Роль Израиля в еврейском мире уникальна и не только потому, что большая часть его жителей – евреи, но и потому что он открыто декларирует себя «еврейским государством». Это концепция новая и во многом экспериментальная. Декларация Государства (1948 г.) начинается с того, какое место Земля Израилева (Эрец Исраэль) всегда занимала в сердцах еврейского народа.

Завершается Декларация следующими словами:

В соответствии с этой удивительной перспективой Закон о возвращении (1950 г.) начинается так: «Любой еврей имеет право приехать в эту страну как иммигрант (оле)».

Таким образом, хотя Израиль – государство секулярное, без официальной религии, иудаизм занимает в нем центральное и прочное место, а еврейское большинство обладает некоторыми правами и привилегиями, которых нет у остальных жителей.

Проблема религиозной свободы в Израиле очень неоднозначна и связана со многими противоречиями. С одной стороны, евреи свободны от внешних ограничений и могут следовать своей религии по своему усмотрению. Более того, это часто пропагандируется как одно из преимуществ жизни в Израиле перед жизнью в диаспоре. С другой стороны, многие евреи, особенно иммигранты из западных стран (где численно доминируют неортодоксальные формы иудаизма – консервативный, реформистский, либеральный), жалуются, что их лишают некоторых базовых религиозных свобод, не дают свободно исповедовать свою религию, не допускают в официальную структуру религиозной жизни в религиозных советах. Дело в том, что в Израиле привилегированное положение занимает иудаизм ортодоксальный (по политическим причинам). Вместе с тем, важное место религии в общественной жизни ощущается как бремя теми людьми, которые вообще не религиозны: им неприятно, например, что нет гражданских браков и погребений. Вокруг этих вопросов в обществе постоянно идут споры.

Израиль можно считать страной еврейских иммигрантов: подавляющее большинство евреев происходят из семей, которые иммигрировали в XX веке (хотя, как мы уже сказали, многие также уезжали и уезжают из Израиля). До первой сионистской алии 1880-х годов там жили главным образом очень немногочисленные благочестивые евреи (в священных городах – Иерусалиме, Хевроне, Тивериаде, Сафеде). Они поддерживали огонь иудаизма во времена владычества мусульман и крестоносцев. Их называют «Старый Йишув» (в отличие от последующего «Нового Йишува»). Затем сионистская иммиграция до и после Бальфурской декларации (1917 г.) и начала Британского мандата (1922 г.) совершенно изменила характер еврейского присутствия в Земле Израилевой. Согласно первому цензу в Британской Палестине (1922 г.) в стране жило около 84 000 евреев, что составляло 11% от общего населения. В 1995 году в Израиле насчитывалось уже 4 549 500 евреев, что составляло 81% от общего населения.

Как и в случае с другими центрами иммиграции, иммиграция происходила волнами и из разных стран. В начале XX века приезжали в основном сионисты из России («строить страну и быть выстраиваемыми ею»). Они учредили коллективные сельскохозяйственные предприятия, киббуцы. Впоследствии к ним присоединились евреи из Польши, Германии и других европейских стран, где культурные особенности были уже совсем иными. Когда появилось государство Израиль (1948 г.), из европейских лагерей для перемещенных лиц в него стали стекаться евреи, выжившие во время Холокоста. Позднее, в 1950-е годы, имела место массовая иммиграция из арабских стран. Затем последовали эфиопские «фалаша» и в большом количестве евреи из Советского Союза. Естественно, вся эта иммиграция создавала многочисленные социальные проблемы. Для внешнего наблюдателя, однако, может представлять интерес то, что в условиях «плавильного котла» многочисленные группы успешно сохраняли наследие мест, из которых прибыли, включая специфику религиозных традиций.

