- Ай да Зяма! Ай да мыслитель из-под Бялой Церкви! Взял да все объяснил!
      - Тише, тише, господа, минуточку внимания! Кажется, старец Никита Заолешанин нам что-то хочет сказать!
      - Да-да, слушай-прислушивайся! Это у него, старого пердуна, после моего киселя в пузе рокочет...
      - А ну помолчи, охальник! Нам тут каждое мнение дорого!
      - Тишина полная... Ну? Ну?! Хоть что-нибудь услышал?
      - Вроде бы услышал... Но, господа, слова эти мне не нравятся... Сдается, прошептал он: "Полежу-ка я в гробу, полюбуюся!"
      - Так это же... это же одна из последних фраз Святогора!
      - Самая что ни на есть последняя...
      - Да ведь-таки она мою теорию как раз и подтверждает! Перед самой кончиной, захотелось ему поглядеть на любимую землю, попрощаться с ней на веки вечные... Я ведь и сам родом из суровой, многострадальной страны и понимаю, как можно прикипеть душою к камню невзрачному да ветру вольному... А вы все ищете в этой простой и понятной фразе тайный зловещий смысл!
      - Э-эх! Не обижайся, Зиновий, но чужой ты нам по природе, и многого не понимаешь. Семитские племена по пескам да по каменьям веками кочевали да плутали, мир же их с невысокой горы взглядом окинуть можно. А у нас расстояния невиданные, пространства немереные - от моря до моря и от океана до океана! Не одолеть их ни пешему, ни конному, да и хитрые изобретения не шибко-то помогут. Страшно здесь. Вот и сидим мы тихо-тихо, не рыпаясь, деревня - деревней, поселок - поселком, город - городом... Заборы высокие понастроили, запоры крепкие соорудили, а спокойствия все нет как нет. Будто не живем, а пожизненный срок отбываем. Век не зарекаемся от тюрьмы да от сумы, век копим и копим, как проклятые, на черный день, а он все никак не наступает да не приходит. И тогда, устав бояться и мучиться, мы в один миг пропиваем да проживаем накопленное по копейке да по полушке, а наутро вдруг выясняется, что беда давно уже к нам спешила и только-только на двадцать четыре часа задержалась... И вот впереди опять сплошное выживание да существование с одним и тем же вопросом после полуштофа: "Господи, зачем все это?!"
      - А что именно нужно, вы и сами не знаете...
      - Не знаем. А если нет понимания, то нет и дела. И альтернативой неделанью становится бесконечное выяснение отношений: полян с древлянами, московских с владимирскими, левых с правыми, бедных с богатыми... Мучительно жить, когда на просьбу о помощи приходится слышать холодно-расчетливое: "Извини, приятель, но Боливар не выдержит двоих!", но во сто крат мучительнее, когда на отчаянный призыв терпящих кораблекрушение: "Спасите, добрые люди, тонем!!", с берега отстраненно отзываются: "А мы не люди, мы - вятские..."(28)
      - Тогда, я извиняюсь, получается, что вы очень-таки больные...
      - Отрицать не станем - так уж предначертано. Может, это испытание Господнее, может, еще что... Во всяком случае, однозначно воспринимать даже самые простые слова мы не умеем. А тут и не простые да и человека тоже не простого!
