Глава 1. Свояк свояка

В одном тихом московском дворе спрятался неприметный трактир. Мы называли его «Погребок». Очень уютно. А главное – немноголюдно.

Это было наше излюбленное местечко, поскольку находилось в двух шагах от работы. Мы часто собирались здесь в конце рабочей недели, подбивали итоги, а то и просто отдыхали от офисной обстановки.

Вот и теперь мы сидели в самом углу полутемного зала. Уже успели согреться, пили по второй чашке кофе. Я и Ирка курили. Полина сидела, отвернувшись от нас, и притворно покашливала.

Что творилось на улице – лучше было и не вспоминать. Выл ветер. Снег, крутясь ощетинившимся волчком, жалил продрогших прохожих.

– А что, если он не придет? – с надеждой спросила Полина.

– Придет, куда денется! – Ирка раздавила в пепельнице бычок. – Слушайте, девки, не понимаю, чего вы боитесь?

Я посмотрела на нее удивленно.

– Вот тебе раз! Мы же только что все объяснили. И до этого раз пятьдесят. Да мы просто не потянем этот заказ. Ты посмотри на нас! У нас же на лицах написано, что мы лохи!

– Ну почему? – неожиданно надулась Полина, развернулась к зеркалу и аккуратно потрогала рукой свои каштановые кудряшки. – Лица у нас как раз очень даже благородные.

Я тоже резко обернулась. Собственное отражение заставило меня подпрыгнуть на стуле.

– Ой, мама! Крокодил в ванной!

– Да вы чего, блин, девки! – гнула свое Ирина. – Это же не просто заказ. Это супер-заказ! Мы сделаем на нем деньги! Сделаем себе имя!

– Какое имя?! – с горячностью воскликнула я. – Имя потерпевшего – никто? Ира, пойми! Если мы возьмемся за это дело, мы точно окажемся в числе потерпевших! Это тебе не туристическое агентство, где такие же, как мы, три с половиной калеки сидят. Им можно лапшу вешать, что круче нас только звезды. Они про рекламу-то, наверное, в первый раз от нас услышали. Здесь совсем другая песня. Солидная фармацевтическая контора. Не дай бог, что-то пойдет не так… по срокам не будем успевать или, чего доброго, опять с полиграфией напортачим. Все! Каюк! Нам этот твой Лихоборский кишки выдавит. Ты только вслушайся в сочетание звуков: ЛИ-ХО-БОР-СКИЙ! С такой фамилией нормальные люди не рождаются. Сто пудов, он окажется или убийцей, или некрофилом. Или и тем и другим. – Тут я позволила себе вялую улыбочку, показывая тем самым, что только что прозвучала шутка.

Не подействовало. Девицы, по-видимому, были не в настроении погружаться в бездны моего сомнительного чувства юмора.

Полина нервно хмыкнула и с вызовом уставилась на ведущие вверх ступени. Очевидно, решила быть во всеоружии, когда чудовище – главарь фармацевтической группировки – спустится в зал.

Ирка же взорвалась.

– Ты что? Мне не доверяешь? – задыхаясь, начала она…

«Ну все, закипела. Какая досада! – я обреченно уткнулась подбородком в ладонь. – Сейчас нам предстоит выслушать историю Иркиного могущества».

И точно. Завелась заезженная до дыр пластинка.

Легенда эта всегда начиналась одинаково. С обзора обширнейших Иркиных связей. Перво-наперво, со службами безопасности – «нашей крышей», как она их таинственно называла. Я всегда при этом помалкивала. Хотя иногда очень хотелось сказать, что кое у кого крыша давно уж уехала, не воротишь. Вторым пунктом шла статья о наследстве. Донельзя путаная история. Ирка и сама нередко теряла нить. То есть начало ей удавалось, а вот окончание каждый раз не клеилось. Но общий смысл такой: нам от пращуров досталась, мол, некая диаграмма (позже расшифрованная в стенах КГБ и преобразованная в компьютерную программу). Программа эта вроде скатерти-самобранки: задаешь ей пару слов, а она выдает текст, позволяющий влиять на настроение масс. Нет, я не спорю, в рекламном бизнесе – штука очень даже полезная. Но вопрос: как она у Ирки-то оказалась?

