Дал ли Рерих из России – примите.

Дал ли Аллал-Минг-Шри-Ишвара из Тибета – примите.

Я – С НИМ.

В час восхода я уже найду

тебя бодрствующим. Ловец!

Вооруженный сетью, войдешь

ты в лес. Ты приготовился.

Ты умыт и бодр. Тебя

не стесняет одежда. Ты

препоясан. И свободны

мысли твои. Да, ты

готовился! И простился

с хозяином дома. Ты

ловец, лес полюбил. И

ловом твоему роду благо

ты принесешь. Затрубить ты готов.

Большую добычу ты наметил

себе. И не убоялся тягости

ее. Благо! Благо! Вступивший!

Крепки ли сети твои?

Ты их укреплял долгим

трудом? Испытал их

пробными ударами? Ты

весел? И если смех твой

устрашит часть добычи —

не бойся. Но не греми оружием

и не окликай громко ловчих.

Ах, при неумении, из ловца

тебя сделают загонщиком.

И даже ловчий будет хозяином

твоим. Собери знание. Соблюди

путь твой. Почему ты

озираешься?

Под красным камнем залег

красный змий. И зеленый мох

скрыл зеленую змейку. Но

ее жало так же остро. Уже

с детства тебе твердили

о змеях и о скорпионах.

Целое учение страха! Но

много щебечущих и свистящих

полетит за тобою. И шорох

переползет тропу твою. И

завывание пронзит твое

ухо. Из червей вырастают

киты. И крот становится

тигром. Но ты знаешь

сущность, ловец. Это все —

не твое. Твоя – добыча!

Спеши! Не медли! Вступивший!

Не истрать сети твои на

шакалов. Добычу знает

только ловец.

Иногда тебе кажется, что

ты уже многое знаешь. Но

все-таки ты не знаешь, кем

положены круги камней на

опушке? Что они значат?

И кого предостерегает знак

на высокой сосне? Ты даже

не знаешь, кто наполнил

черепами овраг, в который

ты заглянул? Но если и ты

подвергнешься опасности —

не спускайся в овраг и не

скройся за деревом. У тебя

пути без числа и только

один у врага. Из преследуемого

сделайся ты нападающим.

Как сильны нападающие и

как бедны оправдывающиеся.

Оставь защищаться другим. Ты

нападай.

Ибо ты знаешь, для чего

вышел ты. И почему ты

не устрашился леса. Священный

и страшный и благословенный

лес. Дай ловцу пройти тебя.

Не удержи его. Не скрой

пути и тропинки. И не

испугай. Я ведь знаю, ты

многоголосный. Но я слышал

твои голоса. И ловец мой

возьмет добычу свою. И ты,

ловец, путь свой знай сам.

Не верь зовущим и не

обращайся к сообщающим.

Ты, только ты, знаешь

добычу твою. И не предпочтешь

малую добычу и препятствиями

не огорчишься.

Удивляющийся уже открыт

для врага. Впавший в раздумье

теряет сети свои. А

потерявший возвращается

назад в поисках. Но пойдешь

ты вперед, ловец! Все

оставленное позади – не твое.

И ты знаешь это так же,

как я. Ибо ты знаешь все.

И припомнить все можешь.

Ты знаешь о мудрости.

Ты слышал о смелости.

Ты знаешь о нахождении.

И ты проходишь овраг

только для всхода на холм.

И цветы оврага – не твои

цветы. И ручей ложбины не

для тебя. Сверкающие водопады

найдешь ты. И ключи родников

освежат тебя. И перед

тобой расцветет вереск

счастья. Но он цветет

на высотах.

И будет лучший загон не

у подножья холма. Но твоя

добыча пойдет через хребет.

И, пылая на небе, поднимаясь над

вершиной, она остановится.

И будет озираться. И ты не

медли тогда. Это твой час.

И ты и добыча будете на

высотах. И ни ты, ни добыча

не пожелаете спуститься

в лощину. Это твой час.

Но, закидывая сеть, ты знаешь,

что не ты победил. Ты

взял только свое. Не считай

себя победителем. Ибо все —

победители, но точно не

припомнят.

Я привел тебя к широким

рекам и к необъятным

озерам. И я тебе показал

океан. Видевший бесконечное

не потеряется в конечном.