      - А и человека ли, гос... гос-сспода хоррошие? Ик... ик... ик-стинного интеллигента в пятнадцатом поколении напоить весьма сложно, но, кажись, на сей раз получилось... А поэтому позвольте мне рассказать один сон... простите, но я могу говорить о нем только находясь в самом крайнем состоянии... То есть, я хотел сказать, в исключительно возвышенном состоянии духа... Так вот, пригрезилось мне как-то... пардон, приснилось... да, приснилось мне пустынное ущелье... Я потом... ну, после кружки рассолу, проверил по карте - есть такое на самом деле. Оно глубокое, темное, страшное, с одним-единственным входом-выходом, да и тот ведет сначала в пещеры подземные, к водам артезианским. И увидел я воочию в самой дальней пещере великана... стоит ли говорить, на кого он был похож? Правильно, не стоит... Великан этот располагался на отдых, но как-то по-странному: ни шатра походного не поставил, ни костерка не разложил. А просто прислонился он спиною к холодной базальтовой стене, сел, вытянул ноги, сложил на коленях руки да вдруг так и замер - застыл, будто зачарованный! А затем из глаз его внезапно ударили фонтаны света и озарили всю пещеру от пола и до потолка. Нижняя челюсть с негромким гудением опустилась далеко вниз, наподобие моста подъемного у сторожевой башни, и во рту не оказалось ни зубов, ни языка - словно пустая темная комната. И увидел я там обыкновенного человечка... вот такого же, как мы с вами, даже, пожалуй, ростом поменее... И держал этот человечек в руках моток прочных веревочных лестниц, которыми быстро и ловко опутал все неподвижное тело великана. А затем достал он масленку да как начал бегать, точно обезьяна, вверх-вниз по этим лесенкам и смазывать-подмазывать суставы и сочленения...
      - Не, я чувствую, что в тот раз мы этому парню мало трендюлей навешали! Опять полез со своими мерзкими измышлениями - ни стыда, ни совести!
      - Да, у этих, которые в очках, чем поколений больше, тем условностей меньше. Раскованы до предела...
      - Ну с другой же стороны, господа, по пьянке чего только не скажешь, верно?
      - Так ведь он, гнида, и стрезва тоже самое несет! Черт бы побрал этих искателей абсолютной истины! Пирожными их не корми, сволочей, а дай любую проблему разобрать по винтикам и гаечкам, а если можно - то и по молекулам да атомам! И если бы эдак только с техникой поступали, но ведь и к человеческим отношениям у них тоже подобный изуверский подходец!
      - Сурьезные обвинения, что и говорить... А вот меня его рассуждения очень-таки заинтересовали!
      - Оно и видно - два сапога пара! Недаром и у тебя на переносье след от пенсне!
      - Простите, господа, но я не совсем понимаю: отчего вас так раздражают два увеличительных стекла на носу у мужчины? Это же говорит лишь о том, что у него больные глаза!
      - Правильно! А с какой-такой печали они заболели? Оттого, что с детства не работал, как все, в поле, на фабрике или в исправительных лагерях, а над книжками сидел день и ночь! Развлекался, значит... Начитался, понимаешь, того-другого-пятого-десятого и вообразил себя самым умным! Да таким, что о Священных Текстах рассуждать осмеливается!
      - Нет, как хотите, а я бы еще немного послушал...
      - Ну так забирай этого упившегося интеллигента и тащи в какой-нибудь уголок, там и шепчитесь! Но я не советовал бы тебе, Зяма, с этим отродьем вожжаться! Ты все же простой деревенский дядька - значит, твердо стоишь на ногах! А наслушаешься книжного городского типчика, так и сам себе верить перестанешь да и понимать тоже...
      - Э-эй! Босяки и голодранцы, фрайера да иностранцы! Нет ли у кого запасной струны?
      - Братцы мои, так ведь это же господин "Легионер"! И гитара в руке! Как незаметно он явился! Спеть хочет! А мы-то проорали-проспорили - о хозяйских обязанностях забыли! Ни стремянной не поднесли, ни разгонной... простецкой закусочкой и той не попотчевали! Сейчас, сейчас...
      - Ну да, стал бы я дожидаться, пока вы базар этот закончите! Как тихонечко вошел, так тихонечко и присел, и под шумок славно попил-поел! Ничего, что без спроса?
      - Да что ты такое говоришь, родной ты наш! Мы всегда тебе рады! Один настоящий мужчина на полсотни говорунов... Вот и струны тебе, как говорится, золотые да серебряные!
      - Спасибо, друзья, спасибо! Так... а теперь заказывайте!
      - Балладу! Героическое!
      - Да что угодно! Только, если можно, без баб и патриотики...
      - Годится. Тогда для начала "Центрально-африканский вальс". Но вещичка длинная - на четверть часа, не меньше!
      - Ну и славно! Как раз и духовной пищи вдоволь отведаем, и телесно проголодаться успеем! Так сказать, приятственное с пользительным...
