Пауза.
      Я бы помогала Ильзе на кухне.
      Надевает пальто.
      ВЕРНЕР. Ну вот что, мама, выслушай меня, наконец.
      МАТЬ. Тахта в столовой вполне меня устроит. Я человек простой. А на пружину, что там вылезает, я сверху положу подушку.
      ВЕРНЕР. Хенк ван Менкс привезет сына. На тахте будет спать он.
      МАТЬ. А наш участок на кладбище? Мне нужно убрать осеннюю листву. Отец и Густав это заслужили.
      ВЕРНЕР. За могилами семьи ухаживаем мы сами.
      МАТЬ. Каждый хочет покоиться прилично.
      ВЕРНЕР. Вот именно: в доме действительно не останется свободного места.
      МАТЬ. Не останется места?.. У вас для меня не осталось места? (Идет с чемоданом к двери.) Тогда я пойду на старую бойню и буду спать там. Как в прежние времена. А ты будешь каждый день за мной приезжать. На твоем шикарном "Мерседесе".
      ВЕРНЕР. Мама, это невозможно.
      МАТЬ Всего лишь на две недели? Мы там прожили сорок лет. Я растоплю нашу старую, жаркую печку и...
      ВЕРНЕР. Мама, я хочу кое-что тебе предложить.
      МАТЬ. Предложить? Что ты хочешь мне предложить?
      ВЕРНЕР. На углу Лютер- и Линденштрассе весной собираются начать строительство многоэтажного дома.
      МАТЬ. Ни за что! Старая бойня останется на месте.
      ВЕРНЕР. Это по плану социального жилищного строительства. Квартиры для беднейших из бедных. Согласна?
      МАТЬ. Все останется по-старому.
      ВЕРНЕР. Как ты можешь быть так безжалостна?
      МАТЬ. В конце концов, я должна подумать и о себе, Вернер.
      ВЕРНЕР. Почти двести тысяч марок.
      МАТЬ. Нет.
      ВЕРНЕР. Рефрижераторный фургон.
      МАТЬ. Бойня останется на своем месте. Или я покончу с собой. Вот тогда вы сможете сразу меня сжечь. Для урны много места не нужно.
      Полная тишина.
      Громче они, наверное, уже не могут.
      ВЕРНЕР. Что, что, что?
      МАТЬ. Да эти там, со своей "Тихой ночью".
      ВЕРНЕР. Но, мама...
      Пауза.
      Строительному делу грозит застой.
      МАТЬ. Ну и что?
      ВЕРНЕР. Если мы продадим участок на углу Лютер- и Линденштрассе, подряд на строительство получит Руди.
      МАТЬ. Значит, теперь вы заодно? Ты и Руди?
      ВЕРНЕР. Только в делах.
      МАТЬ. В делах...
      Пауза.
      Там вы все выросли. Ты, и Руди, и Карли, и Инга, и Маузи. И дядя Эрнст тоже там жил, пока не погиб на войне. И дядя Густав, пока не ушел на городскую бойню. И Отто-Отто, и тетя Мальхен тоже. Тогда она еще работала в школе в Шентале. Преподавала физкультуру и краеведение. Смотрите, не забудьте подрезать весной живую изгородь. Не то она очень скоро совсем одичает.
      Вернер закуривает новую сигарету.
      Опять?
      ВЕРНЕР. Это третья.