Ибо нет бесконечного леса.

И каждую топь можно обойти.

Ловец! Мы вместе плели твои

сети. Мы вместе ловчих искали.

Мы вместе избирали места

наилучшего лова. Мы вместе

избегали опасности. Вместе

мы утвердили наш путь.

Без меня не познал бы ты

океана. Без тебя не узнаю

радость твоего счастливого

лова. Я люблю тебя, мой

ловец! И Сыном Света я

лов представлю твой.

И если бы ты даже ошибся.

Если бы временно спустился

в ложбину. Если бы даже оглянулся

на черепа. Если бы смехом

отстранил часть добычи. Но

я знаю, что не переставая идешь

ты для лова. Не смущаешься

и не потеряешь пути. Ты

знаешь, как по солнцу путь

находить. И как по вихрю

обернуться к дороге. А кто

зажег его – Солнце? И кто

пригнал его – Вихрь? Но

из области Солнца говорю

с тобою. Твой друг и

наставник и спутник.

Ловчие и загоновожатые пусть

будут друзьями. И после лова,

отдыхая на холме, призови

ловчих и загоновожатых.

Расскажи им, как ты шел

до холма. И почему ловец

не должен ждать по оврагам.

И как на гребне встретил

добычу. И как ты будешь знать,

что эта добыча – тебе. И

как надо миновать малую

добычу. Ибо кто идет

к ней, тот с ней и

пребудет.

Расскажи также, как ловец

несет на себе все признаки

лова. И как он, только он,

знает уменье и добычу свою.

Не разгласи о лове не знающим

о добыче. В час огорчения, в час

бедности они наймутся

загонщиками и через заросли

примут участие в лове. Но

пойми, ловец, пойми ты ловчих.

С ними испей воду у костра

отдыха. Пойми, понимающий.

И кончая ловлю, почини сети

твои и задумай лов новый.

Не пугайся и не пытайся

пугать. Ибо если не испугаешь,

страх обернется на тебя

еще больший. Задумывай просто.

Ибо все просто. Все прекрасно

прекрасномысленное.

Всякий страх ты победишь

непобедимою сущностью

твоею. Но если задрожишь, то,

пораженный, уничтоженный,

ни кричащий, ни молчащий,

утративший сознание времени,

места и жизни, – лишишься

остатков воли. И куда

пойдешь ты?

А если кто из утомленных

загоновожатых скажет тебе

против ловли, не слушай его,

мой ловец! Размягчающие!

Эти заслонившие себя

сомнением! Какова будет

их ловля? И что они

принесут своим близким?

Снова пустую сеть? Снова

желания без исполнений?

Потерянные, как утеряно

их бесценное время. Ловец —

для лова. Не внимай часам

утомления. В эти часы ты

не ловец Ты – добыча! Вихрь

пройдет. Промолчи. И опять

возьмешь рог свой. Не опаздывая,

не бойся опоздать. И, настигая,

не оберни голову. Все понятное

непонятно. И все объясненное

необъяснимо. И где предел

чудесам?

И еще последнее, о ловец

мой! Если в первый день

лова ты не встретишь

добычу. Не сокрушайся.

Добыча уже идет для тебя.

Знающий ищет. Познавший —

находит. Нашедший изумляется

легкости овладения. Овладевший

поет песнь радости.

Радуйся! Радуйся! Радуйся!

Ловец!

Трижды позванный.

Я выше вас, глупцы слепые!

Всегда в грязи ползете вы,

На своды неба голубые

Поднять не смея головы.

И, вечно жалуясь, страдая

Самими созданной тоской,

Со страхом гибель ожидая,

Вы все согнулись под сумой.

Я выше вас! Мечтам послушный,

Я видел небо, рай и ад —

И горе жизни равнодушной,

И смерть меня не устрашат.

Я не копил сокровищ груду —

И этим горд! Вы не могли

Подняться с ними от земли,

А я без них парю повсюду!

Дремлет земля Святорусская.

Закрывается туманом-пологом,

Вековою чащей оградилася,

Болотами да крепями опоясалась,

Поляницею могучею раскинулась.

Не пройти ее, не объехать в три года.