Все признанные религиозные институты в Израиле подчиняются Министерству по делам религий. Еврейский религиозный истеблишмент состоит из главных раввинов, государственных раввинов, религиозных советов и раввинских судов. В рамках системы, унаследованной от британских (а в конечном счете, османских) властей, существуют два главных раввина, ашкеназский и сефардский. Главные города также имеют двух главных раввинов. Избрание главных раввинов часто приводит к проблемам, серьезным и подчас абсурдным конфликтам. Областные раввины и другие местные раввины с официальным статусом назначаются с одобрения Главного Раввината местными религиозными советами, которые выплачивают им жалованье. Религиозные советы, также унаследованные от времен Британского мандата, фактически входят в структуру местного управления. Они назначаются совместно Министерством по делам религий, местными властями и местным раввинатом и полностью находятся под влиянием Национально-религиозной партии. Каждый раввинский суд (Бет Дин) состоит из трех судей (даяны), которых формально назначает президент с одобрения обоих главных раввинов. Эти должности высоко оплачиваемы и очень престижны. Верховный Бет Дин возглавляется двумя национальными главными раввинами.

Главные раввины, даяны и другие раввины, назначаемые официально, суть государственные чиновники. Их авторитет связан не с личным благочестием, а с должностью. Отдельные главные раввины завоевали широкое уважение, но они, скорее, исключение из правил. Многие назначения, напротив, вызвали насмешки в обществе и способствовали отходу молодых евреев от иудаизма. В отличие от большинства общин диаспоры, образ раввината в Израиле большей частью негативный, особенно среди секулярных евреев. И дело тут не только в антиклерикализме. Государственные раввины редко занимаются духовным окормлением и пастырской помощью (как поступают их коллеги в диаспоре), а потому к ним обычно не питают той симпатии и уважения, которыми пользуются религиозные деятели, находящиеся вне государственной системы. Авторитет главных раввинов не признается более крайними ортодоксальными группами, а также неортодоксальными течениями.

В свою очередь реформистские и консервативные конгрегации не признаются Министерством по делам религий. Их не допускают к госбюджету. Вообще, ортодоксальный истеблишмент очень серьезно борется с их растущим влиянием: были даже попытки низвести их статус до статуса неиудейских религий (таких как христианство и ислам). Поначалу реформистов и консерваторов было очень мало, но сейчас они усилились (в основном благодаря иммиграции из США).

А вот другая сторона спектра: некоторые очень традиционные группы также остаются вне государственной системы. Евреи Старого Иишува, ашкеназы и сефарды, раньше вообще недолюбливали сионизм и выступали против создания государства Израиль. Их ряды сильно пополнились после Второй мировой войны за счет очень традиционных иммигрантов из Венгрии. Они отгородились от всех и живут маленькими, замкнутыми общинами в основном в иерусалимском квартале Меа Шеарим. Там они сохраняют стиль старого гетто, со своими школами и йешивами (талмудическими колледжами). Их ряды немногочисленны, и они бы воспринимались как курьезные эксцентрики, если бы не религиозный фанатизм, который часто приводит их к столкновению с секулярными властями. Они могут бросать камнями в машину скорой помощи, если увидят ее едущей по срочному вызову в субботу, а также нападать на автобусы, если на них красуется неприличная реклама. Они проводили агрессивные протестные акции против спортивных, социальных и культурных центров, открытых для обоих полов. Некоторые из подобных протестов стихийны, но часто они устраиваются организацией «Эда Харедит», объединяющей под своим крылом все традиционалистские группы. Они часто обостряют и без того непростые отношения между официально санкционированными религиозными властями и секулярными институтами.

В 2007 году общее число евреев, живущих в 27 странах Евросоюза, составляло приблизительно 1 129 800 человек (а общее население этих стран – 495 400 000 человек). Если брать отдельные государства, больше всего евреев живет во Франции (490 000), Великобритании (295 000), Германии (120 000), Венгрии (49 000), Бельгии (30 500) и Нидерландах (30 000). Европейское еврейство доныне не оправилось от тяжелейшей травмы, нанесенной нацизмом, на которую местами наслоились испытания во времена коммунистического правления после Второй мировой войны.

Вскоре после Французской революции, Национальное собрание Франции стало обсуждать вопрос об освобождении евреев от средневековой сегрегации и подчинения, в которых они жили. Сопротивление эмансипации было сильным, и узаконить ее в ходе голосования в конце 1789 года не удалось, хотя голосов «за» было очень много. Однако стремление к свободе было слишком сильным, чтобы долго тянуть, и 27 сентября 1791 года был принят указ об освобождении[8], положив начало новой эпохе в еврейской истории.