      - Однако... однако же я не знаю, как на мою балладу отреагируют присутствующие здесь выходцы из Черного Континента...
      - Да мы не обидимся, приятель. Что поделать, такова жизнь! А кроме того, про наемников у нас свои песенки имеются.
      - В этом не сомневаюсь... Ладно, поехали:
      Мы сидим с утречка в этом деле - по грудь,
      Камарады, панове и братцы.
      Анжей крестится, Пауль желает кирнуть,
      Ну а Жан предлагает сдаваться.
      Там с полсотни "мартышек", "макак" и "горилл",
      Может больше - считать не считали.
      Нас же четверо только, а пятый, Сирил,
      Отвалил еще в самом начале.
      Он скользнул, как змея толщиною в бревно,
      Бросив нам непечатную фразу.
      Вот что значит глотать спозаранку вино,
      А не виски: дуреешь не сразу!
      Нам бы тоже за ним - на карачках хотя б,
      Нет, решили попробовать драки!
      И полезли на нас из-за озера Саб
      Все "гориллы", "мартышки", "макаки"!
      Черт поймет, что у них: "шмайссера" иль "узи"?
      Но, скорее всего, "АКээМы".
      Тарахтят, лишь патроны давай, подвози,
      Только с меткостью, к счастью, проблемы.
      Лупят, вроде, в упор, а секут белый свет,
      Словно с детства слепы и не слышат.
      А у нас "эМ-16", и каждый ответ
      В переносицу или чуть выше.
      Но при этих успехах наш близится срок,
      Это чуют ребята всем телом.
      Анжей крестит живот, Пауль клянчит глоток,
      Ну а Жан все о флаге, о белом!
      (Все твердит и твердит, европейский дурак,
      Из Женевской конвенции строчки!)
      Нас "макаки" - вот этак, а после - вот так,
      А потом уж живьем, на кусочки...
      Нет, дружок, коль настанет последний исход,
      Лучше выбрать дорожку иную:
      По сто граммов, а после сто метров в обход
      На локтях - и рывком в штыковую!
      Без геройства, спокойненько я попрошу,
      Все решим на коротких ударах.
      Мы ж не зря изучали приемы у-шу
      В лагерях, подворотнях и барах!
      "Сразу видно, что ты из Сибири! - (то мне).
      - К этим ружьям штыки не пристроишь!"
      "Ладно, будешь прикладом - так даже верней,
      Может, вырвемся все, то есть, трое..."
      "А четвертому, значит, сидеть-прикрывать?
      Кинешь жребий и пальчиком щелкнешь?"
      "Добровольцев тут нету, а ты шутковать
      Будешь дома, коль нынче не сдохнешь!"
      Ах, как все на словах выходило легко!
      А метнули - и я за болвана...
      Видно прадед мой был, не иначе, Садко
      Иль крапленые карты у Жана?
      На патронах бы надо! Но время ушло.
      Я отброшен, как старый окурок.
      Мы, конечно, друзья, но пока не дошло
      До своих замечательных шкурок...
      Мне швырнули "калашик" и пару рожков
      И отстаток гранат для почина.
      Ну и то, что нашлось после мощных глотков
      В поллитровке поддельного джина.
      Покурить выдал "травки" запасливый лях,
      А потом откровенно, без фальши
      Мне "прощай!" прохрипели на трех языках.
      Я по-русски послал их подальше...
      Им к воде бы прорваться под хаос атак,
      В суматохе затеянной свары,
      А потом уж кто кролем, кто брассом, кто как
      С камышинкою вместо сигары.
      Правда, метров с полста им придется бежать
      На виду по пустынному пляжу...
      Может, кто из "горилл" не успеет нажать?
      Или кто из "мартышек" промажет?
      Или вдруг повезет? Вроде, где-то кричат
      Перелетные дикие гуси,
      Талисман вот таких непутевых солдат...
      Признаюсь, я немножечко струсил!
      Не люблю составлять я со смертью пари,
      А уж шлепают пули вгустую
      Да и весело так: "Раз-два-три, раз-два-три!"
      Приглашают? Извольте, станцую!
