Коснулся невзначай груди,
      Спросил, дрожа: "А это - можно?"
      Мне был ответ: "Сюда иди..."
      Восстал Приап, как деревянный,
      Как конь, не знающий узды.
      Она меня втащила в ванну,
      Раздев под струями воды.
      О, Боже, как она кричала,
      Шепнув затем мне пару фраз:
      "Да, я давно так не кончала
      Ты представляешь, восемь раз!"
      "Что, было клёво, Маргарита?"
      "Не Маргарита, а Марго.
      Ну что ж, у твоего бандита
      Размеры просто ого-го.
      Я жрать хочу." - "А всё готово".
      И мы на кухоньку пошли.
      Я был готов к сраженью снова
      Пожрав, порнушку завели,
      И вновь в долину наслаждений
      Крича, мы поскакали с ней.
      Она шептала: "Гений, гений!"
      Среди измятых простыней.
      Мы с ней друг другом любовались,
      От буйной скачки утомясь,
      Всё ворковали, целовались...
      Она с постели поднялась,
      Пошла нетвёрдою походкой
      Куда-то, уронила таз,
      Вернулась с сумочкой и с водкой,
      Спросила:"Вмажем?"-"Не,я пас".
      "Ну что ж,как хочешь.Я то вмажу"
      Марго хлебнула из горла,
      Из сумки вынув горсть бумажек
      Под песню "Белого орла".
      Она той песне подпевала,
      При мне нюхнула кокаин,
      Ворча: "Блин, кокаину мало...
      Во, Макс подсунул героин!"
      Я на подушках приподнялся,
      Сказал встревоженно: "Прости,
      Марго, конечно, что вмешался,
      Ты здесь не очень-то финти.
      Зачем тебе всё это, детка?"
      Марго меж тем достала шприц,
      Вкололась."А на вид - нимфетка",
      Я тупо думал, рухнув ниц.
      "Костыль, - она сказала глухо,
      Не ссы и кайфа не ломай,
      Как раз сейчас попёрла пруха,
      В натуре перекуров май".
      Я вновь с пульта включил "Шиваки"
      И мы уставились в экран,
      В нём видя розовые сраки
      Таких, с носами, обезьян.
      Мужской басок невозмутимый
      Про джунгли что-то нам втирал.
      Марго, сказав: "Шибздец галимый",
      Запила водкой веронал.
      Нам показали обезьяну,
      Зад почесавшую опять.
      Марго вскочила, видно, спьяну,
      И стала голой танцевать.
      Её подпрыгивали груди,
      Ей было вроде бы смешно.
      Потом, по странной по причуде,
      Она - и я с ней заодно
      По комнате вдруг прыгать стали,
      Изображая обезьян,
      И беспрестанно хохотали...
      Я мельком глянул на экран:
      Там под дождём, с огромным носом,
      На ветке приуныл самец...
      Марго, подпрыгнув к папиросам,
      Сказала: "Ну ваще шандец!"
      Мы с ней скакали и смеялись,
      Я даже пару раз упал.
      И розы в хрустале качались,
      Что для Марго я покупал.ххх
      Искрилось в хрустале вино,
      струился сигаретный дым...
      "Говно, говно, говно, говно"
      со сцены повторял Вадим.
      Толпа была возбуждена,
      весь от восторга зал ревел,
      лишь только девушка одна
      сидела бледная, как мел,
      но дергалась на стуле так,
      как будто ток ее прошил...
      Что с нею? Я одернул фрак
      и подойти к ней поспешил;
      - Простите, вам нехорошо?
      Стихи шокируют слегка?
      но понял вдруг - ей хорошо,
      увидев, где ее рука,
      Я с девушкою рядом сел
      и за ее следил рукой,
      сидел и медленно балдел
      от ситуации такой,
      Она, не глядя на меня,
      себя ласкала под столом,
      полна любовного огня...
      И пахло от нее вином,
      Шептала: "Ах, Вадим, Вадим,..."
      и вдруг взглянула на меня
      порочным взором озорным
      теперь, простите, вздрогнул я,
      Она свободною рукой
      залезла в брюки и взяла
      в свою ладонь... ах. Боже мой,
      что за разврат? ну и дела...
