ОТ ИЗДАТЕЛЯ

Уважаемый читатель! Сегодня вы начинаете знакомство с серией исторических романов, посвященных судьбам русских полководцев. Людям, кто своим умом и доблестью способствовал победам русских войск.

Естественно, чем больший промежуток времени отделяет их от дня нынешнего, тем более похожими на легенду становятся истории их судеб. А потому интерес потомков к ним имеет под собой как бы два основания. Первое – это желание за легендой разглядеть живого человека. Узнать как можно больше о том, как он жил, что его волновало, как строились его взаимоотношения с современниками. Поэтому фактологическая точность, историческая правдивость – один из критериев, которыми руководствовалось издательство АРМАДА при отборе произведений в эту серию. Второе основание – эмоциональное. Во времена «смут и тягот» примеры служения и верности Отечеству, героические действия предков оказывают особенно положительное воздействие на души, дают право нам, потомкам, гордиться страной, в которой мы живем, надеяться на лучшие времена.

* * *

Издательство при подборе исторических романов в книги этой серии не задавалось целью выставить героев серии галереей парадных портретов. Именно поэтому авторы, чьи произведения вошли в серию «Русские полководцы», относятся к разным литературным течениям, к разным временам, и естественно, их оценки героев совершенно различны. Такой калейдоскоп позиций позволит, по мнению издательства, сориентироваться читателю и выработать свой взгляд на того или иного представителя «героической когорты».

* * *

Первые тома будут посвящены фельдмаршалу Кутузову, генералиссимусу Суворову, адмиралу Ушакову и Нахимову. Далее – десятилетие за десятилетием...

Книги о судьбах этих людей, несомненно, будут интересны нашим читателям. Они расскажут новым поколениям о боевых делах славных русских воинов, чья жизнь стала образцом служения Отечеству, чьи подвиги учат мужеству, стойкости и преданности Родине.

Военная энциклопедия,

тов-во Сытина, Петербург, т. 8

ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ-СМОЛЕНСКИЙ Михаил Илларионович, светлейший князь и генерал-фельдмаршал, родился 5 сентября 1745 г. и военное образование получил в артиллерийско-инженерной школе. Обратив здесь на себя внимание генерал-фельдцейхмейстера графа Шувалова, Голенищев-Кутузов был произведен 5 марта 1761 г. в прапорщики и оставлен при школе как преподаватель арифметики и геометрии. Отличное знание языков (французского, немецкого, английского, а впоследствии польского, шведского и турецкого) было причиной назначения его в 1762 г. адъютантом к ревельскому генерал-губернатору графу Гольштейн-Бекскому.

Представленный принцем императрице Екатерине II в бытность ее в 1764 г. в Ревеле, Голенищев-Кутузов просил ее назначить его волонтером в войска, направленные в Польшу для борьбы с конфедератами. Просьба его была уважена, и Голенищев-Кутузов был отправлен в распоряжение генерала И. И. Веймарна, который назначил его для руководства действиями мелких отрядов, ведших партизанскую войну без достаточной связи между собою.

Хотя Голенищев-Кутузов и говорил впоследствии об этом периоде своей жизни, что он тогда «войны еще не понимал», но все же зарекомендовал себя за это время отличным офицером и в 1770 г., с начала 1-й турецкой войны, был назначен в армию Румянцева, в отдельный корпус генерала Бауэра для «доверенных поручений». Когда же Бауэр был назначен главным квартирмейстером армии, Голенищев-Кутузов, пользовавшийся полным его доверием, был сделан обер-квартирмейстером. За отличие в боях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле Голенищев-Кутузов был произведен из капитанов прямо в премьер-майоры, в декабре 1771 г. – в полковники.

Неосторожная шутка Голенищева-Кутузова в товарищеском кругу по адресу Румянцева была причиной внезапного перевода его из Дунайской армии в Крымскую и вместе с тем резкой перемены в его характере. До тех пор живой и общительный, Голенищев-Кутузов стал сдерживать порывы своего остроумия и пылкого ума, скрывать свои чувства под маской любезности со всеми, стал очень недоверчив, осторожен и хитер.

По прибытии в Крымскую армию Голенищев-Кутузов был назначен в отряд генерала Кохиуса, направленный в июле 1774 г. к укрепленной крымцами деревне Шумы, близ Алушты. Со знаменем в руке, впереди своих солдат, Голенищев-Кутузов ворвался в Шумы, выбил из нее татар и, энергично преследуя их, был тяжело ранен в левый висок пулей, вышедшей у правого глаза.

