— Откуда я могу знать что-либо про этих людей? — попытался Руиз изобразить удивление.
      Алмазная Подвеска уставилась на него своими пронзительными глазками.
      — Я считаю, что нападение было организовано с одной-единственной целью — завладеть вашим имуществом.
      — Что заставляет вас так думать?
      — Многое. В том числе и моя интуиция, которая редко подводит меня в подобных вопросах. Во-первых, два дня назад была сделана весьма неуклюжая попытка извлечь ваши данные из наших баз. Естественно, она провалилась. Как раз перед этим наши казармы посетил печально известный наемный убийца Реминт. Он разговаривал с еще одним фараонским рабом по имени Фломель, которого выпускали на прогулку в тот же двор, что и ваших рабов. Ведь ваши рабы были с Фараона, я правильно помню?
      — Да.
      Снова Фломель. Руиз в который раз проклял себя за мягкотелость. Ведь кому, как не ему, знать, что значит оставить в живых врага. Если когда-нибудь представится возможность, он исправит эту ошибку. Какое ужасное невезение, что новый хозяин Фломеля поместил его здесь.
      Алмазная Подвеска слегка отпрянула, словно гнев Руиза отразился на его лице.
      — Если позволите, я продолжу. Те, кто атаковал нас, были, разумеется, в броне и масках, но анализ антропометрических данных и моторики одного из них соответствует данным Реминта. Странно, что он не предпринял дополнительных усилий, чтобы скрыть свою личность. Он даже не потрудился выжечь мониторы слежения, словно хотел, чтобы мы знали, кто это сделал и как… Возможно, он просто спятил, как наши пиратские владыки в последнее время. Они, кстати, отвечают за безопасность моего бизнеса и жаждут крови нахала больше всего на свете. А может, Реминт и вправду безумен — мои люди говорили, что он вел себя очень странно во время первого визита сюда.
      — Что вы можете сказать относительно этого самого Реминта? — спросил гость.
      — Минутку, позвольте мне закончить.
      — Конечно.
      Руиз каким-то образом понял, что давить на хозяйку кабинета бесполезно, — пусть лучше она рассказывает о случившемся так, как ей самой кажется правильным.
      — Благодарю вас, — сухо кивнула Алмазная Подвеска. — Наконец, мне кажется, важнее всего то, что захватчики увели ваших рабов живыми. По-моему, они и заинтерёсованы-то были только в вашей собственности, хотя сперва забрали много народу — вероятно, чтобы запутать дело. Выборка казалась случайной, в то время как все ваши рабы были с Фараона.
      — Понятно.
      — Кроме того, — добавила она, — мы нашли трупы двух других рабов, которых взяли вместе с вашими. По всей видимости, их отвели на небольшое расстояние от казарм, а затем прожгли им дырки в головах и бросили на месте. К счастью, они оказались не столь ценными и были застрахованы. — Она допила ликер и налила себе еще. — Так что, сами видите, у меня есть все основания интересоваться вами… и вашими врагами. — Она снова улыбнулась своей странной отсутствующей улыбкой.
      Руиз запоздало начал соображать, что, похоже, угодил в серьезный переплет. Он был настолько занят обузданием Публия, что почти забыл о прочих, не менее опасных обитателях Моревейника.
      — Кто еще этим интересуется? — спросил он. Ее улыбка стала шире.
      — Пока никто. Я кое-что утаила от пиратских властей, хотя, разумеется, мне пришлось передать им всю информацию о Реминте — они охотятся за его головой по всему Моревейнику. Если он объявится в одной из своих берлог, его непременно схватят.
      — Когда вы собираетесь сообщить им обо мне?
      — Может, и никогда, — ответила Алмазная Подвеска. — Я вижу определенное преимущество в том, чтобы разобраться в происходящем без их помощи. Моя репутация сильно пострадала. Ее восстановление обойдется гораздо дороже, нежели Замена нескольких охранников и роботов-убийц. Я боюсь, что она может погибнуть окончательно, если я не поднесу владыкам достойный подарок — скажем, голову Реминта на блюдечке.
      — До определенной степени наши цели совпадают, — осторожно заметил Руиз.
      — Не исключено. Скажите, кого вы в первую очередь подозреваете в том, что он мог забрать ваших людей? Кто мог оказаться настолько глуп, чтобы похитить их у меня?