      Уж прошу извинить за незнанье фигур
      И движений - не слишком умелых.
      Анжей, Пауль и Жан! Начинается тур
      Африканского вальса для белых!
      Только знайте, что я не готов "на ура"
      Гордо сгинуть в конечном итоге.
      Расстреляю комплект, а потом, фрайера,
      Я немедленно "сделаю ноги"!
      Вы же в карты меня накололи, сынки!
      Вам тузы, мне шестерку - и ладно?
      А представьте, что мне подыхать не с руки!
      ...А ведь я перетрусил изрядно!
      Мандражируют ноги и сводит живот,
      И к тому же напала икота...
      Ничего, через миг это сразу пройдет:
      У меня уж такая работа!
      Руку влево и вправо, и руку вперед
      Так рвануло, что вздрогнули склоны!
      Эх, сейчас бы зенитный сюда пулемет
      И размером с огурчик патроны!
      Я могу лишь шумнуть и, как пьяный ковбой,
      Привстаю с перекошенным рылом.
      "эМ-16" в одной и "калашик" в другой
      По "мартышкам"! "макакам"! "гориллам"!
      Ровно восемь секунд - жаль, что больше нельзя:
      Может срезать какой-нибудь олух.
      Кувырок - и назад, по лианам скользя,
      А за мною - ну огненный сполох!
      Опоздали, я скрылся уже за листвой...
      Вновь навскидку! С колен! Без осечек!
      Но винтовка молчит, лишь "калашик" родной
      Заливается, словно кузнечик...
      ...три-четыре - достаточно! Падаю ниц,
      И опять кувырки и канканы.
      Нету здесь ни людей, ни животных, ни птиц
      Обезьяны одни, обезьяны!
      В их завете под номером первым: "Ударь!"
      Эта заповедь вечно вне моды.
      Да к тому ж перед ними такая же тварь,
      Шимпанзе европейской породы...
      Все! Долой автомат - "магазины" пусты.
      Перейдя к павианьему шагу,
      Я надежно встаю на четыре кости
      И к оврагу, к оврагу, к оврагу!
      А у озера снова стрельба поднялась,
      Но теперь уж надейтесь на чудо.
      Ну а я через джунгли, болото и грязь
      Лишь бы дальше, подальше отсюда!
      Удираю, как заяц, а в мыслях одно:
      Поскорее, скорее, скорее!
      Головою о пень и плечом о бревно,
      А ветвями по морде и шее...
      Повторив с полчаса вот такие броски,
      Как-то вылез на что-то сухое.
      Отдышался. Не ранен! Однако, стрелки
      Хлещут виски совсем уж плохое!
      Да-аа, а ноги не держат, и жмут сапоги
      Нет, надеть бы ботинки с шнуровкой!
      Только вздумал присесть, как услышал шаги
      Да такие, что стало неловко.
      Откровенно и нагло беря на испуг,
      Собираясь расправиться просто,
      Пер ко мне паренек в униформе из брюк
      Сантиметров под сто девяносто...
      Ни рубахи, ни майки - лишь кожа блестит!
      Я сегодня, пожалуй, без фарта.
      Вся надежда на пояс, где в ножнах висит
      Козырная, но слабая карта.
      На меня не поставит и пьяный дурак,
      Ситуация вроде капкана:
      В черной лапе - в полметра блестящие тесак,
      В белой - финочка фирмы "Монтана"...
      Взмах один и второй - в сантиметре от глаз
      Смертоносная сталь просвистела.
      Отступаю, спасаясь, и падаю враз,
      Зацепив неподвижное тело.
      Вот непруха! И шансов почти никаких:
      Нож держу я неправильной хваткой,
      Но бросаю - и точно "горилле" под дых!
      К сожалению, лишь рукояткой...
      Но гляди-ка, согнулся! Не сладко, дружок?
      А мачете не выпустил все же...
      Я в прыжке поднимаюсь - и снова прыжок,
      Бью ногами в предплечье, по роже!
      Вообще-то, довольно известный прием
      В стиле Стивена, Брюса и Чака.
      В результате мы валимся наземь вдвоем
      И вот тут начинается драка!
