– А помните анекдот. – Серега смотрел на золотую бутыль и улыбался. – Типа «Не знаю, кто там на заднем сиденье, но за рулем у него сам Брежнев».

– Это ты к чему? – не понял Макс.

– Да к тому, что, судя по бутылке, – Серега еще раз долго и внимательно смотрел на предмет, – внутри там что-то, что намного ценнее золота. То есть, явно не пиво.

Свернув с по-воскресному пустой Ленинградки на Новопесчаную улицу, Макс резко остановился. Он же совсем забыл про Вику! Она должна была вчера вернуться из командировки, и он даже скинул ей СМС в пятницу, пока еще был в зоне приема: так, мол, и так, встретить не смогу, возьми такси, приеду в воскресенье. И вот сейчас, уже подъезжая к дому, он с ужасом вспомнил, что они договаривались в этот субботний вечер пойти в театр. Ну, точнее сказать, придумала это все Виктория, билеты месяца за два купила. Да, похоже, дома его ждет не понарошку рассерженная фурия. Как он мог забыть! Позвонить ей? Да нет, пожалуй, не стоит. Придется ехать за цветами. Надо же будет как-то вымаливать свое прощение.

Остановившись у цветочной палатки на углу, он зашел в павильон.

– Здрасьте.

– А! Здрасьте, здрасьте! – Толстая хохлушка была рада его видеть безмерно. – Ну что, как обычно?

– Как обычно. – Макс сделал виноватое лицо.

– Что на этот раз?

– В аэропорту не встретил, про театр забыл.

– Понятно. Ну что, тридцатничек?

– Да нет, тут тридцатничком не отделаешься, давайте пятьдесят одну.

Продавщица пошла в подсобку, вытащила оттуда коробку роз и начала распаковывать.

– А я думаю, что-то давненько не заходите.

– Да уж. Я вот, тоже, езжу мимо вас каждый день и думаю, что-то давненько к вам заруливать не приходилось. А тут вот видите, как…

Пересчитав деньги, продавщица хитро подмигнула:

– До свидания, ждем вас снова.

– Угу. Надолго не прощаемся.

Сев в машину, Макс положил розы на переднее сиденье. Да, одних цветов будет недостаточно. Проехав еще метров двести, он притормозил у магазина «Продукты». Спасти его сможет только Бейлиз, Вика его просто обожает.

– Вам маленькую? – Продавец вопросительно посмотрел на Макса.

– Да нет, маленькой, боюсь, не хватит. Давайте литровую.

Водрузив пузатую бутылку рядом с цветами, Маршалин оценил красоту натюрморта. Ну, Бог даст, получится. Дуться все равно будет, но завтра колечко какое-нибудь организуем, и все. Инцидент будет исчерпан.

Запарковавшись во дворе дома, он с сожалением посмотрел на грязный баул защитного цвета, лежащий в глубине багажника. Пожалуй, брать его не стоит, сейчас лучше лишний раз не напоминать, чем вызваны нынешние проблемы в их отношениях, сначала – цветы и Бейлиз, а потом уже можно будет спуститься, поднять вещи. Взяв цветы и ликер, он поднялся наверх и, пока лифт отсчитывал пять этажей, Макс морально готовился к предстоящему скандалу.

– Делаем виноватое лицо, – сказал он сам себе, глядя на свое отражение в зеркале лифта.

Скорчив несколько рож, он попытался придать лицу несчастно-извиняющееся выражение.

– Да, получается не очень. Ладно, попробуем по-другому.

Закрыв глазок массированной бронированной двери огромным букетом роз, он нажал звонок.

Ничего. Макс позвонил еще раз.

Ничего не происходило. Было слышно, как мяукает его кошка Елизавета, но знакомых шагов не было. Странно.

Достав свои ключи, он открыл дверь.

Елизавета Петровна, британка светло-бежевого цвета, встречала его в коридоре, радостно мяукая. Но на этом радостные нотки в открывшейся его взору картине заканчивались. В квартире был бардак. Вещи валялись на полу, машинально он отметил отсутствие Викиного велосипеда в прихожей.

«Кататься поехала, что ли?» – подумал он, но тут увидел записку на тумбочке для обуви.