Отправленный для излечения в Санкт-Петербург, он был представлен императрице, которая пожаловала ему орден Св. Георгия IV степени и отправила для лечения за границу, щедро снабдив деньгами. Голенищев-Кутузов воспользовался пребыванием за границей, чтобы изучить постановку военного дела в Пруссии и Австрии.

По возвращении в Россию в 1776 г. Голенищев-Кутузов, по избранию самой императрицы, был послан в Крым в помощь Суворову при водворении в крае спокойствия и утверждении русской власти. Здесь началось сближение этих двух великих полководцев, и, покидая Крым, Суворов рекомендовал Голенищева-Кутузова в помощники преемнику своему – де Бальмену.

В 1782 г. Голенищев-Кутузов был произведен в бригадиры; в 1784 г. он склонил Крым-Гирея, последнего крымского хана, отречься от престола и уступить России свои владения от Буга до Кубани. За это Голенищев-Кутузов был произведен в генерал-майоры и назначен шефом Бугского егерского корпуса. В 1786 г, на маневрах Голенищев-Кутузов еще раз получил выражение особого к себе внимания императрицы. Увидав его скачущим на чрезвычайно горячем коне, Екатерина II сказала ему: «Вы должны беречь себя. Запрещаю вам ездить на бешеных лошадях и никогда не прощу, если услышу, что вы не исполняете моего приказания».

С начала 2-й турецкой войны Голенищеву-Кутузову с дивизией было поручено охранять наши границы по всему течению Буга, но затем он вошел с нею в состав армии Потемкина, осаждавшей Очаков. Здесь 18 августа 1788 г. во время отбития вылазки турок Голенищев-Кутузов вторично был тяжело ранен в голову. Врачи отчаялись его спасти, но он выздоровел и в мае 1789 г. принял командование над отдельным корпусом, с которым участвовал в занятии Аккермана, в победе под Каушанами и во взятии Бендер.

Наступает 1790 г., ознаменованный взятием Измаила, при штурме которого отличные качества Голенищева-Кутузова как военачальника впервые обнаружились особенно ярко. Назначенный начальником 6-й колонны, он атаковал с ней бастион у Килийских ворот под сильным ружейным и картечным огнем. Колонна достигла рва, засела в нем, но на вал подняться не смогла. Отчаявшись в успехе, Голенищев-Кутузов послал уже Суворову донесение о необходимости отступить, но получил от него в ответ назначение комендантом Измаила. «Что значило это назначение?» – спросил потом Голенищев-Кутузов у Суворова. «Ничего! – отвечал тот. – Голенищев-Кутузов знает Суворова, а Суворов знает Голенищева-Кутузова. Если бы не взяли Измаил, Суворов умер бы под его стенами, и Голенищев-Кутузов тоже». И действительно, Голенищев-Кутузов овладевает бастионом, врывается внутрь города, и после жестокого рукопашного боя Измаил сдается. «Генерал Голенищев-Кутузов оказал новые опыты воинского искусства и личной своей храбрости, – доносил о нем Суворов, – он шел у меня на левом крыле, но был моей правой рукой».

За Измаил Голенищев-Кутузов получил чин генерала-поручика, а за предыдущие отличия орден Св. Георгия III степени. В кампании 1791 г. Голенищеву-Кутузову было поручено произвести поиск на Тульчу и предупредить турок в Бабадаге. Он блистательно исполнил эти поручения. <...> Его кавалерия опрокидывает турецкую конницу и, пользуясь этим успехом, ведет энергичное наступление на главные турецкие силы. Турки бросают весь лагерь и бегут. В конце июня Голенищев-Кутузов принимает деятельное участие в сражении при Мачине. <...> За Мачинское сражение он был награжден орденом Св. Георгия II степени. Когда в 1792 г. началась 2-я польская война, Голенищев-Кутузов содействует победе при Дубенке, после которой поляки кладут оружие.

В 1793 г. Голенищев-Кутузов назначается чрезвычайным и полномочным послом в Константинополь. Ему ставится задачей упрочить наше влияние в Турции и склонить ее к заключению союза с Россией и другими европейскими державами против революционной Франции. Голенищев-Кутузов исполняет и это поручение с большим успехом, свидетельствующим о его выдающихся дипломатических талантах. Влияние Франции было совершенно ослаблено, и французские подданные получили приказание выехать из пределов Турции; вместе с тем были устранены Голенищевым-Кутузовым и недоразумения по некоторым статьям Ясского договора. В феврале 1795 г. Голенищев-Кутузов был назначен командующим сухопутными войсками, флотом и крепостями в Финляндии, а в октябре и генеральным директором Императорского сухопутного шляхетского корпуса. На этом последнем посту Голенищев-Кутузов проявил себя отличным педагогом. Он установил в корпусе строгий порядок и дисциплину, ввел преподавание тактики и часто сам лично читал лекции как по тактике, так и по военной истории.

