеялся:

— По-моему, меня только что оскорбили, но я сделаю вид, что ничего не слышал. Вот только никак не могу понять: ты по жизни такая упрямая, или это я на тебя так действую?

— А с чего ты взял, что ты вообще на меня хоть как-то действуешь?

— Именно этим вопросом я все время и задаюсь. Но даже если ты и на самом деле всегда так себя ведешь, неужели ты действительно думаешь, что я просто возьму и уйду, оставив тебя с ребенком посреди этих руин?

Николь не слишком понимала, из-за чего он так расстроился. В конце концов, не его же дом сгорел.

— Не тебе это решать.

— Ну так и решай сама, кто же тебе мешает? Что ты собираешься делать без электричества? И без кухни?

Николь и сама не отказалась бы узнать ответы на эти вопросы, но она не сомневалась, что как-нибудь со всем справится. Всегда справлялась. Она задумчиво посмотрела на сына, радостно что-то напевавшего и копавшегося в клумбе. Ради него она готова на все.

— Гриффин, это мой дом. Куда еще, по-твоему, я должна идти?

— В соседний дом, вместе со мной.

— Что? — Николь удивленно на него уставилась.

Гриффин провел рукой по волосам, но на этот раз Николь была так потрясена всем случившимся, что едва обратила внимание на игру его мышц и съезжавшие плавки.

— Но пожар-то начался именно из-за меня.

— Да, — согласилась Николь, но потом сразу же покачала головой: — То есть нет. Не совсем. Ведь ты просто хотел помочь.

— И в итоге спалил твою кухню.

Николь улыбнулась:

— А я и не говорю, что ты помог. Ты хотел помочь.

— У Рэйфа с Кэти действительно огромный дом.

— Я знаю. С тех пор как они поженились, Кэти вечно жалуется, что не знает, на что ее дом будет похож завтра, ведь Рэйф все время что-то к нему пристраивает и изменяет.

Она никогда не завидовала подруге из-за той финансовой стабильности, которую та получила, выйдя замуж за одного из Кингов. Но иногда она вдруг ловила себя на том, что завидует той любви, которую сумела отыскать Кэти. Тому, что ей не нужно справляться со всем в одиночку. Кэти было так хорошо с Рэйфом, что Николь невольно начала мечтать, что однажды сможет найти себе любимого мужчину, с которым ей будет так же хорошо.

Вот только ее любовные похождения обычно больше напоминали греческие трагедии, и она уже давно смерилась с тем, что на такое счастье лично ей рассчитывать не приходится. Зато она всегда могла утешиться тем, что у нее есть сын, свое дело и свой дом.

Ну, во всяком случае, дом был у нее до сегодняшнего дня. Оглянувшись, Николь еще раз убедилась в том, что ближайшие пару недель здесь точно нельзя будет жить.

— Николь, но ты же и сама понимаешь, это — лучший выход. К тому же дом такой большой, что мы точно не будем друг другу мешаться. — Гриффин шагнул к ней еще ближе. — Ну не можешь же ты здесь остаться, в конце концов, это просто опасно. И для тебя, и для Конора.

— Возможно, но…

— Неужели ты хочешь жить в отеле, пока здесь все не приведут в порядок?

Нет, этого Николь точно не хотела. Ведь Конору там будет негде развернуться, а ей и так предстоит слишком много незапланированных расходов. К тому же одновременно и на ремонт кухни, и на отель у нее просто не хватит денег.

— И если ты останешься у меня, то сможешь лично следить за всеми работами в твоем доме.

И это тоже верно, вот только Николь терпеть не могла оказываться у кого-то в долгу, а о себе и собственном сыне она и сама могла прекрасно позаботиться. Бывший муж преподал ей хороший урок, на практике показав, что рассчитывать в жизни можно лишь на себя саму.

Николь глянула на Гриффина, вот только тот стоял с таким уверенным видом, что в ней невольно проснулось раздражение. И что самое печальное, проснулось оно в основном потому, что у нее просто не осталось выбора.

Если бы только все это случилось до отъезда соседей, Кэти наверняка настояла на том, чтобы Николь с сыном пожила именно у них. Так какая разница, кто именно ее приглашает, Кэти или Гриффин?

Николь мысленно рассмеялась. И правда, какая разница, зовут ли ее в гости любящие супруги или потрясающий одинокий парень, от одного вида которого ее гормоны начинают отплясывать бешеные танцы? Конечно, никакой разницы.

Так, ладно, в конце концов, Гриффин сам устроил пожар.

— Ты же понимаешь, это все равно единственный выход.

— Да. — Николь постаралась представить, какой кухня станет после ремонта. Может, все не так уж и плохо и она наконец-то сможет получить кухню своей мечты?

А потом она снова посмотрела на Гриффина. Небесно-голубые глаза, загорелое подтянутое тело…

Если он стал для нее таким искушением, просто поселившись по соседству, то что же будет, если они станут жить в одном доме?

Настоящий кошмар.

Разлепив глаза следующим утром, совершенно не выспавшийся Гриффин попытался убедить себя, что привыкнуть можно ко всему. Нет, конечно, дом был достаточно велик, но, похоже, он слегка преувеличивал, когда говорил, что они не будут друг другу мешать.

Он как-то не подумал о том, что все спальни расположены рядом. Николь поселилась в комнате прямо напротив его, и он мог поклясться, что ночью отчетливо слышал каждое ее движение.

Сначала она ходила по комнате, потом сидела на кровати, затем снова ходила. Пару раз она выходила в коридор и делала четыре шага до комнаты Конора, открывала дверь, заходила внутрь, какое-то время неподвижно стояла, а потом снова выходила в коридор, закрывала дверь, возвращалась к себе и продолжала мерить комнату шагами.