      Но что ж,... я покорился ей,
      Вадим прочел нам про елду,
      на сцену уж взошел Андрей,
      я подал знак - сейчас приду.
      Все это было как во сне
      стихи и нежная рука...
      Вы можете не верить мне,
      я сам не верю. Но пока
      все расходились по домам,
      когда гул вечера затих,
      я вглядывался в лица дам
      красавиц много было там,
      но не было ее средь них...
      А то б я показал друзьям.
      "У нас будет маленький" (реакция куртуазного маньериста)
      "Вставив в зубы сигарету "Данхилл"..."
      (А. Добрынин)
      Вставив в зубы "Ротманса" окурок,
      я кричал на вас в тени акаций:
      "Я вам не какой-нибудь придурок,
      надо было, блин, предохраняться!"
      Изжевав и выплюнув окурок,
      глядя зло на кружева и ленты,
      я кричал: "Но я по жизни юрок,
      и платить не стану алименты!"
      Жадно закурив другой окурок,
      я кричал, как спятивший слоненок,
      я кричал: "Довольно глупых жмурок,
      кто сказал, что это мой ребенок?"
      Вы, все это выслушав, беззвучно
      как стояли, так и повалились.
      Боже мой, как с вами стало скучно.
      А ведь как мы раньше веселились!
      "Да, предохраняться надо было"
      буркнул я в акациях у пруда.
      Облик ваш гримаса исказила,
      я ж ушел на цыпочках оттуда.
      В честь чего вы стали юной мамой?
      Вы б хоть мое мнение спросили!
      Я вас звал своей Прекрасной Дамой,
      но сегодня вы меня взбесили.
      Воскресенье
      Нет, невозможно все любить:
      Тупые гвозди звездных неб,
      Покой равнин, убогость быть,
      И тех, кто зряч, и тех, кто слеп,
      Нелепого искусства гон,
      И смерть, и славу и слова,
      И смех, и роскошь всех времен,
      и нищие цветы у рва,
      Любить уметь, любить любовь,
      Ожесточаться по годам,
      Волнением тревожить кровь,
      Означенную к холодам,
      Глядеть на стебли и кресты.
      И на портрет, чтоб не остыть,
      Где лишь сочувственная ты...
      И невозможно все любить!
      Мальчик чумазенький
      Каждое утро, радостный, ты просыпаешся,
      теплой водою с песнями ты умываешься,
      ты заправляешь коечку, гладишь подушечку,
      сладкой истомой манят тебя потягушечки.
      А в это время западный мальчик чумазенький,
      с впалою грудью, чахнущий и грустноглазенький,
      катит свою в шахте с углем вагонеточку,
      чтоб получить вечером мелку монеточку.
      Каждое утро, гладкий, довольный, сияющий,
      в школе встречаешь добрых и верных товарищей,
      пахнет цветами светлая комната классная,
      нежно ерошит вихры твои солнышко ясное.
      А в это время западный мальчик горбатенький
      гробик несет, спотыкаясь, для младшего братика,
      он схоронил мать, отца, двух сестренок, трех дедушек,
      и все равно прокормить ему надо семь детушек.
      Ты каждый вечер ходишь гулять по Москва-реке,
      с девушкой милой, глаза у нее как фонарики,
      робко в любви объясняясь, за полную грудь берешь,
      шепчешь на ушко стихи и в аллейку ее влечешь.
      А другой мальчик с улыбкой бессмысленной-жуткою
      возится в жалкой лачуге своей с проституткою,
      завтра ему чуть свет на работу опять вставать,
      как бы скорей закончить и завалиться спать.
      Школу закончив, может, ты станешь директором,
      или инспектором, или вообще архитектором,
      сытый, веселый, румяный и к людям внимательный,
      в ладушки будешь играть с женой привлекательной.
      Мальчик же западный, чахлый, забитый, запуганный,
      кашлять-чихать будет пылью противною угольной,
      а потерявши работу, в сиянии месяца
      в жалкой лачужке своей с облегченьем повесится.
      Будь же ты проклят, тот дяденька, что вдруг решил вести
      нашу Россию по западному тому пути.
      Очень обидно в трудах загибаться во цвете лет,
      черт знает чем заниматься, чтоб раздобыть обед.