Воцарение императора Павла не отразилось на судьбе Голенищева-Кутузова; он сохранил свое служебное положение и даже приобрел доверие государя успешным исполнением его поручения – склонить Пруссию к союзу с Россией и Англией против Франции. В начале 1798 г. произведен в генералы от инфантерии, пожалован кавалером большого креста ордена Св. Иоанна Иерусалимского и назначен шефом Псковского пехотного полка; в 1799 г. назначен литовским генерал-губернатором, а в 1800 г. за искусное руководство маневрами награжден орденом Св. Андрея Первозванного.

По восшествии на престол императора Александра I Голенищев-Кутузов получил назначение санкт-петербургским военным губернатором, но в августе 1802 г. вызвал неудовольствие государя неудовлетворительным состоянием санкт-петербургской полиции и был уволен в свои поместья, где оставался до 1805 г., когда был поставлен во главе войск, двинутых в Баварию для совместных действий с австрийцами против Наполеона. В операциях своих Голенищев-Кутузов должен был подчиняться указаниям из Вены, откуда настойчиво требовали наступления и выручки Макка, окруженного под Ульмом. Имея в виду дальность расстояния и то, что армия его не была еще вполне сосредоточена, Голенищев-Кутузов вопреки этим настояниям принимает самостоятельное решение отступить. На предложение австрийцев удерживать Наполеона на каждом шагу Голенищев-Кутузов отвечает: «Если мне оспаривать у неприятеля каждый шаг, я должен буду выдерживать нападения, а когда часть войск вступает в дело, случается надобность подкреплять их, от чего может завязаться большое сражение и последует неудача».

Когда 15 октября обнаружилось наступление Наполеона на Браунау и Зальцбург, Голенищев-Кутузов отступил за реку Траун. Дальнейший план действий, высказанный им императору Францу, заслуживает особого внимания: «Отдать Вену французам, действовать неторопливо; сперва защищать переправы на реке Энсе, потом перейти на левый берег Дуная, не перепуская за собой неприятеля; соединить все разрозненные части союзной армии и, собравшись с силами, начать новую кампанию». Предлагая, таким образом, меру очень тяжелую – отдать Вену, Голенищев-Кутузов советовал преследовать цель более важную – сосредоточение сил, основной принцип военного искусства. Согласно желанию императора Франца было решено: русской армии держаться за рекой Энсом, а затем в предмостовом укреплении у Кремса до подхода подкреплений. Выдержав бой у Ламбаха, разрушив мосты на реке Траун, Голенищев-Кутузов 23 октября достиг реки Энса, заслонился укреплениями и рекой, но отход австрийцев у Штейна обнажил его левый фланг под удары Даву, Мармона и Бернадота. <...>

Тогда Голенищев-Кутузов вторично решается не исполнить приказания императора Франца – защищать предмостовое укрепление у Кремса во что бы то ни стало, – и 27 октября <...> сам переходит на левый берег Дуная. Это сохранило русскую армию, улучшило ее стратегическое положение и разрушило план Наполеона, который на следующий день стал свидетелем уничтожения дивизии Газана при Дюриштейне, результатом чего был переход корпуса Мортье на правый берег Дуная и вследствие этого безопасность правого фланга и тыла русской армии.

Однако 31 октября французы захватывают Вену и мост на Дунае, и кавалерия Мюрата, гренадеры Удино и корпуса Сульта и Ланна двигаются наперерез пути отступления Голенищева-Кутузова. Последний ставит целью своих действий соединение с армией Буксгевдена, бывшей на марше к Брюнну.

1 ноября он начинает отступление. <...> 4 ноября Багратион выдерживает в течение 8 часов удары 25 тысяч французов и пробивается к Голенищеву-Кутузову, армия которого 8-го соединяется с армией Буксгевдена у Прасница.

