43. Как я узнала о смерти Матильды? Фаина по телефону в соседней комнате рассказывала сестре Аннушке:
      - Знаешь, Матильда умерла. Пошла встречать Новый год со своими пирогами к Пане Вишняковой. Мороз был - жуткий. Пурга, ветер ледяной, а у нее ведь сердце... Она взяла нитроглицерин, положила в карман платья. Посредине пути ее прихватило. Она попробовала достать лекарство, но далеко положила - не успела. Когда ее нашли, пироги были еще теплые. Этими пирогами ее и поминали. А она, ты помнишь? разные сюрпризы в пирогах запекала - кому попадется, тому будет счастье. Мне в куске пирога от Матильды досталась записка:
      Путник усталый!
      В тяжелых и долгих скитаньях
      Сядь на пенёк - съешь пирожок.
      С моей легкой руки
      Ты почувствуешь вкус
      Беззаботной жизни.
      44. У Фаины было шикарное шерстяное платье - синее в белую крапинку. Она его редко надевала, шерсть грубоватая, оно кололось. Рачительная Фаина, у которой ничего не пропадало даром, говорила нам:
      - Я это шерстючее платье надену в гроб.
      У нее уже были наготове: платье, белье, косыночка, белые тапочки сложены в дубовом зеркальном шкафу и перевязаны алой атласной лентой.
      - Если не умру на зимний солнцеворот, буду жить дальше, - она говорила нам. - День прибавляется, близится весна... Только бы дожить до этого момента.
      Однажды она сказала мне:
      - Кажется, колокольчики звенят.
      - Я ничего не слышу, - говорю.
      - Значит, это у меня в ушах, - сказала Фаина.
      Она покинула свое тело двадцать первого декабря - в день зимнего солнцестояния.
      Мы сами с мамой надели на нее платье, надели косынку и вдруг обнаружили, что в ее свертке - одна только белая тапочка.
      Мы чуть с ума не сошли - искали. Мы перебрали все вещи в ее зеркальном шкафу. Просто не верили своим глазам. Фаина была чудовищно аккуратна! И как настоящий просветленный мастер, готовилась к смерти с самого рождения. Мы были изумлены. Мы снова и снова заглядывали под стопки выстиранных и выглаженных простыней и пододеяльников с вензелями Фаины, везде проверили, всюду, но белой тапочки не было нигде.
      Фаина лежала - сияющая, безмолвная, безмятежная.
      В конце концов она не выдержала и сказала:
      - Ну и балбески же вы! Тапочка в тапочке!..
      Это были ее последние слова.
      45. Вот вам россыпь историй про моих стариков. Повторяю, что это были люди выдающихся способностей, даже не люди, а переходные существа между человеком и богом, лишенные определенных внешних признаков, без корней, без истоков, без прибежища, без опоры, но они, полные жизни, зримые, подобные Луне, отражались в тысяче рек - во всей своей силе и чистоте.
      Теперь, когда эта история подошла к концу, хочу от всего своего собачьего сердца поблагодарить за помощь моего друга - мастера дзен Сергея Седова, а также шестого патриарха Хуэйнэна и учителя Сюй-юня по прозвищу Порожнее Облако.
      Пусть все существа достигнут освобождения!
      Москва, Орехово-Борисово,
      13 октября 2000 года
      Годовщина нирваны
      Степана Степановича Гудкова