Мими вытянула шею, чтобы посмотреть через плечо Хэла на занимающихся вязанием девочек, и кивнула, собирая какие-то документы:

– По крайней мере у нас есть еще пять минут. Иди за мной.

Хэл уже собирался встать, когда увидел на столе Мими кучу розово-лавандовых открыток с котятами:

– Это поздравительные открытки?

Мими собрала открытки:

– Ты очень наблюдательный. Да, это поздравительные открытки на день рождения. Но это для моей матери, а не для меня.

Мими отложила открытки в сторону так быстро, что Хэл не имел возможности внимательно их рассмотреть, а она уже шла по студии, говоря:

– Ванная комната и душ – справа, у большого стола находится холодильник. Там же есть чайник и тостер, поэтому можно сказать, что у нас имеется мини-кухня.

– Эй, притормози, – попросил он, решив не обращать внимания на то, что она поторопилась сменить тему разговора. – Расскажи мне подробнее о холодильнике – мои парни любят пиво.

Мими замедлила шаг и взглянула на Хэла, потом поинтересовалась:

– О каких парнях ты говоришь? Я не желаю, чтобы ты приводил сюда своих друзей.

– Один – осветитель, второй – звукорежиссер, и еще три-четыре человека для организации показа плюс пара добровольных помощников для мелких поручений.

– О, отлично, – облегченно выдохнула Мими. – В этом помещении за столами могут поместиться максимум четырнадцать человек.

Хэл кивнул.

– А это для чего? – Он указал на мелкоячеистую решетку, увитую декоративными розами и летними цветами.

– Это ширма, – ответила она слишком быстро, и Хэл нахмурился.

Мими совершенно забыла о ширме и стоявшей за ней односпальной кровати, на которой когда-то лежала ее больная мать. Мими продолжала работать в магазине и студии и одновременно ухаживала за мамой.

Молодая женщина отвернулась от Хэла и погладила пальцами ширму. Закрыв глаза, она вздрогнула от сожаления и скорби.

– Если ты не против, я поверну ширму другой стороной, а то она слишком яркая. Кровать можно оставить, – заметил он.

– Да, ты прав, – быстро согласилась она, совладав с эмоциями и улыбнувшись, но не смея взглянуть ему в лицо. Вместо этого Мими прошла вперед и стала открывать двери, и только в этот момент поняла смысл слов Хэла. – Извини, я не расслышала. Ты сказал, что кровать можно оставить?

– Конечно. Обычно я сплю в палатке, но разбить палатку в студии не удастся. – Хэл дважды стукнул тростью по полу и оперся на нее немного тяжелее обычного, чтобы усилить трагический эффект. – А ты была в квартире моей сестры? Там два лестничных пролета. Лифта нет. Сегодня утром мне понадобилось десять минут, чтобы спуститься вниз. Мне нужно где-то остановиться, а здесь идеальное место: первый этаж, кровать, ванная комната.

– Разве не проще снять номер в отеле?

Хэл почесал затылок:

– По правде говоря, последние пять месяцев я провел либо на больничной койке, либо в инвалидном кресле. Я постоянно находился в небольшом замкнутом пространстве. Потом долго не выходил из дому. Частенько появляется ощущение, что на меня давят стены. – Он махнул рукой в сторону солнечного внутреннего дворика, который был виден сквозь открытые двери. – Я обожаю Поппи, но ее квартира и офис слишком малы для меня, в них я задыхаюсь. То же самое я испытываю и в лондонских отелях. Извини, я говорю бестолково, но мне нужно большое помещение с высокими потолками, где много воздуха. Тебе это кажется странным?

Мими присела на край стола, лицом к Хэлу. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она ответила:

– На самом деле я тебя понимаю. Конечно, тебе нелегко подниматься по лестнице и жить в маленькой лондонской квартире. Но я должна предупредить тебя, что в студии бывает очень многолюдно и шумно. – Она чуть выше подняла подбородок и посмотрела на Хэла в упор.

Он оперся о стол, облизнул верхнюю губу, и его голос зазвучал на октаву ниже:

– Я оказался на неведомой территории. У меня имеется место для ночлега, мой верный фотоаппарат и две карты памяти для него. Я готов ко всему.

