Для ловли язей эстонские рыб-оловы обычно берут крупный желтый, так называемый сахарный, горох. В последние годы они с успехом ловят и на зеленый консервированный горошек.
      Для насадки пригодны только отборные крупные горошины, кожура которых не повреждена. Крючок обычно прячется целиком в такой мягкой горошине. Если же горошина меньше, то снаружи оставляют открытым только цевье крючка, плотно прижимая его к горошине. Перед варкой сухой горох .мочат, обыкновенно с вечера до утра и затем варят в течение полутора-двух часов по возможности в мягкой (речной или дождевой) воде. Если же приходится пользоваться водой из, колодца или водопровода, то к ней прибавляют немного соды.
      Начиная ловлю с лодки на определенном, выбранном заранее месте, рыболовы обычно засыпают на дно в первый раз до 1 кг, а в последующие дни ловли - около 0,5 кг вареного гороха. Забрасывают его примерно на 4-5 м (а при быстром же течении еще дальше) выше от лодки. При этом, конечно, не следует забывать, что в тех местах, где язей мало, и корма аужно давать меньше.
      В районе Тарту крупных язей мало: обычно ловятся подъязки весом от oUU до 700 г. В нижнем течении Суур-Эмайыги, ближе к Чудскому озеру ловятся крупные рыбы до 2-3 кг.
      В. Колган.
      УЖЕНИЕ РЫБЫ В КАНАЛАХ И В АРЫКАХ
      О некоторых особенностях ужения нашей стране идет грандиозное строительство ирригационных систем на Волге, Каме, Оби, Аму-Дарье, Днепре, Кубани и многих других реках. Рыболовам-спортсменам приходится все чаще и чаще иметь дело с водоемами, где. педриодически меняется уровень воды.
      Эти водоемы быстро заселяются такими рыбами, как сом и сазан, которые для рыболовов представляют большой интерес. Однако ловля рыб в новых водоемах носит специфический характер. Вот об этом я и хочу рассказать, опираясь на свой долголетний опыт.
      В связи с поливами посевов уровень воды в ирригационных сооружениях, прежде всего в каналах-арыках, часто и резко меняется, так как для того, чтобы пустить воду на поля, вначале необходимо поднять ее уровень и закрыть нижележащие регуляторы. Разумеется, ниже этих регуляторов Уровень воды при этом соответственно понижается. Рыба в данных условиях теряет оседлость. Она кочует, постоянно находится в движении. И рыболову приходится искать ее.
      При подъеме воды рыба в поисках корма часто выходит на заливаемые поля и луга. При спаде - панически устремляется вверх.
      Преодолевая препятствия - закрытые регуляторы, сазаны совершают мощные прыжки, более метра в длину и в высоту.
      Вода в каналах и в арыках, как правило, мутная, так как с берегов смывается много земли, за регуляторами образуются водопады и водввороты, вздымающие ил со. дна. В это время успешно можно ловить рыбу только донными удочками.
      В спокойной, но высокой воде рыба усиленно кормится и хорошо ловится на отмелях и в заливах у самого берега, где есть заросли камышей, А. когда воды мало, рыбу нужно искать в глубоких, малодоступных котлованах и забрасывать снасти на глубину, в середину водоема. Возле самых регуляторов рыба не держится, она предпочитает средние участки.
      При ловле в арыках и в каналах почти всегда приходится пользоваться снастями двух видов. На тихом, спокойном течении лески должны быть мягкими: тонкая жилка или плетеный капрон. Поплавок -^ обыкновенный, из пробки, выкрашенный белой краской; грузило - свинцовое, в 20-30 г, удилище - из местной породы дерева, длиной от 1.5 до 2,5 м Крючки No 6, 7 или 8 с круглым загибом и коротким цевьем; насадка для ловли сазана: черви земляные, хлеб, кусочки рыбы, гамбузия; насадка для ловли сома - черви, малек, кусочки рыбки, личинки майского жука. На малька сом ловится в арыках ночью в любое время года, в том числе и зимой.