      Вижу на улицах наших уже появляются
      дети чумазые, к гражданам так обращаются:
      "Дайте хотя бы копеечку, добрые, милые!"
      Только спешат мимо них люди хмурые, хилые.
      ХХХ
      "Если б мы сговорились о том, чтобы женщин не трогать, -женщины
      сами, клянусь, трогать бы начали нас."
      (Публий Овидий Назон. "Наука любви")
      "Здоровой девушке не свойственна стыдливость",
      как заявил однажды Лев Толстой.
      Ей свойственна особая игривость,
      чтобы зажечь мужчину красотой.
      Здоровой девушке не свойственно ломаться
      продолжим мы за графом Львом Толстым
      а свойственно внезапно отдаваться,
      охваченной желанием простым,
      прямо на улице, в подъезде, на работе,
      в лесу.., а что? Не вечно ж ей цвести!
      Она могла б отдаться целой роте
      так начинает всю ее трясти.
      Здоровой девушке не свойственно стесняться,
      а свойственно от похоти вопить,
      и за парнями робкими гоняться,
      их догонять и наземь их валить,
      подряд насиловать. Так вот она какая,
      здоровая та девушка? Ну да...
      Что ж нас, поэтов, часто упрекают
      в отсутствии морали и стыда?
      Здоровым юношам не свойственно стесняться:
      любовь и страсть опишем от души
      все, все как есть, мы все хотим Влюбляться,...
      Природа... В общем все мы хороши.
      ХХХ
      Очень грустная была девушка Аннет,
      повторяла про себя: "Смысла в жизни нет".
      Проклинала этот мир и свою судьбу.
      Не хотела жить Аннет и спала в гробу.
      Говорила всем она лишь про суицид,
      начитавшись ужасов, плакала навзрыд.
      Музыку унылую слушала Аннет,
      в комнате покрасила стены в черный цвет.
      Вдруг свела ее судьба с пареньком простым,
      улыбнувшись, он сказал: "Тю, чего грустим?
      Меня Жориком зовут. Выпьем или как?"
      -и сплясал перед Аннет танец краковяк.
      Он привел ее к себе, водкой угостил.
      Вдруг подумала Аннет: "Жорик очень мил".
      И, расслабившись, Аннет быстро напилась,
      с Жориком вступив затем в половую связь.
      Сладкая, горячая ночь у них была,
      ведь на этот раз Аннет не в гробу спала.
      С этим парнем проведя пять ночей подряд,
      изменилася Аннет, полюбив разврат.
      Перекрасилась она, стала веселей,
      стала рэйвы посещать. (Жорик был ди-джей).
      Все подходят к ней: "Аннет? Неужели ты?
      Мы не знали, что в тебе столько красоты!"
      Парни все теперь хотят с ней потанцевать,
      в-общем счастлива Аннет - незачем скрывать.
      Светятся глаза у ней, светится душа...
      Девушки! Любите жизнь! Жизнь так хороша.
      Не мрачнейте - это вам, правда, не идет.
      Улыбайтесь до ушей - счастье вас найдет!
      Вариант: Жорик вас найдет!
      Русской девушке
      Если ты русская девушка - Родину крепко люби,
      Если ты русская девушка - Родине ты подсоби.
      Вместе поднимем промышленность, вместе Отчизну спасем,
      Что подражаешь ты западу - слепо, бездумно, во всем?
      Куришь "Парламент" и "Мальборо"; парень твой - модный ди-джей;
      Носишь ты тряпки заморские - что, разве наши хужей?
      А полюби-ка ты слесаря, а покури-ка "Дымок".
      Что, не престижно? Но слесарь хоть Родине в чем-то помог.
      Он на заводе корячится, точит детали весь день
      Ты же на рэйвах танцуешь все, слушаешь ты дребедень.
      Ты, как березонька, стройная, шепчешь: "Версаче", "бутик"
      Так бездуховность нерусская перекосила твой лик.
      По телефону мобильному ты все о баксах трещишь,
      У иноземца довольного ты на коленях сидишь.
      Брось ты ди-джея бездельника, брось иноземца скорей,
      И принеси себя в жертву ты Родине бедной своей.
