Конечно, молчок, да и говорить-то некому. А вообще, если Титов все правильно понял, то все, им сказанное, смахивает на засаду для завладения оружием. Да чего там «похоже», засада это и была, самая настоящая, кто-то дальновидный подсуетился, накрепко усвоивший старинную мудрость народа, хватанувшего лиха на пять поколений вперед: «патроны есть – еда найдется». С «калашом» и «макаровыми» к нему в придачу кусок хлеба с маслом гарантирован.

– Все, до связи. – Титов сел в машину, завел двигатель, Егор отступил назад и посмотрел приятелю вслед, рассматривая «Тойоту». Иномарка – так себе – не из дешевых, но и не дорогая, зато новая. Хорошо устроился Титов, молодец. Машина, квартира, должность, дом. Дом. Дача. Конечно, дача! А ведь он там еще ни разу после возвращения домой не был. Неудивительно, в поселке зимой делать нечего, а летом по чужим стройкам мотался, деньги зарабатывал. Ничего, завтра же все поправим, времени полно.

Доски глухого деревянного забора давно потеряли цвет от солнца и дождей, его подпирала вымахавшая почти в рост человека крапива, не отставали от нее полынь и развесистые лопухи. Сразу за забором тянулась стена двухэтажного дома – обычный летний скворечник для дачников, чтобы пережить теплый сезон. Егор остановился перед калиткой, еще раз осмотрелся – вроде ничего не напутал. А то неудобно получится… Он подпрыгнул еще раз, но, кроме крыши сараюшки в глубине участка и верхушек кустов, ничего не разглядел. Он прислушался еще раз – за оградой тихо, ветерок доносит откуда-то звуки музыки то ли из радиоприемника, то ли из телевизора, и все. Егор перекинул рюкзак через калитку, поставил ногу на скобу ручки, подпрыгнул, ухватился обеими руками за край калитки и подтянулся. Еще один рывок – и он внизу, на заросшей травой дорожке, ведущей к дому. Егор посмотрел по сторонам – такое чувство, словно лет на десять назад во времени провалился. Почему-то стало неприятно и жутковато одновременно, Егор подобрал рюкзак и направился к дому. До крыльца от калитки ровно десять шагов – обойти глухую торцевую стену и оказаться перед крыльцом с двумя четырехгранными столбиками под плоским козырьком.

Егор взялся за дверную ручку, потянул ее на себя – ритуал выполнен, дверь, естественно, закрыта. Его тут никто не ждет уже лет пять или больше, подсчет лучше даже не начинать, дабы избежать лишнего расстройства. Егор поставил рюкзак на траву, оглянулся на разросшиеся вдоль забора кусты малины и смородины, поплевал на руки и оперся ладонями о столбики под навесом.

Дверь распахнулась с третьего удара ногой, створка грохнула обо что-то в полумраке и повисла на верхней петле. «Перестарался я», – Егор принялся осматривать разрушения. Ничего, это дело поправимое, работы на полчаса. Дверь ветхая, на соплях держится, заменить ее – и дело с концом. Или оставить как есть – не жить же ему здесь… Егор отмахнулся от загудевшей у виска осы и заглянул через порог.

Кусты у забора затрещали, зашелестели, словно через них напролом ломился кто-то крупный – лось или кабан. Егор обернулся, но за спиной никого не оказалось. «Почудилось?» – удивился он сам себе. Странно, раньше глюки его если и посещали, то исключительно после применения лекарственных средств. Нет, все в порядке – кто-то успел перебежать через открытое пространство перед сараем и теперь притаился за углом дома, отрезая путь к бегству, то есть к калитке.

– Эй, ты, тебе чего тут надо? Вали отсюда, или я тебе сейчас.

