Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Забота о человеке

ModernLib.Net / Найт Дэймон / Забота о человеке - Чтение (Весь текст)
Автор: Найт Дэймон
Жанр:

 

 


Дэймон Найт
Забота о человеке

      Наружность канамитов, что и говорить, глаз не радовала. Напоминали они помесь американца со свиньей, а доверия подобная комбинация никак не внушает. Поначалу они просто шокировали – тут-то и крылось их главное затруднение. Если тварь с таким сатанинским обликом явится к вам со звезд и предложит дар, вряд ли вы захотите его принять.
      Понятия не имею, какими мы ожидали увидеть пришельцев из другой планетной системы. В смысле, те из нас, кто вообще задумывался на эту тему. Может, ангелочками. Или, по крайней мере, существами, слишком непохожими на нас, чтобы вызывать какое-то отвращение. Наверное, потому-то нами так и овладели оторопь и брезгливость, когда приземлились огромные канамитские корабли, и мы воочию увидели, на что эти твари похожи.
      Росту они оказались невысокого. Страшно заросшие – густая серо-бурая щетина с головы до пят покрывала омерзительно пухлые тела. Носы больше походили на рыла. Маленькие глазки. Толстые трехпалые лапы. На себе они носили какие-то доспехи из зеленой кожи и такие же зеленые шорты. Догадываюсь, впрочем, что шорты были всего-навсего данью нашим понятиям о приличиях в обществе. Вообще говоря, эти одеяния с прорезными кармашками и хлястиками смотрелись достаточно стильно. Чего-чего, а чувства юмора у канамитов хватало.
      Трое из них присутствовали на очередной сессии ООН – и черт возьми, сказать не могу, до чего нелепо они выглядели, восседая в центре зала на пленарном заседании – три жирных кабана в зеленых доспехах и шортах располагались за длинным столом, окруженные плотными группками делегатов от всевозможных наций. Сидели они подчеркнуто прямо, свесив уши поверх наушников – и с одинаковым радушием взирали на всех ораторов. Впоследствии, насколько мне известно, они выучили все человеческие языки, но тогда еще владели лишь французским и английским.
      Чувствовали они себя, казалось, совсем как дома – это, да еще их расположение к людям, заставило меня проникнуться симпатией к пришельцам. Тут я, впрочем, оказался в меньшинстве; но так или иначе, я не ждал от них никакого подвоха.
      Делегат от Аргентины забрался на трибуну первым и заявил, что правительство его страны проявило интерес к новому источнику дешевой энергии, продемонстрированному канамитами на предыдущей сессии. Однако без дальнейших детальных исследований правительство Аргентины не могло рассматривать упомянутый источник как основу будущей политики.
      Примерно то же самое говорили и все остальные делегаты, но сеньору Вальдесу мне пришлось уделить особое внимание из-за его отвратительной дикции и привычки брызгать слюной. Все же я неплохо управился с переводом, допустив лишь одну-две секундные заминки, а затем переключился на польско-английскую линию, желая послушать, как Грегори справляется с Янкевичем. Янкевич был сущим наказанием для Грегори; так же, как для меня – Вальдес.
      Янкевич повторил замечания предыдущих ораторов с небольшими идеологическими поправками, а затем Генеральный Секретарь предоставил слово делегату от Франции. Тот, в свою очередь, представил присутствующим доктора Дени Левека, криминалиста, а в зал тем времени вкатили вагон и маленькую тележку всякой хитрой аппаратуры.
      Доктор Левек прежде всего заметил, что вопрос, возникший в головах у многих, наиболее точно сумел сформулировать на предыдущей сессии делегат от России, когда поинтересовался: «Какими мотивами руководствуются канамиты? Какие цели они преследуют, предлагая нам неслыханные дары и ничего не требуя взамен?»
      Затем доктор объявил:
      – По требованию некоторых делегатов и при полном одобрении наших гостей, мы с коллегами провели серию тестов для канамитов, используя оборудование, которое вы видите перед собой. Сейчас мы повторим эти тесты.
      По залу пробежал шепоток. Фотовспышки выдали почти артиллерийский залп, а одну из телекамер сосредоточили на аппаратуре доктора Левека. Тут же за подиумом вспыхнул громадный телеэкран.