– А здесь мы видим настоящее произведение искусства, одно из лучших на сегодняшней выставке. Как я понимаю, эта модель была разработана студентами колледжа моды и дизайна. На этикетке написано: «Шелковый кружевной жакет ручной вязки с вышивкой шелковым муаром». И как именно вы бы охарактеризовали этот предмет одежды, мисс Райан? Я уверен, что нашим читателям было бы интересно узнать о концепции дизайна.

Мими терпеливо улыбнулась журналисту из ведущей лондонской газеты, который прибыл через несколько минут после открытия студенческой выставки:

– Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос, Пол. Как вы можете видеть, прообразом данного жакета явился классический японский хаори. Студия дизайна специализируется на сложном ручном вязании. Идея заключалась в том, чтобы создать в жакете эффект трехмерности за счет ручной кружевной вязки и вышивки, выполненной шелковым муаром контрастного цвета. Подкладка жакета – муаровый шелк с нашитыми на нем серебристыми цветами. Вязание, вышивка и пошив подкладки выполнялись разными группами студентов, поэтому данная модель может считаться уникальной.

Как только Мими произнесла последние слова, в студии появился Хэл Лангдон. Он приблизился к жакету, о котором шла речь, и замер как вкопанный. Пол отправился фотографировать экспонаты и брать интервью у студентов.

– Тебе нравится? – спросила Мими, глядя на ошеломленное лицо Хэла.

Он и не догадывался, сколько времени ей пришлось потратить, чтобы доказать сначала своим преподавателям в колледже моды и дизайна, а затем всем остальным, что ее одежда обладает неповторимым стилем и создается по уникальной технологии.

Хэл ничего не знал ни о ее прошлом, ни о ее родстве со знаменитыми дизайнерами одежды. Это означало, что его мнение будет абсолютно беспристрастным и откровенным.

Он медленно обошел жакет вокруг и встал рядом с Мими.

– Каково твое мнение? – нетерпеливо повторила она, не в силах скрыть разочарование в голосе. – Ты наверняка заметил, что этот жакет можно носить как вечером, так и в течение дня.

Он подойдет как женщине среднего роста и нормального телосложения, так и высокой худой модели.

– У меня вопрос, который поможет мне выработать свое мнение. Позволишь? – Он поднял голову и взглянул на Мими, ожидая одобрения.

Она развела руки в стороны:

– Пожалуйста.

– Ты сказала журналисту, что за основу замысла взята японская одежда. Ты ездила в Японию для изучения культуры и искусства этой страны? Ты сама видела традиционную одежду?

– Мне не повезло. Я выезжала из Лондона всего однажды, когда мне было четырнадцать лет. Я провела лето в Милане. Мне не понравилось жить в другом городе, поэтому я решила больше никуда не ездить. Культуру и искусство Японии я изучала во время походов по местным музеям, чтения книг и поиска информации в Интернете.

Хэл открыл рот и округлил глаза.

– Одна поездка в Милан? – сказал он недоверчиво. – Ого! – Затем он расправил плечи и поклонился Мими так низко, как только позволяла больная нога. – В таком случае, мисс Райан, я вдвойне под впечатлением. Я жил в Японии в течение нескольких месяцев, но так и не сумел проникнуться духом традиционной японской одежды. Вам это удалось. Поздравляю! Я действительно в восторге.

Взмахнув правой рукой, Хэл подмигнул Мими.

Она уставилась на него, разинув рот от удивления. Меньше всего она была готова услышать такой отзыв. К своему стыду, Мими поняла, что густо покраснела, а к горлу ее подступил ком.

«Ему понравился жакет. Ему он очень понравился», – повторяла она про себя.

– Ну спасибо. Ты очень добр.