      Выйди за слесаря-пьяницу и отучи его пить,
      Чтобы деталей за смену он больше сумел наточить.
      Кошку персидскую выброси - в чем тут престиж? Не глупи.
      Нашу, сибирскую кошечку, ты за копейки купи.
      Гордо носи сарафаны ты в наших, российских цветах,
      Требуй зарплату не в долларах - в наших, российских рублях.
      Под балалайку с тальяночкой русскую песнь заводи,
      И по-над речкой с подругами ты хороводы води.
      Если ты русская девушка - речью родной дорожи,
      Что говоришь "мазафака" ты? - лучше по русски скажи.
      Глупых любовных книжонок ты, девушка, не покупай.
      Лучше Тургенева, Пушкина - классиков русских читай.
      Татуировки похабные с попки сведи и с груди
      Также порядок и в комнатке ты у себя наведи.
      Сразу сними портрет Клинтона - разве ему место здесь?
      Лучше портрет Достоевского ты над кроватью повесь.
      Так, это что? "Панасоники", "Техникс", "Голдстар" и "Акай"?
      Русскою, русскою техникой комнату ты обставляй!
      Мы же - отцы космонавтики! Ну так к чему этот понт?
      Что ж телевизор не купишь ты марки родной "Горизонт"?
      Все теоретики запада в поисках новых идей,
      Как бы внушить отвращение к Родине русских людей?
      Если ты, русская девушка, Родину будешь любить
      Нет, не удастся Америке нацию нашу сгубить.
      Вижу я, русская девушка, что ты не спишь, ты встаешь,
      Речью моею взволнована, в поле ты утром идешь.
      Скинув шузы супермодные, молча идешь босиком,
      Полем безбрежным ромашковым, в ситцевом платье простом.
      Остановилась и Западу детским грозишь кулачком
      Ах, как глаза твои, девушка, светятся синим огнем!
      Вижу - ты русская девушка! Слез не могу удержать.
      Вижу - опомнилась, милая, любишь ты Родину-мать!
      Привет из Загорска или встреча, которой не было.
      Ее письмо
      Я к вам пишу, Григорьев Константин,
      Негодник, вы хоть помните меня?
      Вы для меня - поэт номер один,
      И не могу я вас забыть ни дня.
      Я помню, как вошли вы в ресторан,
      Небрежно скинув шляпу и пальто,
      Красивый, двухметровый великан,
      Подсели к стойке, крякнули "Ну что?"
      Я задрожала, как осенний лист.
      Вы заказали водки (пять по сто),
      Ах, милый куртуазный маньерист?
      Что вы нашли в буфетчице простой?
      В гостинице, куда нас рок привел,
      Вы мне, от водки с ног уже валясь,
      Прочли стихотворенье "Богомол"
      И я вам как-то сразу отдалась,
      ...У нас в Загорске скучно, пыль да зной,
      роман ваш перечитываю я.
      Пишите же, мой пупсик, Мошкиной
      Валюшке, до востребования.
      2. Мой ответ
      Я вам пишу, Григорьев Константин,
      Вам, жертве недоразумения;
      Какой-то двухметровый господин
      Вас обманул... но это не был я.
      Я росту где-то среднего, в очках,
      С такою, медно-рыжей бородой.
      Стихи на куртуазных вечерах мы продаем.
      Их мог купить любой.
      В Загорске был я только пару раз,
      Но я буфетчиц там не соблазнял.
      Да, популярен Орден наш сейчас,
      Но чтоб настолько? Не предполагал.
      А кстати, как вы выглядите, а?
      Уж если вам понравились стихи
      Прошу в Москву, на наши вечера.
      Они порой бывают неплохи.
      3. Ее письмо
      Вот это да. Вот это пироги.
      Так это был совсем не маньерист?
      В Москве моей не будет и ноги.
      И вы, небось, такой же аферист.
      Работала буфетчицей себе,
      Стишков я не читала ни хрена,
      И вдруг - такой прокол в моей судьбе
      Да ну..., прощайте. Валя Мошкина.
      Заключение автора
      Товарищи! Я что хочу сказать: Есть у меня двойник теперь, подлец. Но в общем, если здраво рассуждать, Валюшу ведь он смог околдовать, А чем? Стихами. Все же молодец, На этом-же истории - конец.
