Знаю точно: ребята частенько проскакивают мимо предисловия, чтобы, как говорится, «не перебить аппетит». А некоторые начинают читать книгу с середины и даже с конца. Поэтому-то я и решил написать запоследнюю главу. Не исключено, мое послесловие для кого-нибудь обернется предисловием!
      Вы, наверное, знаете (не только из предисловий), что в литературу приходят разными путями. Скажем, среди сегодняшних писателей очень много бывших инженеров, моряков, учителей, рабочих, ученых, врачей, геологов.
      А вот Кристине Нёстлингер, автор прочитанной вами повести, в прошлом – художница. С самого детства ей страшно (Вольфи непременно сказал бы адски) хотелось рисовать. Очевидно, у нее были способности: девочке из рабочей семьи в Австрии не так-то просто поступить в Венскую Академию Художеств. Она поступила! Кто знает, как сложилась бы судьба молодого графика, если б в один прекрасный день (я убежден, что он действительно был прекрасным) Кристине не решилась НАРИСОВАТЬ книжку для детей. Ну, а потом придумать к картинкам какой-нибудь текст. Так возникла первая ее книга. За ней вторая, третья… Но как-то в один, еще более прекрасный день (не сомневаюсь, что он и впрямь был еще более прекрасным) Кристине Нёстлингер перелистала свои творения, лукаво подмигнула двум дочкам-школьницам и сказала: «Хватит! Лучше хорошо писать, чем плохо рисовать!»
      Она очень старалась сдержать слово – почти каждая новая книга, выходившая из-под ее пера, получалась лучше предыдущей. Вскоре молодая австрийская писательница получила несколько крупных литературных премий за свое творчество. Ее книги перевели на многие языки. Сейчас о Нёстлингер говорят, что она «признанный художник, определяющий уровень немецкоязычной детской литературы».
      …Самое время вернуться в дом Хогельманов. Что же там все-таки произошло? На первый взгляд – полная ясность: стоило появиться Огурцарю, как из-за него «все пошло наперекосяк», начались ссоры; если бы случайно не выяснилось, что «тыква-мыква» водит за нос главу семейства, еще не известно, какой оборот приняло бы дело в дальнейшем.
      Но когда хорошенько подумаешь – а книга, безусловно, дает к этому повод, – то все выглядит совершенно иначе! Не семья попадает в полосу раздоров и всяческих напастей с появлением Огурцаря, а Огурцарь возникает потому, что, выражаясь его языком, «времена назверели». Дети выросли, что-то в их отношениях со взрослыми сломалось. Ушло понимание.
      Папе Хогельману «не по нутру», что у его детей «свои взгляды, желание быть самостоятельными». Нет, не зря добрый и проницательный дед, размышляя о сыне, грустно вздыхал: «Что же я упустил в его воспитании?» Типичный обыватель, прижимистый, угодливый перед всяким начальством и людьми «с положением», папа любит всласть покомандовать в собственном доме. Прямо скажу, ведет он себя как самодур и деспот, глухой к заботам повзрослевших детей.
      Конфликтная ситуация назревала давно. Только где-то внутри, подспудно. Не удивительно, что Огурцарь приковылял из глубокого подполья. Он – зримое и довольно несимпатичное воплощение семейных неурядиц.
      В химии есть такое понятие – «катализатор». В словаре иностранных слов о нем так сказано: «Катализаторы – вещества, которые изменяют скорость химических реакций одним своим присутствием, сами же не изменяются». Куми-Ори и явился катализатором, ускорившим очищающее выяснение отношении после затянувшегося тягостного периода притворств и замалчиваний. Все члены семьи как бы переболели неизвестной болезнью. Не скарлатиной, не гриппом, даже не корью – куми-орью! И наконец-то облегченно вздохнули. А папа впервые за много дней спокойно заснул.
      Да, если в предыдущем абзаце вместо «катализатор» вы прочитали «кота-лизатор», то вы тоже опасно заражены куми-орью. Срочно нужно выяснить, не завелись ли у вас дома огурцари. Сельским ребятам это очень просто сделать – стоит только спуститься с фонариком в погреб. А как быть тому, кто живет в большущем городском доме? Разве что в котельную забраться… Но там жарко. А куми-орцы селятся исключительно в сырых подземельях. Не исключено, правда, что объявился новый сорт жароустойчивых куми-орцев и – лично я вам этого не желаю – какой-нибудь огуречный монарх уже притаился за кухонным столом…
      Думается, Нёстлингер, как и всем писателям, изредка берущим в руку вместо привычного стила волшебную палочку, глубоко в душе хотелось, чтобы читатели поверили в существование страны Куми-Ории и ее обитателей. Но это у нее не самоцель и уж, конечно, не Главное Содержание.
