Тихое дуновение ветра, шорох крыльев – и вот я уже на руках у Сона, принявшего свою истинную форму и теперь застывшего неподалеку от окна. Я осторожно посмотрела наружу. Шел дождь. М-дя-а-а… так, берем ситуацию в свои руки. Срочно!

– Сон, пусти.

Интересно, и почему меня сегодня никто не слушает? Я ведь серьезно.

– Сон!

Медленно и крайне неохотно мне дают утвердиться на собственных конечностях. Оська одобрительно на меня смотрит. Васька с Диком вот-вот сцепятся и перегрызут друг другу глотки. Гм, ну что ж, я честно не хотела колдовать, но, видимо, придется!

Слова, как и ударения, вспоминаются с трудом, но выкрикиваю я их как можно более громко и угрожающе. Васька, дольше со мной знакомый, вздрагивает и переводит на меня перепуганный взгляд, Оська срочно пытается умотать из комнаты, но заклинание слишком короткое, и он попросту не успевает.

– Зандравус! – вякаю я последнее слово, с гордостью ожидая результата своих издевательств над памятью. И результаты не заставляют себя долго ждать.

Никто не успевает и глазом моргнуть, как вся комната заполняется бурными потоками ледяной воды, в которой плавают… аллигаторы? Мама!

– А-а-а!!! Меня кто-то укусил за задницу! – Это Лис.

Васька с плеском вылетает из бушующей воды и тут же врезается в невидимый купол, накрывший всю комнату и непроницаемый даже для его магии! Сон стоит рядом на подоконнике, крепко держа меня за руку и пытаясь подтянуть к себе, хотя и самого вот-вот с этого подоконника смоет.

– Помогите! – Оська проплыл мимо, с ужасом улепетывая от полутораметрового аллигатора, который гнался за ним с широко открытой пастью.

Дик молча рубил на мелкие кусочки другого крокодила, попытавшегося, на свою голову, тяпнуть его за ногу. Лис вцепился в Ваську, который летал под потолком и разил гадов белыми молниями. От первой же молнии все плавающие в воде получили разряд короткого замыкания. Оська задымился, крокодилы сдохли. Я старательно приглаживала стоящие дыбом волосы, чувствуя проскальзывающие по пальцам искры разрядов.

– Ирлин!!! – Хором. Хм, надо что-то сделать. Наверное.

Дик, Васька, Лис и черный лысый совенок крайне угрюмо смотрели на мою скромную особу, явно замышляя что-то недоброе. Гм, надо срочно все исправлять, а то побьют.

– Щас, – улыбнулась я, – щас я все исправлю. Так как же там это было? А, вспомнила!

Васька плюхнулся в воду и попытался отцепить от себя Лиса, который отцепляться явно не собирался, убедившись, что боевой ангел в моменты опасности – это круто.

– Зарабус, вандаре, кубитул летале….

Я громко и тщательно выговаривала слова, искренне молясь про себя, чтобы это сработало. Сон невозмутимо держал меня на руках, морально готовый ко всему. Ребята молчали, сплотившись и готовые к тому же.

– Кранере! – Я зажмурилась. Наступила полная тишина. Мы ждали.

– И? – осторожно попытался уточнить Лис.

И пол исчез.

После чего вода, останки крокодилов и мы все с воплями рухнули куда-то вниз, пролетели два этажа и грохнулись на чересчур твердый, на мой взгляд, кухонный пол, залив водой и заполонив крокодилами абсолютно всю кухню. Стоял жуткий грохот. Позже выяснилось, что Васька попал в чан с супом, а Дик приложился о плиту. Оська упал на Лиса и радостно пискнул, но тут сверху рухнули мы с Соном, и писк трагически оборвался.

– Ирлин!!!

Меня не особо били (Сон не дал, готовый убить любого, кто на меня покусится), только связали и сунули в рот кляп (Сон, к сожалению, согласился, что это для моей же пользы). Лысый Оська возлежал на четырех подушках и громко требовал, чтобы меня немедленно убили, расстреляли и на всякий случай повесили, пока не повесился он сам. Ему кивали, сочувствовали, но Сон бдил, так что все, что я получала, – это крайне многообещающие взгляды.

