Что касается
ModernLib.Net / Поэзия / Николай Байтов / Что касается - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(Весь текст)
Николай Байтов
Что касается
«Каждое утро на протяжении многих лет...»
Каждое утро на протяжении многих лет я появляюсь на грани травы и воды. Я убеждаюсь, что у теней отражений нет. Все это знают, но мало кто делает выводы. «Моя коллекция затей...»
Моя коллекция затей представлена – в апреле, в мае. Свирелью я зову детей — они гуляют, ноль вниманья. Речитативом разольюсь, расплачиваюсь равнодушьем. Гуляю в садике цветущем, скучаю, сам себе дивлюсь. Конус
1 Новую плёнку он зарядив, вновь молчанью не вняв, вновь к моему лицу объектив приставив, спросит меня: «Это ваш храм, да? а вон там — тоже?.. Ну хорошо, ты только ответь: тоже вода? море? или там что? Кустарник, шерсть, кизил или кровь? Она распускает ткань? А в чаше там бесконечная дробь, шифры двоичных тайн? Зачем этот свод и замкнутый свет? Зачем этот текст и зов? Где спрятан у этих женщин и дев кассетный экскурсовод? А эти каменные столбы сдавили кого? Христа?.. Что ж ты молчишь? Зачем встал ты, как сторож, здесь у крыльца?» Я отвернусь, пойду. А турист снова глядит в алтарь. Никто не покажет ему, как Улисс выходит за Гибралтар. 2 Весна опять подняла весло — сушить, а потом копать. Кому-то бросить велит ремесло, точить лемех и пахать. Когда же я наконец упрусь килем в сухое дно, и пахарь вопросом прервёт мой путь: – Ты, чужеземец, кто? Привёз ли товары к нам иль плоды какие-нибудь?.. И вообще: что за лопату странную ты несёшь на блестящем плече? Нет, это геодезист внизу рейку выставил вверх. Ночью он изобразит в мозгу цепь этих твёрдых вех. Дверь заперла эта тварь, и тот в подъезде уснул подлец. В отель последний поезд идёт от станции Лептон-Ленц. Введя дырявую ленту лиц из перфоратора в кадр, сержант не видит, как быстрый Улисс выходит за Гибралтар. 3 Есть ли кто стерегущий здесь в кадре двоичную дробь? Кто дешифрует: кустарник, шерсть, скалы, кизил или кровь? Скатилась под землю четверть луны, следом спешит океан. Пеной в горле вскипели нули: она распускает ткань. Дверь заперла эта тварь, и тот в подъезде уснул подлец. В тоннель последний поезд идёт со станции Лептон-Ленц. И консул, выйдя из фильма убийств, «халтура», – пробормотал. Никто не видит, как лёгкий Улисс уходит за Гибралтар. 4 Я знал, что в этом отеле вряд ли мне суждено заснуть: пляшет «лампада» на тёмной веранде, хоть ноги могли разуть… Нет, это старый падре внизу пердит, завернувшись в плед. Ночью он проявил в мозгу остатки двух липких лент.— Джон Леннон с Иконой в кадре повис, цветы возложив на алтарь. И консул, выйдя из фильма убийств, «халтура», – пробормотал. «Что касается правил этой игры...»
Что касается правил этой игры, то не в них суть. Не от них покачиваются миры и в морях муть. И не я их придумал, и не ты, а они даны нам в виде еды, если же здесь будут едва видны, значит так, пусть. Мне вообще не надо, чтоб здесь был я, как волна боли. Только чьи-то с тонущего корабля вдалеке вопли. Это будет игрок или пусть моряк — всё равно – хоть игрек, хоть имярек. Пусть с обломком брига его на брег принесли волны. Он пройдёт тропой чьей-то в снегу, забредёт в лес, потеряв мгновенно свою беду в забытьи мест, заметённых с опушки на ветру. Он увидит перед собой игру вышесказанную – и я не вру, я держу текст. Ухожу и прячусь к себе туда за сугроб тёплый, где бормочет всякая ерунда под густой ёлкой. Что поделаешь? – наша жизнь трудна. Наши достиженья – одна труха. Для того игру и берёт рука, чтобы стать лёгкой. Что касается правил этой игры, то не в них вкус. Ни желаний, ни страха, ни вины, ни иных чувств, от Адама известных и доныне, слава Богу, не затронут они, если же и сбоку где-то даны, значит так, пусть. Это вроде того, как бы некий «он» размышлял: «Чем бы мне разукрасить времени ветхий сон иль препровождение? Вот хотя бы Плотин или Платон, — всё равно – из плоти он иль фантом,— мы его помучаем, а потом разрешим чтение. Нам вообще не важно, чтоб здесь был «я», словно чья тварь. Сам себя направляя и пыля, пусть бредёт вдаль. А кругом засеянные поля, и уже косить-молотить пора. Кабы не всегда с кем-нибудь война, так совсем рай. Можно лечь с подругой в светлых садах и сплести взоры. Как послушное эхо, в её устах пить свои стоны. И до вечера целый день с утра наслаждаться тем, что дала судьба, поворачивая туда-сюда интерес сонный».— Если эти мысли столь же верны, сколь широк жест, то, переставляя фишки игры, я несу крест. Что касается правил, то их ряды перестраиваются, как под утро грибы, предлагая от страсти и дурноты миллион средств. Тот, кто выпал из пасти свирепых волн, — пусть он спас минимум из того, чем был, пусть стоит он гол в бытии мнимом,— Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
|
|