Ладно. Проехали.

Со всеми прочими премудростями Ирка выкручивалась изящно. Умных книжек начиталась. У западных коллег позаимствовала. В общем, рассуждала логично и грамотно. И на сей раз даже ввернула нечто, ранее мною неслыханное. Однако я к рекламным новинкам отнеслась до обидного тускло. Стыдно сказать, меня от них разморило.

Дремать с открытыми глазами вообще вошло у меня в привычку. Вот уже больше месяца я спала по три-четыре часа. Так что пришлось научиться, чтобы на какой-нибудь важной встрече впросак не попасть. Это не трудно. Надо только пошире раскрыть глаза. Так широко, насколько возможно, и все время смотреть в одну точку. Выражение странное. Но зато потом чувствуешь себя отдохнувшей.

Ирка о моих способностях знать не могла. Думала, это я так выражаю удивление и даже некоторый восторг, который производит на меня ее речь. Но мысли мои уже бесконтрольно плыли в тумане.

Мне виделось мое прошлое.

Кем я была?

Обычной девчонкой, выросшей в благополучной семье. Папа – умница, интеллигент, начальник. Строгий, но справедливый. Мама – ангел во плоти. Самая лучшая мама на свете. Брат – говнюк. Отравил все мое детство пакостными дразнилками.

Толстая Крыса – вот мое прозвище до семнадцати лет! А потом я перестала быть крысой. Потому что сделала себе химию, и стала Толстой Овцой.

С таким вот малопристойным имиджем я и поступила в институт. А тут, как на грех, первое глубокое чувство. И не к кому-нибудь, а к преподавателю химии. Тихо, но очень проникновенно рассказывал он нам о щелочах и оксидах. Я прослушала все – от первого до последнего слова. То есть буквально. Однако не услышала ничего, кроме голоса обожаемого учителя.

Ради него я стала худеть. Ради него целый год ела одни только яблоки и пила кипяченую воду. Ради него забросила все остальные предметы. И чем это закончилось? К концу первого курса он запомнил мою фамилию. А я с треском вылетела из института.

Так за мной закрепилось среднее (а вернее, очень и очень средненькое) образование.

Потом я пошла на работу. На одну, на другую, на третью. Вот уж действительно тоска зеленая! Вставать по будильнику, тащиться в метро… К тому же выяснилось, что и руки у меня не оттуда растут, и ноги не в нужную сторону ходят, и душа ни к чему не лежит. Кроме, пожалуй, творчества. В этом-то я уж точно не была безнадежна. Но куда же мне было податься? Творцов на зарплате хватало и без меня.

И вот день сегодняшний. Мне едва исполнилось тридцать. Вроде бы возраст обязывает. А я – все та же девчонка. Такая же овца, как и была. Только худая.

Я, правда, себя к худышкам не причисляю, но мои друзья утверждают, будто меня можно использовать как фэн-шуй. Если меня подвесить на сквозняке – буду греметь костями не хуже.

Кроме больших по-щенячьи наивных глаз, в моем лице нет ничего примечательного. Не курносая, но и без греческих предков. Губки бантиком. Бровки – хижиной дяди Тома. Однажды я их попробовала выщипать. Но вместо предполагаемых игриво приподнятых дуг вышло нечто пугающее. Будто на лоб мне приклеили гусениц. Хилых, болезных, местами с проплешинами.

С тех пор я себя больше облагораживать и не пытаюсь. Макияжа по минимуму. Благо уродилась брюнеткой – ресницы видать. А большего мне и не надо. Ногти под корень – лишний перевод чулочных изделий. Завивки, укладки и прочую дребедень тоже долой. Хватит с меня и стрижки «под мальчика».

Словом, не понимаю, откуда еще берутся чудаки, считающие меня сказочной женщиной. Правда, сказку, которую они при этом имеют в виду, назвать затрудняюсь.

Еще совсем недавно ни о каком рекламном бизнесе я и думать не думала. Работала в фирме по продаже оргтехники. Фирма, конечно, громко сказано. Вместе со мной там трудились трое таких же умельцев, как я. Ленка с Вальком – семейная парочка. И Игорь Губанов, которого я чаще называла Гариком.