Егор спустился с крыльца, вышел на середину участка. За углом дома топтался высокий, поджарый, с густой седой гривой волос пожилой мужик лет шестидесяти пяти в цветастых шортах и майке-«алкоголичке». Он многозначительно постукивал себе по ладони левой руки обухом небольшого топорика. Вид у мужика был преувеличенно мрачный, его лохматые седые брови сползлись к переносице, глаза угрожающе сузились. Но держался он грамотно, пространство для маневра себе оставил достаточно и успел бы скрыться в кустах смородины еще до того, как Егор сделает первый шаг. Тот торопиться не стал, засунул ладони за ремень штанов, улыбнулся и выкрикнул:

– Привет, дядь Вань, давно не виделись! Вы так тут и живете? А Надежда Георгиевна как, здорова? А Петька? – и улыбнулся еще шире.

Мужик помедлил секунд пять, вышел из своего укрытия и остановился напротив Егора, прищурился и вытянул шею. Пауза длилась еще секунд пятнадцать, мужик заулыбался и неуверенно произнес:

– Егор, ты? Не узнал, думал, чужой кто… Нормально все у нас, нормально. Ну, как ты?

Они одновременно двинулись навстречу друг другу. Егор первым протянул руку для приветствия, сосед чуть помедлил, повертел топор в руках и бросил его на траву. Поздоровались, даже обнялись на радостях. Тихоновы, соседи-пенсионеры, оба работали с матерью Егора на одном предприятии, вместе получали от завода участки и водили детей в одну школу. Это все равно что родственники, только дальние, о существовании которых знаешь, но видел их только в детстве.

– А я слышу – стук, грохот. Воры, думаю, надо посмотреть, – рассказывал свою предысторию появления на участке Егора с топором в руках дед.

Егор кивал и все посматривал в темный дверной проем. Там, у входа, началась подозрительная движуха, крупные осы носились туда-сюда и очень нехорошо при этом гудели. Но идти придется, хотя бы для того, чтобы закрыть дверь.

– Ты надолго, в отпуск или насовсем? – допытывался Иван Михайлович, отец одноклассника Егора.

– Насовсем, – ответил Егор и остановился на крыльце. Перед лицом пронеслась пара здоровенных ос, он отшатнулся и пнул полузакрытую дверь ногой. В ответ из крохотной кухоньки раздался низкий нарастающий гул, Егор застыл на месте, но Иван Михайлович сообразил первым.

– Назад, – он дернул Егора за ремень, – у них там гнездо. Сожрут.

Спорить было бессмысленно. Из дома вырвался целый рой, крутанулся под навесом и улетел под крышу.

– Там лет пять никто не появлялся, – отчитывался сосед, – мы с женой только иногда на участок заходили. Ягоды собирали, ну, чтобы они не пропали, – признался он.

– Правильно сделали, – ответил Егор, посмотрел на заросшие травой грядки бывшего огорода, на пожелтевшие листья кустов и попросил: – Иван Михайлович, у вас кипяток есть? И тряпка какая-нибудь, большая?

– Есть, есть, все есть, – дед метнулся к скрытой в кустах дыре в заборах между двумя участками и скрылся в зарослях.

Егор подобрал топор, положил его на крыльцо и осторожно заглянул в дом, но тут же отпрянул назад. Судя по всему, полосатые твари устроили себе гнездо в стенном шкафу – его дверца приоткрыта, а рядом вьется целая туча потревоженных насекомых. «Вас мне только не хватало», – Егор обернулся на шорох. Из кустов вылетел Иван Михайлович с электрическим чайником в руках, следом за мужем выбежала маленькая светловолосая женщина, в руках она держала то ли огромную скатерть, то ли занавеску.

– Вот, Егор, сынок Сереги Архипова приехал, – впопыхах представил Егора своей супруге Иван Михайлович и протянул ему чайник.

– Здравствуй, Егор, – женщина улыбнулась немного смущенно, – сколько лет тебя не видела! И после того, как отец твой, и мама… Мы уж думали.

– Здравствуйте, – ответил Егор и взял у нее из рук покрывало, – а Петька как? Приезжает?

