Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Олигархи Малого Урюпинска - Форс-мажор

ModernLib.Net / Детективы / Новоселов Дмитрий / Форс-мажор - Чтение (стр. 6)
Автор: Новоселов Дмитрий
Жанр: Детективы
Серия: Олигархи Малого Урюпинска

 

 


      – Ты мне скажи, он женат?
      Она покраснела.
      – Ты что же думаешь… Женат, причем счастливо, двое детей… Ты за кого меня держишь?
      – Да ладно. Я просто спросил.
      – Нет, не просто, я по твоей физиономии вижу, что у тебя на уме. Не надо меня обижать.
      – Хорошо. Прости.
      Неля накрыла в зале маленький журнальный стол. Мы сели. Они смотрели на меня, а я на них, то на одного, то на другого, глаза бегали. Я еще ничего плохого не сделал, но уже чувствовал себя виноватым.
      – Завтра Неля представит тебя коллективу, – сказал Спарыкин.
      – Коля, Игорь полностью доверял главному бухгалтеру и Катюше, – сказала Неля. – Опирайся на них.
      – Не переживайте, я сам определюсь. Тем более что я всех знаю давным-давно.
      – Давай построим нашу беседу так: если у тебя есть вопросы, ты их нам задавай, – сказал подполковник. – Мы постараемся удовлетворить твое любопытство, а потом выслушаем твои соображения о работе.
      – Хорошо, – сказал я. – Первый вопрос: кто будет подписывать договора и платежки?
      Они недоуменно переглянулись.
      – Это важно? – спросила Неля.
      – Естественно. Если я – директор, а платежные поручения подписывает главный бухгалтер или посторонний дядя, значит, директор финансовыми потоками не распоряжается, коллектив узнает об этом и через месяц такого директора уже никто ни во что не будет ставить.
      Мои будущие компаньоны молчали, было видно, что этого вопроса они не ожидали.
      – Невозможно эффективно управлять коллективом без уважения и поддержки подчиненных, – продолжил я.
      – Ты – директор, – задумчиво сказал подполковник, растягивая слова. – Значит, ты за все отвечаешь, значит, ты все подписываешь.
      – Хорошо, – сказал я. – Раз я все буду подписывать, значит нужно перепечатать карточку подписей для банка и заверить ее у нотариуса. Я этого сделать не смогу, потому что у меня нет учредительных документов и печати…. И полномочий.
      – Учредительные документы у юристов, – сказал подполковник. Было видно, что он не привык вникать в такие мелочи. – В них вносят изменения исходя из сложившейся ситуации, затем отдадут на регистрацию в исполком.
      – Отлично, – сказал я. – Пусть эти юристы и подготовят карточку. Чем быстрее, тем лучше.
      – К чему такая спешка? – удивилась Неля.
      Я посмотрел ей в глаза. В них золотом светились звезды с погон Спарыкина. Женские глаза обладают удивительной избирательностью. Если в них отражаются погоны, то не ниже подполковника, а если машины, то – «Мерседеса». Сержантов и «запорожцы» они отражать отказываются.
      – Без этой карточки наша фирма остается полностью парализованной. Мы не можем заплатить ни за свет, ни за телефон. Не дай Бог, что-нибудь отключат, пойдут слухи. Мы рискуем потерять клиентов. Зачем нам терять репутацию? Да, Игорька больше нет, но с фирмой все о,кей. Все механизмы смазаны. Платежи идут вовремя. Про пропавшие деньги тоже молчок. Ни какой растерянности на лицах!
      Подполковник очень внимательно смотрел на меня, пока я произносил этот монолог, но я так и не понял, что таит в себе этот взгляд. Потом он достал из внутреннего кармана записную книжку в кожаном переплете и демонстративно что-то записал в ней.
      – Мы тебя поняли, – сказал он. – Карточку сделаем так быстро, как это только возможно.
      – Сколько в ней будет подписей? – спросил я.
      Мои гости опять переглянулись. Тупари, бизнесмены хреновы.
      – В платежном поручении может быть одна или две подписи. Обычно директора и главного бухгалтера, но можно оставить и одну, – объяснил я.