Вспомним, какая ситуация была до этого: в христианских государствах веками проводилась политика сегрегации. Евреев селили в гетто за крепкими стенами, ворота которых на ночь запирались. Им запрещали вступать в браки с христианами и занимать начальственные должности. Некоторые из подобных законов были введены еще в IV веке первыми христианскими монархами. Правовому ущемлению сопутствовал, как мы бы сейчас сказали, черный пиар: простых христиан убеждали, что евреи не просто ниже сортом, но и нечестивы, демоничны, опасны для общества. Стараниями Церкви социальное положение евреев все более и более ухудшалось, причем христианские проповедники истолковывали этот факт как наказание свыше. Временами в христианских государствах предпринимались радикальные меры: насильственное крещение (впервые в Испании, 613 г.) или массовое изгнание евреев (в Англии, 1290 г.). Когда произошла Великая французская революция, в Испании иудаизм был еще вне закона, – последствия эдикта, предписывавшего крещение всем, кто отказался покинуть страну (он был издан в 1492 году по завершении христианской Реконкисты и оставил тяжелую травму в душе еврейского народа). Народные суеверия уходили корнями в христианские доктрины: скажем, в некоторых французских городках существовал «налог на раздвоенные копыта», которым облагались не только животные, скот, но и евреи (отголосок древнего христианского представления о евреях как детях дьявола). Вражде сопутствовали и экономические причины (а маргинализация евреев не могла не бить по экономике). Христианскую политику в отношении евреев не всегда можно сравнить даже с южноафриканским апартеидом, ибо подчас она была намного более жесткой, а ее последствия ощущаются доныне (хотя некоторые христианские церкви изменили свою позицию и, что важнее, утратили власть).

В целом европейские государства, появившиеся в течение XIX века, даже если и признавали формально христианские церкви и сохраняли за ними отдельные привилегии, пытались укротить их и поставить во имя блага всех граждан под контроль. Аналогично обращались обычно и с религиозными меньшинствами, включая евреев. Гражданские права жителей попали под охрану и получили приоритет над полномочиями религиозных властей. Так, во Франции Наполеон I распространил на евреев модель государственного управления, изобретенную первоначально для протестантского меньшинства. Эта система существует и в наши дни. При ней местные консистории посылают представителей в центральную консисторию, которая, помимо всего прочего, содержит главный раввинат и раввинскую семинарию.

Во Франции реформы, начатые в революцию и продолженные при империи, были закреплены после монархической реставрации Бурбонов. С войсками Наполеона они попали в соседние страны, где были затем ненадолго отменены, но в конечном счете восторжествовали: к концу XIX века еврейские меньшинства получили гражданское равноправие в большинстве государств, которые ныне входят в Евросоюз.

Процесс эмансипации, инициированный в ходе глобальных изменений (не евреями, а политическими реформаторами), потребовал от самих евреев нелегкой адаптации. Подробнее об этом мы поговорим в следующей главе, а пока скажем лишь, что эмансипация очень многое дала евреям как отдельным людям, но ударила по правам и привилегиям еврейских общин («кегиллот»), которые ранее обладали внутренней автономией, а также статусу раввинов, оказавшихся в подчинении у государства. Многие из нынешних трений и конфликтов в Европе восходят к этим эпохальным переменам, в результате которых евреи попали из своего затянувшегося средневековья в современный мир.

Особо следует сказать о Великобритании. И в плане еврейской эмансипации, и во многих других отношениях ее история отличалась от истории других государств.

Государственный характер Англиканской церкви лишал всех неангликан (не только евреев, но и христиан других деноминаций) определенных прав (скажем, права занимать государственные должности и даже получать степени в университетах). В течение XIX века большая часть этих проблем была урегулирована, хотя евреям пришлось дольше бороться за свои права, чем католикам и протестантам.