– Да, да, – заговорили старики хором, о своем ненаглядном сыночке они могли говорить бесконечно. За те пару минут, что Егор заматывался в тряпку, он узнал о Петьке все – что тот окончил институт, устроился на прекрасную работу в одну из контор по разработке и освоению природных месторождений углеводородов и даже стал каким-то начальником какого-то департамента. Детей у Петьки двое, и все от разных жен. Приезжает он к родителям редко и предпочитает покидать мегаполис исключительно на самолете, проносясь над родными краями в далекие теплые страны. Внуков старики почти не видят и очень по этому поводу переживают.

– Понятно, – резюмировал Егор, поплотнее замотал голову, оставив лишь смотровую щель, взял чайник и ринулся на крыльцо. – Еще ведро дайте какое-нибудь! – прокричал он напоследок и переступил порог родительского дома.

Осиное гнездо действительно оказалось в кухонном шкафу. Но не одно, а целых три штуки. Двухлитрового чайника едва хватило на три здоровенных, размером с хороший кулак осиных «домика». Скоро из шкафа валил пар, гнезда повисли, как смятые комки газет, по столу и полу под ногами ползали обваренные осы. Егор оторвал со стены все три гнезда и швырнул их в подставленное соседом ведро из-под краски.

– Сейчас мы их, гадов, поджарим, – бормотал старик, щедро поливая мокрые шевелящиеся комки растворителем из бутылки. В целях безопасности от дома отошли подальше, остановились на середине бывшего картофельного поля. Егор бросил в ведро зажженную спичку и одновременно с соседом отпрянул назад.

– Ты надолго? Останешься или так, на время? – спросил его старик.

– Не знаю пока, – отозвался Егор, глядя на огонь, – как получится.

– Понятно, – помедлив, продолжил допытываться Иван Михайлович, – а жена у тебя есть? Дети?

– Нет, нет, – мотал головой Егор и посматривал в сторону дома. Похоже, зря он сюда притащился, тут одни призраки, как в склепе.

– Плохо, что нет, – пробормотал старик, – у Петеньки тоже после первого развода все никак наладиться не могло. Такие курвы попадались – жуть, – поделился с Егором дед.

Егор кивал и отмалчивался, о курвах он и сам мог бы кое-что порассказать старику. Наконец, осиные гнезда догорели, их остатки Егор высыпал из ведра и растоптал по траве.

– Ну, пойду я, – вздохнул дед, – если что – заходи. Там в заборе лист оторван, – пригласил он Егора в гости.

– Спасибо, зайду, – согласился тот, – а там живет кто? – Егор показал на противоположную сторону своего участка.

– Да, приезжают иногда, – скривился сосед, – но только на выходные.

– Спасибо! – крикнул ему вслед Егор, – я зайду, обязательно.

Дед кивнул на прощание, прихватил с крыльца свой топор, перекинул через плечо занавеску и потащился к дырке в заборе. Егор постоял на ступенях, подобрал рюкзак и вошел в дом – уже нормально, а не пригнувшись и не завернутым в «химзащиту». Вот теперь можно и осмотреться по-человечески, не опасаясь жала, готового в любой момент впиться тебе в висок.

Весь первый этаж занимала кухня – столы, шкафы, стулья, табуретки и даже холодильник. Все старое, но исправное и целое, только покрытое толстым слоем пыли. Мать в последний раз была здесь лет пять или шесть назад, Егор не появлялся еще дольше. Мебель он отлично помнил – все старье тогда вытащили из дома и перевезли сюда. По узкой деревянной лестнице Егор поднялся на второй этаж. То же самое, только провал во времени еще больше – лет на двадцать. Все старье здесь – диван, старое кресло, телевизор без пульта, кассетный магнитофон. И одежда – груду тряпок между пыльными окнами накрывал старый отцовский бушлат со срезанными погонами. Егор пробрался через завалы, подошел к окну. Внизу засыпанная щебенкой грунтовка, напротив – забор необитаемого по виду дома, дальше синеют верхушки леса. Тихо, словно вокруг, кроме него, никого. Неудивительно, до поселка от города двенадцать с небольшим километров, да еще и от дороги топать километра полтора. Маршрутка ходит раз в час, сам сегодня сорок минут на остановке просидел, пока транспорт дождался. Хорошее местечко, глухое и спокойное, почти как в лесу.

