Он стоял на Невском подле станции метро, уставившись в одну точку. Мысли его были сумбурны и отрывочны. «„Маяковская“… — думал он о названии станции. — Имени жены „самого лучшего и талантливого“? Если бы таковая у него имелась…»
      Время от времени, однако, он приглядывался к людскому потоку, текущему мимо: лица плыли, как шары по воздуху, покачиваясь на весу, — и столь же одинаковые. Через пару минут его начинало подташнивать от этого зрелища, и тогда он вновь ловил свою определенную точку, свой, по выражению классика, «светящийся пункт», и впивался в него взглядом. Время, в отличие от потока сограждан, для него сегодня не текло.
      Из оцепенения вывел начавшийся ежедневный августовский дождь. Он решил переждать его в кино и зашел в небольшой кинотеатрик, где шли в основном документальные фильмы. Взяв билет, он плюхнулся на первое попавшееся место в полупустом зальчике.
      Названия фильма он не запомнил — что-то типа «Сколько стоит… (что именно?)», да и приглядываться особенно не собирался. Погас свет, на экране замелькало.
      Открывали «закрытую» тему — фильм был из жизни валютных проституток. Шли разгульные ресторанные сцены. При этом убийственно серьезный человек за кадром задавал девушкам иностранных дел «сокровенные» вопросы и получал нетрезвые исповеди: о трудном детстве, невозможности прилично заработать стандартным трудом и финских женихах. Так все и текло, довольно занудно. Он смотрел вполглаза, как вдруг насторожился — вместо цветных кадров пошли черно-белые, похожие на любительские, и на них появилось лицо, показавшееся ему знакомым.