Ладно, звуки ему не слишком мешали, ведь при желании он мог отлично выспаться и под барабанный бой. А вот стоило ему только представить, как Николь с распущенными светлыми волосами крадется по коридору совсем рядом с ним, как с него разом слетала вся сонливость. Интересно, а в чем она спит? В пижаме? Футболке? А может, вообще без всего? Он достаточно успел на нее насмотреться в шортах и топиках и не отказался бы взглянуть и на остальное.

Гриффин прекрасно знал, что она не для него, но это лишь подстегивало любопытство.

Но он обязательно справится и до конца будет изображать благородного рыцаря. Он вполне может приютить ее на пару недель, даже не пытаясь соблазнить. Звучит не слишком-то заманчиво, но он как-нибудь переживет эти две недели.

В конце концов, у нее есть ребенок. И об угрозе Кэти тоже не стоит забывать. А еще ему уже исполнилось тридцать три года, а Гриффин давно решил, что в этом возрасте он прост обязан окончательно повзрослеть, хочет он того или нет.

— А ведь я совершенно этого не хочу.

— Ты разговариваешь сам с собой?

Подняв глаза, Гриффин увидел, как в кухню вошла Николь с ребенком на руках. Белые шорты, розовый топик и такой же розовый лак на ногтях, светлые волосы убраны за уши, в которых блестят серебряные колечки.

— Что? — Гриффин моргнул, пытаясь сосредоточиться на чашке кофе. — Нет. Просто задумался.

— Значит, ты очень громко думаешь.

— Вниз! — потребовал Конор.

Гриффин недовольно поморщился. По его мнению, было еще слишком рано — как для разговоров, так и для жизнерадостных младенцев.

— Малыш, хочешь молока? — спросила Николь.

И Гриффин чуть не ответил, что не хочет.

— Молоко! И печенье!

— Нет, на завтрак печенья не будет.

Такой милый мальчик, вот если бы ему только еще рот скотчем заклеить, вообще была бы сказка.

Налив сыну молока, Николь достала из холодильника пару яиц, а из шкафчика — сковородку. Похоже, она знакома с кухней Кэти ничуть не хуже, чем с собственной.

— Приготовить тебе что-нибудь? — спросила она.

— Не стоит, я никогда не завтракаю, — пробормотал Гриффин, сосредотачиваясь на кофе. Кофеин — основа выживания. Что еще может быть нужно человеку с утра пораньше?

— А Конор как раз больше всего любит завтракать.

С этими словами Николь принялась взбивать яйца, ворочать сковородкой на плите и вообще создавать столько ненужного шума, что Гриффин невольно стиснул зубы.

— Я решила, что буду все это рассматривать как подарок, — объявила Николь.

— Неужели? — Гриффин потянулся, чтобы отобрать ложку, которой Конор вдохновенно стучал по столу, но малыш сразу же надулся и заплакал, так что ему ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и вернуть ребенку игрушку.

«Просто пей кофе и ни о чем не думай», — велел он себе.

— Ну, как ты и сказал, мне все равно придется там все переделывать. И я решила, что буду относиться ко всему как к обычному ремонту, а не как к восстановлению после пожара.

— Наверное, ты хорошо придумала.

Теперь Конор стучал по столу так страстно, что ему мог бы позавидовать любой барабанщик.

Что ж, нужно признать, что Гриффин никогда не любил утро. Другое дело — поздний ужин, вино, приятная беседа… Он никогда не ночевал с женщинами, с которыми… встречался, так что к утренним разговорам он совершенно не привык. А теперь на него свалилась не только болтливая женщина, но еще и непоседливый карапуз.

Гриффин и так обычно встречал утро с той же радостью, что и приговоренный к смерти взбирается на плаху, но сегодня он понял, что изведал далеко не все пытки этого мира.

Николь поставила перед сыном омлет, и тот принялся радостно ковыряться в нем, не забывая старательно стучать ложкой.

— Я отвезу Конора в детский сад, а потом вернусь и начну обзванивать страховщиков и подрядчиков…

Гриффин глотнул кофе:

— Звони страховщикам, а я позвоню в «Кинг констракшн», там ты сможешь заключить самую выгодную сделку.

По глазам Николь было видна, что она хотела отказаться, но потом все же кивнула:

— Спасибо.

Да, что она не любит чужую помощь, он уже успел запомнить.

— Не за что, ведь зачем нужна семья, если ты не можешь на нее рассчитывать в трудную минуту? Рэйф отдыхает, так что я позвоню Лукасу.

— Ладно. — Николь вручила сыну чашку с молоком, а Гриффин воспользовался этим, чтобы отобрать у отвлекшегося ребенка ложку. — Ты не привык к детям?

— Не привык, особенно с утра пораньше. — Почувствовав приступ вины, Гриффин вернул Конору ложку.

— Сейчас восемь часов.

— Вот и я о том же.

Вообще-то ему сейчас полагалось только добраться до первой утренней чашки кофе, усевшись на балконе и наслаждаясь видом на море и тишиной. А потом бы он принял душ, оделся, а в девять с небольшим уже был бы в офисе. Забавно, обычная рабочая жизнь кажется ему сейчас куда более спокойной и расслабляющей, чем весь этот так называемый отпуск.

Вновь принявшись за кофе, Гриффин наблюдал за тем, как Николь возится с сыном.

Так, ладно, нужно скорее звонить в «Кинг констракшн», ведь чем быстрее она вернется в свой дом, тем лучше.

Для всех.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.