Егор провел пальцем по пыльному стеклу, первой попавшейся под руку тряпкой смахнул с углов паутину и открыл настежь оба окна. Надо и внизу сквозняк устроить и пылищу вытереть, а то и правда, как в склепе. Скоро ветер гулял по всему дому, Егор кое-как расправился с пылью в кухне, придвинул к стене большой, накрытый клетчатой клеенкой стол, поправил покосившуюся ножку табуретки. Потом осмотрел все шкафы, открыл ящики столов, в одном нашел большой скомканный пакет. Егор покидал в него весь хлам и вытащил набитый пакет к калитке. Это потом в помойку выбросить и не забыть замок заменить, не лазить же каждый раз через верх, но это завтра. А сейчас посмотрим, что у нас делается вон там, у забора над оврагом.

Первым на очереди оказался скромный домик с островерхой крышей и маленькой дверкой, Егор за ручку потянул ее на себя, пригнулся, заглянул внутрь и шарахнулся назад от запаха и дружного недовольного жужжания. Стая мух сорвалась со стен и потолка сортира и заметалась по тесной домушке. «Сдохнуть можно!» – Егор закрыл ладонью нос и отбежал от нехорошего домика подальше. Постоял немного на старой грядке и вернулся обратно. С этим надо что-то делать, важнейший объект жизнеобеспечения должен функционировать бесперебойно и содержаться в надлежащем порядке. Но сейчас к нему и подойти страшно, не говоря о том, что внутрь без противогаза войти. И вопрос решать надо немедленно, даже если он останется здесь лишь на одну ночь.

Дверь в сарай открылась легко, стоило лишь толкнуть ее. Егор осмотрелся в полумраке – ящики, коробки, старые инструменты, доски, под ногами мешки с окаменевшей строительной смесью. У дальней стены что-то блеснуло неярко, Егор перешагнул брошенную на пол груду грязного тряпья, подошел поближе.

– Обалдеть! – он не верил своим глазам. Покрытый пылью и паутиной, заставленный коробками с хламом, в сарае ждал его старый велосипед «Урал». Егор взял его одной рукой за раму, второй подхватил за багажник и выкатил во двор. «Лет двадцать прошло, если не больше, а ему хоть бы что», – Егор смотрел на свое забытое «сокровище». Черная краска местами облезла, багажник, того гляди, отвалится, сиденье перекошено – и все. Хоть сейчас садись – и вперед, по пустым улицам почти необитаемого поселка. Хотя нет, не сейчас – на ободах далеко не уедешь, оба колеса спущены. Зато насос вот он, никуда не делся, как ему и положено, – закреплен у рамы под сиденьем. Егор тренькнул звонком на руле, посмотрел на обмотанные цветной проволокой спицы и прислонил велик к стене сарая. Завтра надо будет им заняться, обе камеры проверить и прокатиться, конечно. Но это завтра, сейчас остался еще один объект, он притаился в дальнем углу участка, рядом со старыми кривыми яблонями. Сооружение напоминало безногую избушку Бабы-яги – такое же старое и частично вросшее в землю, без окон, с одной дверью. Егор остановился перед побуревшим от времени срубом, припоминая, что здесь когда-то было или планировалось возвести. В голову ничего не пришло, Егор потянул на себя дверную ручку, дернул дверь раз, другой, пока не вырвал ее из земли. В лицо пахнуло сухой застоявшейся пылью, старым деревом и гарью, вылетело облачко пыли. Егор чихнул раз, другой и перешагнул через порог, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Помещение небольшое, метров пять, в дальнем углу груда камней на подставке с вмурованным в булыжники здоровенным ведром, у стен две лавки. Потолок и стены черные от сажи, на полу пыль. В дальнем углу под стену уходит труба, уводя в овраг с наклонного земляного пола стекшую через щели в досках воду. Все, как и двадцать лет назад, когда в этом очаге последний раз разводили огонь, даже угли еще остались, их никто не убрал. А некому было…

Егор взялся за скобу на двери, отдернул руку, но было поздно, на ладони остался слой сажи.