      Руиз задумался. Нити этого клубка настолько перепутаны, что отыскать наиболее вероятную почти невозможно. Он был выбит из колеи и так устал, что не ощущал в себе сил определить, в чем заключается на данный момент его выгода. Ему даже было не сообразить, где кроется главная опасность. Но агент попытался собраться с мыслями. Алмазная Подвеска — деловой человек. Ее заинтересованность в том, чтобы поймать похитителей, совершенно понятна и очевидна. Почему бы не поговорить с ней прямо?
      — Если я скажу вам, кого подозреваю, вы расскажете мне, что знаете про Реминта?
      Хозяйка кивнула.
      — Итак, Насколько мне известно, мой единственный враг здесь или, точнее, единственный враг, который знает, что я в Моревейнике, — это женщина, известная мне под именем Кореана Хейкларо, она торгует рабами. Вам знакомо это имя?
      Публия бывший агент решил пока не упоминать — слишком он от него зависел. Любое подозрение, коснувшееся создателя чудищ, сократит шансы Руиза использовать связи, благодаря которым он может выбраться с Суука.
      — Конкретно этого имени мне слышать не приходилось, — ответила Алмазная Подвеска. Она подошла к письменному столу розового дерева и постучала по встроенной в столешницу клавиатуре компьютера, — Хм, в моих архивах нет никакого упоминания о ней. А как она выглядит?
      Руиз постарался описать Кореану как можно бесстрастнее — ее манеры, стройное тело, бесценное лицо. Ему казалось, что он не выдал голосом переполнявших его гнева и ярости, но во внимательных глазах хозяйки промелькнула понимающая улыбка. Когда он закончил, она покачала головой.
      — Нет. Если она ведет дела в Моревейнике, то, наверное, пользуется услугами других казарм или частных приютов. А может, всегда общалась со мной через посредников. Фараонец Фломель был доставлен сюда неким котообразным по имени Ленш — здесь тоже можно усмотреть вероятную связь с Реминтом. Один из его налетчиков принадлежал именно к этой расе. Мы его чуть не поймали, но в последний момент тот, кого мы считаем Реминтом, снес ему голову из энергомета. К сожалению, от него осталось слишком мало, чтобы сравнить его идентификационные данные с данными того существа, которое привело сюда Фломеля. Но мне кажется, это то же самое существо. Теперь скажите мне, почему вы считаете, что Кореана может иметь что-то общее с захватом ваших рабов? Зачем ей эти фараонцы?
      Руиз колебался, стоит ли упоминать о геншах, и в конце концов решил, что распространять подобные сведения глупо. Они моментально просочатся наружу, даже если Алмазная Подвеска умеет хранить тайны.
      — В свое время, прежде чем я их украл, эти рабы принадлежали ей.
      — Что стало с Фломелем?
      Она улыбнулась:
      — Его тоже забрали. Мы не нашли его тела. Мысль Руиза лихорадочно работала. Начинало казаться все более вероятным, что за этим нападением стоит Кореана. Если так, то теперь она снова собрала всю труппу фокусников вместе с фениксом, за исключением погибшего Кроэля. Были ли для нее финансовые соображения достаточно вескими, чтобы рискнуть навлечь на себя гнев пиратских владык? Логично было бы ответить «нет». Но до какой степени Кореана руководствуется логикой? Ему нужна была дополнительная информация.
      — Расскажите, пожалуйста, что вам известно о Реминте.
      Алмазная Подвеска пожала плечами:
      — Несколько лет назад он был самым странным и жутким наемным убийцей в Моревейнике — кровь стыла в жилах, а это говорит само за себя. Он хитер, необычайно одарен физически, безжалостен. Вокруг его подвигов и талантов в этой области слагали легенды. Потом Реминт как-то выпал из поля зрения. Никто не мог доказать, что прикончил его, поэтому я решила, что он просто устал от своего ремесла и ушел на покой. И такое бывает. Ходили слухи, что его видели на Дильвермуне, других отдаленных мирах, но я не верила этому. Знаменитые люди всегда кому-нибудь мерещатся, не правда ли? Я очень удивилась, узнав, что он вообще появился здесь, когда приходил расспрашивать Фломеля. Насколько мне известно, в первый раз за несколько лет кто-то мог с уверенностью заявить, что видел Реминта. Точнее, впервые за четыре года.
      — Он был вольнонаемным?