      МАТЬ. Ты со мной жульничаешь, совсем как Анна Бремер. Она всех обкрадывает. Я взяла с собой в душ зубную щетку и поставила ее там на подоконник. Вместе со стаканом и пастой, и зубным эликсиром, и со всем остальным. А потом пошла за купальной шапочкой. И знаешь почему? Чтобы волосы не засорили сток. Будто бы. Все Лемке. Ну так вот, я возвращаюсь, а щетки нет. Паста, зубной эликсир, стакан - все на месте. И только зубную щетку утащила Анна Бремер. Голубую, с белой ручкой. А я собираюсь идти в душ и потому сначала еще раз пошла в туалет. Знаешь почему? Потому что я всегда делаю это перед душем. И когда я захотела туда войти, оказалось, что туалет занят. Так я стою в коридоре и жду. И кто оттуда выходит? А? Анна Бремер. Да-да, Анна Бремер, вот с таким животом. А я до этого все удивлялась, чего это она всегда торчит там целую вечность. А тут она выходит, и вот с таким животом. Ну а я, не успела она выйти, сразу в туалет. И что же исчезло там со стены?.. Полотенца, Вернер, все полотенца исчезли. И тут мне все стало ясно. Кто таскает полотенца, не побрезгует и зубной щеткой. И в вист она тоже жульничает.
      Пауза.
      Ну, говори же, наконец...
      ВЕРНЕР. Что?
      МАТЬ. Когда ты продал старую бойню?
      ВЕРНЕР. На прошлой неделе. Но это пока предварительный договор. А вот этот должна подписать ты. (Подает ей договор и показывает, где нужно подписать.) Вот здесь.
      МАТЬ. Двести тысяч?
      ВЕРНЕР. Да.
      МАТЬ. Хорошие деньги.
      ВЕРНЕР. Как раз на рефрижераторный фургон.
      МАТЬ. Я-то что имею с этого?
      ВЕРНЕР. Не будь этого договора, Руди обанкротился бы. Твой любимчик...
      МАТЬ. Отец никогда не был так беспощаден. (Подписывает.)
      ВЕРНЕР. Я пытался тебе дозвониться.
      МАТЬ. А теперь я даже не пою в хоре...
      Мать тащит чемодан обратно к столу. Вернер пытается ей помочь, на она с недовольством отталкивает его. Снимает пальто, вешает его в шкаф, достает из чемодана белье, недолго колеблется и кладет его в отделение покойной. Вернер делает подсчеты в блокноте. Мать ставит стул к шкафу и кладет чемоданы наверх.
      Что ты там снова считаешь?
      ВЕРНЕР. Остается несколько сотен лишних. На эти деньги я отправлю тебя к частному врачу. Договорились?
      МАТЬ. К врачу?
      ВЕРНЕР. Ты же больна.
      МАТЬ. Я?
      ВЕРНЕР. Ну эти твои приступы головокружения.
      МАТЬ. Наверное, ты что-то не так понял.
      ВЕРНЕР. Все равно, мама. Это не повредит.
      МАТЬ. Доктор Штеффен недавно умер.
      ВЕРНЕР. Доктор Штеффен?
      МАТЬ. Тот, что извлек из меня всех вас. Даже доктору не удается избежать этого.
      ВЕРНЕР. Есть же другие, мама.
      МАТЬ. А-а-а, другие...
      Пауза.
      А это мой рождественский подарок?
      ВЕРНЕР. Открывай.
      МАТЬ. Подарки принято ставить под елку.
      ВЕРНЕР. Давай, я открою.
      Достает из коробки маленький телевизор.
      Ну как?
      МАТЬ. Боже мой, вот это сюрприз!
      ВЕРНЕР. Чтобы ты была совершенна независима.
      МАТЬ. Совершенно независима, да-да-да...
      ВЕРНЕР (включает телевизор). Это потому, что ты написала насчет половины десятого. Нравится? Японский.
      МАТЬ. Да, да, чудесный.
      Мать складывает приготовленные подарки в коробку из-под телевизора и передает ее Вернеру.
      Я приклеила маленькие ярлычки с вашими именами. Чтобы вы знали, кому что.
      ВЕРНЕР. Спасибо, мама.
      МАТЬ. Поздравь от меня детей. И Ильзу.
      ВЕРНЕР. Спасибо. А я желаю тебе здоровья.
      Пауза.
      И веселого Рождества, мама.
      Пауза. Вернер выходит. Мать садится на незастланную кровать. Телевизор работает, но она не смотрит на него.
      Медленное затемнение.