Мы снимали в аренду у загнивающего НИИ крошечную каморку. Два стола на всех, шкаф, по сей день захламленный какими-то чертежами, несколько тумбочек без ножек, для чего-то повешенных на стены.

Вид из окна открывался волнующий. Просто призыв к суициду. Затхлый загаженный двор, взятый в кольцо облупившимися домами. Съеденный ржавчиной автопарк. Плюсом к тому – трехтонный контейнер с мусором и серыми вездесущими тварями. Брр…

И это в самом центре Москвы!

Мы работали слаженно, с огоньком. Можно сказать, с коммунистическим азартом. А как же иначе? У Валюхи не забалуешь, он – руководитель от Бога. Ну, в смысле, руками разводит грамотно, как надо.

Бывало, придешь спозаранку – часов в одиннадцать. В офисе еще никого. Благодать! Только муха одинокая по вчерашней колбасе скитается. Телефоны молчат. Им при Валюхиной власти вообще привольно жилось, никто по пустякам не тревожил, докрасна не раскалял.

Только усядешься, пасьянс на экране раскинешь – является Гарик. Сам улыбается, рот до ушей.

– Привет, ненагляднушка!

Это у него манера такая. Необъяснимая страсть к слову «ушки»: ребятушки, вот и ладнушки. А меня он пампушкой зовет. Или вот ненагляднушкой. В лучшем случае лапушкой.

Может, я ему нравлюсь?.. Ну, в хорошем смысле этого слова. Как человек. Как партиец. Как ленинец.

– Привет, коль не шутишь, – моя обычная фраза, брошенная через плечо вроде оброненной перчатки. Гарика она вечно смешила.

– Трудишься?

– Ага. Аки пчелка.

Гарик подойдет, подышит мне в волосы… Он просто в компьютер глазеет, а у меня мурашки по коже. И не дай бог, меня случайно заденет. Да хоть даже рукой прикоснется. Так и хочется сжаться. Или, наоборот, раскрыться ему навстречу?

К счастью, в этот момент прибывает Валек.

– Ну, как процесс? – всегда орет он с порога.

– Подготавливаем платформу, – кратко ввожу я в курс.

Эротического настроя как не бывало. Валюхин оптимизм всегда меня отрезвляет. Я начинаю понимать, насколько мы тут все безнадежны.

Несмотря на полное отсутствие перспектив, эта работа мне нравилась. Ненапряжная, всегда можно отлучиться по личным делам. Плюс сплоченный коллектив и какая-никакая зарплата. Ничего менять я конечно же не планировала. Так уж получилось.

Все началось тем злополучным утром, когда Валек прикрыл нашу лавочку. Или нет. Началось все чуть раньше.

Как-то раз, задержавшись в офисе дольше обычного, я решила опробовать современный метод знакомств. Иными словами, найти себе мужа по Интернету. Не то чтобы меня угнетало мое одиночество, но нервировала какая-то общая неустроенность родственников. Что ни день, мама вздыхала о внуках, которыми я, при всей любви, обеспечить ее не могла. Папе не хватало общения с зятем. Брат-реалист посылал мне намеки на возможность скорого климакса… В общем, пора было задуматься.

Я нашла сайт знакомств с более или менее интеллигентной публикой. Поварилась там. И вот неожиданно для самой себя увлеклась разговором с некой Ириной. Она тоже искала себе мужа. Правда, в отличие от меня пятого по счету. Нам нравился один и тот же тип мужчин. И вообще, нашлось много общего. Так, слово за слово, разговорились. Выяснилось, что Ирина возглавляет рекламное агентство, которое ни много ни мало называется ее именем. Мне стало обидно. Почему она может, а я не могу? Дальше Ирина сделала мне предложение, над которым я стала думать.

Думала, думала. Пока не наступило то самое злополучное утро.

Оно началось обыкновенно.