      — Нет, тогда нет. Он работал на своего брата, Алонсо Юбере. Вы, возможно, о нем слышали. Он держит целый штат геншей и занимается персональными личностными модификациями, главным образом по заказам пиратских главарей. Поговаривали, что между братьями пробежала черная кошка — как раз перед тем, как Реминт пропал. Мне кажется, это правда. Алонсо — человек необычайно осторожный.
      Он никогда не напал бы на меня, если только мое дело не угрожало бы непосредственно его жизни. А я не могу понять, каким образом ваши рабы могли бы представлять для него какую бы то ни было угрозу. Либо Реминт действует сам по себе, либо он на кого-то работает. Такова моя версия, не знаю, насколько она хороша.
      У Руиза голова закружилась от страшного хаоса в мыслях. Алонсо Юбере! Он-то строил свою гипотезу, основываясь на личной мести Кореаны. Теперь подобная идея выглядела слишком простой. В этой истории неожиданно оказалось слишком много совпадений.
      — С вами все в порядке? — спросила Алмазная Подвеска. — Вы знакомы с Юбере?
      — Я… встречался с ним. Очень коротко. — Он вспомнил темноволосую женщину, которая падала в яму на съедение геншам.
      — Скажите, пожалуйста, когда именно было совершено нападение?
      — Позапрошлой ночью, в три часа пополуночи. Атака и отход заняли всего пятнадцать минут — во многих отношениях весьма профессиональная работа.
      Руиз откинулся на спинку кушетки, сердце его бешено колотилось. Эта женщина в яме могла быть Низой. У них была масса времени, особенно у Реминта, чтобы доставить фараонцев к Юбере, прежде чем Руиз проник в крепость.
      Алмазная Подвеска пристально смотрела, ее проницательные глаза светились любопытством.
      — Мой рассказ явно огорчил вас. Почему?
      Руиз почувствовал, что сейчас сломается под грузом информации. Внезапно он ощутил больше чем просто усталость. Мысли текли гораздо медленнее обычного, собрать их воедино не было никакой возможности. Начало каждой мысли исчезало в каком-то тумане, прежде чем он успевал додумать ее до конца.
      — У меня есть основания полагать, что Кореана как раз переправляла фараонцев к Юбере, когда я украл их у нее.
      — Если бы она достигла цели, это каким-то образом погубило бы ваши планы?
      — Возможно.
      Он пытался не думать о том, что Низа может гнить в кошмарном супе на дне провала. Даже если тело ее еще живо, ее могли уже обработать и превратить в нечто неизмеримо меньшее, чем человеческая личность. Что он сейчас может сделать? Ему необходимо время, чтобы подумать, проанализировать, взвесить альтернативы. И ведь нет полной уверенности, что Реминт действовал исключительно по приказу Кореаны. С тем же успехом за похищением может стоять Публий. Он также был связан с Юбере, ему тоже нужны были дополнительные рычаги воздействия на Руиза. Может, Реминт еще не успел доставить добычу в крепость. Бывший агент попытался восстановить в памяти несколько мгновений, которые он провел в обществе настоящего Юбере, прежде чем убил его. Не было ли в них чего-то, что он должен был принять во внимание? Потом он вспомнил мелькнувшее в глазах жертвы удивление, в тот момент Руиз просто выкинул из головы этот факт. Каким образом хозяин цитадели мог что-то о нем узнать, если его предварительно не просветили Публий или Кореана?
      Ему нужно было время, чтобы все как следует обдумать, но времени не оставалось совсем. Если Низу забрали в анклав, то процесс, скорее всего, уже начался. Он глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями. Если ее отправили вниз, то уже слишком поздно. Но если она до сих пор томится в темницах Юбере, то есть вероятность, что она пробудет там довольно долго, поскольку марионетка не в состоянии послать ее к геншам. Придется исходить из предположения, что все так и обстоит. Тогда получается, что надо скорее ловить Реминта в надежде, что Низу еще не доставили на место. Ему очень хотелось обойтись без нового похода в крепость, поскольку при выполнении этой операции ему, вероятно, придется снять заклятье с липового Юбере, а это значит потерять преимущество перед Публием. Руиз потер лицо руками. Если бы не эта невыносимая усталость!..
      — Все в порядке, — сказал он. — Вам надо знать, кто и почему напал на вас, а мне нужно вернуть свою собственность. Вы не могли бы дать мне архивную справку по Реминту — биография, привычки, обычные места пребывания, приятели?
