Постепенно, месяц за месяцем, Гудвин оттеснял Марту от Гольдмана. Водил девиц, учил пить разгульно и подсадил на кокаин.

Наивный толстый еврей нырнул в удовольствия с головой. Гудвин, с его знанием изнанки города, стал Боре необходим. А Марта начинала мешать плавать в бассейне с десятком голых баб, зависать в казино и шумно, с размахом, пить ночи напролет…

Вспоминая все это, Марта неприязненно рассматривала Гудвина: втянутые желтоватые щеки, жидкие зализанные волосы, худая шея с выпирающим кадыком. Он напоминал ей хищную птицу. Стервятника, вспорхнувшего с разложившегося трупа и примостившегося на диване в ее гостиной. Только зевни – и клюнет в темя.

– Ну, Вова, все понял?

– Что ты предлагаешь? – сразу взял быка за рога Гудвин.

– Исправлять ошибки. Твои, Вова. И не думай, не надейся, что справишься в одиночку.

Гудвин буркнул под нос что-то матерное, сжал кулаки с хрустом, но возражать не стал. Вова приехал к Марте доложить мнение нового хозяина города – Сивого, что в фирме «Гелиос» главный теперь он. Гудвин долго добивался этой поддержки. Доказывал свою необходимость, знание дел производства; он превратил Гольдмана в ручного кролика и считал вопрос решенным. Боря кушал кокс с его ладони, как грызун морковку; молодых пушистых крольчих Гудвин так же поставлял ему с требуемой регулярностью…

Марту Вова хотел убрать из «Гелиоса» сразу после кончины Князя. Но новый хозяин города, помня о привязанности к Домино старого вора, решил иначе. Попросил не трогать Марту хотя бы временно. Гудовин пытался настаивать, убеждал, что Марта стала бесполезной и ее место стоит отдать другой, более послушной девушке (такие у Гудвина имелись), но Сивый сказал твердо:

– Дай ей время. Не окрутит толстого борова, уйдет сама. Она девка с головой, зря терять время не будет.

Если не считать этого нюанса, победа Вовы была полной. После стада опытных куртизанок Боря к Марте не приближался. Еще немного – и Домино поймет сама, что проиграла. Выхода на Сивого у нее не было. Рядом с новым хозяином паслись новые кобылки.

– Где ты взяла письмо Бори? – спросил хмуро.

– Он отправлял письмо дяде по электронной почте, но задержался с отправкой, – спокойно ответила Марта. – Я успела снять копию.

– А это не лажа, Домино? – зло прищурился Гудвин. – Смотри… со мной такие штуки не проходят.

– Я тебя умоляю, Вова! Не держи меня за маню! Мне это письмо и подтереться не нужно! – Марта яростно тряхнула головой. – Ты что думаешь, пришел сюда, сказал: «Сроку тебе, родная, два месяца», – я лапки кверху и адью?! Не выйдет, милый. Я уйду, но и ты вылетишь вслед за мной!

– А не много на себя берешь, Домино?

– Не больше, чем нужно, Гудвин. – Марта приблизила свое лицо к глазам противника и прошипела: – Помнишь, Вова, как месяц назад мама Сара к сыну приехала? Внезапно. А сыночек под кайфом с телками-малолетками…

Гудвин отшатнулся и упал в угол дивана, словно прикрыл бока подушками. Никогда он не думал, что может испугаться женского окрика.

А Марта продолжала давить:

– Мама Сара еще не знает, кто ее сыночку девок и кокс поставляет! Не знает, кто его по кабакам и саунам с бабами таскает!

Марта внезапно замолчала, спокойно, будто и не горячилась только что, налила себе коньяку и медленно, с удовольствием выпила.

– Я, Вова, еще тогда могла тебя спалить. Объяснить маме, кто платит и кто музыку заказывает… Как думаешь, сколько бы ты после этих слов на месте держался, а? – спросила, посмотрела презрительно и ответила сама: – Три минуты.

– Мать из Женевы ты вызвала?

– Нет. Она сама решила сыну сюрприз на день рождения сделать. А застала бардак. Черный. – Домино прикурила сигарету, выпустила тонкую струйку дыма. – Я тебя тогда, Вова, прикрыла. Сказала, девок и кокс Борины гости с собой привезли.

Гудовин не поверил ни единому слову. Приезд мамы инициировала Марта. Внезапность приезда – тоже ее рук дело. А то, что Домино не стала плавить… это еще вопрос. «Зачем-то я ей нужен, – подумал Гудвин. – Зачем-то понадобился… Врагов за просто так не милуют».

– Что предлагаешь? – повторил Гудвин.

Марта задумчиво посмотрела на кольцо дыма,

полетевшее к потолку, отхлебнула коньяку и проговорила медленно, цедя слова:

– Если Боря и дальше будет вести себя неприлично, его уберут. Свернут или продадут бизнес российский, а горе-сыночка вызовут в Швейцарию. Может, конечно, случиться и так – дядя пришлет на замену племяннику какого-нибудь Шульца и оставит бизнес за собой. Но нам, Вова, при любом раскладе ловить нечего. Тебе-то уж точно.