Игорь еще не успел вогнать меня в транс. Прохаживался перед началом работы, не приближаясь к компьютеру. Что характерно, на расстоянии я реагировала на него адекватно. Приятный парень, не более. Не очень высокий, плечистый, подтянутый, как породистая борзая. Короткие черные волосы с легкой волной. Придающая шарм эспаньолка. А еще что-то в глазах. Похожее на ненаигравшихся чертиков.

Мы болтали о пустяках. Гарик хвастался новым велосипедом.

– Офигенно мощная машина.

– Да? – я даже не пыталась сделать вид, будто мне интересно. Оценивала ситуацию на «игровом поле» – пасьянс явно был проигрышный.

– Летом в горы поеду. Возьму палаточку! Удочки! – Гарик хищно потер ладони.

– Зачем тебе удочки в горах? Альпинистов, что ли, будешь из ущелий вылавливать?

Гарик развеселился.

– Нет, аквалангистов со дна горного озера.

– А-а, это дело другое. Ты их как, на блесну, на живца?

Выяснить я не успела. Вломился Валек. Таким хмурым я его еще отродясь не видала. Ничего не сказал, сразу прошел за их с Ленкой стол.

– Ты чего такой? – подсел к нему Гарик.

– Все, ребята, сворачиваемся, – только и ответил Валек.

– Не понял.

– Все просто. Начинайте искать себе другую работу. – Валька развел руками. Грамотно развел. Мол, ничего не попишешь.

– А что случилось? – подала голос я.

– Деньги закончились.

– Отлично! – Гарик усмехнулся и почему-то посмотрел на меня.

Я в ответ только пожала плечами.

Валек сидел напряженный. Беспрестанно ерошил на затылке свой ежик – наполовину черный, наполовину седой. Эта седина казалась странной в сочетании с его совсем еще молодым лицом.

Мне казалось, он хочет нам что-то сказать, но колеблется. Пауза явно затягивалась.

Тут-то я и отбросила все свои сомнения по поводу предложения Ирины. Для меня все стало понятным. Игорь же, напротив, казался глубоко озабоченным. Тяжело вздохнув, он взялся по своему обыкновению точить карандаши. Наверное, этот процесс помогал ему думать.

– Ладно! – Валек, наконец, решился. – Слушайте, архаровцы! Мне тут одно дело предлагают. Человек вкладывает серьезные бабки. Ему нужны специалисты. Я могу замолвить за вас словечко, но имейте в виду… – Валек выдержал эффектную паузу. – Такой лафы, как здесь, там не будет. На работу нужно будет приходить ровно в половине девятого. Ни минутой позже. Это в особенности тебя касается, – он посмотрел на меня.

– Что?! Это с какой это радости? – моему возмущению не было предела. – Я раньше вас всех прихожу!

Валек отмахнулся.

– Слушайте дальше. К одежде там тоже будут особые требования. Мужики должны носить галстуки. Женщины – деловые костюмы.

– Похоронное бюро, что ли? – не выдержал Гарик.

Я в этот момент представила себя в плюшевом темно-синем костюме… или нет, лучше в бордовом. В туфлях на шпильке. Идущей через траурный зал на подламывающихся ногах (в мамины шпильки я влезала единственный раз в классе четвертом). Гарик держит на малиновой подушечке ордена усопшего. Весь из себя скорбный, при галстуке. На голове – неизменная черная бандана с черепами.

– Да какое еще похоронное бюро! – прервал Валек полет моей фантазии. – Чем предстоит заниматься, потом объясню. Вам еще надо будет собеседование пройти. Это, конечно, формальность. Проверенных людей по-любому возьмут. Но тем не менее…

Он поднялся.

– В общем, думайте. А я побёг, дел по горло. Вечером созвонимся.

И, не дожидаясь нашей реакции, Валек вытащил из кармана свою навороченную «Nokia». Набрал номер. Бросил нам уже на ходу:

– Салют!

– Бывай! – отозвался Гарик.

Я молча проводила Валька глазами. А когда он вышел, сказала:

– Во деловня!

Гарик, ухмыльнувшись, потер подбородок.

– Да-а, дела.

Он перебрался ко мне поближе. Присел на краешек стола. Его джинсовое колено соприкоснулось с моим локтем.