      При быстром; течении леска может быть и жесткой, поплавок крупнее, грузило до 50-100 г. Насадка должна быть на дне.
      При резком изменении уровня воды рыба два-три дня не клюет и ниже регуляторов, где уровень падает, и выше их, где уровень повышается. Затем начинается усиленный жор изголодавшихся сазанов и сомиков во всех участках водоема. Этот усиленный клев продолжается три-четыре дня, затея интенсивность его понижается.
      Когда уровень воды устанавливается на продолжительное время, рыбу можно успешно ловить на удочку независимо от погоды и температуры воздуха. Но при этом надо иметь в виду одну важную особенность: рыба берет активнее, смелее, если вода мутная.
      На протяжении последних двадцати пяти лет я ни разу не видел хорошего клева рыбы в прозрачной воде!
      Да это и понятно. Ведь, часто приходится сидеть с удочкой над арыком, довольно узким, где глубина воды не превышает одного метра. Если- вода чистая, то в таком месте от рыбы и не спрячешься. Ловить при чистой воде можно в таких и более крупных арыках только ночью, строго соблюдая правила маскировки.
      Наблюдается и такое интересное явление: в малых арыках рыба преимущественно ловится на червя. Иногда она ловится и на кузнечиков, где их много падает в воду с кустов н камышей, нависших над арыком. На хлебные насадки, .как правило, в таких водоемах клева не бывает.
      В закрытых арыках зимой, в мороз и при ветре, сазаны на удочку ловятся ае хуже, чем летом. Сомики же попадаются довольно редко. Их можно поймать только ночью и только на малька. Другую насадку в холодной воде сомики не берут.
      Вновь выстроенные каналы и арыки обычно не радуют глаз рыболова:
      уж очень они прямолинейны. Но через несколько недель вода слегка размоет берега, углубит или занесет дно, на каких-то участках появятся котлованы, образуются заливы и отмели, заросшие камышом. Тогда-то новые арыки и начинают посещаться рыболовами.
      Распределительные и оросительные каналы и арыки ежегодно подвергаются очистке от ила, оседающего на дне, и от растительности, замедляющей ток воды. Чистка производится в осенне-зимний и весенний периоды.
      Воду в это время спускают. После очистки арыка и наполнения его водой, рыбы в нем не бывает. Она заходит летом, когда отмечет икру в водохранилищах и устремится в поисках кормных- мест.
      Очень крупные рыбы в каналах и в арыках встречаются редко, но оживленный клев сазанчиков и сомиков до одного-двух килограммов весом доставляет большое удовольствие. А, главное, рыба клюет почти постоянно, и хроническое бесклевье нам неизвестно. Правда, иногда приходится порядком походить в поисках рыбы, но это не так трудно, потому что всегда есть уверенность, что рыбу найти удастся. И насадка - всегда под рукой.
      Я имею в виду гамбузию. Там, где она водится, доставать ее очень легко.
      Для этого нужно лишь.привязать к палочке нитку 0,5 м, к ней прикрепить за середину червя, чтобы концы его свисали свободно, и опустить эту приманку у самых ног в воду на глубину до 10-20 см. Моментально за оба конца червя вцепятся несколько гамбузий, стоит лишь дернуть нитку па себя и подставить фуражку, в которую они упадут. Даже в холодной осенней и весенней воде гамбузии во множестве резвятся в верхЕшх слоях и у самой кромки берега.
      Ловятся на гамбузию так же елец и храмуля, обитающие в искусственных озерах и каналах.
      В наших условиях лучшее время для ужения в арыках это осень, когда с сокращением поливов вода поступает в меньшем количестве, обсыхают мели и кормная площадь резко сокращается. В это время (с августа по ноябрь) сазан неплохо ловится и на хлебные насадки. С августа по октябрь хорошо ловятся на червя, на личинку майского жука и на живца сомики до двух-трех килограммов.
      Наконец несколько замечаний о поведении рыболова на берегу арыка и озера.
      Сидеть приходится лицом к солнцу, как можно ближе к воде, и как можно меньше возвышаться над ней. В озере хорошо ловить с заходом в воду.