«Макс Маршалин, ты скотина и эгоист. Иди в жопу. Вика»

Та-а-ак. Макс бродил по комнатам, стараясь не наступать на разбросанные по полу предметы, отмечая отсутствие тех или иных Викиных вещей. Да, на это раз, похоже, все действительно серьезно. За тот год, что они жили вместе, до такого еще ни разу не доходило.

Маршалин устало опустился в кресло и уставился в стену. Наконец его взгляд сфокусировался на аквариуме. Вода, водоросли, подсветка. Чего-то не хватало.

«Даже рыбок увезла, сука», – почему то эта мысль его страшно развеселила.

– Елизавета Петровна! – позвал он.

Кошка послушно вбежала в комнату и вопросительно мяукнула. Обычно этим именем ее звали, когда хотели покормить.

– Елизавета Петровна, – Макс серьезно посмотрел на кошку, – вынужден вам доложить, что концепция изменилась. Одна известная вам особа нас бросила. На нас наступают тяжелые времена. Как я могу предположить, вас ожидают сложности с поставками продовольствия, а меня, похоже, ждут проблемы с регулярностью сексуальных отношений. Ну а, впрочем, и с хавчиком у меня тоже все будет нездорово. Как-то привык я, знаете ли, к домашней кухне.

Кошка внимательно смотрела на него.

– Как историк историку, могу вам сообщить, что подобный кризис может продлиться достаточно долго, ибо найти хорошую тетку в наши безумные времена достаточно проблематично.

– И поэтому. – Макс решительно выпрыгнул из кресла и принялся закидывать в шкаф разбросанные вещи. – Только сплотив наши ряды, мы сможем победить голод и разруху. На тебе уборка. – Ему даже показалось, что кошка еле заметно кивнула. – А я еду в супермаркет. Придется опять привыкать ко вкусу полуфабрикатов.

Воскресенье выдалось в Аугсбурге солнечным. Максимилиан фон Фугер, наследник древнего европейского рода и единоличный владелец таинственной корпорации, снимавшей под свои офисы несколько этажей здания гостиницы Доринт, не спал уже вторые сутки. Многие годы он потратил на то, чтобы исправить одну единственную ошибку, совершенную его великим предком. Ошибку, которая, как он считал, стоила его семье слишком дорого.

Он спустился на первый этаж на скоростном лифте, выпил чашку кофе в лобби-баре, по-воскресному пустом, и вышел на улицу.

Несмотря на еще непозднее утро, Аугсбургский воздух был горяч и сух. Магистр пожалел, что не взял в баре бутылку ледяного Сан-Пилигрино. Вторые сутки он не спал, мучительно вглядываясь в экраны многочисленных мониторов в своем полутемном офисе. Поняв, что только небольшая прогулка поможет ему хоть немного прийти в себя, он, оставив Минга на хозяйстве, шел прогулочным шагом по древнему городу, пытаясь прогнать одну единственную мысль, которая мучила его все это время: «Когда же, когда?»

Перейдя через мост над железной дорогой, по которой как раз в этот момент неслышно прошуршала Мюнхенская электричка, Фугер свернул на улочку, ведущую в центр и медленно шел вдоль стены старинного кладбища. Здесь были похоронены несколько десятков его предков, и порою он заходил сюда, чтобы «пообщаться» с ними. Стоя в тишине под тенью вековых платанов, он смотрел на фамильные склепы, и умиротворение побеждало его суетные мысли. Предки словно извинялись перед ним за то, что в свое время не смогли сделать того, что было суждено исполнить ему. Он черпал свои силы в этом «общении», и предки помогали ему. Правда, сегодня он не пойдет к ним. Ему пока нечего сказать безмолвным могилам, то известие, которое они ждут, еще не поступило. В том, что оно поступит, он не сомневался, слишком много сил, слишком много средств ушло на подготовку. А сейчас остается только одно. Ждать.

Пройдя по Кёниг Платц, он свернул на Фугер Штрассе, улицу, названную в честь его великого предка, Якоба Фугера. Самого богатого человека средневековой Европы, человека, который создал могущество рода, но потом одним неосторожным словом, одной необдуманной клятвой все разрушил. Тогда, при Якобе, империя Фугеров простиралась по всему миру. Банкирский дом имел отделения по всей Европе. Серебряные и медные рудники, принадлежавшие семье, были разбросаны по всему миру.