– Черт! – он вышел из бани, сорвал огромный лист лопуха, выросшего у бревенчатой стены, и принялся оттирать копоть. Кусты смородины снова зашевелились, затрещали, и из зарослей вышел Иван Михайлович. На этот раз он был в старых джинсах и полосатой футболке.

– Егор! – крикнул он на ходу. – Приходи к нам ужинать! Посидим, поговорим, ну, и за встречу, как полагается, – многозначительно намекнул он.

– Хорошо, – согласился Егор, – приду, попозже. Надо тут сначала убрать кое-что, – он мотнул головой в сторону домика под острой крышей, – только не знаю, с чего начать. Вакуумную машину вызывать? Дорого, и после них туда неделю не подойти…

– А! Это ерунда! – легкомысленно отмахнулся сосед.

«В смысле?» – задать вопрос Егор не успел. Иван Михайлович обернулся за пару минут, в руках он нес полное ведро воды и несколько бумажных пакетиков.

– Вот, – запыхавшись, доложил он, – убойная штука. Я сам не верил, пока не попробовал. Через сутки у тебя там фиалками запахнет.

– Чудес не бывает, – он протянул пакет старику, но тот убрал руки за спину.

– Давай, давай, делай, что тебе говорят! – прикрикнул он.

Пришлось подчиниться. «Хуже не будет», – Егор набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание и вломился в скромную домушку. Все прошло быстро, содержимое трех пакетиков полетело в яму следом за водой, Егор выскочил на воздух и захлопнул за собой дверь.

– Молодец, – похвалил его сосед, – давай поспорим, что завтра там розами запахнет.

– Ты ж сказал – фиалками, – подначил старика Егор.

– Какая разница! Пошли! – Иван Михайлович подтолкнул Егора к дырявому забору.

После экскурсии по усадьбе соседей, осмотра парников, ухоженных клумб и картофельных грядок, после дегустации запасов в небольшом холодном погребе ужин продолжался почти до полуночи. Надежда Георгиевна сдалась первой, ушла в дом, бросив мужа и Егора допивать настойку из смородины. На табуретке бормотал маленький телевизор, где озабоченные депутаты, презрев сон и покой, наперебой лезли в объектив, делали громкие заявления, обвиняли Президента в государственной измене, грозили тысячными митингами протеста, угрожая привести к Кремлю своих избирателей. Егор посматривал изредка на мельтешение картинок, но к голосу за кадром не прислушивался. Но хозяин дома от жизни отставать не желал, поэтому выпуск новостей Егору все же пришлось посмотреть. После перечисления внутренних и международных событий на экране появились пасущиеся овцы и два загорелых черноволосых человека, неторопливо обходящие отару.

– По-моему, это уже «В мире животных» началось, – Егор доел остывшую жареную картошку и потянулся к пластиковой бутылке, дед подвинул Егору свой стакан и сделал звук погромче.

– Стадо баранов с чабаном могли наблюдать на Симферопольском шоссе в среду утром автолюбители, стоявшие в пробке на въезде в Москву всего в нескольких километрах от МКАД, – радостно сообщил ведущий, и Егор замер с полуторалитровой емкостью в руках, уставился на экран. Иван Михайлович отогнал от картинки назойливого мотылька и повернул телевизор экраном к Егору. – По словам водителя, ставшего свидетелем необычного для нашего региона явления, около полусотни баранов под наблюдением чабана мирно жевали подстриженную траву прямо на дорожной насыпи. В результате выпаса никто не пострадал, – окончание речи ведущего пришлось на сделанные камерой мобильника кадры: пара овец несется к Кольцевой, за ними следом, подбадривая себя матюками, мчатся горбоносые чабаны. На этом сюжет закончился, дальше пошла реклама.

– Сдуреть, – повернулся к Егору дед и аккуратно, двумя пальцами, взял свой полный стакан, – в Москве овец пасут. Дожили. Дальше-то что будет?

«Ничего хорошего». Егор поднял свою посудину и отпил глоток терпкой крепкой настойки.