«Начинается!» – в отчаянии подумала я и незаметно отодвинула руку.

– Ну, и что делать будем, пампушка? – Гарик улыбнулся.

Кажется, заметил мое смущение. А может, и нет. Я покачала головой:

– Я точно пас.

– Почему?

– Ну, ты можешь представить меня ломящейся по метро к половине девятого? В самый час пик… В деловом костюме, на шпильках? У нас и так люди без конца на рельсы падают.

– Да ладно, брось! – Гарик аккуратно поводил пальцем по моей щеке. – Ну, ты чего, пампушка? Как же я без тебя работать буду?

«Перестань, паразит паразитский, трогать меня! Я сейчас уже под стол свалюсь!» Я чуть так ему и не сказала. Но, конечно, одумалась.

– Вот уж не знаю! Я вообще не понимаю, как другие-то люди без меня работают. Все эти пекари, кондукторы, крановщики!..

Гарик не унимался. Теперь он очень бережно держал меня за плечи и смотрел прямо в глаза.

– Ты это серьезно? Вот так вот запросто можешь бросить меня?

Я промолчала. Меня стало как-то нехорошо потряхивать.

Наконец-то он отстал от меня. Вздохнув, соскочил со стола. Раскурил сигарету.

– Жаль, Ксюха, расставаться с тобой. Помнишь, как мы тут зажигали? Наш танец живота на Новый год?

О да! Это было незабываемое зрелище! Соседи по офису, заглянувшие к нам в тот вечер на огонек, с тех пор не отворяли на стук. И вообще, вели себя как-то настороженно.

– Конечно, помню. Думаешь, мне не жаль? Но у меня сейчас переломный момент. Как говорится, либо пан, либо пропал. Предпринимаю попытки заняться собственным бизнесом.

– Да? – Гарик заинтересованно приподнял бровь. – Может, просветишь?

– Может быть… А может, тогда и выпьем еще для полного счастья? – предложила я. – Повод имеется. Склад алкогольной продукции на втором этаже тоже в наличии.

– Отличная идея! – Гарик порылся в кармане джинсовой куртки. Вытащил мятые деньги. – Я мухой!

Начали как обычно за здравие.

Я по такому случаю даже задвинула шторы, зажгла пару свечек. Мы тянули принесенный Гариком коньяк в сопровождении негромко звучащего «Beatles». Между делом обсуждали проект века: я и Ирка основываем в Москве рекламное агентство.

– Кто такая Ирка? – не мог взять в толк Гарик.

– Я же тебе объясняю. Мы с ней познакомились по Интернету. Она сама из Тюмени. Там у нее рекламный бизнес поставлен на широкую ногу. Теперь она приезжает в Москву. А поскольку, кроме меня, она здесь никого не знает, то у меня есть отличный шанс стать ее правой рукой.

– За это и выпьем!

Гарик задал хороший темп. Это был уже третий тост. Мир вокруг стал преображаться буквально на глазах. Я поняла, что люблю всех на свете, даже авторов сериала «Моя прекрасная няня». Люблю этот дождь, барабанящий в окна. Обожаю свой город с его вечными пробками и похожестью спальных районов, в одном из которых я и жила с самого детства. Но больше всего в этот момент я любила сидящего напротив мужчину.

Он ни о чем не догадывался. Курил одну за другой, рассуждая о том, как мне подфартило. Прочил мне блестящее будущее, стремительный взлет по карьерной лестнице. Работу, в которой мое неформатное мышление, наконец-то, найдет самовыражение. А главное!.. Главным – и это было обидно – он почему-то считал, что помещение в центре Москвы достается мне практически даром.

После пятого тоста Гарик, ощупав мое раскрасневшееся лицо, сказал, что надо бы закусить. Для чего из так называемой «продуктовой» тумбочки был извлечен огрызок печенья. Все, что там оставалось. А после первых пол-литра мы расстелили на Валькином столе газету и стали танцевать.

– Где ты научилась так фантастически двигаться? – кричал мне Гарик в самое ухо.

– Брала уроки бальных танцев.