Купив воскресный выпуск Bild, он присел за столик уличного кафе и заказал у вертлявого итальянца бокал минералки с лимоном. Просматривая по диагонали новости, Максимлиан не смог найти ничего интересного. А ведь когда-то именно его семья создала то, что теперь приняло вид современных газет.

Начиная с 1568 года и на протяжении нескольких десятилетий из Аугсбурга в зарубежные отделения фирмы регулярно направлялись Ordinare Zeitungen. То, что потом назовут газетой, содержало сообщения об уровне цен, урожаях, различные объявления. Эти писанные от руки ведомости отличались богатством содержания и большой добросовестностью в передаче информации. Оно и понятно, Фугеры поддерживали отношения со всеми культурными государствами и вступали в денежные сделки с владетельными князьями и торговыми корпорациями всех стран. Поэтому существовала необходимость в полной осведомленности во всех мировых событиях. Все полученные сведения подвергали систематической обработке в писцовых комнатах торгового дома, переписывали на отдельные листки и рассылали подписчикам, вносившим определенную годовую плату. Многие из нашумевших происшествий, таких, например, как покушение Жана Шателя на жизнь французского короля Генриха IV и связанные с ним интересные разоблачения деятельности иезуитского ордена, стали известны в Германии благодаря газете Фугеров.

Бросив газету в сетчатую корзину, магистр вышел на Максимилиан Штрассе, центральную улицу города, названную в честь римского императора. Они с этой улицей были тезки. Каждый раз, когда он бывал здесь, его обуревало странное чувство, чувство гордости и сожаления. С одной стороны, именно здесь, в доме номер 36, находилась ранее городская резиденция Якоба Фугера. Построенный в стиле итальянского ренессанса, дом с внутренним садом и двориком, называемым «Дамским», принял сейчас в свои стены картинную галерею, главным экспонатом которой является портрет Якоба, написанный великим немецким художником Дюрером. Часами стоя перед портретом великого предка, магистр всматривался в знакомые с детства черты. Дом и сейчас принадлежал его семье, хотя, конечно, там сейчас никто из Фугеров уже не жил. Бальная зала в этом доме используется для разнообразных приемов, устраиваемых для знаменитостей, нередко навещающих Аугсбург. Но ее может арендовать и любой гражданин города для своих семейных торжеств. С другой стороны, именно это и раздражало его. Ведь, сложись все иначе тогда, в пятнадцатом веке, не дай тогда его предок роковой клятвы римскому Папе, возможно, вся европейская история сложилась бы иначе. Не пришлось бы восстанавливать жителям Аугсбурга разрушенною американскими бомбежками Ратушу – величественный аугсбургский Ратхаус, не стоял бы сейчас его потомок, терзаемый мучительным ожиданием, на улице своего имени.

Пытаясь укрыться от всепроникающей жары, Максимилиан спустился по ступенькам, ведущим вниз от входа книжного магазина. Здесь, в подвале, располагался его любимый Кёниг вон Фландерн, ресторан-пивоварня. Он любил бывать здесь днем, когда толпы вездесущих туристов еще не оккупировали все пивные в округе. Когда-то, лет триста назад, его семья одолжила денег на открытие этого ресторана, и до сих пор, сидя в подвальной тишине и прохладе этого места, глядя на огромные медные танки, в которых хмель вода и солод превращались в волшебный напиток, он ощущал свою причастность к этому чуду, ведь даже медь, из которой были сделаны эти баки, была добыта на рудниках, принадлежащих его предкам.

Телефонный звонок застал его, когда он намазывал свой любимый шмальц – мягкое сало с кусочками обжаренных шкварок, на хрустящий ломоть свежеиспеченного черного баварского хлеба.

– Магистр! – Это был Минг. – Магистр, мы нашли святыню. Она в России.

– В России? Ты уверен?

– Да, Магистр. Группа кладоискателей вчера откопала её где-то в двухстах километрах от Москвы.

– Ну что же, Минг, звони в агентство, заказывай билеты. Мы едем в Россию.

Фугер подозвал официанта.

– Принеси мне бутылку шампанского, приятель.

– Шампанского? – Официант был удивлен странной просьбой постоянного посетителя. Обычно тот пил светлое нефильтрованное, иногда темное, дункель. Но чтобы шампанское…

– Да, да. Шампанского. Сегодня есть повод отметить одно важное событие.