Таким образом, игнорируя нецелесообразные распоряжения австрийского правительства и поступая противно воле императора Франца, Голенищев-Кутузов неуклонно стремится к своей собственной цели, которой и достигает. Для этого необходим был не только крупный военный талант и выдержка, но и большое гражданское мужество. К сражению как акту большой важности Голенищев-Кутузов прибегает, только имея важную цель – уничтожение значительной части противника; для спасения армии он выбирает лучшего начальника; для достижения главного он решительно жертвует частным: «Хотя я и видел неминуемую гибель, которой подвергался корпус Багратиона, – писал Голенищев-Кутузов, – не менее того я должен был считать себя счастливым спасти пожертвованием оного армию». Верная оценка обстановки, строгий расчет с большой выдержкой и осторожностью, иногда хитрость, в необходимых же случаях настойчивость и бесповоротная решительность и мужество взять ответственность на себя – вот характерные качества Голенищева-Кутузова как полководца в эту кампанию.

Аустерлицкая операция является как бы диссонансом в деятельности Голенищева-Кутузова как главнокомандующего; необходимо, однако, отметить, что он не имел полной власти, был стеснен присутствием двух императоров и засилием австрийской стратегии, а во время сражения попал в странное положение, командуя сперва одной из колонн (4-й), а затем и бригадою. Аустерлицкое сражение по своему результату еще раз является доказательством того, что несогласие Голенищева-Кутузова с планом операции имело основанием более глубокий расчет, правильное понимание обстановки и верное представление о характере противника. Указание военных историков на недостаток у Голенищева-Кутузова гражданского мужества в полной мере проявить свою власть главнокомандующего и добиться того, что он считал необходимым, едва ли имеет основания: фактически власти главнокомандующего у Голенищева-Кутузова не было, и обстановка была такова, что настойчивая воля его не могла что-либо сделать.

Однако император Александр I возложил моральную ответственность за поражение на Голенищева-Кутузова и до конца сохранил к Голенищеву-Кутузову свое нерасположение. В Аустерлицком сражении Голенищев-Кутузов был ранен в третий раз в щеку.

В 1808 г. Голенищев-Кутузов состоит помощником главнокомандующего князя Прозоровского на театре войны с Турцией. В марте 1809 г. Голенищеву-Кутузову приказано овладеть Браиловом. 28 марта Голенищев-Кутузов выступает из Фокшан; 6 апреля он производит рекогносцировку путей к крепости и 8-го приступает к постройке укреплений; 11-го прибывают осадные орудия. Прозоровский решает, однако, взять крепость штурмом. Тщетно Голенищев-Кутузов указывает ему на несвоевременность штурма без подготовки его огнем.

Тогда Прозоровский решается на полумеру, – овладеть хотя бы одним только ретраншементом. Голенищеву-Кутузову приказано составить диспозицию. Он назначает 3 колонны. <...> Но левая колонна атакует раньше, и штурм отбит с потерей до 5 тысяч человек. Прозоровский падает духом, рыдает и рвет волосы. Голенищев-Кутузов не теряет бодрости духа. «Не такие беды бывали со мною; я проиграл Аустерлицкое сражение, решившее участь Европы, но не плакал». Однако различие во взглядах с главнокомандующим побуждает его в июне 1809 г. покинуть армию.

Он назначается виленским военным губернатором.

В 1811 г. Голенищев-Кутузов возвращается на театр войны с Турцией, но уже в роли главнокомандующего. Обстановка, при которой Голенищев-Кутузов вступил в командование армией на Дунае, была весьма неблагоприятной: <...> необходимо было добиться скорого заключения мира ввиду грозившего нашествия Наполеона. Приходилось или наступать, или оборонять линию Дуная почти на 1000 верст. Голенищев-Кутузов решает стянуть возможно больше сил к центру, Рущуку, и, придерживаясь обороны, вызвать турок на наступление и разбить их в открытом поле. <...> Во исполнение этого плана Голенищев-Кутузов стягивает войска к центру, Бухаресту и Рущуку, сокращая таким образом стратегический фронт, уничтожает укрепления Силистрия и Никополь, чтобы лишить турок этих опорных пунктов и не расходовать свои войска на их гарнизоны, переводит войска на левый берег Дуная и строит там батареи на случай, если не удастся купить турецкую флотилию, о чем ведет переговоры с виддинским пашою. В половине июня Измаил-бей (60 тысяч, 78 орудий) стал лагерем у деревни Кадаскиной. Голенищев-Кутузов с 15-ю тыс. человек переправляется через Дунай и 19-го располагается на позиции, по его выражению, «не совсем выгодной, но единственной», в 4-х верстах к югу от Рущука. <...> 19 июня 5 тысяч турок атакуют его, но отбиты. 22-го на рассвете они производят общее наступление. Голенищев-Кутузов строит пехоту в 2 линии каре и в 3 линии кавалерию. Турки вели бой очень активно, Первая атака их конницы была остановлена огнем артиллерии. Для поддержания правого фланга Голенищев-Кутузов высылает полк егерей, полк драгун и полк казаков. Егеря, рассыпавшись по опушке садов, своим огнем отбивают турок, драгуны ударяют им во фланг, <...> Голенищев-Кутузов очень искусно вел этот бой: умелое пользование артиллерией, пользование 2-й линией как резервом, обеспечение тыла и фланговая атака. Но особого внимания заслуживает применение егерей в рассыпном строю, который только в 1818 г. в «Правилах рассыпного строя» получает право существования. Донося об этой победе, Голенищев-Кутузов писал 3 июля военному министру: «Прежде еще окончания дела уверенность в победе была написана на их (солдат) лицах, Я во всяком видел истинный дух русских».