Одно хорошо: Васька уже не стремился убить Дика, да и тот уже не рвался выяснять отношения, так что мне пришлось временно смириться с положением пленницы, тайно перепиливая ногтями веревки (ногти ангела могут быть ну о-очень острыми, что иногда крайне полезно).

Вся компания расположилась в зале на первом этаже, закутавшись в пледы и греясь у жарко растопленного камина. На столе стояли чашки с горячим чаем и булочки, которые мне, естественно, никто предложить не догадался. Ну и ладно, подумаешь, плюшки и чай… горячий… гм. Ой, меня никто не лю-юбит!!! Я старательно зашмыгала носом. Меня так же старательно игнорировали. Тоже мне, друзья называются!

– Итак, давайте окончательно разберемся в ситуации. – Слово взял Лис, и все внимательно его слушали, прихлебывая ароматный чай. – Насколько я понимаю, Дик и Вася, – Васька поморщился (так его могла звать только я), но смолчал, – как раз выясняли отношения, когда все это произошло.

Все повернулись ко мне и еще раз хмуро рассмотрели. Я пилила веревки, не обращая на них никакого внимания.

– Вопрос первый, – продолжил Лис, – что ангелу понадобилось здесь, да еще и ночью?

Я замерла, мне тоже это было очень интересно. Кстати, получилось выплюнуть кляп.

– Я прилетел за Ирлин.

Шок и тишина, нарушаемая лишь гудением пламени в очаге.

– Что? – Это я не выдержала. Но, к счастью, никто не заметил, что я уже без кляпа.

Вася повернулся ко мне и нахмурился, я почувствовала себя чуть ли не школьницей, опять набедокурившей во время занятий.

– Ситуация обостряется с каждым днем. Мы не знали, что подземный мир предпримет действия так поспешно, поэтому все меняется и ты возвращаешься на небо.

Дик вскочил, сжимая кулаки и разъяренно глядя на Ваську. Я сидела в полном шоке, не зная, что сказать, и чувствуя, как сползают все-таки перепиленные веревки по рукам.

– Она с тобой не пойдет и останется здесь.

Васька медленно встал, в его глазах был такой холод, что даже Лис поежился. Так, это надо прекращать и срочно. Ой, где-то это уже было.

– Мама никуда с тобой не пойдет. – Сон встал, мгновенно трансформируясь в истинную форму и ощеривая в улыбке впечатляющие клыки. – Ты понял?

– Мама?

Но тут вмешалась я.

– Вася, сядь, я никуда с тобой не пойду. – Все замерли и одновременно повернулись ко мне. Я же методично счищала с себя веревки, раздумывая над сложившейся ситуацией.

– Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? – поинтересовался Васька. – У меня приказ, и, если ты откажешься, я просто верну тебя силой.

– А ты попробуй, – улыбнулся Дик.

– Так. Спокойно, ребята! Вас, пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

– Да? И что же?

Вместо ответа я схватила его за руку и увлекла в соседнюю комнату, закрыв за нами дверь.

– Ну и что ты хотела мне показать? – Васька прислонился спиной к двери, задумчиво глядя на меня.

Я медленно начала снимать с себя кофту. У двери послышалась какая-то возня.

– Раздевается. – Этот трагический шепот я узнала бы из тысячи. Оське явно стало лучше.

– Что?! – А это Дик.

В следующее мгновение дверь вышибло, чуть не прибив неготового морально Ваську.

Я стояла перед всеми в одном лифчике и непонимающе глядела на ворвавшегося внутрь разъяренного Дика. Но как только он увидел меня, то замер на месте, расширенными глазами глядя на огромное черное пятно на моей коже. Контраст с белой здоровой ее частью был слишком велик. Васька с грохотом отбросил накрывшую его дверь и медленно встал, но вся его ярость тут же испарилась, как только он увидел меня.

