Энн смотрела на него, широко раскрыв тёмные глаза и прижав к груди журнал с голой женщиной на обложке. Она о чем-то напряженно думала, выпятив нижнюю вишневую губку. Слышала ли она?
      - Ник, если я правильно поняла, ты так быстро можешь двигаться, что остальные для тебя, как торчащие манекены, да? Ник, что ж ты мне раньше не сказал! Ведь это потрясающе!
      Она вскочила с кресла, кинулась на Ника ничком и, прижавшись к нему всем горячим телом и дурачась, облизала ему лицо. Потом она села на постели по-турецки, подняла вверх ладошки и воскликнула:
      - Ну и дураки-и-и мы! Собираем эти несчастные крохи, а перед нами миллионы! Миллиарды! Ведь, Ник, голубчик, когда ты взвинтишься, или как там это у тебя называется, ты же можешь куда угодно пройти, и никто, никто, никто тебя не остановит... Никто! В магазин! В банк! В любой дом! Ник, это же сказка!..
      Она закрыла глаза и откинула назад голову, упиваясь воображением, и не видела взгляда Ника.
      - Энн, - тихо сказал он, - Энн, никогда, прошу тебя, никогда больше не заикайся об этом. Я буду играть ещё год. Потребую ещё увеличить гонорар. Буду сотрудничать, быть может, с рекламой... Но разговора этого больше быть не должно, Энн.
      - Но, Ник, мы же будем только богатых, - вскричала было Энн, но сразу же осеклась.
      Правда, позже, ночью, после бурных и нежных ласк, которыми каждый из них заглаживал свою вину, когда Ник уснул, Энн заперлась в ванной и долго-долго там плакала. Потом убеждённо сказала сама себе в зеркало:
      - Ничего, ещё не всё потеряно!
      15
      Ник только-только начал первый этап самовнушения, как вдруг раскалённая игла впилась в сердце и начала там шевелиться.
      Он сразу расслабился и осторожно вдохнул. Подождав минуты две, он снова напрягся и начал взвинчиваться. На этот раз первая стадия миновала благополучно. Ник переключился на вторую, и в ту же секунду в сердце впился уже огромный гвоздь. От нестерпимой боли Ник резко переломился пополам. Сердце громило грудную клетку.
      Как только боль утихла, он осторожно распрямился. Ему что-то кричал Анвайзер. Ник посмотрел на площадку - игра началась. С кем играли, он не знал (давно уже перестал интересоваться), но он знал, что "Гладиаторы" сегодня играют в белой форме. Значит, противники на этот раз - красные.
      Что же делать? Он хотел подъехать к Анвайзеру, чтобы всё объяснить, но зачем-то решил попробовать ещё раз. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул несколько раз и начал.
      Сердце молчало. Ник уже заканчивал второй этап, уже прошла тошнота, как вдруг:
      - Ни-и-ик!!!
      Он очнулся. К нему мчались двое красных, и у одного под ногами болталась шайба. Ник и удивился, и растерялся, и испугался - так всё было неожиданно. Он скинул на лицо маску и вдруг подумал, что если резко перескочить на третий этап, то, может быть, успеет...
      Он сомкнул глаза, колоссальным усилием напряг все мышцы тела, и тут же толстый гранёный прут втиснулся в сердце и повернулся в нем. Ник почувствовал, как ворота ударили его в затылок, как ноги отрываются ото льда и как что-то задело его по маске...
      Последнее, что он услышал - взрыв трибун.
      Шайба была в воротах...
      1978 г.