– Я говорю о том, что вижу, – ответил Хэл небрежным тоном и, опершись на трость, снова повернулся к жакету. – Только не могла бы ты сделать мне одолжение? – Он кивнул Мими и улыбнулся. – Пожалуйста, не показывай этот жакет моей сестре, если только у тебя нет второго экземпляра. Она оторвет мне голову, если узнает, что я видел на выставке такую эксклюзивную модель и не купил ее. Я не думаю…

Мими вопросительно подняла брови и искренне рассмеялась:

– Продать жакет я в любом случае не могу. Он был изготовлен студентами за одну неделю в единственном экземпляре. Но я могу сделать такой жакет в подарок Поппи. Как ты на это смотришь?

Хэл так иронично и забавно изогнул губы, что Мими не сдержала улыбку.

Как ему удается преображать ее мир и заставлять не думать о проблемах?

Выражение его лица было настолько привлекательным, что оба на несколько секунд погрузились в некий транс и молчали, просто глядя друг на друга. Но вот суета и людская болтовня вывели Мими из задумчивости.

– Если хочешь узнать больше, то оригинальные концепции одежды представлены здесь, – вдруг прибавила молодая женщина более громким голосом, прежде чем Хэл получил возможность ответить. Она тепло улыбнулась новым посетителям выставки, потом подошла к большой витрине, в которой располагались цветные эскизы, образцы тканей и фотографии. – Вот фотографии виденного тобой жакета на различных этапах его создания. А рядом размещены несколько снимков старинных японских аналогов, выставленных в Лондонском музее моды и текстиля. Студентам удалось воспроизвести естественную элегантность оригинальной модели. Согласен?

Хэл подошел к фотографиям, посмотрел на каждую из них в течение нескольких секунд, затем с умным видом кивнул.

– О да. Полностью согласен. – Он медленно придвигался ближе к ней, делая вид, что всматривается в первоначальный эскиз. А потом Хэл заговорил так тихо, что его могла расслышать только Мими. – Ну, ты прирожденный дизайнер одежды. – Он поднял голову и повернулся так, чтобы их лица оказались вплотную друг к другу. – До чего же ты талантливая женщина, – прошептал он глубоким голосом и шире растянул губы в улыбке, потом сдвинул брови. – Не возражаешь против возмутительной лести в адрес твоих студентов? Отныне я их преданный поклонник.

Хэл вновь повернулся к жакету и с преувеличенным восторгом вздохнул. Затем он обратил свой взор на Мими и захлопал ресницами, сдерживая улыбку. Она приложила все силы для того, чтобы не поддаваться его чарам.

– Это самая замечательная модель, какую только может создать дизайнер. Какова вязка! Каков пошив! И прочее. Жакет – самый лучший и самый потрясающий экспонат на выставке. – Хэл понизил голос и заговорил, не разжимая зубов: – После нас с тобой, разумеется. Ну, как я разбираюсь в одежде? Разве не лучше?

– Налицо некоторые незначительные улучшения. – Мими повернулась к нему и склонила голову набок. – Итак, ты видел мои работы и удостоверился, что я способна организовать выставку студенческих изысков. Кроме того, оказалось, что мы с тобой превосходно разбираемся в женских жакетах. Что еще нужно сделать, прежде чем ты научишься мне доверять и станешь прислушиваться к моим идеям?

Простой вопрос столь эффектно выбил почву из-под ног Хэла, что секунду он не знал, как ответить. Потом кивнул, полез в сумку и достал оттуда цифровую фотокамеру:

– Ничего не обещаю. Почему бы мне не сделать несколько фотографий, пока ты занята? Мы можем поговорить позже.

– Чувствуй себя как дома. Студентам понравится, что ты их фотографируешь. Только не нужно фотографировать меня. И не провоцируй меня, пожалуйста, мне не хотелось бы разбить твой фотоаппарат. Сегодня в центре внимания мои студенты, а не я.

Одарив его улыбкой, Мими повернулась к посетителям, которые только что вошли в художественную галерею. Хэл остался стоять на прежнем месте. Он был ошеломлен.

Итак, Мими не хочет фотографироваться.

Почему? Что это означает?

Хэл сделал снимки экспонатов выставки, затем отыскал глазами Мими. Что ж, если она не хочет, чтобы он ее фотографировал, он сделает это незаметно. Сейчас она стояла к нему спиной и разговаривала со студенткой, рядом с которой находились ее гордые и счастливые родители.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.