27 июня Голенищев-Кутузов оставляет Рущук (жители выведены, цитадель подорвана) и переходит на левый берег Дуная. После победы это шаг неожиданный, но им преследуется основная идея: показать себя слабым, вызвать турок на наступление; в нем выражается также нежелание Голенищева-Кутузова приговорить себя к бездействию в Рущуке. Среди прочих распоряжений Голенищева-Кутузова заслуживает внимания приказание Зассу держать силы для обороны проходов через болото по берегу Дуная сосредоточенно, возвести редуты для обстреливания каждого прохода и наблюдать их небольшими силами. Скромное поведение Голенищева-Кутузова вызывает турок на активные действия: они переправляются на левый берег Дуная и укрепляются. <...>

План операции Голенищева-Кутузова против главных сил визиря следующий: запереть турок на левом берегу Дуная, стеснить им способы прокормления, особенно конницы, лишить возможности маневрировать и вместе с тем обеспечить свои слабые силы от прорыва; далее переправить часть сил на правый берег, разбить оставшихся там турок и затем действовать, «смотря по тому, какое сие произведет действие над неприятелем». Во исполнение плана Голенищев-Кутузов строит на левом берегу Дуная 9 редутов в 1 линию полукругом, разделяет ее на 3 самостоятельных участка, препятствует все время туркам выносом вперед укреплений расширять район своего расположения и в то же время посылает отряды для воспрепятствования туркам собирать фураж. Когда начинаются холода и масса дезертиров у турок вызывает опасение, что визирь уйдет на юг и затянет кампанию еще на год, Голенищев-Кутузов решает немедленно перейти к активным действиям.

1 октября Марков переходит на правый берег Дуная, 2-го разбивает турок у Рущука, строит здесь на высотах сильные батареи и тем запирает турецкую армию в 35 тысяч и 56 орудий на левом берегу Дуная. 25 ноября она капитулирует.

Голенищев-Кутузов писал, что, «начав кампанию с малыми способами, ничего не мог отдавать на произвол судьбы». В эту кампанию Голенищев-Кутузов дал первоклассные образцы стратегического и тактического искусства: 1) искусная оборона линии Дуная почти на 1 тыс. верст только с 4-мя дивизиями против вдвое сильнейшего противника; 2) редкое понимание обстановки; 3) редкое понимание соотношений живой силы и крепостей и новых форм построений глубокой тактики; 4) своевременный переход к активным действиям на правом берегу Дуная, завершенный очень искусным активно-оборонительным боем под Рущуком; 5) неуклонное преследование основной идеи; 6) широкое пользование полевым инженерным искусством; 7) замечательно гармоничное сочетание в течение всей кампании осторожности с проявлением решительности в необходимых случаях; 8) решимость брать ответственность на себя и 9) умение читать победу в глазах солдата. Искусными действиями Голенищев-Кутузов подчинил себе волю противника, классической же Дунайской операцией, завершившейся окружением всей армии противника, Голенищев-Кутузов достиг высшей цели. Результатом было заключение мира, столь необходимого России.

Император Александр назвал этот мир «Богом дарованным».

Пожалованный при ратификации этого мира в июле 1812 г. княжеским титулом, Голенищев-Кутузов в первый период Отечественной войны оставался не у дел, хотя общественное мнение и называло его единственным вождем, способным спасти отечество от нашествия «дванадесяти языков».