      – А как лучше? – спросила Неля.
      – Все зависит от степени доверия. Если вы мне доверяете, то удобнее оставить одну, тогда я могу, имея на руках печать, изменить платежку где-нибудь в городе, например, в банке, и отправить срочный платеж, когда бухгалтер отсутствует.
      – Мы тебе доверяем, – осторожно сказала Неля.
      – Отлично, тогда скажите юристам, пусть готовят карточку на одну подпись, но у нотариуса я, разумеется, должен присутствовать сам. А бухгалтер пусть мне закажет пропуск в банк.
      – Ты что, в банк сам собираешься ездить? – спросил Спарыкин после того, как поставил в своей книжечке еще одну отметку.
      – Разумеется, особенно в первое время. Я должен со всеми познакомиться, в каждом банке свои прибамбасы, тем более что именно банк составляет справки для налоговой. Личный контакт есть личный контакт. Я уверен, что Игорь в своем банке знал абсолютно всех. Тем более, если придется брать кредит.
      – Мы не работаем с чужими деньгами, – сказал Спарыкин.
      – Очень хорошо, но иногда без кредита невозможно увеличить оборот.
      – Мы не работаем с чужими деньгами, – жестко повторил милиционер.
      – Ладно, ладно. Я еще хотел бы попросить вас не оставлять у меня в тылу стукачей, – я не дал им возможности вставить ни слова. – Человек, наделенный такими полномочиями, будет чувствовать себя значительной персоной. Более значительной, чем я. Возможен конфликт. Я захочу его уволить, вы мне скажете: нет. Тогда конец моему авторитету.
      – Ты любишь власть, – сказал подполковник.
      – Я хочу выполнить порученную мне работу и заработать деньги. Я вам сам буду все докладывать. При больших суммах советоваться. Все будет открыто.
      Только сейчас я заметил, что блюдце опустело, колбаса кончилась, а Спарыкин наконец перестал жевать. Лишь у меня и у Нели чай оставался нетронутым.
      – Еще? – спросил я у подполковника.
      – Да.
      Неля наполнила чашку.
      – Пока у меня вопросов нет, остальное по ходу дела, – сказал я.
      – Без консультации с нами кадровые вопросы не решай, – сказал Спарыкин, подтвердив мою догадку на счет стукачей. Меня от него тошнило, я еще до конца не понял почему, но уже кое-что стало вырисовываться, уже появилась смутная догадка.
      – Вы хотели выслушать какие-то мои соображения, – сказал я.
      – Даже не знаю, что сказать, – осторожно произнесла Неля. Она вопросительно посмотрела на Спарыкина.
      – Еще рано что-либо говорить, – сказал я. – Я еще не знаю схемы.
      – Какой схемы? – спросил подполковник тоном тупого ученика.
      – Схемы, по которой «Дисконт» приносит прибыль. Я, например, не знаю, почему ваша водка дешевле чем у других дилеров. Схемы ухода от налогов, наконец. Я еще ничего не знаю. Поэтому говорить о стратегии или тактике моей работы еще рано.
      – Принято, – неожиданно добродушно сказал подполковник. – Я только одно хочу тебе сказать, парень: не бойся.
      – Чего? – поинтересовался я.
      – Ничего, – в его голосе послышались нотки крестного отца мафии, контролирующей небольшую деревню. Он положил мне правую руку на колено и проникновенно посмотрел в глаза. – Один раз испугаешься – можешь испортить себе всю жизнь.
      – Не понял, – сказал я.
      Он многозначительно прищурился и смачно закурил. Может, их специально учили таким замашкам какие-нибудь ментовские психологи на каких-нибудь специальных ментовских курсах, только его ужимки на меня не действовали.