– Да и черт с ними, – сказал он, – пусть пасут, нам же легче будет.

– В смысле? – не понял старик.

– В том смысле неплохо, что баранов и овец в Москве прибавилось. Теперь гости столицы смогут полнее удовлетворять свои секс-потребности в соответствии с национальными особенностями.

Егор приложился к стакану еще раз, дед выдержал паузу и расхохотался, но тут же зажал себе ладонью рот.

– Гаси ты его на фиг, – попросил Егор. Старик выключил телевизор, и под навесом стало тихо, только шуршали под потолком слетевшиеся на свет лампочки бабочки и мотыльки.

– Давай, – шепотом скомандовал дед, и Егор свернул пластиковой бутылке «голову». Вспомнили всех, выпили и за здравие, и за упокой, обсудили и переговорили обо всем, что произошло за последние два десятка лет. Говорил в основном старик, Егор предпочитал слушать, поддакивая иногда в нужный момент. Потом вымыл посуду и, нагруженный подарками – парой дополнительных пакетиков «волшебного» средства и полуторалитровой бутылкой настойки, – кое-как, боком, пролез в дыру в заборе. Добрался до крыльца, сгрузил ношу и не удержался – вернулся к сортиру, осторожно приоткрыл дверцу. Воняет, конечно, но уже не так убойно, можно и потерпеть. Но и аромата роз пока не наблюдается. «Утром проверю», – Егор оставил подарки на кухне и в темноте сунулся под лестницу – вспомнил, что забыл посмотреть, что там делается. Наткнулся на старую сложенную раскладушку, набитый чем-то мягким пластиковый белый мешок и кучу старой обуви, обнаружил свои собственные старые кроссовки, в которых еще норматив по физо в училище сдавал, оступился и врезался лбом в ступеньку.

– Зараза! – потирая ушибленное место, он поднялся на второй этаж и растянулся на старом, слишком широком для одного диване, закрыл глаза. В голове еще шумело от выпитого, зато не было ни одной мысли о прошлом, они словно сгорели сегодня вместе с осиными гнездами. Егор прислушался к шороху за стеной, повернулся и приоткрыл глаза. В стекло билась огромная ночная бабочка, ее крылья неприятно шелестели, стучали о пыльное стекло. – Иди отсюда, – посоветовал ей Егор непослушным языком и заснул.

Время «Уралу» оказалось нипочем, обе камеры были в полном порядке. Егор подкачал колеса, прокатился по кочкам на своем участке и выехал за ворота.

– На родник съезди, – посоветовала ему Надежда Георгиевна, – тут два километра всего. Заодно водички свежей привезешь.

– Посуду давайте, – согласился Егор. Дорогу он отлично помнил и в пути не заблудился. Два километра по лесной дороге мимо старых, в два обхвата берез – сначала в горку, потом вниз, не сбрасывая скорость и входя в повороты в последний момент. Утрамбованные, наезженные колеи грунтовки, ведущие к федеральной трассе за лесом, за ними ельник – и вот он, мостик в пять шагов длиной, узкая, едва заметная речушка под ним и врытая в земляной склон пластиковая труба. А когда-то вместо нее была металлическая… Егор наполнил две пятилитровые канистры, одну пристроил на багажник, вторую поставил на раму и, пока ехал обратно, придерживал ее одной рукой.

– Спасибо, – благодарили его старики, – мы туда редко выбираемся, из города проще привезти.

Егор забрал свою посудину, принес ее на кухню. Потом послонялся по дому, уселся на пороге. И не выдержал, посмотрел на наручные часы. Сутки еще не прошли, но все же… И направился на инспекцию домика в углу участка. Внутри действительно пахло розами. И фиалками одновременно – Егору показалось, что здесь кто-то воспользовался двумя разновидностями женского дезодоранта. «Ничего себе!» – он старательно принюхивался, но, кроме еле уловимого цветочного запаха, ничего не чувствовал, мухи тоже куда-то подевались. Отлично, просто отлично, осталось только пол вымыть, и в домике можно жить. А чтобы вымыть пол, нужна вода. А, кроме питьевой, воды в доме нет, и ее жалко. Значит, придется тащиться на пруд, на самый край поселка.