      Не жалея ни плоти, ни жил, ни костей
      Два примата молотят друг друга.
      Он и выше меня и, пожалуй, сильней,
      Но я сверху - внизу каменюга.
      Не заметил, что вмялось (затылок, висок?)
      Только хруст - и закапало сразу.
      Ох, не знаю, как я, а вот блэкки-сынок
      Не увидит родимую базу!
      Привстаю и сморкаюсь. Разбито лицо,
      И коленки разодраны в клочья.
      Остальное в порядке, и даже яйцо
      Хоть одно, но осталось уж точно!
      Выпрямляюсь с трудом и глотаю, как спирт,
      Два крутых и болезненных вздоха
      И к кустам ковыляю, где этот лежит,
      О кого я споткнулся так плохо.
      "А под снегом-то, братцы, лежала она-а-аа..."
      Только нету очей под бровями!
      Эх, разумный Сирил, почитатель вина,
      Лучше б пил ты отраву, но с нами.
      Осторожно сжимаю разбитый кулак
      (Это вместо прощального слова).
      Да, его, видно, этак... а после - вот так,
      А потом уж... и, вроде, живого...
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      ...И поплелся я дальше минут через пять,
      Задержавшись у ног "обезьяны",
      По традиции, чтобы наследство принять,
      То есть, быстро обшарить карманы.
      Так... колечко знакомо, знаком и браслет,
      Портмоне из хвоста крокодила.
      В нем чужая валюта, чужой амулет,
      Фотографии - это Сирила...
      Значит, будет, что выпить и чем помянуть
      (Вещи сдать офицерам придется),
      Если мой точно так же не кончится путь
      И хоть кто-то из наших вернется;
      Если быстро забудем... хотя забывать
      Есть условие нашей работы,
      И не выйдет приказ навсегда не пускать
      В кабаки никого с нашей роты;
      Если секси-танцовщица крошка Инесс
      Не смоталась в Киншасу с клиентом,
      Да сержант с утречка не погонит нас в лес
      На неделю ловить инсургентов;
      Если только не кончилась водка у Ли
      И фальшивый коньяк у Амира...
      Ну и главное: если меня патрули
      Не расшлепают как дезертира.
      Если утром свои же меня патрули
      Не расшлепают как дезертира...
      - Э-хо-хо-хо! А мы-то развеселиться надеялись...
      - М-даа... Что-то слишком грустно стали вы жить в последнее время, господин "Легионер"! Раньше, помнится, и настрой у вас был другой да и песенки другие...
      - Для тебя "раньше", а для меня - ровно три года назад. А это при нашей профессии срок немалый. Старею постепенно, жизненной энергии убавляется, а алкоголь что-то плохо стал ее подпитывать. А тут еще среди коллег по работе все чаще и чаще стали появляться отморозки...
      - И среди вас тоже? Ну и дела! Глядите - без заказов останетесь!
      - Все к тому и идет. Кто же станет нанимать неуправляемых хищников?
      - Вах, вах, вах, дорогой, как это неприятно! Прими, пожалуйста, мои искренние соболезнования. С такими... как ты их назвал? "Отморозками"? Да, с беспредельщиками, с этими собачьими детьми, никаких дел вести нельзя - на собственной шкуре убедился! Ах, как долго ее потом штопать пришлось в самом лучшем госпитале Тифлиса...
      - Уж если военные, дисциплинированные люди от этого страдают...
      - Дисциплина здесь ни при чем. Истинный беспредел - это как неизлечимая болезнь. От нее ни князь не застрахован, ни самый последний нищий...
      - Зяма, а ты что-то вдруг затих и не лезешь с расспросами, как обычно! Сидишь, пригорюнился, и слезы на глазах...
      - А и нечего мне об этом расспрашивать, господа хорошие, тут я сам многое порассказать могу да, право, не хочется... Когда я в молодости какое-то время жил в царском Кишиневе... о, как же страшно тогда нас громили! Впереди всех шли люмпены да мелкая мастеровщина - звери, не лучше петлюровских молодчиков! Да нет, не особо и пьяные. А самыми жестокими убийцами были женщины...