      – Если ты что-то знаешь, скажи мне, не бойся. Если ты о чем-то догадываешься, тоже скажи мне. Понимаешь… – он сделал вид, что задумался. – Вот представь себе такую ситуацию. Тебе семнадцать лет, ты влюблен в девушку, но боишься подойти к ней и сказать об этом. Ты крутишься вокруг да около, дурачишься, ведешь себя как полный идиот, но подойти и сказать три слова не можешь. Проходит время, окончена школа, институт, техникум, не важно. Вы расстаетесь. И встречаетесь в сорок лет. Представляешь? Случайно, на улице. Она так же прекрасна, как двадцать лет назад, свежая, стройная, умная. Начинаете разговаривать. Ты говоришь: «Я ведь был в тебя влюблен по уши». А она отвечает: «И я в тебя». Вы смеетесь с грустью в глазах, вспоминаете старых друзей, и расходитесь, даже не обменявшись телефонами. Потому что понимаете – в этом нет никакого смысла. Ты идешь домой и бесишься, потому что у тебя дома сидит сварливая бочка весом в восемьдесят пять килограмм, дети, похожие на маму, и ты не в силах ничего изменить. И все из-за того, что когда-то просто побоялся сказать кому-то несколько приятных слов.
      Я смотрел на него с открытым ртом. Довольный произведенным эффектом, Спарыкин хлопнул меня по коленке:
      – Если что вспомнил, если что знаешь, не бойся, скажи.
      – Это вы про себя рассказывали? – поинтересовался я, наверное, чересчур ехидно.
      – Знаешь, за что я тебя не люблю, – c ходу разозлился Спарыкин. – За то, что у тебя нет уважения к людям. Ты думаешь, что ты самый умный, пуп земли, а ведь на самом деле ты – букашка, которую я могу запросто раздавить одним пальцем, – он затушил окурок в чашке, поднялся и ушел в туалет.
      – У него жена толстая? – спросил я Нельку.
      – Очень, – улыбнулась она. Мы помолчали.
      – Как идет расследование? – поинтересовался я у подполковника, когда он вернулся в комнату.
      – Работаем.
      – Я беспокоюсь на счет своих денег, – не отступал я.
      – Давай так, ты беспокойся о наших деньгах, а мы побеспокоимся о твоих, – он больше не был расположен вести со мной беседу, взял с дивана сверток, развернул его, открыл желтую коробку и достал из пенопластовой выемки смартфон. – Вот тебе для связи телефон Игорька. Его номер ты знаешь. С ним все в порядке, там есть зарядное устройство и инструкция. Как пользоваться, прочитаешь. В нем на рабочем столе наши фотографии. Ничего набирать не надо. Ткнул на морду, и мы на связи.
      – Спасибо, – сказал я. – Я становлюсь крутым.
      – Это не подарок, а средство связи. Смотри, не потеряй. На этом номере восемь тысяч предоплаты. Будешь хорошо себя вести, оставим его тебе и разрешим оплачивать за счет фирмы.
      – От души спасибо, – сказал я на этот раз вполне искренне.
      Неля встала.
      – По работе ему звонили только на этот аппарат, – сказала она. – Все дела он тоже записывал туда. Там же его официальная электронная почта и записные книжки. В общем, разберешься.
      Они прошли в коридор. Я пожал подполковнику руку.
      Когда гости покинули мой дом, я вставил адаптер в розетку, положил “Qtek” на ладошку, подсоединил шнур к телефону, дождался, когда жидкокристаллический экран засветился синим светом, и начал копаться в дебрях. Было непривычно, что у телефона совсем нет цифровых кнопок. Мне показалось, что это страшно неудобно, но позже я понял, что это дело привычки. В первую очередь я узнал, как устанавливать блокировку клавиатуры. Оказалось, что это делается весьма просто – нажатием и удержанием маленькой кнопки в нижнем левом углу. Блокировка снимается нажатием двух кнопок, а после разговора, через несколько секунд автоматически устанавливается вновь. Оказалось, что на ускоренном наборе записано девять номеров. Там кроме Нели, Спарыкина, офиса, Аркашки и родителей Игорька я с удивлением увидел и свою физиономию, причем под номером четыре. Я стер свой телефон и картинку, а на освободившееся место ввел телефон Сереги, из-за отсутствия фотки сохранилась пустая папка, пришлось подписать под ней его имя. Я тут же позвонил ему для проверки. Рассказав последние новости, я попросил его перезвонить на сотовый, номер Игоря он тоже знал. Он перезвонил. Я решил, что нужно сменить мелодию сигнала. Не люблю Баха.