      ТЫ ЗАБОЛЕЛА, КАТЯ
      Ты заболела - пульс остановился,
      Лечил тебя какой-то коновал,
      Я под твоими окнами молился,
      Чтоб кризис поскорее миновал.
      Зима блистала царственным нарядом,
      Был город в эти дни похож на торт,
      А я не мог побыть с тобою рядом
      Я был студент, я беден был и горд.
      Мне не забыть, как вечером однажды
      Ты подвела меня к своей маман:
      "Вот юноша моей духовной жажды,
      Все остальное - розовый туман!"
      Мамаша отвела тебя в сторонку
      И по-французски стала укорять.
      Тут я ушел. Ты кинула вдогонку
      Пленительное:"Милый, завтра в пять..."
      Да, ты хотела легкого скандала,
      Тебя, наверно, выпорол отец...
      Но на катке ты вскоре вновь сияла,
      И звездный над тобой сиял венец.
      О, как ты в поцелуе трепетала!
      Как нравилось тебе изнемогать!
      Ты к тайне тайн меня не подпускала,
      Но позволяла грудь поцеловать.
      И нежные девические груди
      Пред зеркалом ты гладила потом...
      И вдруг слегла в стремительной простуде
      И разделил нас черный водоем.
      Вот вышел доктор. Вот остановился.
      Вот снял пенсне. Неужто плачет он?
      "Что с Катей,доктор?"-он перекрестился
      И молча протянул мне медальон.
      Что это?"- "Если вас она любила,
      Вам лучше знать... Молитесь за нее."
      "Вы врете, доктор!"-"Юноша!мой милый,
      Мужайтесь! и - какое тут вранье..."
      Хотите слышать мненье человека,
      Который знает суть добра и зла?
      Пусть правда умерла в начале века,
      Но Красота - сегодня умерла! "
      Сказал и растворился в полумраке...
      Я выслушал с усмешкой этот вздор
      И подмигнул случайному зеваке,
      Который наш подслушал разговор.
      Смутился и ушел ночной прохожий,
      А я сверкнул железным коготком,
      И в книжечке, обшитой черной кожей,
      Поставил крест на имени твоем.
      Довольный неожиданным успехом,
      Нарисовал в цветах и лентах гроб,
      И прежде чем уйти, швырнул, со смехом
      Твой медальон в серебряный сугроб.
      Люби свое тело
      "...люди могут обходиться без тел... но все же время от времени я беру напрокат тело в местном телохранилище и брожу по родному городку..." Курт Воннегут, рассказ "Виток эволюции"
      Смотришь ты на себя - две руки, две ноги, почему-то всего лишь одна голова... Смотришь в зеркало ты, и твои же мозги заставляют шептать тебя эти слова: "Почему я такой? почему без хвоста? Крыльев нет почему, бивней, как у слона? Мне дано это тело, дано неспроста, почему ж недоволен я им ни хрена? Ограничен движений и жестов набор, я на тело смотрю с непонятной тоской, поселенный в него - кем, зачем? о, позор! почему я такой? почему я такой?" Человек, ты неправ. Своим телом гордись! Я могу рассказать тебе случай один только больше не хмурься, давай улыбнись в общем жил в Подмосковье один гражданин, гражданин был банкиром; он был одинок; жил в шикарной квартире лет десять уже; накопить за всю жизнь кучу золота смог но не знал, что как раз на его этаже по халатности чьей-то в стене есть плита, от которой к нему радиация шла. Он не знал ничего, он брал на дом счета, все сидел - облучался и пел "тра-ла-ла". Если б Гейгера счетчик в квартиру его поместить, то зашкалило б счетчик тогда. Но бедняга - банкир ведь не знал ничего, продолжал облучаться - и так шли года. И однажды мутантом проснулся, увы, сел в кровати и чувствует - что-то не так... Он ощупал себя по краям головы, тут же бросился к зеркалу с возгласом "фак!" Там, где ушки его красовались всегда два огромнейших уха слоновьих торчат, вместо носа свисает до пола байда длинный хобот; над ним - обезумевший взгляд. Хвост