      «Огуречный король» заставляет нас задумываться над важнейшими воспитательными, социальными вопросами, а к волшебной палочке автор прибегает с одной целью: помочь разобраться в конкретных, волнующих нас проблемах реальной действительности.
      Вот мы и подошли к вопросу о Главном Содержании. Дед Вольфи, Мартины и Ника справедливо утверждает: «Куми-Ори хоть и прегнусный гном, но на нормальную семью, на такую, какой, собственно, она и должна быть, Куми-Ори не смог бы оказать столь гнусного влияния».
      Если «смеяться можно лишь тогда, когда этого захочет папа» – это НЕнормальная семья. В Нормальной Семье все построено на взаимном уважении, доверии, понимании. Это дружная семья единомышленников. Товарищество сплоченных, любящих друг друга людей. Проблема Нормальной Семьи тесно связана с другой, не менее серьезной и острой – авторитетом старших. Основой взаимоотношений «отцов» и «детей».
      Вы заметили, Мартина, Вольфи и особенно Ник к концу повествования выросли, возмужали. Нёстлингер и нас с вами исподволь приучает критически оценивать свои поступки и принимать самостоятельные решения, когда перед нами встает необходимость выбора. Пусть в иной форме, нежели перед героями повести. А делать выбор приходится каждый день. В большом и в малом.
      «Долой огуречного короля», на первый взгляд, лишь обычный «семейный роман». Но как много открывается за жизнью одной «среднеарифметической» семьи. Ведь дом Хогельманов – это кусочек приближенной к нам современной буржуазной Австрии.
      К тому же мы побывали в школе, познакомились со многими сверстниками Хогельманов-младших. И с немалым числом взрослых. К ним писательница особенно требовательна. Ей явно не по душе люди, забывшие свое детство, домашние тираны, мелочные придиры. В главе, где Вольфи собирает формочки для славных обитателей подземелья, ирония Нёстлингер становится безжалостно-разящей. Она хлестко бьет по лицемерию и фальшивой показной добродетели бюргеров, норовящих под благовидным предлогом сплавить залежалый квартирный хлам – «дай тебе боже, что нам негоже!»
      В настоящем детском писателе непременно должна быть хоть крупица «вечного детства». Кристине Нёстлингер наделена им в полной мере. «Детскость» ее таланта сказывается, например, в изобретательском, творческом отношении к языку. Вот и в этой, пока лучшей своей книге, она играет в слова, как в кубики, сдвигает их разными гранями, разбивает на неожиданные слогосочетания и с детским любопытством следит, что из этого получается.
      Вообще, согласитесь, это очень веселая книжка. Сама Нёстлингер говорит: «Смешные места я пишу, когда у меня угрюмое настроение»… Просто не верится! Получается, что она была не в духе практически все время, что работала над повестью.
      Не знаю, как вам, а мне писательница кажется похожей на Мэри Поппинс, знаменитую во всем мире героиню, придуманную английской писательницей П. Трэверс. Она, по-моему, такая же добрая и строгая, отлично понимающая, что «дети – люди, как и все». Спасибо ей за то, что она позволила и юным и взрослым взглянуть на себя со стороны – серьезно, ив то же время с улыбкой. За то, что сама она, несомненно, на стороне куми-орцев, строящих свободное демократическое общество, и против огурцарей всех мастей и размеров. За то, что она на стороне детей. Точнее, она искренне озабочена тем, чтобы взрослые и дети были друзьями.
       Павел Френкель
      P.S. А все-таки не так уж и плохо, что в семействе Хогельманов побывал Его Светлость Черепушка Огуречная. Он вынудил всех – волей-неволей – посмотреть друг на друга новыми глазами. Благодаря ему кое-кто избавился от предрассудков и излишнего самомнения. Мне почему-то кажется, что, когда папа проснется, жизнь в доме пойдет совсем-совсем по-другому, и никакой Огурцарь – даже самый жароустойчивый – к ним уже не заявится. А вам?…
       П. Ф.