 |
|
Популярные авторы:: Кларк Артур Чарльз :: БСЭ :: Горький Максим :: Joyce James :: Борхес Хорхе Луис :: Лондон Джек :: Чехов Антон Павлович :: Азимов Айзек :: Нортон Андрэ :: Станюкович Константин Михайлович Популярные книги:: The Boarding House :: Бурый волк :: Обман :: Справочник по реестру Windows XP :: Чужое :: Единственный способ :: Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер :: Подземная Москва :: Игра королей :: Мятежная княжна |
Будущее России. Алгоритм переворотаModernLib.Net / История / Олег Бобраков / Будущее России. Алгоритм переворота - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
И все-таки мы были свидетелями этого чуда. Оно производило такое впечатление, что при однозначной критике сталинского режима со стороны тех, кто его не застал, достижения СССР до 1953 года вызывают ностальгические чувства, а то и добрые слезы у большинства живших при Сталине, в том числе и у ряда жертв репрессий. Чем это объясняется? Давайте вернемся на полвека назад. Парадокс седьмой: неолибералы или необольшевики? В одном из своих посланий Федеральному Собранию президент Медведев оповестил благодарных россиян о том, что в статье «Россия, вперед!» он обнародовал принципы новой политической стратегии. Хорошо, что сказал, а то многие не заметили ни «новой», ни «стратегии». Некоторые даже легкомысленно прозвали этот фундаментальный труд «Гардемарины, вперед!». Тем не менее, анализируя текущее состояние страны, глава государства вполне справедливо отмечает, что все, гарантирующее нашу безопасность, удерживающее Россию на плаву, создано не в наше время. Подчеркивая эпохальные завоевания Советского Союза, президент вдруг делает вывод, что это архаичное общество, от которого сегодня осталось только «примитивное сырьевое хозяйство», должно быть модернизировано. Вместо него нужно создать «умную экономику», общество «умных, свободных людей», проводить «умную внешнюю и внутреннюю политику, подчиненную сугубо прагматичным целям» и вообще построить «устремленную в будущее молодую нацию». И правда, чем не «Гардемарины, вперед»? Из послания можно сделать один вывод: вся деятельность нынешнего руководства страны подчинена «сугубо прагматическим целям» – в этом можно не сомневаться. Только какие это цели? Оказывается, цель – поставить «первый в нашей истории опыт модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии». Круто завернул! Похлеще Маркса. Только забыл «демократический юрист», что действительно первый в мировой истории опыт построения общества, свободного от власти денег, был проведен в нашей стране при том самом «закрытом, тоталитарном политическом режиме», которому якобы были свойственны «сумбурные действия, продиктованные ностальгией и предрассудками». Эксперимент дал результаты, ошеломившие мир и представлявшие колоссальную угрозу для тех, кто привык властвовать, не имея на это никакого права, кроме того, что было предоставлено правителям законом, написанным ими же самими. Именно эти результаты испугали правящую элиту больше, чем советская термоядерная бомба, межконтинентальные ракеты и могучая армия. Смертельная угроза нависла над самими основами «мирового сообщества» – теми, которые до сих пор позволяли элите властвовать, не получая достойного сопротивления от эксплуатируемого населения планеты. Борьба за удержание позиций пошла не на жизнь, а на смерть. Не видеть ее коварства, лицемерия, обмана и подлости, верить в разглагольствования о «демократии», «правах человека», «общечеловеческих ценностях» могли лишь предельно наивные люди либо прислужники бандитской элиты, называющей себя «мировым сообществом». Неужели сохранились еще люди, верящие в демократию? Короче говоря, президент, считающийся неолибералом, совсем по-большевистски предлагает что-то разрушить «до основанья, а затем…». А затем модернизировать разрушенное. По поводу первой части Дмитрий Анатольевич может не беспокоиться: его предшественники разрушили все хорошее. Так что и модернизировать вроде бы нечего. Людям старшего поколения повезло больше – они хотя и несколько лет, но пожили при коммунизме. Да-да, пожили. Причем было это в послевоенные годы. Жили пусть и при военном, но коммунизме. Впервые деньги утратили власть над людьми. Была устранена основа эксплуатации человека человеком, а следовательно, ушли в прошлое все связанные с этим беды. Конечно, люди получали зарплату, но ее размеры были примерно равными для всех и абсолютно не влияли на текущую жизнь. Материальной роскоши ни у кого не было, зато роскошными были человеческие отношения. Не стало поводов для интриг, зависти, подсиживания. И уж конечно не было никаких взяток, откатов, семейственности и прочих «завоеваний» современного общества. В праздники люди собирались за общим столом, пели военные и лирические песни, играли в волейбол, выезжали на природу, танцевали в клубах и на танцплощадках. В общем, несмотря на неизбежные послевоенные лишения, жили полнокровной жизнью. И все это лишь потому, что деньги лишились своей зловещей силы. Повесть о потерянном иммунитете Это нелегкое, но счастливое время продлилось недолго – до марта 1953 года. Сейчас принято конец великой державы отождествлять с приходом к власти Горбачева в 1985-м. На самом деле демонтаж коммунизма начался не с Гайдара и Чубайса – ими он закончился. Антикоммунизм развернул свое наступление с момента смерти Сталина. В лице Хрущева и его подельников началось наступление человека биологического, человека-животного. Главным врагом этого по определению неограниченного потребителя было все социальное, все духовное в