Макс Маршалин закончил уборку. Честно говоря, уборкой это назвать было трудно. Все вещи, разбросанные по квартире, он просто распихал по шкафам. Несмотря на то, что с уходом Вики вещей явно поубавилось, иногда приходилось применять силу, чтобы дверцы шкафа закрылись. Этот процесс так вымотал его, что Макс задумался. Так долго продолжаться не может. Если ему еще и убираться придется, времени на себя любимого решительно не останется. Твердо решив начать понедельник с поисков помощницы по хозяйству, он покормил возмущенно мяукающую кошку, разогрел себе в микроволновке пиццу и, открыв бутылку Пауланера, уселся перед компьютером. Сытая и довольная, Елизавета Петровна расположилась на своем любимом месте – полке для принтера, как раз над ноутбуком Макса. Свесив бежевый пушистый хвост, она щурилась от света настольной лампы и лениво смотрела на то, как Макс двигает рукой с мышкой.

Бегло прочитав почту и убедившись, что, как он и думал, каких-то особо важных событий за время его отсутствия в офисе не случилось, Макс открыл кладоискательский форум.

Серега уже там побывал. Судя по орфографическим ошибкам, он успел отметить свое прибытие домой изрядной порцией спиртного, и сейчас он бахвалился перед коллегами. Что больше всего не понравилось Максу, так это то, что Серега выложил фотографию их главной вчерашней находки. Этого делать явно не стоило. Кладоискатели со всех городов присылали свои поздравления, но Максу от этого было еще больше не по себе. Слишком уж ценная была находка, чтобы вот так запросто выставлять ее в открытом доступе в интернете. Понятно, что людей случайных на форуме быть не должно, большинство участников Макс знал лично, но, несмотря на это, интернет – это интернет.

Заготовив гневную речь насчет конспирации и отсутствии анонимности во всемирной сети, Макс набрал Сереге на домашний, но тот не отвечал. Мобильный тоже был недоступен.

– Егорыч, Серега не у тебя? – Макс позвонил Егору.

– Да не, браза, я его у подъезда высадил, а что такое?

– Да представляешь, вывесил, зараза, фотку сосуда, народ обалдел совсем, ломится толпами посмотреть, что же такое мы нашли, а я, честно говоря, немного переживаю. Не стоило пока ее показывать, уж больно вещь ценная.

– Ну так, Андрею набери, он снимет фоту.

– А вот это верно, спасибо, дружище.

Макс набрал мобильный Андрея, разработчика и создателя «Кладоведа» – кладоискательского форума.

– Андрюха, здорово. Ты дома?

– Ну да, только с поляны приехал, а что такое?

– Слушай… – Макс замялся. – Мы сегодня с Тверской области вернулись. Штуку одну нашли, уж больно любопытную. Золота там килограмма на полтора. Да и возраст, на вид, солидный. Так этот придурок, Серега, её на форум залил – там сейчас уже полстраны тусуются, обсуждают. Так вот, у меня к тебе просьба будет, ты эту фотку снеси пока. Мы, как разберемся, что это такое, что стоит и что мы с ней делать будем, мы обязательно вывесим, а пока не стоит народ зря волновать, вдруг это и не золото вовсе.

Было слышно, как Андрей стучит по клавиатуре своего компьютера:

– Ух, ничего себе. – Стало понятно, что он открыл фотографию. – Поздравляю. Реально, находка сезона.

– Ладно тебе. Сезон еще не кончился. Не загадывай. Ну, так ты снесешь?

– Как скажешь, Макс, хотя я бы оставил. Больно красиво.

– Нет уж, дружище. Ты ее снеси, а потом, как разберемся, мы ее снова повесим, ОК?

– Ну, лады.

Через минуту Макс с удовлетворением прочитал на форуме: «Уважаемые коллеги, по просьбе авторов поста, фотография и описание будет временно удалено с форума. Авторы обещали, что через какое-то время они обязательно ознакомят кладоискательскую общественность со всеми находками с этого выезда. Администрация».