внезапно отрос; вместо рук - два крыла; пингвинячее тельце и ласты внизу... Потрясенный банкир наш дополз до стола, стал в истерике биться, пуская слезу. А потом стал по комнатам бегать, трубя, молотя свою мебель тигриным хвостом, избегая при этом смотреть на себя, быстро уши мотались; он думал о том, как теперь ему быть? как на службу идти? все, карьере конец! засмеют, засмеют! как бы хоботом в банке родном не трясти, все ж другие банкиры его не поймут. Боже мой! а сегодня Лариса придет! Если уши слоновьи увидит она, явно в обморок тут же она упадет, не захочет любить человека - слона. Да, а чем он, к примеру, ее б стал любить? там, где раньше красивый стоял великан, нынче - гладкое место. О, как дальше жить? тут банкир наш увидел бутылку, стакан, и решил: "Буду пить. Буду хоботом пить." Налакался "мартини", чего-то поел, обезумел совсем, начал стекла лупить, вскоре ласты разъехались - он захрапел. Через день или два, дверь стальную взломав, к человеку - слону из ОМОНа пришли, и поймали его, и снотворного дав, в неизвестную дальнюю даль увезли. ... Я надеюсь, тебя впечатлил мой рассказ? Человек, не ропщи, своим телом гордись, все мы - люди, и тело такое у нас, и ведь классное тело - ну что ты, смирись, вот у женщин красивые очень тела, в подавляющей массе они хороши; у мужчин есть Шварцнеггер. И все-то дела ты пойми, нам природа немало дала, твое тело - приют твоей вечной души.
      Гимн сладострастию (гекзаметр)
      Вот, развалившись комфортно с подругой на мягких подушках, я сигаретку беру и видак свой включаю с пульта. Вижу прелестную даму, пришедшую в порно сниматься, я на экране, невольно подумав: "Хороший фильмец". Ух ты, смотри - неприступная с виду прелестная дама, видимо вспомнив о том, для чего к этим людям пришла, неторопливо, весьма грациозно снимает одежду... Вот на постель возлегла, не снимая ажурных чулок. Тут появляются голых два парня, в постель к ней ложатся, и уступает покорно она бурным ласкам парней. Больше того, позволят обоим войти в ее тело встал один сзади, другой же ее заставляет мычать. Как говорится, в натуре, дает эта дамочка жизни... Вот уже позу сменила и двое, став сзади нее, вырвали крик из груди ее полной, войдя в нее вместе. Видно приятно красавице - стонет уже, не кричит. Я, восхищенный картиной такою, подругу ласкаю, часть из того, что увидели мы, мы сейчас повторим. Что же, да здравствует жизнь, и любовь, и да здравствует порно! Глянь, как мой стержень огромный раздулся и сладко набух.
      Похмельный синдром - 2
      (Посвящаю музыкантам группы "Лосьон") "Эх ты, служба! смотри, как надо!" Он налил в стакан водки и опрокинул в рот, словно выплеснул в воронку, только кадык дернулся. "А мне тоже завтра на работу. И плевать!" - пьяно прокричал он Рындину в ухо. "Гога прав, - мило улыбнулась Наташа. - Выпей, Вася. Что с тобой случится? Ради меня..." И она так взглянула на лейтенанта, что у него сладко кольнуло в сердце. Рындин храбро выпил." "Сын приблизился к матери. Она предложила ему хлеб с маслом, но он отрицательно покачал головой, оттопырил губы и издал горловой звук, напоминающий крик молодого осла. Опьяневшие гости засмеялись, кто-то похлопал в ладоши. Поощренный вниманием, мальчик самодовольно улыбнулся и потребовал еще вина. Отец снова налил неполную рюмочку... Неудивительно, что в 16 лет этот мальчик побывал не раз в вытрезвителе." Отрывки из книги опытного клинициста-психиатра Лидии Богданович "О вреде алкоголя". Весь год - поэзовечера, я так когда-нибудь помру. Опять напился я вчера, опять мне стыдно поутру. Зарядку сделать не могу и это мучает меня, лежу - сплошной туман в мозгу при свете беспощадном дня. Жена кричит: "Вот прохиндей! вернулся