людях. Надо было истребить понятие о совести, справедливости, честности в каждом отдельном человеке и в обществе в целом. Великолепной демонстрацией такого подхода стал XX съезд КПСС, где вопреки всем регламентам и договоренностям Никита Сергеевич, не отмыв как следует руки от крови жертв организованных им самим репрессий, взялся клеймить и обвинять в собственных преступлениях умершего вождя. Главными угрозами на пути отъявленных контрреволюционеров могли стать силовые структуры. С КГБ и МВД Хрущев расправился на удивление быстро. Руководство этих ведомств, которые то разъединялись, то вновь объединялись под крышей одного министерства, вместе с их главой Лаврентием Павловичем Берией было уничтожено через несколько месяцев после смерти Сталина. Впрочем, тут нечему особенно удивляться, ведь дивизия имени Дзержинского, расквартированная в подмосковном Реутове, к тому времени ни разу не выполнила своих главных функций. Еще в 1918 году она выдала главарям левоэсеровского мятежа самого Феликса Эдмундовича, а в 1953-м под пушками танкистов, которыми командовал Жуков, так же легко сдала Лаврентия Павловича. Правда, в 1993 году «дзержинцы» «реабилитировали» себя, прочно зажав в клещи здание Белого дома с заседавшими в нем депутатами Верховного Совета, которые через неделю будут расстреляны ельцинско-грачевско-еринскими танками. Если уж мы решили говорить всю правду, нельзя не отметить крайне негативную роль, которую сыграл в военном перевороте лета 1953 года прославленный полководец Великой Отечественной Георгий Константинович Жуков. Ведь именно он вместе с подельниками в лице маршалов Батицкого, Москаленко и др. решил исход событий тех тревожных дней в пользу контрреволюционной группировки Хрущева. А спустя три года он буквально спас того же Хрущева от решительно настроенного Президиума ЦК КПСС. И лишь через несколько месяцев после исторического пленума ЦК КПСС, удалившего с политической арены некогда преданных Сталину Маленкова, Кагановича, Молотова и «примкнувшего к ним» Шепилова (как оказалось позже, не только их), когда Хрущев «в благодарность за верность» отстранил от должности самого Жукова, маршалу, кажется, стало понятно, кого он поддерживал. Нет, видно не всем маршалам суждено быть политиками, и не случайно сразу после окончания войны Сталин поспешил отправить не в меру ретивого, но недостаточно дальновидного военного в ссылку – сначала в Одессу, потом в Свердловск. Нельзя допускать таких людей в большую политику. Жуков был устранен, но армия осталась. И пока она, с изначально присущим ей коммунистическим началом, существовала, Хрущев – антикоммунист, типичный носитель биологической сущности – не мог чувствовать себя спокойно. Сделав министром обороны политически безликого и лично преданного ему Малиновского, развернув небывалую партийно-политическую работу в войсках, которая к тому времени приносила больше вреда, чем пользы, Никита Сергеевич приступил к форменному издевательству над вооруженными силами. Сокращения личного состава – сначала на 600 000, а спустя год еще на 1 200 000 человек – нанесли серьезный удар и по самой армии, и по настроениям в войсках. Из частей были уволены почти все оставшиеся на службе фронтовики, которые в войну занимали не рядовые, а командные должности. Причем многим не дали дослужить несколько месяцев до пенсии. Наряду с ветеранами на улицу выбрасывали вчерашних выпускников военных училищ. Если это были инженеры, техники, военные строители, они еще имели шанс получить работу по специальности «на гражданке». А что было делать, скажем, командирам, подводникам или летчикам-истребителям? Тех, кто остался в строю, тоже ждала несладкая судьба. Их, не сообразуясь с воинской специальностью и тем более с личным желанием, спешно переодевали в артиллерийскую форму и направляли в точки, расположенные в тайге и пустынях. Дело в том, что верховный главнокомандующий Хрущев с присущей дилетантам самоуверенностью надеялся все оборонные задачи решить при помощи ракетных войск стратегического назначения. Он «запамятовал», что и занимают, и удерживают территорию не ракеты, какими бы совершенными они ни были, не ядерные боезаряды, а обыкновенные солдаты, чаще всего – пехотинцы. Но поскольку «верховный» решил – так оно и будет. Состав сухопутных войск уменьшался на сотни тысяч и миллионы солдат, уничтожался надводный флот, совсем недавно ставший океанским. В авиации «живьем» резались великолепные фронтовые бомбардировщики Ил-28, стратегические воздушные ракетоносцы, до сих пор непревзойденные бомбардировщики 3М, М4, М50, М52 и совсем уж фантастический, правда, не доведенный до окончательного вида М56, сконструированные Владимиром Михайловичем Мясищевым. В области военно-технической политики тоже царил волюнтаризм. Какой из образцов будет взят на вооружение, решалось исходя не из нужд армии и флота, не из состояния вероятного противника, не из принятой стратегии и тактики, а из личных взаимоотношений конструкторов и руководителей оборонных ведомств с первыми лицами партии. И надо сказать, что эти взаимоотношения нередко приобретали причудливый характер. Работал сын Хрущева Сергей (тот самый, который сейчас живет в США и вещает, как он всегда мечтал вырваться из коммунистического ада в свободную страну) в КБ у Туполева – и технически устаревшие самолеты Андрея Николаевича отодвигали в сторону более совершенные аналоги Мясищева. Работал ближайший родственник Никиты Сергеевича у Челомея – и брались на вооружение ракеты последнего, которые при сравнительных испытаниях проиграли ракетам Лавочкина. 1, 2, 3 |
|||||||