Ну и славно. Дело сделано. Макс довольно потянулся. Настало время заняться самым приятным на сегодня. Он распаковал брезентовый баул, отнес в ванную металлоискатель – его надо было тщательно отмыть от тверской засохшей грязи. Следом появился не менее грязный камуфляж. Это – в стиральную машинку. Наконец Макс достал увесистый пакет с находками. Разложив на полу большую простыню, Макс приготовил теплую воду, мыльный раствор и сухое полотенце. Достав каталоги по допетровской нумизматике и славянской металлопластике, Маршалин расположился на полу. Елизавета Петровна с высоты своего ложа с интересом наблюдала, как из целлофанового пакета на чистую простыню высыпалась куча грязных и ржавых железяк. Она знала, что сейчас каждая из них будет тщательно вымыта, очищена от грязи, протерта сухой тряпочкой и разложена в одном ему, хозяину, понятном порядке. А потом он, рассматривая каждую находку в огромную лупу, будет долго листать эти красивые глянцевые тома, что-то записывая в свой блокнот. Этот процесс она наблюдала уже много раз, только сегодня было и исключение из общего порядка. Хозяин достал завернутый в грязную футболку предмет, протер его влажной салфеткой, потом – сухим полотенцем. Долго смотрел на него и, наконец, поставил его рядом с ней на полку. Оскорбленная таким неуважением, кошка нервно спрыгнула на пол и презрительно удалилась. Разве можно на её место ставить пусть и блестящую, но все-таки железяку?

Время от времени поглядывая на выставленную на видном месте находку, Макс принялся за любимое занятие – что может быть приятней, чем провести время за разбором редких и уникальных находок, погрузившись полностью в их историю!

Что может быть приятней, чем провести вечер, погрузившись в прохладный бассейн после оздоровительного сеанса массажа и сауны? Особенно, если компанию на этот вечер тебе составляет такая молодая и привлекательная особа? Пожилой мужчина лет шестидесяти, обладатель достаточно подтянутого для его лет тела и благородной седины, подплыл к бортику бассейна и пригубив бокал Дом Периньон, с удовольствием разглядывал раскрасневшуюся от сауны, но не ставшую от этого менее прекрасной, фурию, которая ловко, рыбкой, прыгнула в прохладу голубоватой воды и, проплыв метров пять под водой, вынырнула прямо около него, обдав его брызгами и ослепив белозубой улыбкой.

Появившийся в этот момент помощник несколько испортил идиллическую картину «босс на отдыхе». Оценив одним мимолетным взглядом юную красавицу, он протянул мужчине трубку телефона. «Вас. Срочно»

– Да. – Мужчина был расслаблен и благостно настроен в предвкушении ласк:

– Александр Иванович, это я. Дело на миллион, не меньше.

– Ну. – Мужчина поморщился. В такой вечер не хотелось думать о деньгах.

– Проверьте почту, срочно. Там ребятки такое накопали! Вам это будет очень интересно, отвечаю.

– Ну, смотри. Если ты меня из-за какого-то пустяка от дел отрываешь.

– Да говорю я вам, дело точно на миллион. Причем не рублей.

– Ну ладно, посмотрю.

Александр Иванович, теневой король антикварного бизнеса столицы, отдал трубку телефона помощнику. С сожалением посмотрев на точеную фигурку красавицы, которая направлялась в сторону сауны, ничуть не стесняясь своей наготы, он выбрался из бассейна, накинув халат, и опустился в шезлонг, возле которого стоял небольшой столик с ведерком под шампанское и небольшим черным ноутбуком с крышкой, покрытой дорогим рояльным лаком.

Открыв ноут, он ловко пробежался по клавишам и потом долго, минуты две, молча вглядывался в картинку на экране. Достав из кармана халата мобильный телефон, Александр Иванович набрал номер и коротко бросил: «Завтра в девять ко мне».

Затем закрыл ноутбук и направился в сторону сауны. Предвкушение добычи у него всегда вызывало огромное желание.

Охранник лениво перебирал кнопкой пульта изображения на главном мониторе. Периметр, гараж, двор, бассейн, шеф с девицей – все как обычно. Он переключил монитор на антенну ТВ.

Встревоженный вид диктора время от времени перебивался картинками уличных боев. Судя по титрам, бежавшим внизу экрана, это был Иран.

Опять война на Востоке собирается. Хорошо что он нашел эту непыльную и, скажем честно, уж слишком спокойную работу. Хватит, отвоевал свое давно, пусть другие повоюют.

Он переключил ТВ на камеру в бассейне. Это будет поинтересней новостей, сегодня шеф явно в ударе. Охранник открыл банку спрайта и уселся поудобней в кресле. У кого война, а у кого порнушка нахаляву. Высококачественная.