      Тем временем ассистенты доктора прикрепили к голове одного из канамитов провода, перетянули его руки резиновыми трубками и что-то прилепили лентой к его правой ладони.
      На экране одна из стрелок задергалась, а вторая перескочила на другую сторону и застыла там, слегка покачиваясь.
      – Вы видите перед собой обычную аппаратуру для проверки правдивости высказывания, – пояснил доктор Левек. – Поскольку данных о психологии канамитов у нас нет, нашей первой задачей было выяснить, реагируют ли они на эти тесты так же, как и человеческие существа. Теперь мы повторим один из экспериментов.
      Он указал на первый индикатор.
      – Данный прибор регистрирует сердечный ритм испытуемого. Следующий измеряет электропроводность кожи на его ладони и оценивает таким образом ее влажность, которая, как известно, усиливается при стрессе. Следующий прибор, – Левек указал на устройство с лентой и самописцем, – демонстрирует форму и интенсивность электромагнитных волн, испускаемых мозгом испытуемого. Эксперименты с людьми показали, что все указанные факторы существенно зависят от того, говорит ли испытуемый правду.
      Доктор взял два больших куска картона – красный и черный. Красный представлял собой квадрат со стороной около трех футов, а черный – прямоугольник трех с половиной футов в длину. Затем он обратился к канамиту:
      – Какой из них длиннее?
      – Красный, – ответил канамит.
      Обе стрелки бешено дернулись, то же самое произошло и с самописцем, выводившим на ленте зигзаг.
      – Я повторю вопрос, – сказал доктор. – Какой из них длиннее?
      – Черный, – ответил пришелец.
      На сей раз приборы работали в нормальном режиме.
      – Как вы попали на нашу планету? – спросил доктор.
      – Пешком, – ответил канамит.
      Приборы снова откликнулись, а по залу пронеслась волна приглушенных смешков.
      – Еще раз, – сказал доктор. – Как вы попали на эту планету?
      – На космическом корабле, – ответил канамит, и на сей раз приборы не отреагировали.
      Доктор снова обратился к делегатам.
      – Мы с коллегами проделали множество подобных экспериментов, – заявил он. – А теперь, – он повернулся к канамиту, – я попрошу нашего уважаемого гостя ответить на вопрос, поставленный на прошлой сессии делегатом от России, а именно: какими мотивами руководствовались канамиты, предлагая столь богатые дары людям Земли?
      Канамит встал. На сей раз он заговорил по-английски:
      – У нас на планете есть поговорка: «В камне больше загадок, чем в голове философа». Мотивы поведения разумных существ, хотя порой кажутся неясными, на самом деле чрезвычайно просты. Особенно в сравнении со сложной работой живой вселенной. Поэтому я надеюсь, что люди Земли поймут меня и поверят, если я объявлю, что наша миссия на планете Земля заключается лишь в том, чтобы принести вам мир и изобилие, желанные для нас самих и дарованные нами множеству рас по всей галактике. Если в вашем мире исчезнут войны, голод, бессмысленные страдания, это и станет нам наградой.
      Стрелки не дернулись ни разу.
      Делегат от Украины вскочил со своего места, требуя, чтобы ему предоставили слово, но время уже вышло, и Генеральный Секретарь закрыл заседание.
      На выходе из зала я столкнулся с Грегори. Лицо его пылало от возбуждения.
      – Кто устроил весь этот цирк? – гневно вопросил он.
      – Лично мне тесты показались убедительными, – возразил я.
      – Цирк! – решительно повторил он. – Второсортный фарс! Послушай, Питер, если с тестами все было в порядке, почему тогда замяли обсуждение?
      – Завтра обязательно дадут время для обсуждения.
      – Завтра доктор вместе со своей аппаратурой уже отчалит в Париж. До завтра еще много чего может произойти. Имей хоть каплю здравого смысла, приятель, – как можно доверять твари, у которой на рыле написано, что она только что сожрала младенца и закусила венком с могилы твоего дедушки?
      Начиная раздражаться, я заметил:
      – По-моему, тебя больше волнует их внешность, чем их политика.
      – Вот еще! – буркнул Грегори и отошел.
