С вечера Сергей почему-то долго не мог уснуть, а задремав, наконец, спал тяжело и тревожно, ворочаясь с боку на бок, роняя на пол одеяло и без конца поправляя подушку. Проснувшись в очередной раз от какого-то кошмарного сновидения, он зажег спичку и посмотрел на часы. Был второй час ночи. В саду шумели на ветру старые деревья, по всей деревне лаяли собаки и кто-то тихо, но настойчиво стучал в окно.

Сергей встал и пошарил рукой по стенке в поисках выключателя – дом был чужой, им еще не обжитый. В окно забарабанили сильнее.

– Откройте! – донеслось с улицы невнятное всхлипывание. – Это я, тетка Броня.

– Что случилось? – Сергей отдернул занавеску.

– Что же у меня может случиться, сыночек? Неужели ты не знаешь? Горе у меня! С доброй вестью к участковому ночью не ходят.

– Я, тетка Броня, две недели только участковый. Опять ваш Степаныч буянит?

– Не буянит уже мой Степаныч, – старуха зарыдала. – Убили родимого!

– Кто убил?

– Кабы я знала.

– Подождите, сейчас я выйду.

Торопливо одевшись, он ощупью пробрался через кухню, в которой тихо похрапывал на холодной печи хозяин дома глухой дед Иосиф, и, сбив в сенях пустое ведро, вышел на крыльцо.

– Где вы, тетка Броня? – позвал он. – Показывайте дорогу. Но пути все и расскажете.

– Ох; сыночек, что рассказывать! Ручки-ножки мои отнялись! Глазоньки не видят.

Конец света пришел…

– Вот что, тетка Броня, – сказал Сергей. – Вы меня лучше по званию называйте. В крайнем случае, по имени-отчеству.