– Надеюсь, одного ведра мне хватит, – Егор нашел в сарае подходящую пластиковую емкость, внимательно осмотрел ее на предмет наличия отверстий и отправился по воду. Одного ведра не хватило, пришлось топать за вторым, во время третьей ходки Егора встретил дед.

– Так у тебя скважина на участке была, – напомнил ему Иван Михайлович, – отец твой тогда еще от общего водопровода отказался.

– Была, – согласился Егор, – да столько лет прошло. Она заилилась давно, или ее песком занесло.

Заросшую трубу нашли через полчаса совместных поисков. Ржавый раструб торчал из земли недалеко от прокопченного сруба бани. Егор вырвал траву, присел на корточки рядом с осыпавшимся бетонным кольцом.

– Я же говорил, – наставительно заявил дед, – вот она. Помню, Сергей воду в дом завести хотел, но не успел.

– Не успел, – согласился Егор, сел на траву и привалился спиной к теплым бревнам. Жара-то какая, словно не конец августа на дворе, а середина июля. На пруд, что ли, еще раз сходить, поплавать? Или… – Дядь Вань, – попросил он старика, – можно мне у вас еще воды набрать? В последний раз? Я со скважиной завтра разберусь или послезавтра и больше мешать вам не буду.

– Да бери на здоровье, – разрешил измученный жарой старик и вытер лицо подолом майки.

«Отлично», – Егор поднялся на ноги, направился к сараю. Где-то там должен быть топор, ведь, кроме воды, понадобятся еще и дрова, но это уже не проблема – лес рядом.

Порядок в бане он навел быстро, на добычу дров, растопку и разогрев ушло еще часа три. Пока выгреб головешки и угли, дождался, пока из крытого сруба выйдут остатки дыма, и заткнул найденную под потолком дыру тряпкой.

– Чем топил? – деловито поинтересовался Иван Михайлович, стоя рядом с Егором перед растопленной банькой.

– Березой. И осины немного, – отчитался Егор, – от них сажи меньше.

– Понятно. Отец твой, помню, тоже баньку уважал. Раз в неделю – святое дело. И зимой, и летом. А я вот не могу, сердце, – пожаловался Егору старик.

«Веник бы», – в который раз подумал Егор. Но эта роскошь сейчас уже недоступна – на дворе почти что осень, поздно пить боржоми. «На следующий год обязательно наломаю», – поклялся он себе, открыл дверь и шагнул в темное, полное горячего пара помещение. Кусок мыла и много горячей воды – как мало иногда надо человеку для счастья. Когда это было в последний раз – месяц, два, три назад? А черт его знает. Домой, как ни приедешь – то отключили, то напор такой, что душ не включается, а на стройке хорошо, если раз в два дня в летний душ забежать успеешь… Егор заставил себя выползти из бани только через два с лишним часа. Обмотался найденным на втором этаже старым полотенцем и пошел босиком по траве к дому. Остатка сил хватило, чтобы найти банку консервов и разогреть ее содержимое в сковородке. Старая электроплитка раскочегарилась быстро, ужин пролетел незаметно. После минутного раздумья Егор отодвинул грязную посуду на край стола и вполз по лестнице наверх.

– Завтра, все завтра, – пробормотал он уже в полусне, заворачиваясь в просушенное и проветренное за день на солнце одеяло, – не могу больше. – Мелькнула последняя мысль – надо возвращаться в город, привезти продуктов и кое-что из одежды. «Мне здесь нравится, я остаюсь», – то ли он действительно сказал это сам себе, то ли уже приснилось – непонятно.