На самом же деле танцором номер один, несомненно, был Гарик. Его выпады и подскоки не сумел бы описать даже самый красноречивый поэт. Как все это выдержал стол-пенсионер, до сих пор не пойму!

Под елозящим движением ног газета рвалась. Пространство сужалось. И вот мы уже стояли вплотную друг к другу. Без сил и желания вести разговоры. Гарик, уткнувший подбородок в мою макушку. И я, льнущая щекой к его острым ключицам. Так и топтались на устаревших сенсациях, пока не пришел Карл Борисыч – завскладом НИИ – и не приказал выметаться вон.

Неделю спустя я уже мчалась в аэропорт. Навстречу новым свершениям!

Как выглядит Ирка, я знала. Судя по фотографии, весьма привлекательно.

Я должна была встретить ее в Домодедово. Дождаться заказанного такси. И отвезти знакомиться с нашим рабочим местом.

Первое, что я увидела в зале прилета, был прислоненный к стене под табло рулон ковролина. Высотой в два человеческих роста. Возле него металась девица в теплой юбке до пят и куртке с опушкой. Следом, повторяя ее непредсказуемые маневры, громыхал чемодан на колесиках.

– Товарищи! – беспокойно вопила девица. – Где здесь выход в город?

Я пригляделась.

Те же густые темные волосы. Те же признаки хищницы в высоко задранных скулах. Тот же нос – прямой, с тонко прочерченными ноздрями.

Сомнений быть не могло.

– Гражданочка! – позвала я, приближаясь. – Ирина Батьковна! Следуйте, пожалуйста, за мной. Я вам сейчас все покажу.

– Оксанка! А я думала, ты уже не придешь!

Ирина так эмоционально встряхнула меня за плечи, что я даже опешила. Не слишком ли для первой-то встречи? Тем не менее я сочла нужным оправдаться:

– Я просто слегка проспала. Ночка, знаете ли, тяжелая выдалась.

Я не врала. Вчера папа пригласил к ужину веселого пьянчужку Астаха, жившего по соседству. На предмет высказанного тем пожелания завещать нам свою однокомнатную квартиру. Повод нешуточный! И хотя подобное великодушие имело все шансы улетучиться после первого же похмелья, мы всей семьей были вынуждены слушать разнузданное астаховское пение до трех утра. В итоге призовое место взял шлягер «Эх, хвост-чешуя, не поймал я ничего».

Ирку мой ответ уже не интересовал.

– Смотри, какое я суперское ковровое покрытие привезла для нашего офиса!

Она подлетела к рулону и начала отгибать краешек, чтобы продемонстрировать мне.

– Смотри, какая красота! Будет у нас синенький коврик! Попробуй, какой мяконький!

Ирка схватила мою руку, вынуждая приобщиться ко всеобщему ликованию.

– Да-да, прекрасно, – меня охватил ужас. – Это нам что, волочь эту дуру?

– Ага!

Иркины глаза сияли.

– Ир, а ты, вообще, нормальный человек? Из Тюмени ковер припереть?

В ответ она разразилась громким смехом. Да таким заразительным, что мне мой вопрос тоже вдруг показался забавным. К тому же, что уж греха таить, офисный интерьер давно требовал доработки. Еще при Валюхе велись разговоры о том, чтобы что-нибудь в нем изменить. Да все как-то руки не доходили. А если честно, не было лишних средств.

Теперь же я почти с наслаждением представила, как исчезают из поля зрения чудовищные узоры линолеума. И воспряла духом.

– Ну пошли, что ли? Такси, наверное, с минуты на минуту подъедет.

Мы взялись за рулон с двух концов. «Тюменский сувенир» оказался просто неподъемным. Пытаясь отодрать его от земли, я просипела:

– Весело… Подняли бревнышко!

Ирка прохрипела в ответ:

– Бросай! Я за грузчиком, – и заорала куда-то в толпу: – Носильник!

– Ир-ра! – с выпученными глазами я оббежала ковер. – Что ты несешь? Какой носильник? Вон стоят тачки для перевоза тяжестей. Подходишь. Опускаешь в специальное отверстие монетку достоинством в пять рублей. И все! Никаких проблем!

– Да? – Ирка снова расхохоталась.