– Что это?

Я не знала, что мне ответить. Тогда он подошел ближе и рывком повернул мою голову за подбородок к себе.

– Я спрашиваю, что это? – Его голубые глаза сейчас были ледяными. – Отвечай!

– Оно так увеличилось из-за гэйла.

Он замер, к нему подошли Дик с Соном. Лис остался стоять у дверного проема.

– И что это значит? – спросил Дик, настороженно рассматривая выражение лица Васьки.

Меня отпустили. Я от неожиданности отступила назад.

– Это значит, что она остается здесь.

– Почему, Лис?

Им не угодишь. И забирают – плохо, и оставляют – хреново.

– Это печать. Печать гэйла.

– И что?

Дик стоял напротив Васьки и не собирался пропускать его, пока тот все не выложит. Сон накинул мне на плечи свою куртку, также прислушиваясь к разговору. В проеме показалась лысая и несчастная мордочка Оськи.

– Пока печать на ней, она не сможет вернуться. Снять же ее может только… нет, точнее, мог снять только один человек. Но я не думал, что из небольшого пятна печать вырастет до таких размеров…

Васька замолк, и я изо всех сил надеялась, что продолжать он не будет. Он и не стал, за него закончил Оська голосом, полным надрыва:

– И теперь снять ее может лишь тот, кто убьет гэйла, поставившего печать, и поцелует ангела поцелуем самой чистой любви! И тогда взлетит ангел и упорхнет на свое облачко, растроганно махая придурку с неба.

Я зарычала и рванула к Оське, намереваясь закончить начатое. То есть добить, срочно! Оська каким-то образом догадался о моих намерениях и быстро смылся, вопя «убивают!». Ха. Я еще и не начинала.

– Что ж. Мне пора.

Я споткнулась и чуть не рухнула, а Васька, ярко вспыхнув напоследок, исчез, открыв портал прямо на небеса. Дик и Сон внимательно на меня смотрели. Лис пошел утешать истерикующего Оську, попросив нас разбираться без жертв.

– И как давно этот гад поставил на тебя печать?

Голос Дика просто убивал. Я почувствовала острое желание куда-нибудь смотаться. Но мне не дали: Сон преградил выход, двигаясь попросту с ненормальной скоростью: раз – и он уже за моей спиной! Нечестно.

– А-а-а… э-э-э… Ну как тебе сказать.

– Честно.

Я задумалась.

– Ирлин. – Он подошел так близко, что я отпрянула, но меня рывком притянули обратно, так, что моя макушка уперлась ему в подбородок. Он наклонился к моему уху и мягко спросил, заставляя снова вздрогнуть от ощущения жара, охватывающего все тело. – Это ведь случилось еще на первом задании. Так?

Я могла только молча кивнуть. Сил говорить попросту не было. Меня отпустили. Не удержавшись на подкашивающихся ногах, я позорно плюхнулась на пол.

– Что ж, пойдем.

– Куда? – Я ожидала всего чего угодно, но только не того, что он сказал.

– Чай пить.

Гм, а как же очередная выволочка? Меня что, даже не свяжут? Ну вот, не поймешь этих мужчин: то целуют, то связывают и затыкают рот кляпом, а потом после всего просто предлагают пойти и попить чаю. И пойду! Зря, что ли, столько веревки резала?

Оська уже оперился, но все равно сидел надутый, с большой чашкой молока в лапах. На этот раз он превратился в обезьянку. Правда, почему-то в перьях, ну да это мелочи.

– Ирлин, пей не спеша.

– Вкусно же! А я голодная.

Оська укоризненно на меня смотрел, помешивая молоко хвостом. Процесс явно доставлял ему удовольствие.

– Так, ладно, о чем это я? Ах да, завтра у Дика новый заказ! – торжественно возвестил Лис.

Я радостно подпрыгнула, расплескав полкружки. Естественно, все это вылилось на Оську, который жутко обиделся и плеснул в меня молоком. Правда, я пригнулась, так что он попал в кресло, ну да это мелочи.