      Рыба совершенно не боится человека, когда он стоит в воде, и чем дальше и глубже он в нее вошел, тем лучше. Даже движения рыболова не отпугивают рыбу, и она берет насадку у самых его ног. Но тот же сазан ни за что не подойдет к насадке, если рыболов сидит на крутом, высоком берегу и выделяется на фоне неба..
      Может быть, это покажется странным для рыболовов средней полосы страны, но мы считаем, что самый лучший маскировочный цвет для одежды, лесок, поплавков и удилищ - белый. Туркменские рыболовы полагают, что рыба, смотрящая на предметы снизу вверх, не. замечает на берегу белый цвет: он как бы расплывается в толще воды.
      Возможно, что такая маскировка пригодна только для ловли рыбы в путных водоемах.
      Во всяком случае белая одежда не отпугивает рыбу, а сидеть в ней на берегу арыка, особенно в жаркое время, очень удобно.
      Секрет успеха
      Стоял конец декабря. Дни, как это часто случается в Туркмении, были погожие, солнечные, теплые, тихие. Если бы легкие утренние морозцы не сбили с деревьев их зеленого наряда, не позолотили травы и камыши, вряд ли можно было бы сказать, что пришла зима.
      Мы собрались проехаться с удочками на одну из дальних ям в старице Мургаба и условились на другой день рано утром встретиться у моего приятеля, к дому которого должна была подойти машина.
      Но шофер подвел. И чтобы не терять день, мы вдвоем отправились на ближайший арык - Алаша-яб, до которого было не меньше десяти километров.
      Пришли мы на место часу в одиннадцатом. Алаша-яб - очень красивый арык, с извилистым руслом, берега его заросли густыми и высокими камышами. Вдоль берегов кое-где стоят ветлы и тутовник. В арыке много котлованов, широких и, глубоких, с заводями и омутами. И рыбы в нем много, но берет она капризно. Поэтому я шел сюда без особого удовольствия, поддавшись уговорам приятеля.
      А приятель имел к этому арыку особое пристрастие и говорил, что без рыбы мы не вернемся. Уверенный в успехе, он сел у первого же котлована, удобно устроившись на сухой траве у самой воды, и заявил, что с этого места его и трактором не стащишь.
      Я прошел дальше, бесполезно промотался по арыку несколько часов, испробовал многие места, приемы и насадки и пришел к заключению, что рыба ловиться не будет: слишком часто меняется в арыке уровень воды.
      С таким выводом я и явился к приятелю.
      - Он сидел на старом месте. По сияющей его физиономии я определил, что дела у него не так плохи, как у меня. И в подтверждение этого он поднял из воды мешок, в котором трепыхались крупные рыбы. Там было пять сазанов, которые весили не менее пуда.
      - А ты считаешь, что не клюет! - сказал приятель. - Садись рядом!
      Я расположился поблизости. За целый час у меня не было ни поклевки, а приятель мой ловил. Были у него и сходы, вытаскивал он и мелких сазанов и крупных. А одна рыбина - в полметра длиной едва уместилась в мешке.
      Нехорошее чувство - зависть. Но, помимо моей воли, она овладела мной. Мне стало тоскливо. Приятель понял, как мне тяжело, и предложил поменяться местами. Я согласился. Но у меня поклевок не было, а приятель почти тотчас поймал хорошего сазанчика. Я не знал, что и делать, отошел от своих удочек и стал внимательно наблюдать за приятелем.
      - Понюхай со мной табачку - легче станет, - участливо сказал он.
      Я втянул понюшку. Чихнул. Затем отщипнул кусочек хлеба, скатал его пальцами в шарик и стал насаживать на крючок, только вынутый из воды закинул. Поплавок скоро дернулся, словно его сбрызнули живой водой Я вытащил сазана, и вдруг все понял!
      - Ты берешь табак пальцами, и ими же скатываешь хлеб. А табак у тебя с мятным маслом, значит, и насадка пахнет им же!