Казалось, этому человеку неведомо чувство уныния. А только умение радоваться и распространять эту радость на окружающих. Нет, я не сказала бы о ней, что это добрейшей души человек. Скорее – человек, жадный до жизни в любых ее проявлениях.

С грехом пополам под сдержанный мат водителя мы погрузили ковер в такси. Если бы не Ирка, никуда бы нас, конечно, не повезли. Ни за какие деньги. Но дар убеждения – великая вещь, а Иркин дар убеждения оказался вдвойне велик. Я не могла этого не отметить.

Ехали мы так. Водитель – на своем обычном месте. Немного прижатый к левому боку, но все-таки на своем. На сиденье рядом сидела Ирка. Тоже слегка смещенная, но уже вправо. Я, скрюченная буквой «зю», ютилась сзади. Обдуваемая лютым ноябрьским ветром через открытый багажник.

Разговаривать с ковровым покрытием во рту было неудобно, поэтому я всю дорогу молчала. Зато Ирку было не заткнуть. Она то и дело оборачивалась, обращаясь к моему высунутому из-под рулона носу:

– Ты даже не представляешь, Оксанка, как у нас здорово все получится! У меня в Тюмени есть такой классный режиссер по фамилии Зиськин! Он такие обалденные ролики снимает! Я тебе везу демоверсию. Посмотришь! Там еще его конкурсные работы. И презентационные фильмы. Это – просто фантастика!

На смену великому Зиськину пришел не менее выдающийся Вася Дождь. Звукооператор, выстреливший циклом передач по тюменскому радио. Потом талантливый полиграфист Жора Бывалый. Еще какие-то люди, чьи имена мне запомнить не удалось. Но впечатление сложилось, будто Ирка строит бизнес на отношениях с уголовниками.

Когда из ее уст зазвучали слова вроде «транскрибирование» и «фоносемантика», я окончательно сползла вниз. У меня пошел перегруз. Я так и чувствовала, как где-то внутри моего мозга тревожно замигала красная лампочка. Я перестала пропускать через себя ход Иркиных рассуждений. Ее голос сделался чем-то вроде шума горной реки. Накатывал – отпускал. Накатывал – отпускал.

В один из таких наплывов мое ухо неожиданно уловило:

– …Потенциальный клиент должен думать, что мы – стабильная московская фирма. Поэтому прежде всего у нас должен быть шикарный офис…

Оказавшись в стенах вышеозначенного помещения, Ирка первые минут пять не могла выдавить из себя ни слова. Потом обернулась ко мне и спросила:

– Мы дверью не ошиблись?

– У нас есть ковер, – напомнила я.

– Да уж! Только здесь одним ковром не отделаться.

Ирка со вздохом опустилась на пустующее место Гарика.

У меня защемило сердце.

Каким же здесь все было чужим без него! Да и без Валюхи тоже. Ленка-то, бог с ней! Мы с Ленкой всегда были жителями разных планет. А вот по ребятам я еще буду скучать очень долго.

Но я ошиблась. С Иркой скучать было некогда. Ровно через пятнадцать секунд она снова была на коне. С линейкой в руках Ирка принялась вымерять площадь нашей каморки, попутно заглядывая во все имеющиеся ниши.

– Так. Что у нас здесь?.. Что за хлам?.. На помойку!.. Это что? Какие-то чертежи… Выбросить!

Я боялась только, чтобы в пылу реорганизации она не начала сжигать мусор на месте.

Наведение в офисе марафета затянулось до позднего вечера. Потом мы еще обсуждали разные разности. В частности, вопрос о третьем участнике нашего попахивающего авантюрой мероприятия. Сошлись во мнении, что им тоже должна стать женщина. Во избежание междоусобных войн.

Так двумя днями позже в нашем строю появилась Полина Балагура. Моя лучшая школьная подруга.

Не знаю, как получилось, что мы с Полей сдружились. Судьба, наверное. Мы и сидели за одной партой, и жили в соседних домах, и даже враг у нас был общий – Генка Строганов из параллельного класса. Только я к нему задиралась сама, дразня Фантомасом за никудышную шевелюру, а Полина интеллигентно оборонялась. Называла по фамилии с малопонятной приставкой «беф».