– Прекратите немедленно! – возмутился Лис. – Я ведь говорю о серьезных вещах.

Мы с Оськой пристыженно затихли. Я при этом мерила на глаз расстояние до заварника. Чай был чересчур вкусным, чтобы удовольствоваться половиной кружки.

– Но на этот раз путешествие состоится не в мир мертвых. Ирлин, ты куда?

Я уже практически лежала на столике, пытаясь достать стоящий на самом краю заварник. Удивленный Лис немного пододвинул его ко мне, чем заслужил мою благодарную улыбку. Дик невозмутимо за этим наблюдал, а Сон сидел на полу рядом с моим креслом, подбрасывая в камин лежащие неподалеку поленья.

– А что это за мир тогда? – спросил Оська.

Лис сделал загадочную мину. Я застыла с заварником в руках, жутко заинтересованная. Все почему-то с опаской смотрели на мою кружку. Первым не выдержал Дик:

– Ирлин, ты уже наполнила кружку – может, хватит?

Спохватившись, я увидела, что чай льется из переполненной кружки на пол. Хана ковру. Я покраснела. Блин, постоянно забываю, что здесь все надо делать не так, как на небесах. Ну ничего, щас я его подсушу. Ковер то есть.

Вспыхнуло, грохнуло, под ногами лежал свежеобугленный ковер, Оська опять стал лысым.

– Можно я ее убью? – тихо и проникновенно спросил он.

Кивнули все. Предатели!

Короче, когда все отчистились, ковер был заменен, а запах гари выветрился, мы все-таки узнали, что за задание предстоит Дику, а значит, и всем нам (остаться дома не захотел никто, а Дик просто не стал тратить нервы на бесполезные споры).

Итак, путешествие предстояло в параллельный мир, очень похожий на тот, куда впервые была отправлена я. В одном из городов расшалилась шайка вампиров, вот местный барыга и предложил хорошо заплатить тому, кто избавит город от кровососов. Но, так как все охотники гибли в первый же день охоты, желающих прийти и храбро зарубить клыкастую братию становилось все меньше и меньше, да к тому же еще и сами вампиры открыли сезон охоты на барыгу, прислав ему письмо, в котором заверяли, что убьют его ровно в полночь через неделю. В итоге награда взлетела до небес, что и заинтересовало Дика.

– Ладно, – кивнулая, чувствуя, что объелась до неприличия, – вампиров мы убьем, деньги заберем. Но есть одно возражение.

– Какое? – удивился Оська. На этот раз вместо перьев он отрастил себе шерсть, как и положено обезьянке.

– Кто откроет порталы? Если я правильно поняла, то раньше их открывал заказчик, а не Дик, – это я совсем недавно сообразила, когда Дик сказал, что мы не выберемся из мира миражей, пока не уничтожим последний из них, – а этот барыга не тянет на человека, который свободно может шастать между мирами.

Дик кивнул, подтверждая мои предположения.

– Ты поняла все правильно. Но у меня есть одна реликвия, которая может открыть портал ровно на двое суток между этим миром и почти пятьюдесятью другими. Правда, после использования ей месяц надо снова заряжаться. Но это неважно.

– А что это за штуковина? – заинтересовалась я.

– Завтра узнаешь. – Ну вот. Опять секреты. – А теперь пора идти спать, завтра встать придется очень рано.

Опять меня прогоняют. Хотя… я широко зевнула, потягиваясь в кресле и закрывая рот ладошкой… хотя спать все-таки охота.

– Я провожу тебя.

Я улыбнулась Сону. Этот мальчик ни на миг не хочет выпускать меня из виду, особенно после недавних событий. Что ж, в конце концов все равно наши комнаты расположены по соседству.

Я встала с кресла, чинно пожелала всем спокойной ночи, мужественно выдержала Оськин прыжок с кресла ко мне на плечо и вышла из комнаты в сопровождении Сона. Завтра предстоял тяжелый день.