– Тебе тоже, – фыркнул Гудвин.

– Не скажи, Вова, не скажи. – Марта потянулась, и тонкое шелковое платье очертило стройное, молодое тело. – Шульцы не все женаты. А мне заграничные парни всегда нравились. – Домино выпрямилась и без всякого перехода выпалила: – Мы должны прижать Борика. Жестко, насмерть.

– На фига?

Марта брезгливо сморщилась:

– Ты его избаловал, Вовик. Если попробуем терапию, эффекта не будет. Опухоли, Вова, убираются только хирургическим путем. Разведем сантименты – упустим Борю.

– Его не прижать, Домино.

– Смотря чем жать, – не согласилась Марта. – Если глупостью какой, вывернется, а если статьей серьезной, подставой жесткой – обломаем.

– Как?

Домино потянулась к пепельнице, и Вова машинально подвинул ее ближе к женским пальцам. Он почти не заметил, как стал подчиняться. Гудвин не знал, что карьеристки экстра-класса забирают чужую постель целиком, одного одеяла им недостаточно.

– Послушай меня, Гудвин, внимательно, – сказала Марта. И Вове послышался голос старого хозяина. Не интонации, не акценты, а словно голос самого Князя донесся из преисподней и произнес последнюю фразу. Спина Гудвина покрылась мурашками, и он вспомнил, как иногда в речах старого вора за скобками ему слышались комментарии Марты. «Неужели не ошибся?! – поежился Гудвин. – Это она последний год старику на ухо кудахтала… Если б продержался Князь годик-другой, сейчас бы я ей сапоги чистил». – Отучить Борю от красивой жизни можно только жестко. – Марта внимательно посмотрела на задумавшегося гостя. – Или ты не согласен?

Гудвин не торопился со словами. Пока Марта говорила правильно. Если мягкотелого Бориса дядя за сусала возьмет, тот живо расколется, кто его красиво жить научил. Предпоследний абзац письма ясно показал, как толстый боров приятеля Гудвина ценит.

А дядя скоро спросит. Мама Сара не зря приезжала. Приказ явиться в Женеву для личного доклада поступил еще на прошлой неделе.

– Мы, Вова, его статьей накроем. Да такой статьей, с которой в крытке вольно не живут. Заставим Борю целину вспахать.

– Ну-у-у, – протянул Гудвин и несколько расслабился. Домино мела пургу, как последняя дунька. – Несерьезная тема. Борику сильничать не надо, бабы сами на него прыгают.

– Твоими молитвами, – под нос буркнула Домино. – Но мы подставу организуем. Да не простую, а коллективную.

Гудвин с сомнением покрутил головой, пригладил пятерней жидкие волосы и крепко задумался. Взять Борю Гольдмана на групповом изнасиловании – задача практически невыполнимая. Теориями можно развлекаться хоть до утра, язык и уши все стерпят, но действительно заставить лощеного дельца применить к женщине силу – невозможно. Боря труслив, как серая мышь.

– Может, ствол или наркоту подкинем?

– Фи, Вова, как примитивно. Выкрутится.

– Тогда голый номер. Боря трус, баба только «Караул!» крикнет, он штаны на место и ходу. О коллективке и базарить нечего…

Марта неспешно встала, развязала поясок легкого домашнего платья, расстегнула верхние пуговицы и осторожно спустила его с плеч.

У Гудвина моментально вспотели ладони. Он решил, что женщина использует тело как последний аргумент, и с натугой, сально усмехнулся. Поваляться сегодня в постели с Мартой он, конечно, надеялся, но после всего сказанного надежды оставил.

– Ничего-о-о, – сиплым шепотом протянул Гудвин.

– Ты идиот, Вова! – рявкнула Марта. – Смотри сюда! – Женщина дернула подбородком влево и развернулась спиной. У левой ключицы и над лопаткой выделялись темные пятна – чья-то сильная пятерня стискивала плечо Марты до синяков.

Непроизвольно подбородок Вовы пополз вниз. На несколько секунд он так и застыл с открытым ртом.

– Это что… Борик, что ли, отметился?! – наконец выдавил он.

Марта распахнула полы платья, поставила ногу на журнальный столик, и Гудвин увидел – на стройном ухоженном бедре синели такие же пятна.

– Это не Борик, Вова, это твой кокс, – поправляя одежду, буркнула Марта. – У Бори после порошка башню напрочь сносит.

– Да ты что?! – поразился Гудвин. Он уже и думать забыл о стройном атласном бедре, мелькнувшим только что перед его носом. – Не замечал…

– А следовало, – укорила Марта.

– Стой, – дошло внезапно до Гудовина. – Он что, до сих пор к тебе ездит?!

Домино усмехнулась:

– И ездит, и спит, и разговоры разговаривает. Ты ведь ему кого подкладываешь, а? Мясо. А Борик у нас интеллектуал, ему поговорить в постели охота…

– О чем? – насторожился Гудвин.

– Обо всем, Вова, обо всем. Ты небось думал: «Ах, какой я молодец, ах, какой парень ловкий». А ты, Вова, как мартышка, – все хитришь, а жопа голая.