      - А ты выучись нюхать табак, будешь лучше ловить рыбу, - пошутил приятель.
      Жаль что уже подкрался вечер и рыбалка оканчивалась, но уже в сумерках я успел вытащить двух трехкилограммовых сазанов, да и сходы были.
      Вот и говори после этого, что сазаны не любят табак нюхать!
      Домой мы шли уже по темному, оживленн0 обсуждая удивительный случай на арыке Алаша-Яб.
      Я. Машков
      ЗА ФОРЕЛЬЮ
      Почти все лето я прожил в деревне Ящера на реке Луге.
      Весь июнь и половину июля, каждое утро еще задолго до восхода солнца я отправлялся рыбачить на излюбленные, проверенные места и не было дня, чтобы возвращался с пустым садком.
      Каждый раз, встречаясь с дедом Семеном Федоровичем, знатоком здешних мест, мы подолгу беседовали. Я делился свежими впечатлениями, а дед-всезнайка хитро посмеивался, вспоминая свою молодость давал советы. Лето стояло жаркое, сухое. С каждым днем Луга мелела все оольше и больше. Буксирные катера с трудом пробирались через перекаты и часто садились на мель.
      Однажды под вечер один за другим раздались сильные взрывы. На луге углубляли дно. Когда мы подошли к берегу, - вся поверхность реки была покрыта погибшей рыбой. Перемешанные с илом, помутневшие воды лениво несли множество крупных рыбин: лещей, щук, голавлей, жерехов, язеи, окуней, плотвы. Но еще больше погибло малька. Семен .-Федорович покачал головой и с осуждением сказал:
      - Вот так-то у нас - одно делают, а другое рушат. А то не подумали, головотяпы, что всю рыбу погубят... В газетах пишут - землечерпалки землесосы, гидромониторы...* А где они?
      Подавленный, я молчал.
      Мы еще немного постояли на берегу и грустные побрели к деревне.
      С тех пор я стал редко возвращаться домой с хорошим уловом. Потеряв впустую несколько зорь, я стал ходить на речку Ящеру, впадающую в Лугу.
      ^ыоы в ней было много, но какой!.. Окуньки, ерши, уклейки, мелкая плотва и, изредка, ельцы. Как-то раз я сидел над обрывом и на слепней ловил ельцов.
      - Рыбачку привет и уважение! - услышал я знакомый голос и, обернувшись, увидел деда. Он был без шапки, в синей косоворотке, загорелый, морщинистый, с травинкой, запутавшейся в давно не стриженной бороде.
      Лукавые глаза с веселым задором смотрели из-под лохматых бровей, а в уголках губ пряталась едва заметная усмешка.
      И, действительно, ради такой рыбешки часами сидеть на берегу! Я смутился и -торопливо сказал в оправдание:
      - А что делать? На Луге не берет, а дома сидеть интересу нет...
      - Вот что, дружок, - мягко перебил меня дед. - Сходил бы ты на Кемку за форелью... Места там знатные!
      - За форелью!? - обрадовался я.
      - Угу, за ней... Да ты слушай, не перебивай. Я тебя, милый человек, всему, как есть, научу. Сейчас мне недосуг - сенокосилку нужно отремонтировать в бригаде. Завтра зайди.
      На следующий день я отправился к деду. Семен Федорович строгал планки для ульевых рамок.
      - Так, значит, пришел. По молодости и я таким был - с запалом. Да вот, ноги остарели, не носят. Душой бы рад побродить по затаенным излюбленным местам, да, видно, свое. отбродил... На Кемку этих самых хитрых штук... спиннингов разных - -не бери. Возьми удилище подлиннее, лесок и крючков побольше - зацепов там много. Ловить нужно на поплавочную удочку, наживляя красных червей, а не будет брать - попробуй нахлыстом на слепня. Без рыбы не придешь. Форель там водится... Да и хариус тоже.
      Время сейчас подходящее. Речки обмелели, и рыба стоит по ямам... Нащупаешь такую ямку, поймаешь две-три штуки - ищи новую. Идти нужно снизу вверх, а почему - догадайся сам. Сапоги у тебя хорошие - в них и ступай.