Будил меня Оська. Будил долго и упорно, летая над кроватью в образе летучего мыша и громко вопя песню собственного сочинения. Слов я не запомнила, но зато запомнила общий смысл. Что-то вроде: вставайте, лежебоки, открывайте глаза, а то обольют вас водой и замучают муштрой. После крика «я пошел за кружкой» пришлось сесть. А то ведь и впрямь обольет. После чего довольный Оська с чувством выполненного долга отправился будить Сона, заранее предвкушая хорошее развлечение. Угу.

Через пять минут в соседней комнате раздался визг, грохот, а еще через секунду оттуда пулей вылетел Оська и рванул направо по коридору. Следом вышел встрепанный Сон, сжимая в руках огромную мухобойку. Я уважительно ее разглядывала, решив позже выпросить у Дика и себе такую же.

Одевание, причесывание и умывание не отняли много времени, и вскоре, уже вполне готовая, я находилась в кабинете Дика, наряду со всеми остальными членами команды. Сон стоял особняком у двери, настороженно за всеми наблюдая, Дик сидел за столом, а Лис внаглую стоял рядом со мной, обнимая меня за талию и наслаждаясь выражением ледяного спокойствия в глазах Дика, которому совершенно очевидно это не нравилось. Оська спал собственно на столе и при попытках его разбудить сильно кусался. Пришлось временно оставить вредителя в покое.

– Итак, все в сборе, даю последние инструкции, – начал Дик, вставая из-за стола.

Все, кроме мня, многозначительно хмыкнули, отчего температура в глазах Дика понизилась еще на пять градусов, практически упав до нуля.

– В этом мире все должны соблюдать три правила: первое. Человеческий облик вплоть до ушей и зубов. Второе: никакого колдовства, нас объявят колдунами и сожгут на костре. И третье: женщина в этом мире – раб без права голоса, так что Ирлин должна быть постоянно с кем-то из нас, а иначе ее попросту украдут и определят или в наложницы, или в жены.

Я покраснела от количества изучающих меня глаз. Сон прошипел что-то вроде «пусть только попробуют». Оська внаглую храпел на столе.

– Следующее: не разделяться и не пытаться поймать вампира в одиночку. Они – довольно опасные и хитрые твари, хорошо маскирующиеся под обычных людей, так что ходим только все вместе.

– Ты нас совсем-то за детей не держи, – фыркнул Лис.

Дик вышел из-за стола и подошел к нему вплотную, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Если с ней, – он ткнул в меня пальцем, – что-нибудь случится только потому, что тебе приспичит погулять в одиночку, я тебя лично из-под земли достану и придушу голыми руками. Веришь?

Я поверила, причем сразу. Лис нахмурился.

– Ее я и сам тронуть никому не позволю. – Я почувствовала, как польщенно краснею. – Тем более с ее талантом влипать во все неприятности разом. Но и ты тут особо не командуй.

Дик улыбнулся лишь уголком рта, сузив черные глаза.

– Если тебя не устраивают мои приказы, – последнее слово он подчеркнул, – можешь катиться на все четыре стороны, здесь тебя никто не держит.

На лице Лиса вздулись желваки, я поняла, что эти двое сейчас просто подерутся, и поспешила вклиниться между ними.

– Эй, вы чего?! Вы оба прекрасные бойцы и хорошие друзья…

– Кто? – На меня уставились две пары удивленных глаз.

– Друзья, – упрямо повторила я. – Неужели вы не понимаете, что и вы двое, и Сон, и я с Оськой уже давно подружились!

Наивностью веяло за версту, мне было стыдно, что я никак не могу выразить свою мысль по-взрослому, но тут мне на помощь пришел Оська, сидящий на столе и во всю сонно зевая.

– Она хочет сказать, что если перебьете друг друга сейчас, то будете полными кретинами, дерущимися из-за девчонки перед заданием.