Из европейских стран Великобритания – единственная, которая имеет высокий процент еврейского населения и которая не пережила травму нацистского/фашистского расового законодательства и депортаций. (Несколько евреев, однако, были депортированы с Нормандских островов, захваченных немцами.) Во всех остальных странах, имевших мало-мальски крупные еврейские общины, евреев подвергали сегрегации, лишали гражданских прав, а в конечном счете отправляли на рабский труд или смерть в концлагеря. Многим удалось бежать до того, как границы были закрыты, или спрятаться на время оккупации, или даже выжить в концлагере, но в целом нацизм совершил настоящее опустошение в еврейской жизни этих стран. По окончании войны немногим выжившим – часто физически или морально искалеченным, потерявшим родных и близких, дома и имущество – пришлось выстраивать отношения с соседями, теми самыми соседями, которые не поддержали их в час бедствия, возможно, предали их ради наживы, или из страха, или по религиозным причинам. Как ни странно, некое подобие организованной жизни удалось постепенно наладить с помощью организаций вроде «Джойнта». Нынешняя же активная жизнь в еврейских общинах ряда стран во многом обязана послевоенной иммиграции. Скажем, во Францию был большой приток евреев из Алжира (только обретшего независимость), Туниса, Марокко и Египта. В Германию приехало много евреев из стран бывшего СССР. Менее интенсивная иммиграция шла в Великобританию, Италию, Бельгию и Голландию; в Швецию – из Польши, в Испанию – из Марокко и Южной Америки, и отовсюду – из Израиля.

Еще в течение XIX века еврейская религия пережила настоящую реформацию в странах Евросоюза. Этот процесс шел рука об руку с политической эмансипацией и реинтеграцией евреев в социум. В нынешнем Евросоюзе иудаизм представлен главным образом современными формами ортодоксии. Однако его теснят, с одной стороны, более радикальные реформистские движения, а с другой – традиционные варианты иудаизма, принесенные иммигрантами.

Как мы уже сказали, до Первой мировой войны численность еврейского населения в Восточной Европе была очень высокой. Однако война унесла жизни многих евреев, как военных, так и гражданских. А с концом войны для евреев наступила новая эпоха. Февральская революция 1917 года в России наконец предоставила евреям гражданские права. Они получили ряд возможностей, которых были лишены при автократической монархии. В других странах Центральной и Восточной Европы послевоенные мирные договоры включали особые правовые гарантии для евреев как одного из меньшинств. Появилась надежда на улучшение ситуации, оказавшаяся, однако, недолговечной: победа большевизма в России и последующее развитие государственного антисемитизма в Германии сделали условия еще более худшими, чем они были до войны. Евреи Советского Союза избежали нацистского геноцида, но их лишения во время и после Второй мировой войны были чудовищными. На территориях же, которые были аннексированы или оккупированы немцами, с евреями расправлялись с жестокостью, которая поражает доныне. Установление коммунистических режимов после войны в большинстве этих стран обрекло выживших на дальнейшие как физические, так и духовные страдания. В наши дни мало что напоминает о некогда цветущей еврейской жизни в этом регионе и об ее выдающихся культурных достижениях.

Внезапное и неожиданное крушение коммунистических режимов в Восточной Европе положило конец системе, которая воспринималась многими евреями (особенно их религиозным руководством) как репрессивная, но в целом уважала их этническую самобытность и защищала от худших проявлений народного антисемитизма. Свобода слова стала палкой о двух концах: жить евреям стало до некоторой степени лучше, но и их враги обрели большую свободу. Эмиграция, которая ранее шла урывками в соответствии с изменяющимся политическим климатом, стала массовой. Согласно советской переписи 1979 года, основанной на национальном определении еврейской идентичности и ответах самих респондентов на вопросы переписчиков, в СССР проживало 1,81 миллионов евреев (из них 700 тысяч – в РСФСР и 634 тысячи – на Украине). В 2007 году, по наиболее надежным оценкам, в России насчитывалась лишь 221 тысяча евреев, а на Украине – 79 тысяч.