      — Конечно. И добавлю туда же доклад, предоставленный судебными медэкспертами пиратов. Может, вы найдете там для себя что-нибудь полезное, хотя операция была проделана очень чисто, — проговорила Алмазная Подвеска. — Но я даю вам это все при условии, что вы поделитесь со мной всем, что сможете выяснить. Я заплачу приличную сумму за все новые данные, которые вы добавите к моим архивам, плюс рыночную цену утраченных рабов. И более чем щедрое вознаграждение за голову Реминта.
      — Договорились, — откликнулся Руиз замученным голосом.
      — Хорошо, — кивнула хозяйка.
      Она поднялась, взяла с письменного стола дискету и бросила ее гостю.
      — Но я хочу вас предостеречь — не жадничайте. Узнайте все, что сможете, но не более того, получите ваши деньги — и живите дальше. Рассказанное вами заставляет меня думать, что Реминт все еще каким-то образом связан со своим братом. Не делайте ошибки и не вмешивайтесь в дела Алонсо Юбере — он игрок высшей лиги, в отличие от нас, простых смертных. И не пытайтесь заполучить голову Реминта, разве что на вашей стороне будет самое невероятное везение. Как я уже говорила, он — легенда, демон в человеческом образе.
      — Наверное, правильный совет.
      Она усмехнулась — усмешка эта выглядела странно хищной на ее бесцветном невыразительном лице.
      — Именно так. Если, конечно, вы не тот самый Руиз Ав.
      Взвод роботов-убийц проводил Руиза до выхода. Оказавшись на борту подлодки, он с радостью увидел, что Олбани все еще держит Публия под прицелом энергомета. Он был наполовину уверен, что за время его отсутствия ситуация ухудшилась. Он вынул из шкафа поводок и бросил напарнику.
      — Отведи его в грузовой отсек и привяжи к скамейке.
      Пленник вскочил, его надменное лицо побагровело от ярости.
      — Это уж слишком, Руиз! Я тебе не заключенный, мы — союзники. — Он задрал голову, демонстрируя бешеный ошейник. — Обращайся со мной как следует, не то я сию секунду прокомпостирую наши билеты в рай. У меня есть клоны, — какое мне дело до этой старой плоти? — Он вытянул в сторону противника руку, в которой подрагивал пульт. Скрюченный палец завис над кнопкой.
      Руиз настолько вымотался, что не почувствовал ничего, кроме раздражения.
      — Тогда жми — и покончим с этим, — сказал он. Повисла долгая пауза, и агент уже начал думать, что Публий и впрямь решил покончить со всеми вопросами. Он никак не мог заставить себя переключиться на происходящее.
      В конце концов пленник уронил руку и отвернулся. Вся его фигура источала почти осязаемую ненависть, прямо воздух дрожал.
      — Нет, — пробормотал он, — этому пигмею меня не уничтожить. Пора думать о более важных вещах, даже гордость можно отбросить при необходимости. Надо — значит надо… — Публий пошел впереди Олбани в грузовой отсек, и вскоре до Руиза донесся щелчок застегиваемого поводка.
      Евфрат вернулся и со вздохом облегчения положил энергомет.
      — Что теперь, дружище? Я так понял, ты по уши в заботах. Где твоя единственная любовь?
      — Украли. Потом объясню. — Он попытался грозно уставиться на напарника, но почувствовал, что сил не хватает даже на это.
      Они отшвартовались, вывели судно из лагуны и, как только вышли на чистую воду, немедленно начали погружение. Автопилот был настроен так, чтобы, уйдя на максимальную глубину, батискаф выключил моторы и бесшумно дрейфовал по течению, почти у самого дна. Там они будут в наибольшей безопасности.
      — Мне надо отдохнуть пару часиков, — сказал Руиз.
      Он подавил все опасения. Он потеряет Низу навсегда, если в теперешнем своем состоянии наделает каких-нибудь ошибок, А этого нельзя допустить.
      — Ты тоже устал, я понимаю, но нам придется спать по очереди. Несмотря на бешеный ошейник и поводок, я не могу заставить себя доверять Публию. Он очень хитер и коварен.
      — В этом сомневаться не приходится, — кивнул Олбани. — Пока тебя не было, старый лис расписывал мне, как собирается стать императором мира. Он меня даже заинтриговал, но, к сожалению, не сообщил, каким образом это может произойти. Однако я помню, что он не из тех, кто забывает и прощает, так что переходить на его сторону ни в коем случае нельзя. А я как раз тот парень, который держал его башку под дулом огнемета.