ночью, в доску пьян!" Я возражаю вяло ей: "Зато же я - не наркоман, я - не убийца и не вор, не педофил, не некрофил. Мне тяжко слушать этот вздор, да, выпил я, а кто не пил? Есенин пил, Добрынин пьет, Высоцкий квасил за троих, и даже Ельцин поддает ничем не лучше остальных. Ты не кричи. Нельзя же так, когда уже идут войной американцы на Ирак; когда в стране твоей родной подделок водочных полно, и всюду ложь обильная... Я пью - ведь мне не все равно, переживаю сильно я. Пойми, пойми - я твой кумир, а ты - ты тоже мой кумир. Пойми, пойми - нам нужен мир! Единый, нерушимый мир!" жена ушла, задумавшись. Пусть, пусть попробует понять что я наплел про эту жизнь... А я стал дальше вспоминать: Да, мощно я вчера поддал... Своим же собственным друзьям зачем-то закатил скандал зачем, уже не помню сам. Друзья простят, друзья поймут. Я вроде всем им говорил, что я - звезда, я очень крут, - и в грудь себя при этом бил. Ох, стыдно, стыдно... а почто под звуки песни "Бибигуль" я чье-то поджигал пальто, и чьей-то шубки каракуль? Зачем с дурацким смехом я по попке девушек лупил? я сам не выношу хамья а вел себя, ну как дебил. Все это было как во сне, а вспоминать мучительно. Как морду не набили мне? Вот это удивительно. Я при девчонках - о, позор! описал всю уборную, молол про секс какой-то вздор, чушь архитошнотворную. Держа пивко в одной руке, в другой держа "Столичную", я на казахском языке пел песню неприличную. Потом упал в костюме я И так с улыбкою лежал... О, пьяное безумие! потом я с криком убежал, Поймал такси, помчался вдаль, сто баксов кинул, мол, вези! - теперь мне этих денег жаль... Очнулся где-то я в грязи, без денег, с мутной головой, без паспорта домой пришел и рухнул спать, как неживой о, как же мне нехорошо... Но я - по прежнему поэт. Эй! Пьянство - все-таки беда. Друзья, скажите водке - "нет!" а солнечному миру - "да!"
      А. Добрынину на день рождения
      В доме престарелых - скоро отбой, в полутемном зале - поэт-ветеран, седой Андрей Добрынин, тряся головой, сидит у телевизора, смотрит в экран. На нем - халат и тапки; сегодня ему исполнилось - о ужас! - ровно сто лет. Поэт он знаменитый - и лишь потому нянечки ворчат, но не выключают свет. Он - Нобелевской премии лауреат, ему разрешено телевизор смотреть. Нянечки со швабрами идут вдоль палат, бормочут: "Не дай Бог вот так помереть". Вдруг седой Добрынин, тряся головой, окошко открывает и лезет в сад, а там - над ним мерцает созвездий рой, перед ним поэты - друзья стоят. Шампанское открыли, раздался смех, юные богини окружили его, влекут его на ложе любовных утех, и вот в саду вершится любви торжество. Нянечки поэта утром найдут, лежащего с улыбкой на мокром песке. Кулак закоченевший ему разожмут сережка золотая блеснет в кулаке.
      Стихи Константэна Григорьева о группе "Лосьон"
      Красотка - девчонка
      на свете жила,
      За группу "Лосьон"
      жизнь она отдала.
      Стрелял на концерте
      враг в группу "Лосьон"
      Стрелял вроде метко,
      прицелившись, он.
      Но наша девчонка
      пошла на ружье,
      Все пули попали,
      ребята, в нее.
      Убийца был пойман
      и в рог получил
      Старик ненормальный,
      что "панк" не любил.
      Девчонка лежала
      безвольно, как труп,
      И лишь струйка крови
      стекала из губ.
      Вдруг приподнялася
      и крикнуть смогла:
      "Я счастлива, что
      за панк-рок умерла!"
      И весь стадион
      зарыдал в этот миг...
      Был жутко отпизжен
      убийца - старик.
      И вот музыканты
      за гробом идут.
      Красотке - девчонке
      от панков салют!
      Недаром жила,
      музыкантов спасла.
      За русский панк-рок
      свою жизнь отдала.