      Лов начинай в пяти-шести километрах от устья и иди полпоселка на лесоразработках. Оттуда можешь вернуться через Мшинскую и Толмачево...
      Я внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одного слова. А дед неторопливо рассказывал, щуря насмешливые глаза.
      На рассвете я отправился в путь. В объемистом рюкзаке еще с вечера было старательно уложено все необходимое для двухдневного похода,
      "Только бы не опозориться перед дедом - засмеет", - думал я, шагая сосновым бором, вдыхая настоявшийся Хвойный воздух.
      Трудно найти место в Ленинградской области, где бы я не побывал за свою жизнь в поясках водоемов с хорошими, уловистыми местами или нетронутых охотничьих угодий. А вот на Кемке бывать не приходилось, Какая своеобразная и неповторимая красота! у
      ...Я стоял на склоне, поросшем высокими стройными елями, а далеко внизу, по каменистому руслу, несла свои прозрачные воды река. Немного правее, выше переката, начинался плес. Серебристые ивы, буйная ольха, стройные рябины, черемуха, береза и осина склонялись над зеркалом воды, словно любуясь своим, отражением...
      Вот над поверхностью, блеснув на солнце чешуей, взметнулась крупная рыбина... Отражения исчезли, медленно расползались вширь легкие круги изумрудно-зеленоватых волн, заспешили к берегу и спрятались под корягами и корневищами подмытых деревьев.
      Так вот ты какая, Кемка! В эту минуту, я почему-то вспомнил далекое детство и затерявшуюся в таежных просторах Кузнецкого Ала-тау реку Барзас с такими же перекатами, плесами и глубокими омутами....
      Стараясь не шуметь, я медленно спустился по косогору, подошел к берегу, выглянул из-за дерева. Прямо подо мной, -у полузатонувшего дерева, едва шевеля плавниками, стояла крупная, форель. Увидев летящую над самой поверхностью бабочку, она выпрыгнула из воды и, блеснув золотистой чешуей, с громким плеском шлепнулась обратно. Бабочки как не бывало...
      Отступив от берега, я стал торопливо разматывать леску. Когда все было готово, я осторожно просунул удилище между деревьев и опустил конец лески с насаженным на крючок слепнем. Там, ГДР приманка коснулась поверхности воды, раздался легкий всплеск. Я торопливо подсек Струной натянулась тонкая леска, и я почувствовал на кпючке тяжесть сильной и крупной рыбы. Потом она стремительно мётнулась к берегу. Леска со свистом рассекла воду и тонко зазвенела...
      С трудом сдерживая волнение, я старался не дать уйти рыбе под коряги, и это мне удалось. Пленница послушно пошла на крючке в сторону полузатонувшего дерева.
      "Теперь ты моя!..." - самодовольно подумал я, стараясь вывести рыбу на поверхность. Однако форель внезапным броском выскочила из воды, перевернулась в воздухе, ушла в глубину, опять выбросилась на поверхность.
      Я упорно старался вывести ее к середине плеса. Буйно сопротивляясь, она металась на туго натянутой жилке, ходила на кругах, бросалась из стороны в сторону.
      Наконец утомленная форель всплыла на поверхность и перевернулась на спину. Тогда я осторожно подвел ее к себе и резким движением удилища бросил на берег.
      Увлеченный, я не. заметил, что надо мной нависли ветви деревьев. Кончик удилища стукнулся о что-то твердое, леска..запуталась и в метре передо мной на тонкой жилковои снасти повисла извивающаяся золотистая рыба с тремя рядами коричневых и красных пятнышек на боку. Она отчаянно изогнулась, выпрямилась и вдруг сорвалась в воду, взметнув фонтан брызг.ч Только я ее и видел!
      С большим трудом я распутал леску, надел на крючок приманку и, выбрав удобное место, забросил вновь. Распластав по воде крылышки, слепень медленно плыл по течению. Томительно тянулись секунды, а новой поклевки не было. Сделав несколько бесполезных забросов, я решил сменить место, но это оказалось нелегким делом. Берега речки густо поросли шиповником, молодыми березками, рябинником, ольхой и осинами.