– За базар… – угрожающе начал Вова.

– Давай, Вова, не будем базар на стену мазать, – устало перебила Марта. И любимое выражение Князя снова кинуло на спину Гудвина горсть мурашек. Домино знала, какое слово и где надо вставить.

– Лады, – буркнул Гудвин.

Марта сходила в прихожую, принесла сумку и достала из нее какую-то таблетку. Разломив лекарство зубами надвое, запила его минеральной водой и пояснила:

– Голова болит, Вова. Давно болит. Так что давай о деле. – Женщина угрюмо оглядела Вову, словно не понимая, что это существо делает в ее доме, и начала говорить: – В пятницу вечером вы едете на дачу, в баню. – Гудвин даже не кивнул в подтверждение, он уже понял: Марта в курсе всего, что происходит вокруг Гольдмана. – Девок с собой не бери. Только бухалово и кокс. Вместо шлюх возьми вот это. – Домино дотянулась до свертка, лежащего под крышкой журнального столика, и протянула его Гудвину. – Это порно. Довольно гадкое, – Марта вздохнула, – раскумаритесь под видак.

– А что я Борику скажу, где бабы?

– На субботнике! Заняты! – бросила Домино и хмуро посмотрела на гостя. – Я что, все за тебя придумывать должна? Изобретешь что-нибудь. Итак, далее. Борик жрет, нюхает, смотрит на голые задницы и через час, можешь мне поверить, заводится на «дамский вальс». Ты сажаешь его в тачку и везешь в город…

– На фига? – перебил Гудвин. – На даче сотовый берет. Позвоним, сами приедут.

– Потеряешь!! – заорала Марта. – Сломаешь! Выбросишь! – И тише добавила: – О Бориной трубе я сама позабочусь. Посажу батарейки… Так, на чем мы остановились? Ах да. Выезжаешь на трассу. Через полтора километра у первой деревни будет стоять девушка в красном сарафане. Остановишься, предложишь подвезти до города. Девка будет косить под простушку, но глазки состроит. Начнешь ее тискать. Она попищит немного, но ты не бойся, врежь под дыхало, она и замолкнет.

– Сильно?

– Чего?

– Бить?

– Без разницы. Ей заплачено. Но врезать надо, чтобы она потом на очняке сказала – били, потому и не сопротивлялась…

– Стоп. Какой на хрен очняк?! Ты что, Домино, меня под статью гонишь?!

– Тихо. Никакой очной ставки не будет. Это подстава, – по слогам произнесла Марта.

– А если нет? Если ты мне баки вколачиваешь?

– Нет, Вова. Все честно. Девка – бикса из Москвы. Можешь проверить. – Марта усмехнулась. – Я же не дура, Вова. Пробей девку, она вся засвечена.

– Готовилась? – хмуро спросил Гудвин.

– Готовилась, Вова, а как же. Девка две недели за городом загорает, свежачок готовит. Но для серьезного дела по статье – не катит. Пробы ставить негде. – Марта налила себе немного коньяку, чокнулась с пустой рюмкой Гудвина и быстро выпила. – Я, Вова, знала, что ты мне не поверишь. Бланки задержания девки в Москве – твоя, Вова, страховка. За таких, как она, срока не вешают.

С нескрываемым удивлением Гудвин смотрел на Марту. Он еще не до конца понял ее план, но уже чувствовал – прокола не будет. Домино подготовилась на совесть.

– Завезешь девку в лес и отхаришь. Боря смотреть будет. Бикса так под тебя ляжет, у Бори слюни потекут. Никуда не денется, вторым полезет.

– А если нет?

– После порнухи, под кайфом, полезет. – Она усмехнулась. – Я девке инструктаж провела, как и чего делать, как лечь, чего говорить. Не устоит, золотой. Полезет.

– Ну, ты даешь, Домино! – выпалил Гудвин. – Круто завернула!

Не обращая внимания на похвалу, Марта продолжила:

– Девка чистая, резину не надевай. Потом для мазков сперма понадобится. Усек?

– Усек.

– Кокаина Борику столько дашь, чтобы потом в башке один туман остался. На дачу поедете на моей машине.

– Почему?

– Об этом позже. Сейчас о главном. Нужен чистый, не прикормленный мент. Есть у тебя такой?

Гудвин поскреб в затылке.

– Прикормленных до черта. Зачем тебе чистый нужен?

– Чтобы информацию на сторону не слил. Мент должен быть без подвязок. Это обязательно, мы на себя работаем. Найдешь такого за два дня?

Гудвин прикурил задумчиво и произнес:

– Есть один. Одноклассник бывший.

– Чистый?

– Молодой, отвечаю. А насчет фрахта… не знаю. Вроде не берет.

– Договориться сможешь?

– Смотря о чем.

– Игру сыграть. Девка заяву напишет, мент ее колоть начнет.

– Заяву вправду напишет? – спросил осторожный Гудвин.

– Нет. Регистрировать не будем. Когда мент на Борика страху нагонит, он к тебе побежит. Чай, подельники. – Домино криво усмехнулась. – Все вопросы будут решаться только через тебя.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.