      – Ужасно завидую, – сказал он. – Там память гигантская, а то на мой телефон уже девок некуда записывать.
      – Ты что, открытым текстом?
      – Олька в ванной, купает Маришу.
      Потом я набрал свой домашний номер, дождался, когда телефон зазвонил и зачем-то засек, что между набором и трелью телефонного аппарата прошло шесть секунд. Потом я позвонил с домашнего на сотовый, время дозвона осталось то же. Открыв рабочий стол я обнаружил программы которыми чаще всего пользовался Игорь. Это были: интернет браузер, файл менеджер, world, excel, outlook. Чуть-чуть пораскинув мозгами, я расшифровал и другие ярлыки. Одна программка меня шибко приколола. Это оказался блокнот с рукописным вводом текста. Берешь палочку, от руки пишешь по сенсорному экрану любое слово прописью, нажимаешь ввод, и слово вставляется в текст типографским шрифтом. Самой первой программкой висел календарь таск менеджер. Открыв его я увидел: купить, позвонить, напомнить. Даты и имена. Игорек всегда был пунктуален. В самом низу висел сейфик. Я кликнул по нему ногтем, но он, подлец, не открылся, а попросил пароль. Пароля я не знал. Больше всего меня поразило, что среди часто используемых программ нашлось место для book-reader. Не знал, что Игорь читал книги. Я долго вертел смартфон в руке, пытаясь привыкнуть, долго рассматривал его и увидел с обратной стороны, в правом нижнем углу небольшое пятнышко крови. Я взял ватку, одеколон, тщательно протер аппарат, уничтожив тем самым не только страшные следы, но и запах Игоря. Потом позвонил Неле, мы договорились, что я заеду за ней в половине девятого утра.
      – У Игоря на аппарате есть засекреченный файл, – сообщил я. – Ты случайно не знаешь пароля?
      – Нет, – удивилась она.
      – Твой день рождения мне известен, подскажи, когда родились его родители и Пашка. День и месяц помню, а год запамятовал.
      – Он никогда бы не воспользовался датами рождения близких людей или их именами, для того чтобы задать пароль. Он всегда нас учил, что для шифров на чемоданах и в паролях на компьютерах нужно использовать отвлеченные имена и цифры. Из второго эшелона.
      Я не понял, про эшелон и настоял на том, чтобы она продиктовала нужные мне сведения. Нелька подчинилась, а я записал на листке.
      Около часа я вводил имена и даты Игорешкиных ближайших родственников. Сейф так и не открылся. Я звонил Нельке за новой информацией, как то: дата их свадьбы, дата знакомства, день переезда на новую квартиру. Нелька устала от моих звонков, а файл так и остался захлопнутым. Наконец, я решил отложить это дело до лучших времен и стал готовиться ко сну.
      Позвонила Света. Она спросила, как дела, я сказал, что хорошо. Мы помолчали немного, попрощались. Потом я лег спать.

6.

      Я заехал за Нелей ровно в половине девятого. Остановив машину около ее подъезда, достал смартфон, снял блокировку клавиатуры, кликнул по ее фотке и, когда она взяла трубку, сказал, что уже внизу.
      – Знаешь, Дальтоник, – сказала Неля, когда мы выехали со двора. – Я почти всю ночь не спала. Я не знаю, как мне быть дальше. Я ничего не умею. Я полностью отупела. Последние три года я даже о жратве не думала. Нужны деньги, Игорек даст. Я покупала только одежду для себя да иногда ездила с ним на рынок по выходным. Звоню ему на сотовый, купи то-то и то-то, вот и вся забота. Я даже не знаю, откуда деньги берутся, и что сколько стоит. По специальности я ни секунды не работала. Институт закончила, пошла в декрет, потом все с Пашкой сидела, думали на следующий год второго. Мне скоро двадцать шесть, а я – ноль, – она достала сигарету. – Вот машина есть, а у меня прав нет. Я их даже боюсь получать. Некоторые бабы мужика специально на права раскручивают, чтобы самим водить. А мне этого никогда не нужно было. Вот в воскресенье девять дней отметим и потом, даже не знаю, что буду делать. Наверное, с ума сойду.