      - Минуточку, минуточку, о чем он говорит? Я вот за булочкой потянулся и как-то прослушал...
      - О погромах. Это когда у нескольких... э-э... ну ладно, пусть людей, вдруг практически одновременно возникает непреодолимое желание кого-нибудь убить. Принцип действия, как правило, таков: собирается толпа...
      - А, теперь все ясно! Где куча, там и беспредел.
      - Не совсем так. Настоящих бешеных в такой толпе единицы, а вот бесноватых очень много. И в какой-то момент простое арифметическое количество переходит в такое жуткое качество, что если бы Всевышний не пребывал в тысячелетнем отдыхе после тяжких шестидневных трудов созидания, то он немедленно вмешался бы. А? Да как угодно. Лучше всего, конечно, поразить толпу слепотою, как это случилось в городе Содоме во время известного эпизода с праведником Лотом и ангелами, но в самом крайнем случае сгодилась бы и небольшая кобальтовая бомба. Ну, обычная водородная, только в кобальтовой оболочке... Понимаю, что слишком радикально, но, во-первых, для несчастных жертв неизбежная мгновенная смерть лучше смерти неизбежной мучительной, а во-вторых, вторично к подобному способу прибегать больше не пришлось бы. Отрезвляющая микстура!
      - Ой, что-то сомнительно! Слишком просто для правды! А уж способы, столь дерзновенно предлагаемые Всевышнему, и вовсе не выдерживают никакой критики. Бороться с диаволом диавольскими же методами? Не туда ты заехал, Яков Осипович!
      - А что остается делать? Палачи казнят невиновного - Создатель молчит. Пьяный негодяй забавы ради пугает ребенка, и тот становится на всю жизнь заикой и дурачком - Создатель безмолвствует. Поневоле захочется помочь ему в деле восстановления справедливости!
      - Путем ответных казней и запугиваний? В крови захлебнетесь, господа хорошие!
      - А-а, это опять ты, который свои поколения все никак не сочтет... Ну давай, давай, вместо того, чтобы спьяну клеветать на Святогора-богатыря, предложи рецепт, подскажи щадящую терапию, ежели хирургию отвергаешь, а мы послушаем без лишнего скептицизма...
      - Ничего такого вы не получите... да нет, дело тут и не в ваших ухмылочках. Просто вам невозможно втолковать, что Всевышний, Господь, Создатель не участвует ни в каких играх на этой несчастной планете. Можете хоть обораться на всю Вселенную, моля, чтобы вам была ниспослана удача в торговле или иных мирских делах; можете заклинать всех святых отомстить за невинно погубленных в лагерях родственников или слезно просить явить чудо и исцелить больных любимых - ничего этого не будет. Небесам совершенно не интересно, какие жизненные выкрутасы совершают миллиарды человеческих тел под воздействием их усиленной мозговой деятельности; не интересно знать, как именно они грешат и каются. Все очень просто: с одной стороны Свобода Воли, с другой - Истинный Путь. А вы поступайте, как хотите, не маленькие... Только потом не жалуйтесь и не требуйте отпущения грехов ваша Бессмертная Душа очиститься не успеет. А ведь как раз она и только она одна занимает Всевышнего! Ему всего-то и надобно, чтобы Душа любого человека после окончания определенного жизненного пути стала чуть нежнее, чем была в его начале. Понимаете ли вы, господа? Не лучше, не чище - нет, только нежнее!
      - Складно говоришь, дорогой, складно! Одно лишь плохо: нельзя такие проникновенные речи заплетающимся языком произносить - слабо действуют! Глянь, заключительную фразу почти никто не услышал - каждый давно уже говорит о своем. Так было, так есть, так и будет...
      - ...и не видал ли кто здесь девицу молоденькую? Да, из благородных?
      - ...нет, благородством да умеренностью нынче-то и не пахнет. Ладно, вот ключи, открывайте все погреба, тащите съестное - в нынешний год гости-приезжие отчего-то на жратву, в основном, налегает. Неурожаи у всех, что ли? Или из халявщиков? Привыкли наворачивать на дармовщинку, пока брюхо не треснет...