Вообще, я считаю Полю чудом природы. Неизученным феноменом. Это не человек из плоти и крови, а героиня из книг – эпохи позднего Средневековья. Классический образчик изящества, застенчивости и целомудрия. Кому она хранит верность, мне сказать трудно, но я очень подозреваю, что этот парень носит непритязательное имя Айвенго. Оттого-то, я думаю, Полина никогда не смеется. А даже если это и происходит, душа ее продолжает скорбеть по безвременно почившему рыцарю.

И вот, когда тихая тоска Полины схлестнулась с вулканическими страстями Ирки, произошло неизбежное. Они возненавидели друг друга с первого взгляда.

Поэтому этап становления проходил для меня в жестких климатических условиях. Меня аккуратно подпиливали с двух сторон.

Стоило нам с Иркой остаться наедине, она начинала жарко шептать мне в лицо:

– Слушай! А зачем нам третий? Мы и вдвоем прекрасно справимся. Я буду находить заказы. Ты будешь их прорабатывать. А денежку пополам!

Когда же Ирка выходила за дверь, Поля, закатив глаза, восклицала:

– Эта Ира – просто тихий ужас! Интересно, у них в Тюмени все такие?

В общем, весь первый месяц мне приходилось рваться на части, чтобы не допустить мордобоя. Благо в этот период мы по-настоящему не работали. Усовершенствовали, так сказать, основной показатель стабильности. Ирка с этим никак не могла смириться.

– Вы посмотрите на эти за стены! Это же уродство какое-то! Давайте я позвоню знакомым ребятам – они торгуют жидкими обоями. Мы им придумаем слоган, а они заплатят обоями. Между прочим, уговорить работать по бартеру проще. Денег жалко, а товара со склада – не жалко. Потом, глядишь, сами начнут обращаться. Классно я придумала?

– Спроси у нее: что такое слоган? – обратилась ко мне Полина.

Я по привычке перевела:

– Что такое слоган?

– Ну, девки, ну вы чего? Это такой фирменный девиз. Например, «БиЛайн» – «Живи на яркой стороне!». Не знаете, что ли?

– Хм, тюменские штучки! – презрительно фыркнула Поля.

И тут, что называется, Остапа понесло. Ирка покрылась пунцовыми пятнами. Ее вопли едва ли не докатились до дальневосточных границ.

– Сама ты – «тюменская штучка»! Я, между прочим, твой хлеб не ем! Ты поработай с мое! Поспи по два часа в сутки! Поживи на десять баксов в месяц… потому что все остальное расходится на зарплату сотрудникам и на содержание офиса! Давай, попробуй! А я на тебя посмотрю! Между прочим, все, что мы сейчас имеем в портфолио, – это мои наработки из Тюмени!

– Все, все! Брек! – я примирительно замахала руками. – Дамы, остановитесь!.. Поль, Ирина права. Если бы не она, мы бы сейчас здесь не сидели. Ты висела бы на родительской шее, а я работала бы в похоронном бюро. Так что не придирайся! – я перевела взгляд на Ирку. – Поверь мне на слово, без Полины нам придется несладко. Она – прекрасный организатор. Ответственная и собранная. Чего не скажешь о нас с тобой. Хватит ругаться! Как говорит один нудный котишко: «Ребята, давайте жить дружно!»

Высказавшись, я схватила журнал «Катера и яхты» (любимое чтиво Валька), из каких-то соображений не выброшенное Иркой. И стала демонстративно обмахиваться, давая понять, каких усилий мне стоила роль миротворца.

Воцарилось молчание. Ирка сидела с независимым видом, разрисовывая свой ежедневник. Поля пристыженно всплакнула. Не вслух, конечно, про себя. Однако обстановка требовала срочной разрядки.

– Ну что! – сказала я нарочито бодрым голосом и даже игриво отшвырнула журнал. – По-моему, бартер – прекрасная идея! Валяй, Чижик, – в минуты особого расположения, я всячески уменьшительно ласкала Иркину фамилию Чижова. – Звони своим лоботрясам!..