      – Ты не бойся остаться без работы, – сказал я. – У тебя наследство богатое. Я разберусь, в чем дело, попробую все на ноги поставить, затем постепенно тебе передам. Освоишься, втянешься, ты баба деятельная, у тебя получится, даже понравится потом.
      – Боюсь, ты не прав. Вот ты вчера начал говорить о работе, а я сижу и ни фига не понимаю.
      – Ну, дорогуша, не все сразу. Ищи садик для сына, иди в автошколу. У тебя впереди куча работы. Ты должна быть достойна Игоря. Даже если выйдешь замуж.
      – Как ты можешь?!
      – Ничего в этом плохого нет. Траур – есть траур, а жизнь – есть жизнь.
      Мы приехали к офису на пятнадцать минут раньше. Я не стал сворачивать в безымянный переулок и остановил машину на Индустриальной. Мы решили не заходить в контору раньше времени, а, наоборот, чуть-чуть опоздать. Неля курила, стряхивая пепел в приоткрытое окно. Она была без макияжа, черный шарф и черная кожаная куртка. Она говорила твердым ровным голосом, без всхлипов, но в каждом слове чувствовалось отчаяние.
      – Я вчера как пришла домой, сидела и думала, что вся моя жизнь с Игорем была ненастоящей. Сейчас она только начинается. Это – как отпуск, вроде живешь, ешь, пьешь, но не по-настоящему, вроде понарошку, а настоящая жизнь начинается, как приедешь домой. Так вот, я вроде как приехала домой…
      Мне нечего было ей сказать, нужно было дать выговориться.
      – Слишком все было хорошо. Знаешь, Коль, когда у тебя все хорошо, оказывается нужно не радоваться, а бояться. Пусть всегда будет маленечко хреново. А то потом так загнет, что держись.
      – Ну, по этому поводу мне переживать не приходится, неприятностей по горло.
      – Я вот думаю, – Неля закашлялась и выбросила окурок. – Чем мне сегодня заняться? Я представлю тебя людям, а дальше что? Там я находиться не смогу. Я зарыдаю.
      – Я же сказал тебе, запишись в автошколу и начни искать для Павлуши садик.
      – Да, да, да.
      Я посмотрел на часы. Десять минут десятого. Пора. Мы въехали в злополучный двор и поднялись по музыкальным ступенькам. За дверью разговаривали люди. Я открыл дверь. Разговор стих. На нас смотрели шесть пар глаз. Они нас ждали, они уже все знали.
      – Здравствуйте, – сказали мы с Нелей хором.
      – Здравствуйте, – хором ответили люди.
      Неля прошла на середину комнаты. Она вначале оперлась рукой о стол, потом чуть присела.
      – Я хочу представить вам Николая Александровича, – срывающимся голосом сказала она. – Вообще-то вы все его и так знаете. Это все –формальность. Теперь он будет вашим руководителем вместо Игоря. Он полностью отвечает за работу фирмы перед учредителями, и вы должны ему полностью подчиняться.
      – Понятно, – сказала девица по имени Алла, она работала в конторе на одном из компьютеров, выписывала счета и накладные.
      – Собственно, у меня все, – сказала Неля.
      Воцарилось звенящее молчание. Звенели телефоны.
      – К Неле есть вопросы? – спросил я.
      – Нет, – опять за всех ответила Алла.