      - ...и пока здешние блюстители нравов пьют и не слышат, я тебе по секрету скажу: ми-фо-ло-ги-я все это! Образ подобного великана у каждого народа в преданиях имеется. У кого, понимаешь, циклопы, у кого лестригоны. У тех Геракл, а у этих - Геркулес. Или Герасим...
      - ...да при чем тут гордость ты, узкоглазый? Когда недопьешь или, того хуже, не похмелишься (потому как нечем), так за один-единственный стакан все отдашь! Конечно, тебе этого не понять. Надо же, водку греть вздумал! Дикари-и-ии...
      - ...и я тебя уверяю: этот Яков Шишкин - самый натуральный жид, только замаскированный! Видал, как он за ихнюю породу заступался? Их, видишь ли, раз в год громят, так они и потерпеть уж не могут, а сразу в ответ бомбой! Да, проклятый семитский вопрос так еще далек от окончательного разрешения! И кстати...
      - ...и кстати, скажи: как часто лично тебе морду били? А дом разоряли? Ни разу? Оно и видно...
      - ...и ночевать негде, и заплатить нечем? Проигрался в пух и прах? Эх, бедняга! Ладно, не грусти, у меня сеновал хороший, знатный! Сколько за двое суток запрошу? Да детишкам моим сказку на сон грядущий расскажешь? Откуда ты родом... ага, значит, шотландскую народную! Ну вот и сговорились...
      - ...спрашиваешь, милок, откуда такое качество? Из самого "Золотого Треугольника"! Ничего, держимся помаленьку. Джунгли да горы - к нам подобраться трудно. Хотя, конечно, пытаются. Если возьмешь сразу всю партию - скидка. Ну как, есть интерес?
      - ...интересуетесь, как лучше всего бороться с горскими повстанцами? А тактично ли вам, капитану СМЕРШа, задавать подобный вопрос мне, сотруднику львивской зондеркоманды? Ах, вы из ОМОНа? Не знаком с подобной аббревиатурой, но, уверен, методы вашей работы изменились мало. Да и с чего бы это им меняться... Ладно, ладно, не дуйтесь: вижу, вам уже не до взаимных подколов. Ну что же, в принципе, дельный совет дать можно. Стало быть, главный и наиболее эффективный метод борьбы с партизанен - это иметь среди них своего человека. А лучше двух-трех. И так во всех их отрядах. Поверьте, это куда надежнее любой огневой поддержки с воздуха! И дешевле, конечно. Хотя и ненамного...
      - ...и много бутлегерство дохода приносит? Не то слово, говоришь? Ага, как и положено в цивилизованных странах, все в руках братвы. Но, с другой стороны, наиболее удобные участки канадской границы контролируют ихние фэбэрбосники? Гляди ты, псы из неподкупных! Тогда имеется следующая идея: вот, смотри, здесь начинаются ваши Великие Озера, а вот тут, на самой окраине штата Миннесота, есть небольшое озерко Лесное и все в островах...
      - ...из каких джунглей, говоришь, ты вылез? Из бенинских?! И где это? Гляди-ка, у самого океана! Ну а я из Берберати. Самый центр Африки, знать бы пора! Про Бокассу слышал? Вот то-то! Ах, потому ко мне и подсел? Как к специалисту по гастрономии... Да отчего же не рассказать - расскажу. Значит, девушек надо готовить так: берешь пару-тройку молоденьких девственниц, ломаешь им кости на руках и ногах и кидаешь на ночь в ледяной ручей. Можно перебить и позвоночники, но тогда вкус у мяса будет несколько иной... Ой, да словами не передашь, это пробовать надо! Во-от, а наутро разводишь большой костер и непременно из пальмовых листьев. Достаешь набор ножей с лазерной заточкой, шампуры... Как "где взять?" У белых выменяй на золото! Да не бери ты бусы, серьги и прочие погремушки - хватит в детство играть! И своему вождю это растолкуй...