      С трудом пробираясь вверх по реке, я вскоре вышел на большую поляну и подошел к обрывистому высокому берегу.
      С шумом и рокотом вселись вспененные воды реки. Все дно было усеяно крупными камнями. Перекат тянулся на сотни метров. Местами виднелись хаотические нагромождения деревьев - завалы. Здесь было так мелко, что о рыбной ловле нечего было и. думать. Поправив ремни рюкзака, я стал пробираться по захламленному валежником берегу вверх в поисках глубокого омута или широкого плеса. Место было дикое и глухое. Я с трудом продирался сквозь лесную чащобу, перелезал через колодник, обходил выворотяи и, наконец изрядно утомившись, решил спуститься вниз и идти руслом реки.
      В конце переката, там, где начинался новый плес, я остановился, сменил приманку и осмотрелся. В нескольких метрах впереди была небольшая глубокая ямка, образовавшаяся между двумя огромными валунами.
      - А что если попробовать забросить туда? Если там есть рыба, то она непременно должна стоять головой против течения и не сможет меня заметить.
      "Идти нужно снизу вверх, а почему - догадайся сам", -" вспрмнил я напутственные слова деда.
      Привязав маленький пробковый поплавок и сменив слепня на червя, я вабросил приманку между камнями. .И тут же поплавок нырнул вниз. Я энергично подсек и через несколько секунд в моих руках бился хариус.
      Очевидно, я не ошибся в своих расчетах и, повторив заброс, сразу же поймал второго, почти такого же.
      Правда, он не был такой заманчивой добычей, как форель, но все же я поволновался.
      В наших сибирских таежных речках хариус встречается повсеместно и первой пойманной в моей жизни рыбой был он. С тех пор прошло много лет, а впечатления не поблекли. Каждый раз, когда мне удавалось поймать эту пугливую рыбу, передо мной из тайников памяти возникали далекие воспоминания о первом улове и первой рыбацкой радости...
      Из этой ямки я выловил одного за другим четырех хариусов. Плес был тихий с едва заметным течением. Вдоль обрывистого берега тянулась узкая полоска песчаной отмели с разбросанными по ней редкими камнями.
      Увидав напротив низко нависшие кусты, я изловчился и подбросил крючок к самому берегу, в то место, где из воды выступала коряга, и опять серый поплавок быстро нырнул в воду. Еще не видя рыбы, я понял, что на крючке сидит форель.
      "Только бы не сошла..." - волновался я, стараясь подвести сопротивлявшуюся рыбу к берегу. Когда она утомилась, я осторожно подвел ее к се6с и выбросил на отмель. Форель была средних размеров, не более четырехсот граммов. Но это было не что-нибудь, а форель!
      Уложив ее в рюкзак, я закурил, надеясь дымом отогнать назойливых комаров, но они по-прежнему нещадно жалили шею, руки, лицо и, словно ошалелые, лезли в глаза...
      Продвигаясь против течения, я внимательно осматривал речку, облявлнвал удобные места. Увлеченный, я позабыл о еде и, только когда со1н;;е склонилось к западу, вышел на берег и остановился на отдых у полуразрушенного хутора.
      После сытной ухи я лег на мягкую подстилку из душистого елового лапника и, подложив под голову руки, см-отрел, как мерцают далекие звезды, и слушал несложную песню коростеля. Все кричит и кричит неугомонный коростель... Мерцают далекие звезды... Сладкая дрема смыкает веки...
      Домой я вернулся на другой день в сумерки, усталый, искусанный комарами, но довольный. В моем рюкзаке, переложенные травой и ветками ивы, лежали штук тридцать форелей и еще больше хариусов. Не зря Семен Федорович говорил, что места там "знатные".
      Когда я подходил к деревне, мне повстречалась повозка. В ней сидел мой дед.
      - Ну, как дела, дружок? - поглядывая на рюкзак, спросил он и полез в карман за самосадом.