      – Местный профсоюз? – усмехнулся я. – Если вопросов нет, Марсель, отвези Нелю, – обратился я к водителю ГАЗели, и прошел за деревянную перегородку, оклеенную обоями «Раш», которая создавала видимость стены и отделяла рабочее место Игоря от остального офиса. В дверном проеме на реечном косяке болталась коричневая раздвижная дверь польского производства. Я сел за стол Игоря. Из этого положения было видно все, что происходит в офисе, а в окно, которое находилось справа от меня, все, что происходит во дворе. Первым делом я перекинул листки календаря, который до сих пор утверждал, что сегодня – день убийства. После этого я стал перебирать бумаги, придвинул ногой плетеную корзину для мусора, комкал и выкидывал в нее ненужные и, на мой взгляд, устаревшие. Весь стол был забит рекламными плакатами и прайс-листами, он не был похож на рабочее место бизнесмена теоретика. Кое-где попадались хлебные крошки. Мои новые работники стояли, как заколдованные, и следили за каждым моим движением. Потом Алла не выдержала, подошла и спросила:
      – А нам что делать?
      – Ловить мух, – громко, чтобы все услышали, сказал я.
      – Как это?
      – Очень просто. Сейчас весна. Тот, кто поймает первую пробудившуюся от зимней спячки муху и принесет мне ее, живую, но с оторванными крыльями, получит премию в тысячу рублей. Тот, кто ее съест у меня на глазах – две.
      – Вы шутите? – с надеждой спросила она.
      – Естественно. Если бы Игорь уехал в отпуск, то что бы вы все делали?
      – Работали бы.
      – Ну, так работайте! Собрания не будет!
      Люди расселись по местам, включили компьютеры и, наконец, стали отвечать на телефонные звонки. Открыли дверь, и в офис вошли первые посетители. Я набил бумагами полную корзину. Некоторые листы показались мне важными, некоторые – непонятными, я не стал их выкидывать, но и обратно на стол не положил, а бросил на стоящий рядом стул. Разберемся. Очистив стол, я положил на него руки, раздвинул локти и насладился простором.
      Ко мне подошла красавица Вероника. Она работала офис-менеджером или, попросту говоря, секретаршей. У нее были две весьма примечательных особенности. Первая – большая грудь, никогда не помещающаяся под модными кофточками, которые она всегда подбирала так, чтобы они в любое время года оставляли незакрытыми пупок и бретельки бюстгальтера. Мне в жизни пока еще не повезло, не довелось увидеть бюст такого размера живьем, без одежды, а неизведанное всегда манит, поэтому я, будучи покупателем, относился к Веронике с особой теплотой и несмело ухаживал за ней, таская конфетки. Второй ее особенностью был ласковый голос, голос неиспорченной девочки, голос женщины твоей мечты, голос матери. «Алло, фирма «Дисконт»», – говорила она так, что любому нормальному мужику хотелось приехать в эту фирму, если не за товаром, то хоть посмотреть на обладательницу бархатного тембра. Надо сказать, что все это богатство каким-то непонятным образом совмещалось с наличием серого вещества в голове.
      Она была в курсе всех дел. Однажды мне довелось быть свидетелем того, как она в отсутствие Игоря, уговаривала по телефону директора какого-то крупного магазина взять товар именно у них. Тогда я поразился богатству ее лексикона.
      – Николай… Александрович, – она была в растерянности. – Тут…. По телефону часто спрашивают Игоря Валентиновича. Я не знаю, как быть.
      – Его нет. Не надо вдаваться в подробности. Нет и все. Вместо него ты, а если нужно руководство – я.
      – А если это постоянные клиенты, и они спрашивают, когда он будет?
      – Ты не знаешь.
      – Чтобы я чего-то не знала. Хм. Такого еще не было, – с гордостью сказала она.
      – О! Вероника, женщина иногда просто обязана быть дурой. Сейчас возник как раз такой момент, когда нужно наступить на горло собственной гордости и проявить актерский талант. Считай, что это – твое первое задание.
      Она ушла.
      Я достал из кармана смартфон и положил его на стол перед собой. Тут меня осенило. Я снял блок клавиш и попробовал поставить в качестве пароля госномер Игорешкиной икс пятой Бэхи. Файл не открылся. Тогда я вспомнил, что у Угланова была вторая машина – небольшой легковой мерседес. Узнал у девчонок его номер и тоже попробовал. Бесполезно.