И – о чудо! Дик и Лис смутились и даже отошли друг от друга на более или менее безопасное расстояние. Я с благодарностью взглянула на Оську. Тот поднял лапки вверх, просясь на ручки. Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Глядя на него, и не поверишь, что он может превращаться во вполне взрослого парня, хотя… Оська как-то мне рассказывал об изменениях в психике при переходе из одной формы в другую, это как бы является защитным механизмом, чтобы не сойти с ума. А пока это пушистое чудо восседало на моем плече, гордо поблескивая черными глазками и, как и все, ожидая, когда Дик достанет из огромного комода свой таинственный артефакт. Дик уже наполовину в него зарылся, тихо ругаясь и расшвыривая во все стороны какие-то бумажки, коробочки и прочий мусор. Лис прыгал рядом, уже забыв про недавнюю ссору, и жестом опытного взломщика открывал одну коробочку за другой, суя свой длинный нос в каждую и выглядев счастливее некуда. Сон долго крепился, делая вид, что ему все равно, но, когда из очередного свертка мы с Лисом радостно выгребли что-то длинное серебряное и при этом шевелящееся, не выдержал и подошел к нам, а вскоре и сел рядом, требуя, чтобы и ему показали. Мы показали – жалко, что ли?

– Вот она! – Дик торжественно предъявил нам какую-то грязную палку с искусственной то ли гусеницей, то ли тараканом на конце.

Мы критически осмотрели находку и снова начали копаться в сокровищах. Дик недоуменно на нас глядел, сжимая в руке столь ценный артефакт. Я в этот момент как раз пыталась выдрать из цепких лапок Оськи красивую фиговину, которую для вида мы назвали брошкой. Оська орал, что это теперь его собственность, и нипочем не отдавал. Лис с Соном как раз двумя листиками бумаги гоняли между горками мусора серебряную многоножку, которая шипела и даже кусалась в ответ на такое издевательство.

– Повторяю, – угрожающе начал Дик, – я нашел артефа…

– А-а-а!!! Меня укусили! – Лис размахивал пальцем, в который вцепилась жутко перепуганная многоножка, и вопил так, будто она как минимум его отгрызла.

Многоножка зажмурилась серебряными веками и терпела внеплановые полеты из последних сил. Сон сострадательно пытался врезать по ней какой-то книгой, но каждый раз попадал по руке Лиса, отчего тот еще и сильно ругался. Про Дика в этой суматохе мы как-то забыли.

Дик начертил в воздухе два иероглифа, поднялся ветер, многоножку оторвало от пальца и унесло в комод, книга вырвалась из рук Сона и грохнула его по башке, потом врезала по все еще вопящему Лису и мягко опустилась ко мне на колени. Ветер стих, все замерли и предельно внимательно уставились на возвышающегося над нами Дика. Сон и Лис при этом ощупывали шишки на лбах.

– Итак! – Дик остановился, грозно обводя нас взглядом и ожидая очередных каверз с нашей стороны.

Мы упорно молчали, внимая каждому его слову. Дик грозно сверкнул глазами, пару раз кашлянул. Оська вежливо пожелал ему не болеть, а мы хором его поддержали, после чего Дик закашлялся еще сильнее, сгибаясь пополам и чуть ли не давясь. Лис было вскочил, чтобы врезать ему по спине, но Дик вовремя заметил тот самый том в его руках и силой воли перестал кашлять, выпрямившись и заставив Лиса разочарованно плюхнуться обратно на ковер. Мы задрали головы и приготовились слушать.

– Это – артефакт, – мы уже пожирали глазами ту самую палку с куда-то уползшей гусеницей, – он откроет портал в нужный нам мир. Начинаю.

Все замерли. Оська возбужденно пискнул, перебираясь ко мне на голову. Сон на всякий случай сел справа от меня, готовый в случае чего защитить от всего и сразу. Лис не замедлил устроиться слева и радостно обнял меня за талию, шепча на ухо, что буквально никому не даст меня в обиду, после чего его сильно обидел Сон, просто врезав ему в нос и шипя, чтобы он больше не смел ко мне прикасаться. Лис все понял и теперь сидел радом молча, хлюпая разбитым носом и угрюмо слушая смех Оськи, веселящегося у меня на голове.