      - ...ба, никак Зиновий из Эль-Ауджи! Ах, давно уже оттуда бежал? Да, что и говорить, горячее было местечко, горячее во всех смыслах! Сам еле ноги унес. Держали мы с ребятами одну высотку, стояли насмерть согласно приказу пятеро суток, а на шестые по нам отчего-то ударили сразу с двух сторон. Да, и ваши тоже, невзирая на священную субботу - очевидно, на курки давить Иегова разрешает... Кто в живых остался, так ничего и не понял. А? Нет, спасибо, я в твоих премудрых изобретениях разбираться не хочу, но со мною приехал еще один "дикий гусь", может, он заинтересуется. Эй, рыцарь Фридрих! Подойди-ка сюда, послушай ученого человека...
      - ...э-э-э, ну сколько же можно объяснять? "Берта" - это артиллерийское орудие, а Элиза - моя дочь! Неужели не чувствуешь разницу?
      - ...а разница в том, что о нас пока никто не знает. "Треугольник" ваш ломают, медельинский картель шерстят, в Пуштунистан и вовсе соваться опасно. А мы - всего лишь недавно образованная маленькая независимая страна, островное государство, "банановая республика"! Даже если я назову океан, не меньше получаса будешь искать на карте с лупой. Всем заправляет капрал... ну, это президент наш, значит, - чин у него в армии был такой. До этого царствовал прапорщик - его мы и скинули. Ну, конечно же, капрал в самое ближайшее время себе очередное воинское звание присвоит... нет, не генеральское и не полковничье - очень воинскую субординацию уважает! Скорее всего, будет у нас президент-старлей. "Летеха"! Нет, не боюсь, я его с детства знаю - вместе в одну школу не ходили. Что? А другой у нас на острове и не было. Сейчас и подавно не будет - надо в срочном порядке армию вооружать, чтобы с соседнего островка не напали такие же кретины... То есть, нужны кредиты. "Мани-мани" мы, разумеется, попросим и у тех, и у этих. Скорее всего, никто не даст - ни капиталисты, ни коммунисты, ну и пес с ними! Важно, что издадут закон, по которому некоторым государственным организациям будет даже и не разрешено, а вменено в обязанность сажать в массовом порядке... да нет, не жителей пока, а опийный мак. Разумеется, для нужд медицинской промышленности, ха-ха-ха! Остальное просто...
      - ...и уж просто поверь на слово - брать кассы в этой поганой стране... да как тут без мата обойдешься? То ли дело в Северамерике... Врываешься в чистый просторный зал, выпятив челюсть; сразу же "маслину" в потолок, "волыну"(29) в харю, "сидор"(30) на прилавок! Кассир трясется и быстренько набивает его живой валютой - житуха! А здесь сопливая бабенка скорее сдохнет, но жалкие пару кусков "деревянных" ни в жисть не отдаст! Понимаешь, ее бесит, что я запросто, вот так, разбогатею, а она по-прежнему будет куковать на свои сто двадцать в месяц...
      - ...да, конечно, я понимаю, что "сухой закон" у вас рано или поздно отменят, но до того по моему плану мы сумеем ха-а-арошие "бабки" сделать!
      - ...и главное - это забор. Желательно из железобетона. А еще лучше из огнеупорного кирпича. Кто у вас надсмотрщики? Из вольноотпущенников, в основном? Ага, значит, из холуев... Тем более, они основательность и порядок очень уважают. Могут побояться и запрос в сенат послать, не то, чтобы самим сунуться и устроить смотр по полной программе...
      - ...смотрите-ка, господа, а Никита Заолешанин(31), кажется, уходит вон уже у двери! И не попрощался, и за угощение не поблагодарил! Почтенный, пожилой человек, а неуважительный. Я имею ввиду к людям, к обчеству...
      - А знаешь, Никодим, не нам залетным-перелетным его судить. Кто ведает, может, мы в его глазах и выглядим, как последние... Стыдно мне - я ведь слова Никиты не совсем точно передал. Вернее, совсем не точно. А прошептал он следующее: "Как вы живете, так вы и..."
      - ...и как там тебя? Зема, что ли? Нет, Зема, это для нас не подходит. Ограниченная аннигиляция, которую ты изобрел и хорошо объяснил, штука, как я вижу, мощная, но нам-то она для чего, сам посуди?