Разметалась она из края в край,

Разбросалась от ночи до полудня —

Дремлет земля Святорусская.

Черный ворон летит из поднебесья,

Сел вещун на высокий дуб, —

На высокий дуб, на раскидистый,

Каркает ворон недоброе,

Чует вещун свару горькую,

Свару, лихую усобицу:

Станет род на род —

Будет ворону богатый пир.

Закипает лихая усобица,

Из лесов потянулися родичи,

Покрывают струги Ильмень-озеро,

Слышен клич боевой, зазвенел топор —

Кровь-руда полилася напрасная.

Радошны соседи недобрые!

Тесным кольцом опоясали

Русскую землю привольную

Финская Емь, Водь, Ижора,

Чудь, Весь и Меря проклятая,

От восхода Мордва с Черемисою,

От полудня хозары надвинулись,

Полунощные гости бродячие,

Удалые дружины варяжския,

В греки идут великим путем —

Водным путем да волоком

Топчут землю Святорусскую.

На богатство ее на великое

Зарятся гости проезжие.

Устоит ли земля Святорусская?

Словенские родичи врозь идут.

Ой лежит над Русью глухая ночь,

Не видать на небе ни звездочек,

Не видать ни месяца яснаго,

Не плескает рыба на озере,

Выпь не гудит над болотами,

Рысь молчит – притаилася, —

Топоры звенят по лесным долам,

Тетива поет, и стрела свистит,

Зарево светит пожарное —

Лежит над Русью глухая ночь.

По рекам, озерам и заводям

Челноки наспех потянулися,

В городке на вышке повешены

Пуки соломы горящие —

Окрест разнести вести важные.

За далеким Перуновым озером,

Среди леса стоячего древнего

Стоит над яром высокий дуб —

Сварожич живет под тем деревом.

Без Перуна без бога великого

Не вершится дело славянское.

Место под дубом утоптано.

Горит под дубом святой огонь.

К дубу сбираются родичи:

«Стоять ли земле без хозяина?»

Старцы земли Новагорода

Соберутся под дубом раскидистым;

Ворон на дубе не каркает —

На небе заря разгорается,

Скоро Ярило покажется,

Засияет блеснет красно солнышко —

И проснется земля Святорусская.

Искусству – поём.

Искусство – славное,

Искусство – красное,

Искусство – высокое,

Искусство – гордое,

Искусство – радость,

Искусство – светлое.

Фос, Пур и Флокс!

Искусство храните.

Отгоните жестоко

Тёмных, жалких, нелепых.

Стук, Стук, Стук!

Пришли на искусство.

Идут черные, идут серые!

Зачернела лестница шапками,

Застучали ступени подошвами.

Ближе и дальше – черно, черно.

Занимайте классы, товарищи!

В декоративном раздеться!

Идти в резной!

Стали и сели.

Делили искусство.

Взяли чужое,

Свое прогнали,

Дальше и больше —

Ничего не осталось.

Пустой дом!

Фос, Пур и Флокс!

Искусство храните.

Отклоните жестоко

Противных, жалких!

Искусство восхвалим.

Оно – гордое, оно – светлое,

Далекое, близкое, красное,

Славное!

Искусству – поем!

Свечи горели. Яркое пламя трепетным

светом все обливало. Казалось: потухни оно —

темнота словно пологом плотно закроет глаза,

бесконечной, страшной завесой затянет.

Напрасно взоры скользнут, в пустоту утопая.

Полно! Один ли света источник

дрожащие, мрачные тени бросает вокруг?

Робко, украдкой сине-лиловый рассвет

тихонько в окошко струится,

гордым блеском свечей затуманен.

Никому не приметный, ненужный

серый отсвет бросает.

Свечи горели. В холоде отблеска утра

новый тон заиграл, тепловатый, манящий...

Хочется штору поднять, да и сам он дорогу

скоро пробьет. Ласковый свет разливается.

Черный угол туманом затянут.

Ярче светлый... Вечный, могучий

светоч встает... А свечи?

Слушайте! Слушайте!

Вы кончили споры и ссоры?

Вот молитва моя!

Порази в корень нищету моего сердца.

Песня, которую я должен спеть,

еще остается неспетой.

Ты призвал меня на праздник

этого мира, и тем благословенна

жизнь моя.