Пять иероглифов мягко вспыхнули в воздухе, окружив руку Дика, сжимающего палку. Тихий шорох коснулся слуха, заставляя всех напряженно оглядываться, не понимая, откуда он и что означает. А потом вдруг вспыхнул воздух вокруг нас, в глазах сильно потемнело, я еще почувствовала, как меня хватают Сон с Лисом и Оська с воем выдергивает прядь волос, после чего все исчезло окончательно и я начала куда-то падать.

Новый мир встретил нас совсем неприветливо. Начать хотя бы с того, что мы очнулись не на зеленом лугу с цветущими кустами и звенящим среди них ручейком. Ничего подобного – мы очнулись в какой-то яме. Причем такой узкой, что минут пять не могли разобраться, где чья нога, где чья рука и кто чье ухо отдавил гад такой! Оська сидел на краю ямы и давал ценные указания, только добавлявшие бардака в общую сумятицу.

– Так, Лис! Вынь ногу из кармана Сона и засунь ее в сапог на голове Дика. Ну сапог-то сначала сними! Что значит Дик кусает тебя за ногу? А зачем ты ему в нос ею заехал? Промахнулся? Вот, тогда и не ной. Эй, эй, Дик! А ну убери руку с попки Нрлин! Убери, говорю, или я сейчас спущусь! Сон, умничка! Так его, такой, нет, я спускаться не буду. Всем пардон, это была попка Лиса. Лис, ты чего? Кто извращенец?! Ребята, ребята, вы сейчас кого-нибудь покалечите, и вообще, прежде чем драться в таком тесном пространстве, могли бы для начала слезть с девушки и передать ее мне. Спасибо. Ну ты как, Ирлин?

Я кое-как отряхнулась от грязи и даже умудрилась поблагодарить Оську. Меня наверх подняли аж в шесть рук, так что теперь надо было подождать, пока выберутся остальные. А пока хотелось бы оглядеться. Хм, странное место, везде палочки какие-то торчат…

Первым высунул голову из ямы Дик. Подтянулся на руках и вылез наружу, после чего протянул руку Лису, позже они оба вытащили из ямы Сона, который возмущался, что смог бы выбраться и сам, но помощь все-таки принял. И теперь мы все вместе недоуменно глазели по сторонам, соображая, куда это нас занесло. Оська допер первым.

– Дик, а твой талисман всегда юморит или только нам так повезло?

– Ты о чем?

– Да так, никогда не думал, что побываю в братской могиле вместе с вами, ребята.

– Могила? – допетрила я и возмущенно взглянула на Дика.

Тот предъявил ту самую палку, отказываясь быть самым виноватым. Лис кровожадно предложил ее сломать, а Сон полез выполнять его предложение. Дик еле отбил свой несчастный артефакт, заверяя всех, что без него нам ни за что не выбраться.

– Ага, а ты хоть знаешь, куда он нас обратно приведет? – возмутился черный от земли Лис. – Может, вообще в грунт живьем зароет, так, что мы и откопаться не сможем, или в пропасть бросит – чем не вариант?

– Я проконтролирую, – нахмурился Дик.

Мы все глядели на него как-то недоверчиво. Дик смутился, но упрямо сунул палку в карман плаща и первым зашагал к воротам стоявшего неподалеку города, довольно унылого на этом сером фоне начинающейся осени, надо сказать. Плюс, в довершение ко всему, начал накрапывать дождик.

– Ничего, мы с этой палкой потом разберемся, – буркнул себе под нос Лис и, накинув мне на голову свой плащ, потащил вслед за собой в направлении ограды.

Сон шел рядом, держа на руках позабытого Оську. Тот громко верещал, что его никто не любит, и жаловался Сону на свою нелегкую судьбу отважного хранителя ангелов. Угу, между прочим, я – первая, кого он охраняет. А хотя какая разница?