      На следующий день начали поступать отчеты из лабораторий, в которых испытывался канамитский источник энергии. Все отчеты оказались патетически-восторженными. Сам-то я, по правде говоря, в физике ничего не смыслю, но похоже, металлические коробочки канамитов должны были выдавать энергии больше любого ядерного реактора – причем без всякого сырья и чуть ли не вечно. Заверяли также, что они дешевле грязи и что буквально каждый сможет обзавестись такой коробкой по цене зажигалки. А вскоре после полудня появились сообщения, что в семнадцати странах уже начали возводиться фабрики для их производства.
      На следующий день канамиты предоставили схемы и рабочие образцы устройства для увеличения плодородия почвы. Оно ускоряло образование в почве нитратов или еще какой-то ерунды. В выпусках новостей не содержалось никакой другой информации, кроме сообщений о канамитах. А еще через день пришельцы выложили на стол свою бомбу.
      – Теперь вы располагаете потенциально неограниченной энергией и возросшим запасом пищи, – заявил один из них. Трехпалой лапой он указал на стоявший перед ним на столе прибор. Прибор представлял из себя ящик на треноге, с параболическим рефлектором спереди. – Сегодня мы предлагаем вам третий дар, который важнее двух первых.
      Он подал знак телевизионщикам перевести камеры на крупный план и выставил перед собой большой кусок картона, покрытый рисунками и буквами. Вскоре мы увидели этот картон на большом экране над подиумом; текст и рисунки без труда можно было разобрать.
      – Данное устройство, – пояснил он, – генерирует поле, в котором взрывчатые вещества любой природы взрываться не могут.
      Повисла гробовая тишина.
      Канамит продолжил:
      – Его воздействие подавить невозможно. Каждая нация должна располагать подобным прибором. – Никто, похоже, так толком ничего и не понял – и пришелец объяснил напрямик: – Войны больше не будет.
      Так родилась самая грандиозная новость тысячелетия, причем на проверку все оказалось сущей правдой. Выяснилось, что в число взрывчатых веществ, которые имел в виду канамит, входят даже бензин и дизельное топливо. В результате никто уже не мог ни собрать, ни вооружить современную армию.
      Конечно, можно было бы вернуться к лукам и стрелам, но это никак не устроило бы военных. А кроме того, теперь не было никакого смысла затевать войну. Скоро каждая нация могла бы располагать всем необходимым.
      Никто даже и не вспомнил об экспериментах с детектором лжи и не поинтересовался у канамитов, какова их политика. Грегори сел в лужу – его подозрений ничто не подтверждало.
      Несколько месяцев спустя я оставил работу в ООН, так как сердцем чуял – это место все равно уплывает из-под меня. Пока еще дела ООН процветали, но максимум через год делать там, судя по всему, будет нечего. Все нации на Земле семимильными шагами двигались к полной самостоятельности; скоро им уже не понадобились бы войны, вооруженные конфликты и всяческие арбитры и доброхоты при них.
      Я устроился переводчиком при канамитском посольстве и вскорости снова столкнулся с Грегори. Я обрадовался ему, как родному, хотя представить себе не мог, чем он там занимался.
      – А я думал, ты в оппозиции, – сказал я. – Только не говори мне, что убедился в чистоте канамитских помыслов.
      На секунду он явно смутился.
      – Во всяком случае, они не те, какими выглядят, – проворчал он.
      Именно такую уступку требовалось сделать для приличия, и я пригласил его в бар посольства хлопнуть по рюмочке. После второго дайкири в уютной кабинке Грегори разоткровенничался.
      – Я не на шутку заинтересовался ими, – заявил он. – Я по-прежнему ненавижу этих свинопотамов – тут ничего не переменилось, – но теперь я хоть могу спокойно все взвесить. Похоже, ты оказался прав – они в самом деле желают нам только добра. Но понимаешь, какая штука, – он наклонился поближе, – ведь на вопрос российского делегата они так и не ответили.
      Тут я поперхнулся.
      – Нет, правда, – настаивал он. – Они сказали только, что хотят «принести вам мир и изобилие, желанные для нас самих». Но так и не объяснили, почему они хотят.
      – А почему миссионеры…
      – К черту миссионеров! – сердито оборвал он. – Миссионерами движет религия. Будь у этих тварей религия, они бы хоть раз упомянули о ней. К тому же они послали не миссионеров, а дипломатов, проводящих политику, выражающую волю всего их свинского племени. Так что же теперь канамиты должны иметь с нашего благосостояния?