      Я принялся рассказывать, скрывая радость за напускным равнодушием.
      - Так, значит, понял секрет, больная душа... Оно и с удочкой рыбки поймаешь, когда догадка есть. Я ведь, этих самых, хитрых штук... спиннингов разных - не поклонник. Уж больно мудрены. Ни к чему все это... Ты ее, рыбку-то, смекалкой возьми... В прошлом году один инженер рыбачил там на спиннинг. На уху не наловил... Впору хоть катушку в котелок клади...
      То-то, брат! Ну, заходи - гостем будешь. Сейчас мне недосуг - за травой еду. А вечером заходи... Почаевничаем.
      Повозка тронулась.
      С. Кравцов
      НА ВОДОПОЕ
      Весло переломилось с хрустом. Пока мы разглядывали обломки, лодку развернуло и понесло вниз. Я перебрался на корму и стал управлять уцелевшим веслом.
      Досада, вызванная поломкой, постепенно улеглась. День клонился к концу, за кормой плескалась в садке пойманная рыба. А что касалось предстоящих объяснений по поводу весла, то застарелые трещины на месте излома свидетельствовали в нашу пользу.
      По пути мы обошли длинную отмель, которая делила Урал на два неравных русла. Максим напомнил о том, что надо помыть лодку и привести себя в порядок. Соскочив за борт, мы потянули лодку к отмели.
      От ближнего берега отмель была отделена узкой, неглубокой, мо быстрой протокой.
      Против нас к реке спускалось на водопой стадо коров, над ним туче* вились слепни.
      К водопою подошел высокий старик с длинным удилищем на плече.
      Пропустив стадо, он сошел на берег и стал готовить удочку. Снасть у него необычная: к шестнметровой бамбуковой удочке была подвязана волосяная леса до десяти метров длиной, без поплавка и грузила. Старик, разувшись.
      закатал повыше шаровары и полез в протоку. Насадка, подброшенная на струю, пошла по течению. Когда леса натянулась, рыболов сделал выдержку, затем подтащил насадку к себе и снова пустил ее поверху.
      С интересом мы наблюдали, как после нескольких забросов старик подсек и вывел довольно крупную рыбу. Это был голавль. Он забился на береговой гальке, и мы не удержались от громких похвал рыболову. А тот, укладывая добычу в мешок, даже не оглянулся на наши одобрительные восклицания и опять полез в воду.
      Заброс, потяжка; новый заброс и затем-мощная поклевка. Рыба взяла крупная, и все попытки рыболова выбраться на берег остались тщетными:
      он буквально утаскивался сильной рыбой, стремящейся уйти по течению.
      Боясь обрыва лески, рыболов стал делать пробежки вслед за добычей, и ему удалось выбраться из воды только метрах в тридцати ниже стоянки.
      Первый раз старик поднял добычу на поверхность лишь на мгновение:
      затем она показалась еще раза два и, обессиленная, уже не пыталась уйти на глубину. А^ старик не торопился Измучив рыбу окончательно и убедившись в полной ее беспомощности, он. перехватывая леску руками, улучил момент и выволок на песок такого крупного голавля, каких я еще не видывал. Ни багорчика, ни сачка у старика не было.
      Наскоро перекурив, старик опять стал забрасывать свою удивительную снасть и скоро поймал еще трех порядочных голавлей.
      Мы пытались расспросить удачливого рыболова, но разговор не получился: отделавшись двумя-тремя фразами, старик, даже не обувшись, поспешил уйти.
      Стащив лодку с.отмели, потянулись домой и мы. Но рыбалка у водопоя не выходила из головы. Что привлекло сюда крупную рыбу? Почему старик стал удить сразу после ухода стада?
      По-видимому, стадо после себя оставляет в воде навоз, сбитых и упавших слепней и других насекомых. Такая пожива не могла не приманить к водопою разную рыбью мелочь, и за мелочью пришли крупные голавли. Стадо появлялось на водопое ежедневно в полдень и вечером, и рыба приучилась подходить одновременно со стадом, держалась у водопоя, пока течение не уносило поживу. Коровы "приводили" рыбу в определенное место в одни и те же часы.