Первые трудности начались сразу на входе в город. Охранники почему-то выпучили на нас глаза и наотрез отказались пропустить в город. Их не интересовали ни поддельные верительные грамоты Дика, которому их делал какой-то посыльный, ни золото, которым перед их носом тряс Лис, ни вопли возмущенного Оськи, который уже мечтал о горячей ванне, чае и постели. Зато их очень сильно заинтересовала именно я, они буквально не могли оторвать от меня глаз, восхищенно цокая языками и рассматривая со всех сторон.

– Да что здесь происходит? – возмутился Дик. – Мои грамоты в полном порядке и пошлину мы готовы заплатить за каждого, вы просто не имеете права нас не пускать.

– Остынь, – усмехнулся только что подошедший капитан, по крайней мере его все так называли. – У тебя и впрямь все чисто, так что можешь проходить, а вот девочку оставь, не для тебя такая цаца, слишком уж хороша, а вот наш герцог, будь уверен, очень даже будет рад такому подарку от верноподданного. Может, даже медальку пришлет. – И капитан радостно заржал, поддерживаемый шумным смехом своих подчиненных.

Я поежилась, не зная, что нужно делать в такой ситуации. Если я сейчас обернусь невидимкой, меня сочтут за ведьму и спутников сожгут как пособников колдовства. Но и пойти со стражниками мне что-то не хочется.

Но тут капитану, видимо, надоело ждать, и он попросту схватил меня за руку, рванув к себе и чуть ли не выдергивая кисть из сустава. Я ойкнула, а в следующее мгновение Сон вышел из себя. Дик слишком поздно сообразил, что надо опасаться еще и его, когда парень, промелькнув смазанной тенью мимо ребят, полоснул когтями по руке капитана и, пока тот орал, потрясая обрубками пальцев; отбросил меня к себе за спину и, шипя и развертывая за спиной мощные крылья, приготовился биться до последнего.

Ну уж нет!

Теперь все равно, что о нас подумают, тем более что оружие уже достали все стражники, спеша к месту происшествия. Накрыть покрывалом невидимости сразу всю нашу группу было нелегко, но я справилась, крикнув, чтобы все бежали, и сама схватив обозленного Сона за руку. Тот не сразу понял, что это я, и чуть было не врезал когтистой рукой мне по лицу, но вовремя остановился и даже покорно побежал туда, куда я его, собственно, и тянула. Дик держал меня за другую руку, вовремя сообразив, что разделяться нам нельзя, – кто-нибудь выскользнет из-под покрывала. Он прихватил также и Лиса и потащил нас куда-то в глубь города, проскользнув в распахнутые створки ворот. Позади суетилась стража и доносились крики: «Ведьма! Колдовство!» И, судя по тому, как мигом суровели и без того не слишком радостные лица прохожих, и то и другое здесь не особо любили.

– Сюда, – шепнул Дик, увлекая меня куда-то вбок.

Бежать, не видя ни себя, ни друзей, было довольно-таки проблематично, я постоянно на кого-то натыкалась, спотыкалась, а в итоге, не вписавшись в поворот, еще и врезалась лбом в угол дома. Вскрикнув, я вырвала руку и рухнула в грязь, потирая разбитый лоб. А уже через секунду меня оторвало от земли и куда-то понесло по воздуху. Я сообразила, что меня взяли на руки – но вот кто? Так, ща-ас посмотрим, а точнее, пощупаем.

Угу, это нос, подбородок… гм. А это что?

– Ай!

– Извини, – смутилась я.

– Ты мне чуть глаз не выбила!

– Ну прости, Ось, я нечаянно.

– Нечаянно она! Вот ты всегда так: нечаянно прибьешь, а потом смущенно извиняешься перед трупом.

– А ты зачем превратился в человека? Тебе ж нельзя надолго.

– Не превратишься тут! А кто тебя охранять будет, эти олухи, что ли?

– А за олухов ответишь, – пригрозила пустота справа.

– Угу, – подтвердил воздух слева.

– Да ну вас, – фыркнул Оська, но дальше бежал молча.

Минут через двадцать мы решили, что все-таки сумели оторваться от погони, и я с облегчением сняла покрывало невидимости.