      – Культурную… – начал я.
      – Культурную лапшу на уши! – яростно перебил меня Грегори. – Знать бы только, где здесь собака зарыта… Поверь мне, Питер – такого вещества, как чистый альтруизм, в природе просто не существует. Что-то они в любом случае должны получить взамен.
      – Значит, это ты сейчас и выясняешь, – заметил я.
      – Точно. Я хотел попасть в одну из групп, отправлявшихся на десять лет по обмену к ним на планету, но не вышло – квоту набрали уже через неделю после того, как появилось объявление. Оставалось последнее – место в посольстве. Теперь я изучаю их язык, а тебе не надо объяснять, что всякий язык отражает характер народа. Я уже прилично овладел их жаргоном. Не так уж он и сложен, к тому же много схожего. Уверен, в конце концов я докопаюсь до правды.
      – Желаю удачи, – сказал я напоследок, и мы разбежались.
      С тех пор я частенько виделся с Грегори, и он сообщал мне о своих достижениях. Примерно через месяц после нашей первой встречи Грегори заметно приободрился – ему удалось раздобыть канамитскую книгу. Канамиты пользовались иероглифами – посложнее китайских – но Грегори твердо настроен был разобраться – даже если бы на это ушли годы. Ему требовалась моя помощь.
      За несколько недель мы разобрались с названием. Оно переводилось как «Забота о человеке». Очевидно, книга представляла собой пособие для новых сотрудников канамитского посольства. А новые сотрудники теперь все прибывали и прибывали – на приземлявшемся примерно раз в месяц грузовом корабле; пришельцы открывали всевозможные исследовательские лаборатории, клиники и тому подобное. Если на Земле и оставался кто-нибудь, кроме Грегори, кто все еще не доверял канамитам, то разве что где-нибудь в самом сердце Тибета.
      Произошедшие почти за год перемены просто поражали. Не было больше ни армий, ни лишений, безработицы. С газетных страниц больше не бросались в глаза заголовки типа «ВОДОРОДНАЯ БОМБА ИЛИ СПУТНИК?»; остались только хорошие новости. Канамиты уже вовсю занимались исследованием биохимии человека, и даже последней уборщице в посольстве было известно, что они вот-вот готовы представить правительству биологическую программу, способную сделать нашу расу выше, сильнее и здоровее – короче говоря, превратить ее в расу суперменов, практически незнакомых с телесными немощами, включая сердечные болезни и рак.
      Мы с Грегори не виделись две недели после расшифровки названия книги – я проводил долгожданный отпуск в Канаде. По возвращении я был поражен произошедшей с Грегори переменой.
      – Черт возьми, Грегори, что стряслось? – поинтересовался я. – Ты точно в аду побывал.
      – Пойдем выпьем.
      Мы спустились в бар, и он залпом выпил бокал доброго скотча – причем с таким видом, будто принимал лекарство.
      – Ну, давай, приятель, рассказывай, в чем там дело, – дружелюбно ткнул я его локтем в бок.
      – Канамиты внесли меня в список пассажиров следующего корабля по обмену, – произнес Грегори. – Тебя тоже – иначе я бы и разговаривать с тобой не стал.
      – Хорошо, – отозвался я, – но…
      – Никакие они не альтруисты.
      Я попытался возразить. Напомнил, что канамиты сделали Землю настоящим раем в сравнении с тем, что творилось здесь прежде. Грегори лишь покачал головой.
      Тогда я спросил:
      – Ну, а что ты скажешь насчет тех тестов на детекторе лжи?
      – Фарс, – хладнокровно ответил он. – Глупец, я же тебе еще тогда говорил. Хотя в каком-то смысле они не врали.
      – А книга? – раздраженно поинтересовался я. – Как насчет «Заботы о человеке»? Она ведь не затем там лежала, чтобы ты ее прочитал. У них вполне искренние намерения. Как ты это объяснишь?
      – Я прочел первый параграф этой книги, – сообщил он. – Почему я по-твоему целую неделю не спал?
      – Ну, и что? – спросил я, и тогда его губы растянулись в неприятной кривой усмешке.
      – Это поваренная книга, – ответил Грегори.