Могу ли я принести Тебе

мое безмолвное поклонение?

Мою молитву без слов,

без песнопения?

Мою молитву, которую будешь знать

только Ты?

Я пополню сердце свое

Твоим молчанием и претерплю его.

Но придет солнце и утро, и Твое слово

вознесется песнею над каждым

птичьим гнездом. И Твои напевы

расцветут во всех лесных чащах.

Увидели дети. Почудилось.

Толпа перешла. Следы измешала.

Все бывает. Все видели.

Летела белая птица.

Скакала белая лошадь.

Уплыла белая рыба.

Прошли белые.

Пробежали черные.

Показалась черная собака.

Ушла под землю черная змея.

Пролетели черные мухи.

Поймите! Глазомерно смотрите!

Настоящий – увидит.

Все бывает. Все слышали.

Звенит пустыня для путников.

Стонет поле для воинов.

Воют под Нелью на озере

Проклятые плавучие могилы.

Звучит да поет лес для охотника.

Звонят подземные ушедшие храмы.

Играет утро. Звенит ночь.

А вы поймите! Вы слушайте!

Настоящий – услышит.

Пришли дети. Упомнили старцы.

Повестили радость.

Егорий коней пасет.

Никола стадо сберег.

Илья рожь зажинает.

Прокопий камни отвел.

Радость – всякому дому.

Упомнили. Усмотрели.

Подойдите, дети!

Настоящий – поймет.

Какой сон недобрый!

К чему может он быть?

Будто бы лежал я больной

и томился дойти до источника.

И не мог. Кто мне поможет?

Женщина идет. Женщины добры.

Она мне воды принесет.

«Женщина, подойди к источнику

и принеси мне напиться».

«Я не могу, я несвободна.

К источнику доступ нам запрещен».

Но идет простой человек.

Он просьбу услышит.

«Брат, от источника принеси

мне воды».

«Я ведь крестьянин, нам не дозволено».

Еще идет человек; его попрошу.

«Не смейся, я ведь еврей, нам нельзя».

Сколько народу прошло, и всем

почему-то нельзя. Запрещено, не позволено.

Бессмысленный сон! Царь наш,

когда приезжал, сказал нам,

что свободны все люди.

Мне сказали, что я болен.

Сказали, что я буду лежать.

Я буду лежать. Буду смотреть

в небо за окном. Может

быть, больной я увижу иное

небо. Может быть, облака

построятся в храмы.

Дрожит воздух. Мелькают

невидимые мушки. Когда же

увижу иное небо? Не знаю,

скоро ли буду болен опять.

Если встану, я уйду к делу.

Опять не увижу дальнего неба.

Сегодня, быть может, мы его

не увидим, но завтра, я знаю,

мы найдем дальнее небо.

Но чтобы молиться, я выйду из

душного храма. Я уйду

под облачный свод.

Не уходи, мой друг, в темноту.

Сядь так, чтоб я видел тебя.

Иначе призраки ночи

займут твое место.

Окружены мы тенями.

Вызвало их неразумное слово.

Их разогнать не умеем.

Им повелеть мы не можем.

Близится час полунощный.

Зажги, друг, ярче огонь.

К света источнику ты

обернись.

К двери, друг, подойди.

Не бойся двери открыть.

Крепко светильник держи,

не затушил чтобы вихрь.

Слышишь, он к двери подходит.

Если, открыв, ты ничего

не увидишь – не бойся, он

все-таки здесь. Что должно

прийти, то пришло.

Пришедшее

встретим.

Подойди, подойди, и останься.

Милый мой, я хочу тебя

Видеть. Еще ни разу ко мне

Близко не подошел ты.

Я хочу на тебя посмотреть.

Хочу почуять тебя.

Знаю, что ты подойдешь.

Знаю, что скажешь ты.

Знаю, Учитель, тебя.

Слушай и ты этот

Зов.

Больно, мальчик, тебе обидное

слово? Уже говоришь, что обидчика ты

ненавидишь? Что знаешь его

негодным, подкупным и лживым.

Но если тебя он похвалит

и назовет тебя сходным

с собою, насколько такая

хвала будет постыдна

тебе! Если негодных людей

тебе послано бранное слово —

будь доволен, мой мальчик.