До города добираться пришлось на попутке, Егор просидел на остановке почти час, потом плюнул и пошел пешком. Но повезло, его подобрал веселый водила на «бычке», взял немного и высадил почти у самого дома. Егор потоптался на распутье, направился было к магазину, но передумал. Денег с собой в обрез, а затариваться придется на неделю или больше. Дома он пересчитал наличку, сунул деньги в карман и вышел из квартиры. На площадке чисто и тихо, за дверью соседей-фанатиков тишина и покой. Зато на площадке рядом с их квартирой разлилась в углу огромная вонючая лужа, и несло от нее в точности как от заброшенного деревенского сортира.

– Уроды, – Егор сбежал вниз по лестнице, выскочил из подъезда и зашагал к магазину. Консервы, подсолнечное масло, крупа, макароны, специи, бытовуха – к кассе он подошел с полной корзиной. «Это еще надо, это и вот это», – некоторые полки пришлось миновать без остановки. И так еще барахло на себе тащить, да еще неизвестно, сколько маршрутку прождать придется. Он расплатился, переложил все в пакеты и вышел из магазина.

Маршрутка не подвела, пришла всего через полчаса, и до места он добрался быстро. Дорогу помогли скоротать озабоченные перепуганные пенсионерки-дачницы. Нагруженные садовым инвентарем старушки опасливо поглядывали на Егора и страшным шепотом передавали друг другу подробности события минувшей ночи – ограбление инкассаторов одного из банков. Со слов женщин Егор понял, что есть жертвы: убит охранник и ранена припозднившаяся уборщица, нападавшие угнали бронированный инкассаторский «Фиат» (не забыв про мешки с наличкой), а стреляли злоумышленники из автомата. «Уж не те ли, что в аптеке стекла били?» – вспомнился ему недавний рассказ Титова. Очень может быть, что отметились те самые бандиты, устроившие засаду и положившие полицейских из охотничьих ружей. Если так, то радости мало знать, что где-то недалеко уже вовсю тренируется кто-то, опыта набирается, готовясь к грядущим смутным дням, не иначе.

Егор вышел на своей остановке, перепуганные бабульки поехали дальше, а он миновал пруд, заполненный почти доверху мусорный контейнер у въезда в дачный поселок и теперь шагал по пустой тихой улице. Жара и не думала спадать, на небе ни облачка, трава желтеет на глазах, и листья держатся на ветках старых, чудом уцелевших в центре поселка берез из последних сил. Осень придет без предупреждения, жару сдует ледяным ветром и смоет потоками серых промозглых дождей. Но не сегодня и явно не завтра. Егор толкнул калитку, вошел во двор. Все на месте – дом, сарай и баня. Да и что тут брать-то, кто на это старье позарится? Но все равно, замочек на калитке мы сейчас поменяем и на входной двери тоже… Егор остановился перед крыльцом, повернул голову влево. Там, где когда-то росла картошка, сейчас остался перепаханный заросшими бороздами газон, еще вчера Егор старательно «причесал» его граблями. А сейчас почти в его центре сидела мелкая тварь, похожая на покрытого шерстью таракана. Мелкое, на кривых, рахитично подогнутых дрожащих лапах, мышиного цвета существо вытянуло голову, принюхалось и разразилось писклявым лаем.

«Что за хрень?» – Егор поставил пакеты на ступени, скинул рюкзак и направился к животине. Та выпучила на человека гигантские, водянистые с синим отливом глазки, отпрыгнула назад и завертелась на месте. Егор смотрел на ее поросшую бурого цвета шерстью спинку, короткий обрубок хвоста и ждал. Тварь уперлась носом в землю, покрутилась еще немного и зависла над травой, поджав задние лапы. «Не понял», – пока Егор соображал, что происходит, псина сложила небольшую аккуратную кучку, помахала для вида лапами и скрылась в кустах малины.

«Сволочь», – Егор вынес из сарая лопату, закопал следы жизнедеятельности лохматого таракана и подошел к кустам. Сразу за ними начинался забор на пустовавшем до этого дня участке. Но не сегодня – тишину, шорох ветра и пение птиц накрыло ревом, отдаленно напоминающим музыку. Егор пробрался через заросли и осмотрел забор. Ни черта не видно, травища прет, крапива и лопухи, придется ползать тут на коленях, чтобы найти и закрыть дыру.