      Отложив в сторону смартфон, открыл левый верхний ящик стола. Там тоже не было порядка. Сверху лежали три битком набитые визитницы. Я достал их и положил на стол между подставкой под перекидной календарь и телефонным аппаратом, потом пошарил среди бумаг в поисках ежедневника или записной книжки. В остальных ящиках ничего похожего на планинг я тоже не нашел. Порядок в столе – дело, конечно, нужное, но не первоочередное. Я позвал к себе Аркадия, который работал главным бухгалтером. До этого я никогда с ним близко не общался. Мы, конечно, были знакомы, но поводов для разговоров не было. Он всегда сидел над своими бумагами или стучал по клавиатуре компьютера и делал это с таким видом, будто решает судьбы мира. Ему было лет двадцать пять. Он безусловно находился на своем месте, у него были блестящие перспективы. Именно ему советовала доверять Неля.
      – Слушаю вас, – с паузой после «слушаю», сказал он. Он не был настроен враждебно, скорее снисходительно. Я не успел пригласить его сесть, как он сам взял со стула бумаги, поискал глазами подходящее место, положил их на подоконник и сел.
      – Мне нужно войти в курс дела. Как можно быстрее, – сказал я. – Нужны балансовые отчеты предприятия за прошлый год и за первый квартал этого года, те, которые пошли в налоговую. Мне нужна цифра, отражающая товарный запас на складе. Мне нужно реальное движение денег за четвертый и первые квартала. Все расходы, доходы, гласные и негласные, черные и светлые. Я должен иметь представление об основных средствах предприятия, с которых мы платим амортизационные отчисления, а так же о тех, которые оформлены на частных лиц, или не оформлены совсем, но, тем не менее, принадлежат фирме. Мне нужно знать должностные инструкции каждого из вас.
      – Должностных инструкций у нас не было. Все наши обязанности определял Игорь. Остальное я вам приготовлю в течение дня.
      Я посмотрел в дверной проем. В торговом зале посторонних не было. Я жестом пояснил Аркадию, чтобы он оставался на месте, а сам встал, вышел на середину комнаты и, обращаясь ко всем, сказал:
      – Уважаемые, – я хотел вначале сказать господа, потом подумал, что все решат, что я кривляюсь, и чуть не сказал, товарищи. Вместо этого я сделал паузу и глупо кашлянул. – Если у вас выдастся свободная минутка, возьмите чистый лист бумаги и напишите на нем свои обязанности по пунктам. Четко и ясно, кто за что отвечает. И положите мне на стол.
      Когда я вернулся на место, Аркадий спросил:
      – Мне тоже расписать свои обязанности?
      – И тебе тоже.
      – Я могу идти? – в вопросе слышался вызов.
      – Нет, я бы хотел с тобой побеседовать.
      – Я отойду всего на секунду. Напишу распоряжение Ларисе, чтобы она приготовила все интересующие вас документы, и вернусь.
      – А Лариса….
      – Она бухгалтер, мой помощник. Когда набивается слишком много покупателей, работает на втором компьютере в зале, помогает Алле, чтобы не создавалась очередь.
      Когда он исчез, ко мне подошла Катя, которая работала зав складом. Это второй абсолютно надежный человек в Нелином списке. Ей было лет сорок, она была самой старшей в коллективе и чьей-то родственницей. Она сказала, что, если у меня к ней вопросов нет, то она пойдет к себе на склад, а то ее орлы, наверное, совсем заждались.
      Я смотрел на свой новый коллектив и понимал, что, наверное, никто из этих людей не испытывает особого восторга по поводу своего нового начальства. Мои первые слова и действия наверняка не посеяли в их сердцах особого вдохновения, и было бы очень хорошо, если бы большинство из них не приняли меня сразу за полного идиота. Впрочем, этого и следовало ожидать. Если бы меня назначили из более крупной фирмы, то отношение ко мне было бы совсем иное, но я пришел к ним из розницы, а, как известно, самый последний кладовщик из опта считает себя на голову выше любого директора или хозяина пускай даже крупной розничной точки.
      Вернулся Аркадий. Он сел на стул и сделал очень внимательное лицо.
      – Давай начнем сначала, – сказал я. – В чем смысл? Почему ваша водка такая дешевая? Давай начертим схему. Я хочу знать все, до мельчайших подробностей.