Отражением этого мнения явилось прежде всего избрание Голенищева-Кутузова в начальники земского ополчения Санкт-Петербургской губернии, а затем особым комитетом из 5 лиц (Аракчеев, Шишков, Балашов, Салтыков, Вяземитинов) он был указан государю как единственное лицо, способное объединить командование армиями против Наполеона.

Прибыв 17 августа к армии, Голенищев-Кутузов приказывает ускорить укрепление позиции у Царева-Займища, но на следующий же день продолжает отступление к Бородину. Как и Барклай, Голенищев-Кутузов признавал необходимым отступать в глубь страны, дабы сохранить армию. Этим достигалось удлинение коммуникационных линий Наполеона, ослабление его сил и сближение с собственными подкреплениями и запасами. Бородинское сражение явилось со стороны Голенищева-Кутузова уступкой общественному мнению, духу армии и невозможности отдать без боя центр народной жизни – Москву. Эти обстоятельства, надо полагать, были причинами, почему Голенищев-Кутузов вел чисто оборонительный бой и приказывал беречь резервы.

Под Бородином в действиях Голенищева-Кутузова есть несколько существенных промахов (армия была поставлена флангом к противнику, отсутствовала разведка перед боем, во время сражения не использована резервная армия); но все они были искуплены ведением боя в духе крайнего упорства и самодеятельности частных начальников, которым Голенищев-Кутузов предоставил «делать соображения действий на поражение неприятеля».

Но Голенищев-Кутузов сумел уловить ту минуту, когда воля главнокомандующего должна была повлиять на ход сражения; по его распоряжению производится Уваровым и Платовым демонстрация на левом фланге французской армии именно в то время, когда Наполеон готовился нанести последний удар и прорвать наше расположение в центре.

Новый свет, пролитый позднейшими исследованиями (полковник А. В. Геруа) на Бородинское сражение, указывает, что замысел у Голенищева-Кутузова был другой, но не был выполнен им вследствие ряда случайностей, и само сражение явилось случайным по внутреннему своему развитию.

Во всяком случае, в нем «французская армия разбилась о русскую», и Наполеон, преследовавший цель разгрома нашей армии, не достиг ее; Голенищев-Кутузов же желал сохранить армию и достиг этого.

Дальнейшее отступление и оставление Москвы снова обнаруживает в Голенищеве-Кутузове высокое гражданское мужество, а переход с Рязанской дороги на Калужскую и далее на Тульскую является глубокой стратегической комбинацией, искусно выполненной. Осуществление ее поставило русскую армию в наивыгодное положение относительно противника, сообщения которого сделались открытыми для ударов нашей армии. И действительно, дальнейшие действия Голенищева-Кутузова вылились в окружение французской армии в Москве народными и партизанскими отрядами, в параллельное преследование ее и в захват пути отступления ее на берегу Березины.

Но план захвата Наполеона и его армии был составлен уже не им, ибо в этот период Голенищев-Кутузов снова не имел полной власти главнокомандующего.

Выступив из Тарутина со 100 тыс. человек, Голенищев-Кутузов через 3 недели имел в рядах армии уже не более 50 тыс., а между тем сохранение армии продолжало быть его главной целью, так как в распоряжении Наполеона на правом берегу Днепра были еще свежие корпуса. Поэтому Голенищев-Кутузов имел полное основание говорить, что за 10 французов он не желает теперь отдавать и одного русского солдата и как бы предоставил довершить уничтожение врага стихийности событий. К тому же Голенищев-Кутузов видел в Наполеоне противовес возвышению Англии, вредному для России. Вот почему сам Голенищев-Кутузов во время переправы Наполеона через Березину действует не энергично.

В эту войну Голенищев-Кутузов умел извлечь пользу из времени, климата и других условий обстановки. Учитывая глубину театра войны и настроение народа. Уклоняясь от сражений под Царево-Займищем и под Москвой, он показал, что он и стратег и тактик. Он сумел провести свою идею до конца при крайне тяжелых условиях, сумел поднять дух войск и вселить в них веру в себя.

Награжденный титулом светлейшего князя Смоленского и чином генерал-фельдмаршала, Голенищев-Кутузов с прибытием к армии императора Александра оказался не у дел; ему было предоставлено лишь почетное звание главнокомандующего; он подчинился этому положению вещей, ибо не сочувствовал перенесению войны за пределы России, верно понимая интересы и задачи своего отечества: русская кровь должна быть проливаема только за Россию.

13 апреля 1813 г. Голенищев-Кутузов скончался в Бунплау.

В Голенищеве-Кутузове как полководце прежде всего надо отметить, что он никогда не упускал «важного». