Основополагающая задача – изучение поведения объекта. «Системный подход главное внимание сосредоточивает на изучении поведения объекта. Главный вопрос здесь – не «что это такое?» а «что оно делает?»
[17]. Описание поведения объекта становится возможным через понимание того, как объект устроен и как он взаимодействует с другими объектами.
Особенность системного подхода как общенаучной методологии заключается, во-первых, в стремлении изучать объект как целостность, во-вторых, система и среда не абстрагируются одна от другой, а рассматриваются в единстве, в-третьих, самоорганизующаяся система обладает способностью к «целеполаганию». Такое представление является альтернативой и в определенном смысле противоположностью длительное время используемому детерминистическому подходу.
Детерминизм – принцип теории познания, который был ведущим в общественных науках вплоть до конца XIX в. Его особенность состоит в гносеологической установке, что любой объект детерминирован свойственным только ему определенным ключевым фактором (исходной причиной), поэтому и познание объекта должно строиться на выявлении этого исходного, ключевого фактора. Такой подход ограничен, так как областью его применения является исследование простых объектов или простых систем, построенных на причинно-следственной связи, систем, в которых только один фактор является определяющим.
При исследовании объекта, являющегося сложной системой, ученые убеждаются в ограниченных возможностях использования детерминизма. Дело в том, что в сложных системах привычные причинно-следственные связи теряют свою всеобщность, а проблема первичности превращается в схоластические рассуждения. Продолжительное время наука «занималась главным образом исследованием проблем с двумя переменными (линейными причинными рядами, одной причиной и одним следствием) или в лучшем случае задач с несколькими переменными. Однако множество проблем, возникающих в биологии и социальных науках, по существу, являются проблемами со многими переменными и требуют для своего решения новых понятийных средств»[18].
В сложных системах ни «производственные отношения», ни «либидо», ни «коллективное бессознательное», ни какой бы то ни было иной «ключевой фактор» не может претендовать на абсолютно определяющую роль. Здесь вступают в силу другие закономерности, связанные с особенностью объекта исследования. На это обращает внимание Р. Эшби: «достоинство кибернетики [разновидности системного подхода] состоит в методе исследования сложных систем, ибо при изучении простых систем кибернетика не имеет преимуществ»[19].
Анализируя поведение объекта, можно сделать вывод, что системный подход не предполагает абстрагирование объекта от внешней среды, внешнего мира, напротив, он предусматривает, что объект взаимодействует и обменивается веществом и энергией (одним словом, ресурсами) со средой, которую он изменяет. При этом он изменяет и самого себя. Характер взаимодействия «система – среда» определяется целеполаганием системы, уровнем ее активности и устойчивости.
Целеполагающей деятельностью может быть охарактеризовано стремление системы, существующей или в меняющихся, или в постоянных условиях среды, выполнять определенный образ действий, который обеспечивает адаптацию (устойчивость) системы к среде. Стремление к устойчивости (гомеостазису[20]) является наглядным примером проявления целеполагания самоорганизующейся системы. Особый аспект системного анализа при рассмотрении «живых» организмов, организаций состоит в принятии идеи целеполагания. «Если мы посмотрим на живой организм, то можем наблюдать удивительный порядок, организацию, постоянство в непрерывном изменении, регулирование и явную телеологию. В. механистическом мировоззрении. они рассматривались как иллюзорные или метафизические. оказались вне законной области науки»[21].
Системная методология в процессе становления столкнулась с рядом проблем. Главными из них оказались проблемы системной открытости-закрытости, порядка-хаоса, самоорганизации и саморегуляции. Для их решения ученым потребовалось критически проанализировать принципы системного подхода, на основании чего и возникла первоначально концепция «диссипативных» (неравновесных) систем, разработанная в 60—70-е гг. ХХ в. брюссельской школой (Г. Николис, И. Р. Пригожин, И. Стенгерс)[22]. Вслед за этим Г. Хакеном были заложены основы теории самоорганизации и введено в 1973 г. в научный оборот понятие «синергетика»[23](табл. 1).
Таблица 1
Системная парадигма в науке
Работы представителей брюссельской школы и Г. Хакена послужили основой нового направления в исследовании систем как систем, существующих за счет постоянного обмена со средой, как неустойчивых (диссипативных) самоорганизующихся комплексов. Неустойчивые системы в процессе взаимообмена со средой не находятся в состоянии равновесия. Напротив, такая система упорядочена и хаотична одновременно. Хаос обеспечивает накопление мутационных изменений, которые представляют собой набор возможностей. Достигнув предела накопления возможностей (который задан организационными характеристиками), система оказывается в состоянии бифуркации[24]. И. Р. Пригожин на основе анализа процессов, происходящих в сложных органических молекулах, описал механизм бифуркации, смены одного состояния другим. Такой переход из одного состояния в другое и предопределен, и неожидан. Переход предопределен набором возможных мутаций, накопленных системой. Поэтому с необходимостью реализуются только заложенные возможности (точнее, некоторые из них). То, чего нет в системе, не может в ней проявиться. Вместе с тем такой переход и неожидан, так как реализация той или иной возможности случайна.
Системная методология исследования социального действия нашла свое воплощение во второй половине ХХ в. в работах зарубежных социологов, представлявших структурно-функциональное направление (Т. Парсонс, Р. Мертон, Н. Луман), которые, опираясь на классический фундамент, заложенный в XIX в. М. Вебером, синтезировали ряд социологических традиций.
Основательная разработка теории социального действия принадлежит Т. Парсонсу[25], который внес кардинальные изменения в содержание отправных понятий веберовской концепции, дополнив ее общей теорией социального поведения. Согласно этой теории социальное действие определяется не только сознательными целями индивида, но и объективными факторами, которые влияют на возникновение сознательного целеполагания. К таким объективным факторам можно отнести социальные институты, образцы культуры, обязывающие человека подчиняться социальным нормам. Социальное действие уже не только определяется сознательным выбором, но и побуждается подсознательным влечением. Между тем действие можно считать социальным, если в нем присутствуют ожидание действий других индивидов, ориентация на их деятельность. В этом смысле социальное действие – это то, что находится в пределах влияния норм и ценностей, социальных институтов и образцов культуры. В целом Т. Парсонс к середине ХХ в. разработал общеметодологическую теорию социального действия, отвечая на главный вопрос системной теории: как действует объект?
В этом же направлении одновременно реализовал свой научный поиск и Р. Мертон[26], развивший понятие «аномия»[27] на основе системного подхода. Однако он не стремился создать общую методологию социального действия, сознательно ограничивая научный поиск сферой теории среднего уровня, которая представляет собой связующее звено между концепциями эмпирического обобщения и общеметодологической теорией. Такой подход по характеру близок к теории идеальных типов, только методологически ориентирован системным подходом. Позиции Р. Мертона и М. Вебера близки в том, что для них главным остается вопрос: почему человек осуществляет действие? Этот вопрос Р. Мертон конкретизирует: в чем причина аномийных действий человека? По его мнению, в том, что в действиях человека возможна рассогласованность между целями, предлагаемыми культурой, и институализированными способами достижения этих целей.
В 70—90-е гг. ХХ в. Н. Луман[28], опираясь на системный метод, сконцентрировал внимание на изучении социального действия с точки зрения взаимосвязи общества с окружающей его средой и на способности такого общества вырабатывать механизмы рефлексии, обеспечивающие его самоорганизацию, самосозидание (автопоэксис[29]). В конце ХХ в. системный подход во взаимосвязи с теорией социального действия в западной социологии был реализован при исследовании проблемы социальной солидарности (например, работы Ю. Хабермаса[30], К. Боулдинга[31], Дж. Тайнтера[32]. Среди современных исследований особо стоит отметить разработанную на основе теории неравновесности и самоорганизации (методология брюссельской школы) концепцию социального действия П. Штомпки[33], в которой исследовательское внимание сосредоточено на процессах (в отличие от социологии середины века, опирающейся на принципы систем Л. фон Берталанфи, которая особое внимание уделяла структурам).
Разработка и исследование проблемы мотивации и ориентации человека в социальной среде в отечественной социологии имеет свои особенности, на которые повлиял характер развития социологии в России в ХХ в. Отечественная социология, испытав коллизии 30—40-х гг., после периода забвения возродилась в 50—60-е гг. Как и все общественные науки того времени, теоретическая социология находилась под влиянием методологии исторического материализма, тогда как эмпирическая социология, будучи в определенной мере независимой, стала использовать как исследовательский инструмент методологию структурно-функционального анализа[34]. Вследствие этого наметился разрыв между теоретической и эмпирической социологией.
Успехи прикладной социологии, а также успехи других наук, использующих системный метод, привели к тому, что в Советском Союзе начала развиваться системная методология для исследования общественных явлений, что предполагало явную или неявную борьбу с официально принятой методологией. Поэтому главным методологическим вопросом дискуссий того времени стал вопрос о предмете социологии[35]. Сосредоточенность на этом вопросе ограничивала возможность социологии заниматься разработкой других методологических проблем, что еще больше усилило разрыв между эмпирической и теоретической социологией.
Эмпирическая социология 70-х гг. нуждалась, во-первых, в методиках, обеспечивающих надежность и точность сбора данных; во-вторых, в способах первичного обобщения и интерпретации полученного материала. Первое требование обеспечило развитие в 70-х гг. социологических методик[36]. Второе требование, испытывая на себе влияние структурного функционализма, привело к структурированию социологического знания по отраслям[37]. При этом каждая отрасль социологического знания в условиях борьбы методологий столкнулась с необходимостью разработки своей собственной техники обобщения и интерпретации данных. В результате к началу 80-х гг. социологическое знание оформилось в структуру, состоящую из трех уровней[38]:
• первый – эмпирическая социология, непосредственно ориентированная на сбор первичных данных, разрабатывающая методы, обеспечивающие надежность и точность получения информации;
• второй – социология, направленная на обобщение первичных данных по определенным отраслям, сферам социальной деятельности;
• третий – теоретическая социология как общая методология, называемая в то время историческим материализмом.
Сложившаяся к настоящему времени структура социологического знания в России не имеет явно обозначенной теории социального действия, хотя в ряде подходов содержится ее проблематика (проблематика мотивации и ориентации индивида в обществе), например в теориях организации и самоорганизации, социального управления (обозначим это условно как системное направление). С другой стороны, особым направлением, где обнаруживается рассматриваемая проблема, являются научные работы, посвященные изучению так называемого «русского вопроса» – специфике российского социального поведения.
Ряд работ – это теоретические социологические разработки и подходы к изучению процессов функционирования, развития, девиации, коллапса социальных систем. Здесь могут быть выделены работы, посвященные как общеметодологическим проблемам (социологическое знание третьего уровня), так и анализу организации и самоорганизации социальных систем, условий их функционирования (социологическое знание второго уровня).
В нашей стране исследование социальных феноменов с точки зрения системного подхода было инициировано работами В. Г. Афанасьева[39] в 60—70-х гг. Им разработаны проблемы изучения общества как системной целостности, органически связанной с природой, и определено научное направление – исследование проблем управления сложными системами. Такой подход может быть охарактеризован как общая теория управления системами, в которой принципы тектологии, кибернетики и теории систем были применены к управлению обществом в целом.
Примечания
1
Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. – М., 1990. – С. 603.
2
См.: Давыдов Ю.Н. Действие социальное // Российская социологическая энциклопедия. – М., 1998. – С. 114; Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. В 3 т. – М., 2000. Т. 1. – С. 87; Т. 3. – С. 380.
3
См.: Основа // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 5-е изд. (2 CD). – М., 2001.
4
Ромашов О.В. Социология труда. – М., 1999. – С. 7.
5
См.: Вебер М. Указ. соч. – М., 1990. – С. 628–638.
7
На необходимость такой «промежуточной» теории в дальнейшем указывал Р. Мертон, охарактеризовав систему своих научных изысканий как «теорию среднего уровня» (Merton R. Consensus and Controversy. L. – N.Y., 1991).
8
См.: Лебон Г. Психология народов и масс. – СПб., 1995.
9
См.: Тард Г. Социальная логика. – СПб., 1996.
10
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. – С. 8—20; Т. 13. – С. 496; Т. 21. – С. 282–291; Т. 20. – С. 16–32, 267–296.
11
См.: Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. – М., 1995.
12
См.: Московичи С. Машина, творящая богов. – М., 1998. – С. 42.
13
Тектология – от греч. tekto – строение, организация, + логия – от греч. наука, учение (Богданов А.А. Тектология (Всеобщая организационная наука). В 2 кн. – М., 1989).
14
См.: Берталанфи фон Л. Общая теория систем: критический обзор // Исследование по общей теории систем. – М., 1969.
15
См.: Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. – М., 1983. – С. 57.
16
См.: Берталанфи фон Л. Указ. соч. – С. 21.
18
Берталанфи фон Л. Указ. соч. – С. 25–26.
19
Эшби Р. Введение в кибернетику. – М., 1959. – С. 18.
20
Гомеостазис (от греч. homoios – подобный, одинаковый и stasis – неподвижность) – относительное динамическое постоянство состава и свойств внутренней среды и устойчивость основных функций организма.
21
Берталанфи фон Л. Указ. соч. – С. 25.
22
См.: Николис Г., Пригожин И. Познание сложности. – М., 1990; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. – М., 1986.; Пригожин И.Р. От существующего к возникающему: Время и сложность в физических науках. – М., 1985; Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. – М., 1979; Пригожин И.Р. Неравновесная статистическая механика. – М., 1964.
23
Синергетика – от греч. sin – со-, совместно и ergos – действие (Хакен Г. Синергетика. – М., 1980).
24
Бифуркация (от англ. fork – вилка) – неустойчивая система, которая имеет свои пороговые величины, характеризующие ее фундаментальные свойства. При количественном достижении критического (порогового) значения происходит качественный скачок – точка разветвления эволюционной линии. Это и есть бифуркация (Николис Г., Пригожин И. Познание сложности. – М., 1990).
25
См.: Парсонс Т. Система современных обществ. – М., 1997; Parsons T. Social system and the evolution of action theory. – N.Y. – L., 1977.
26
См.: Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социс. – 1992. – № 2, 3, 4; Merton R. Social Theory and Social Structure. – Glencoe., 1957.
27
Аномия – состояние, при котором некоторые личности не могут интегрироваться с институциализированными нормами общества. Общественная аномия характеризуется существеным ослаблением нормативных стандартов социума. Аномийное поведение человека – это либо его социальная дезориентация, либо сознательное игнорирование существующих институциональных норм (Керимов Т.К. Аномия // Современный философский словарь. М. – Бишкек – Екатеринбург, 1996. – С. 20; Фролов С.С. Социология организаций. – М., 2001. – С. 27, 373; Якош А.М. Теория социальной аномии // Российская социологическая энциклопедия. – М., 1997. – С. 566).
28
См.: Луман Н. Почему необходима «системная теория»? // Проблемы теоретической социологии. – СПб., 1994; Luhman N. Trust and Power. – N.Y., 1979.
29
Автопоэксис – термин, введенный и используемый Н. Луманом, обозначающий способность социальных систем создавать такие социальные институты (например, наука, право, политика), которые обеспечивают самоорганизацию общества; вместе с тем эти социальные институты со своими методическими правилами являются саморефлексирующими и самосозидающими системами (Luhmann N. The Differentiation of Society. – N.Y., 1982. – P. 49).
30
См.: Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Структуры и институты. – 1993. – Т. 1. – Вып. 2.
31
См.: Boulding K.E. The World as a Total System. – London, 1985.
32
См.: Tainter J.A. The Collapse of Complex Societies. – Cambridge, 1988.
33
См.: Штомпка П. Социология социальных изменений. – М., 1996.
34
См.: Аверьянов Л.Я. Социология: что она знает и может. – М., 1993. – С. 9—12; Ядов В.А. Предисловие // Социология в России. – М., 1998. – С. 7—22.
35
См.: Аверьянов Л.Я. Социология… – С. 26; Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. – М., 1999. – С. 14–37.
36
См.: Ядов В.А. Предисловие. – С. 11.
37
Таковыми являются: теория стратификации, социология культуры, личности, труда, экономики, демографии, политики (Социология в России. – М., 1998.).
38
См.: Ядов В.А. Предисловие. – С. 11; Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. – В 3 т. Т. 1. Методология и история. – М., 2000. – С. 20–64.
39
См.: Афанасьев В.Г. Мир живого: системность, эволюция и управление. – М., 1986; Афанасьев В.Г. Научное управление обществом. – М., 1981; Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. – М., 1981.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.