      Аркадий не высказал удивления. Видимо, он знал, что такой разговор должен состояться. Может, именно он и был Спарыкинским стукачом. Он взял с подоконника чистый лист бумаги, из офисного набора на столе – ручку и нарисовал в центре листа круг, внутри которого написал: ООО «Дисконт», потом на несколько секунд задумался и сказал:
      – Нет, начинать нужно не с этого. Вы знаете, что такое бартер? – он явно хотел меня обидеть. Тут можно было вспылить, нагрубить ему. Спросить, за кого он меня принимает? Хотя именно этого он, наверное, и добивался. Фиг дождется!
      – Приблизительно, – с сарказмом ответил я.
      – Так вот, грубо говоря, основную прибыль мы снимаем не с водки, а с того товара, который поставляем на «Главспирт».
      – Какого товара?
      – На самом деле Игорь Валентинович являлся учредителем не одной, а нескольких фирм. ООО «Дисконт» – это торгующая организация, поэтому она на поверхности, и все о ней знают. Ей нужна лицензия, арендуемое помещение и кассовые аппараты. Но, три другие почти никому не известны. Они проводят всего несколько операций в месяц, причем узко специфических.
      – Например?
      – Одна поставляет на заводы области через ГУП «Главспирт» гофрокартонную тару. Другая – бутылки, а третья – оказывает полиграфические услуги.
      – А как это все связано с водкой?
      – Очень просто. Раньше схема была такая. Мы привозили на заводы товар, на котором имели наценку процентов пятьдесят. Получали по бартеру водку, причем со скидкой, как крупные оптовики и торговали ее по цене ниже заводской, потому что вся наценка уже была заложена в товаре – бутылках, таре и этикетках. Естественно, часть прибыли приходилось отдавать в виде взяток.
      – А что изменилось?
      – Вышел закон, который запрещал бартерные операции на предприятиях с государственной собственностью.
      – И что?
      – Пришлось подстраиваться. Суть не изменилась. Деньги идут туда, деньги идут сюда. И с каждого потока нужно платить откат. Теперь за право поставлять на заводы расходные материалы и упаковку приходится участвовать в тендерах. Естественно, все эти конкурсы фальшивые, но сложности все-таки есть. Москва полезла в регионы, молодежь, опять таки появилась отмороженная. Они уже в бизнес-планах закладывают убытки в двух месяцах из двенадцати. Само собой, что в таких условиях административный фактор возрастает. А раз от руководства зависимость больше, значит, и на лапу они просят больше. Для того чтобы выиграть конкурс на право стать дилером – пакет денег, победить в тендере на поставку бутылок – еще пакет, и так далее.
      – Ясно. Говорят, что руководство «Главспирта» сменилось. Это нам чем-нибудь грозит?
      – Уровень наших связей различен. Игорь Валентинович не был жадным человеком, он подогревал все звенья. И пока, я думаю, в течение полугода все будет проходить по старому, по инерции. Потом, когда новая команда освоится, нас могут отодвинуть от кормушки.
      – Поэтому за эти пол года мы должны укрепить свои позиции и наладить связи.
      – Это точно. Хотя я бы на вашем месте, в первую очередь постарался не растерять старые.
      Это был явный намек на мою профнепригодность. По Аркашкиному тону мне показалось, что он будет рад, если у меня ничего не получится. Мало того, вполне возможно, что он начнет ставить палки в колеса.
      – Я тебя понял, – как можно жестче сказал я.
      В это время заиграл Игорешкин смартфон. Нафига мне эти фуги? Точно, сменю мелодию.
      – Игорь? – спросил высокий мужской голос.
      – Нет, но, может быть я смогу вам чем-нибудь помочь?
      – Мне нужен Игорь. Он что, продал трубку?
      – Позвоните к нему домой. Вам все объяснят.
      – Я не знаю его домашнего. Это деловой вопрос, – с раздражением сказал неизвестный.
      – С Игорем случилось несчастье. Вместо него я. Меня зовут Николай. Представьтесь, пожалуйста.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15