Мы уже говорили о сильном росте еврейского населения в «полосе оседлости» в течение XIX – начале XX века. Низкий статус и бедность, перенаселенность и отсутствие перспектив погружали евреев в безысходность и отчаяние. В период реакции, последовавший за убийством императора Александра II в 1881 году, правительственная политика стала неприкрыто антисемитской. Из-за жестоких погромов многие евреи эмигрировали или примкнули к революционному движению. Неслучайно с энтузиазмом была встречена и Февральская революция 1917 года. Временное правительство отменило законодательные ограничения евреям, и сионистская, социалистическая и религиозная партии нашли множество сторонников. Однако победа большевизма привела к отмене автономных еврейских институтов, а еврейская религия наряду с прочими религиями подверглась нападкам. Евреи рассматривались как нация, и с введением в СССР единой паспортной системы (1932 г.), детям еврейских родителей ставили в паспорте национальность «еврей/еврейка». В отличие от других наций, проживавших в СССР, евреи не имели собственной территории, если не считать Еврейскую автономную область со столицей Биробиджан. Эта область была создана на Дальнем Востоке в 1920-е годы и даже в 1930-е годы, когда ее особенно пропагандировали, не насчитывала более 23% еврейского населения. Здесь не место описывать тяготы, какие выпали на долю советским евреям в целом или отдельным их представителям. Отметим лишь почти полное исчезновение религиозных и образовательных институтов. Впоследствии положение евреев изменила перестройка. Прежние ограничения были отменены, упрочились контакты с зарубежными организациями, и еврейская религиозная и культурная жизнь чудесным образом возродилась. Были построены новые синагоги (не только ортодоксальные) и введены многие образовательные программы.

В бывших странах соцлагеря, находящихся в Европе, еврейская жизнь также пережила расцвет, хотя численность еврейского населения в них существенно уменьшилась: многие эмигрировали.

При испанском и португальском правлении иудаизм был официально запрещен в южноамериканских колониях. Большую часть времени гонениям подвергались даже христианские потомки евреев. Открыто исповедывать иудаизм дозволялось лишь в землях, находившихся под британским, голландским и французским владычеством. Некоторые современные сефарды возводят свое происхождение к этим колониям. С получением независимости от Испании и Португалии инквизиция в латинских колониях была отменена. Установилась свобода слова, хотя католичество по-прежнему преобладало. Специальных законодательных актов по эмансипации евреев не принималось, но евреям принесли пользу законы, составленные для протестантских меньшинств.

Крупномасштабная еврейская иммиграция началась в 1880-х годах. Между 1880 и 1914 годами в этот регион приехало около 130 тысяч евреев. Большинство из них поселились в Аргентине. Приблизительно 20% составляли сефарды из Северной Африки, Османской империи и с Балкан. Как правило, они обосновывались в больших городах, однако имела место и согласованная попытка обустроить земледельческие колонии, основанные Еврейской ассоциацией по колонизации. До 1940 года интенсивная иммиграция оставалась на уровне 40 тысяч человек в год. Затем она была жестко ограничена, а после войны уже очень немногие евреи приезжали, а многие даже уезжали, переселяясь либо в другие страны Латинской Америки, либо в США и Израиль. В наши дни общая численность евреев в Латинской Америке составляет около 380 тысяч человек. Большей частью они живут в Аргентине (206 тысяч), Бразилии (100 тысяч) и Мексике (40 тысяч).

У каждой группы еврейских иммигрантов имеются свои институты. Религиозные объединения, сосредоточенные на синагогах, все еще отражают различия не только между ашкеназами и сефардами, но и между испаноязычными и арабоязычными сефардами, а также идишеязычными и немецкоязычными ашкеназами. В ряде случаев они сводят вместе поселенцев из определенного региона или города Европы / Ближнего Востока. Начиная с 1950-х годов, Американское консервативное движение учредило синагоги в нескольких странах. Наблюдается и некоторый рост Американского реформистского иудаизма.

Такова в общих чертах картина современного еврейского мира. Из стран, которых мы не упомянули, лишь в ЮАР и Австралии живет много евреев (более 90 тысяч в обоих случаях). В других странах общины евреев очень малы, хотя подчас и активны. В целом еврейский мир еще не пришел в себя после нацистского геноцида. Создается впечатление, что он уменьшается: с одной стороны, действуют демографические факторы, а с другой – налицо сильное нежелание компенсировать потери за счет новообращенных.

II. Еврейский народ и его прошлое