      Всякому рыболову понятно, с каким нетерпением готовились мы с Максимом проверить наши выводы о "водопойных" голавлях. Надо было изготовить снасть, а кроме того, Максим убедил меня, что нужно найти спой водопои и не мешать старому, рыболову. С таким требованием - соблюдать рыбацкую этику - я согласился.
      После долгих поисков наш выбор остановился на удаленном водопо", который по своему характеру мало отличался от того, где ловил стар!;-;.
      Вездесущие мальчишки информировали нас, что стадо туда пригоняют то.шко по вечерам.
      И вот: середина июля. у нас в запасе кобылки, десятка два кру "!;ь:х оводов и земляные черви, место мелкое, с быстрым течением, на воде небольшая рябь. Стало напилось и ушло.
      По примеру старого рыбака мы забрались в воду и пустили поверху c"o!i лески без грузила и поплавка Всплесков рыбы не было заметно. Леса натягивалась, как струна, и мелко вибрировала.
      Максим первым выловил на кобылку порядочного голавля. Попался и мне небольшой голавлишко, на овода.
      Скоро Максим взял второго голавля, опять на кобылку. Насадил и я на крючок крупную кобылку с яркими подкрыльями. Струя подхватила и унесла засадку. Резкий удар, переданный удилищем, и сильные порывы засекшейся рыбы застали меня врасплох. Это и предрешило исход. Заторопившись и понадеявшись на прочность снасти, я допустил грубейшую ошибку:
      вступил с рыбой в силовое единоборство. Кончилось все сходом рыбы.
      Не успел я "пережить" довольно язвительные замечания Максима за упущенного голавля, как на реке послышался шум мотора: какой-то облезлый катеришка спускался к нам, немилосердно дымя и оглашая окрестности кашляющими выхлопами своего допотопного движка. Разумеется, этот плавающий "примус;" испортил нам рыбалку! Но водопой был найден, наши догадки подтвердились, и дня через два мы снова отправились на рыбалку.
      Менее чем за час мы вдвоем поймали тринадцать голавлей, правда, некрупных, затем рыба брать перестала. "s
      Еще два раза порыбачили мы на этом водопое, а затем переключились на другой, куда стадо подходило два раза в день.
      Избранный нами новый водопой мы несколько раз облавливали и утром и вечером. Голавли вечером ловились лучше. Утренние уловы и по количеству, и по величине рыбы много уступали вечерним.
      Однажды, мимоходом, довелось нам днем поохотиться на голавлей на первом водопое, где мы видели старика. Поймали мы с десяток голавликов, а случившийся тут мальчик рассказал, что накануне вечером дедушка взял семь очень крупных голавлей. Мальчик подтвердил, что старик рыба"ит только вечерами.
      В тот же день, находясь в районе водопоя, примерно часа за два до посещения.его стадом, мы заметили, как свернул к реке небольшой табун коней.
      Мы поспешили к водопою.
      После ухода табуна мы долго и напрасно хлестали удилищами: голавлей не было. Блестяще подтвердилось наше предположение,, что рыба подходит к водопою вместе со стадом и случайный подход табуна во внеурочное время ею не был замечен.
      Совсем неожиданно эта рыбалка оказалась для меня последней на Урале; обстоятельства заставили навсегда покинуть Оренбург.
      Все же некоторые наблюдения о рыбалке на уральских водопоях у нас с Максимом накопились.
      Нельзя было не заметить, что случайно или не случайно, но ловились только одни голавли. После ухода стада рыба держалась у водопоя не более часа, к этому времени и прекращался клев. Рыба посещала как вечерние, так и дневные водопои скота.
      У трех водопоев голавли ловились хорошо, но всегда вечерние уловы значительно превосходили дневные. Вечерние голавли бывали гораздо крупнее пойманных днем.
      Правда, ни один из пойманных нами голавлей не превышал полутора килограммов.