      Всем известная красавица Аннет
      Вместе с Жориком пришла на стадион.
      Вдруг раздался грохот, вырубили свет,
      Заорала вся толпа: "Давай "Лосьон"!
      И на сцену с воплем выскочил Грачев.
      Тут рубилово такое началось,
      Что остался бедный Жорик без очков,
      Заметался, словно неуклюжий лось.
      И затоптан был гигантскою толпой.
      Громко взвизгнула красавица Аннет,
      Потому что сзади, пьяный и тупой,
      Лапать стал ее какой-то мелкий шкет.
      Но Сафонов к ней на помощь подскочил,
      Сделав сальто к ней со сцены прилетел,
      Бас-гитарой негодяя замочил
      И обратно, сделав сальто, улетел.
      И Аннет, конечно, вытерла слезу,
      Стала прыгать, веселиться и орать,
      Подсмотрев, как делать пальцами "козу",
      Затряслась и стала хаером махать.
      Не на шутку наша разошлась Аннет
      Лифчик сдернула, на сцену зашвырнув,
      И когда к ней вновь полез сопливый шкет,
      Кулаком ему всадила прямо в клюв.
      А потом совсем разделась догола,
      Прыг на сцену и давай там танцевать,
      С ходу стойку микрофонную смела,
      К музыкантам стала гнусно приставать.
      ...Ах, Аннет когда-то скромницей была,
      что за странный случай с ней произошел?
      Вроде водку в этот вечер не пила...
      Виноват во всем, конечно, рок-н-ролл.
      Раньше рэйв и диско слушала Аннет,
      И не слушала совсем тяжелый рок,
      А теперь прозрела в 19 лет,
      Ведь "Лосьон" ее ударил, словно ток.
      У нее теперь улыбка до ушей,
      Разноцветный ирокез на голове,
      И косуха ломовейшая на ней.
      Рок-н-ролльной она нравится братве.
      Вся Аннет в татуировках и цепях,
      Для себя открыла множество кайфов
      Банка пива у нее всегда в руках,
      А на пальцах- перстни в виде черепов.
      Жорик послан ей давно ко всем чертям,
      И забыта рэйв-тусня, как страшный сон.
      А Аннет на все концерты ходит к нам,
      Громче всех она кричит:"Давай Лосьон"!
      Послание коту моему Катрюшке. "Я так бессмысленно чудесен, что Смысл склонился предо мной!" (Игорь Северянин, "Интродукция", 1918 год)
      С утра я хмур, пью крепкий кофий, А котик на меня глядит. Кошачий взгляд - он как магнит, Он выше всяких философий. Взгляд не бессмысленный, о нет, Но взгляд бессмысленно - чудесный, Слова людские - вздор и бред Пред этой тварью бессловесной. По разуменью моему, Мой котик не подвержен сплину. "Ну что глядишь?" - скажу ему, а он зевнет и выгнет спину. Я много книжек прочитал, Сам написал стихов немало, И что - счастливей, что ли, стал? Что, жизнь осмысленнее стала? А котик не читает книг, В депрессию он не впадает, Увидит муху - прыгнет вмиг, И счастлив. Он ведь не страдает. Поесть, поспать и поиграть, И самочку покрыть весною Вот смысл жизни. Меньше знать. А больше жизнью жить самою. И мы для этого живем, В нас гедонизм - первооснова, Все прочее есть ржавый лом, Конструкция ума больного. Я улыбнусь, допив свой кофий, Тебя я, котик, видеть рад, Воистину, твой, котик, взгляд Превыше всяких философий.
      ххх
      Я послан в этот мир, как многие, Работу сделать и уйти, Напасти, беды и тревоги я Встречаю на своем пути. Иду как будто независимо, До срока слеп, до срока глух, Но выполняю свою миссию Спокойно формирую дух. За мною - чудища ужасные (всех прочих чудищ разорвут), а с неба ангелы прекрасные советы часто мне дают. Зачем свою работу делаю, Мне вряд ли суждено узнать, Но речью слабой и несмелой Уж приближаю благодать. Помру, и к ангелам: "Поверьте мне, Товарищи, вот мой отчет, А вот и пропуск мой в бессмертие... Секундочку... а, вот он, вот".