      — Твоя логика безупречна, — одобрил Руиз. — Слушай, я вырублюсь в кресле рулевого. Толкни меня через пару часов, тогда будет твоя очередь.
      Он приготовил себе смесь из снотворного и укрепляющего, скинул броню, прикоснулся инъектором к плечу и откинулся на спинку кресла. Веки сомкнулись, и предводитель уснул.
      Когда он осознал, что ему снится сон, первым ощущением затуманенного дремой мозга была благодарность за то, что наяву он ничего не вспомнит. У него никогда не было счастливых снов, никогда… как бы замечательно они ни начинались.
      Они с Низой на причале. Он снова наблюдал за ее купанием в фонтане. Воздух пропитан тем золотым сиянием, неправдоподобным блеском, какой окружает сцены, которые люди запоминают на всю жизнь, снова и снова мысленно возвращаясь к ним. Подобный ореол придают событиям долгие годы воспоминаний. «Вот и первая ложь, — подумал Руиз сквозь сон, — с этого момента прошло никак не больше недели».
      Руиз смотрел на принцессу со странным чувством тоски и восхищения. Она старательно терла свою гладкую кожу серебристым песком со дна бассейна, и ее белоснежное тело постепенно становилось розовым. Девушка одарила мужчину мягкой улыбкой, и в ее темных глазах вспыхнул теплый янтарный огонек.
      Низа казалась такой же грациозной, как бронзовая статуя в центре фонтана — шестиногий хищник неведомой породы. Раскосые глаза слепо уставились в пространство, страшная пасть была прекрасна в яростном оскале. Длинные клыки позеленели от времени. Темная вода сбегала по его бокам, кипела и исходила паром, словно воздух был холодным, а фонтан — горячим. В узорчатом переплетении струй было что-то захватывающее. Сложные взаимопроникновения потоков, сходящиеся и расходящиеся течения завораживали.
      Шло время, и бронзовый хищник уже не казался таким изящным. Члены его сделались толще и утратили красоту и четкость очертаний. Голова превратилась в шишковатый сосуд ненависти. Руиз с трудом оторвал взгляд от уродливой статуи и взглянул на Низу.
      И сдавленно вскрикнул. Пока он разглядывал статую, девушка продолжала старательно тереть тело — результат приводил в ужас. Ее кожа, ее безупречно белая, восхитительная кожа исчезла, обнажив сырое мясо. Она продолжала улыбаться любимому, но губы исчезли. Улыбка сделалась неестественно широкой, а зубы были запачканы красным. Тут Руиз заметил, что песок на самом деле состоял из осколков темно-синего стекла, которыми Низа продолжала сдирать с себя плоть.
      Руиз не мог ни подняться с окружавшего фонтан парапета, ни заговорить. Казалось, самое тело его превратилось в камень. Он хотел удержать ее, чтобы она перестала разрушать свое тело, ведь еще не поздно. Она все еще была жива, все еще двигалась. Один раз мужчина уже вырвал любимую из лап верной смерти. Почему бы не сделать это снова? Но он был не в состоянии пошевелиться и мог только смотреть. А Низа продолжала меняться, и чем дальше, тем страшнее.
      Она гнила заживо. Вместо стекла несчастная теперь водила по телу пригоршнями могильных червей, которые вгрызались в ее мясо, и оно пульсировало от их невидимых перемещений. Женщина была мертва, мертва давно, но почему-то двигалась. Плоть ее темнела, плавилась, стекала в бассейн, который казался теперь мерзким отстойником, исполненным заразы и бурлящего разложения.
      Руиз ждал, что наконец ему откроется чистая белизна кости, но увиденное оказалось бесконечно хуже. Когда вся плоть окончательно сошла, под ней обнаружился блестящий металлический остов робота-убийцы. Эта тварь — он не мог назвать ее Низой — с быстротой и точностью насекомого метнулась к середине фонтана и положила когтистые передние конечности на плечи бронзовой статуи.
      Со стоном, напомнившим Руизу о запертых веками дверях, которые внезапно открылись глубоко под землей, зверь зашевелился и сошел с пьедестала. Оба они — и тварь, и хищник — бесконечно долгим движением перевели взгляд на Руиза. Их красные глаза переполнял неутолимый голод.
      С ужасающей синхронностью они шагнули к нему, и робот-убийца протянул железные руки в жуткой пародии на объятия.
      Агент проснулся от собственного вопля, не в состоянии припомнить, что его так напугало.

Глава двадцатая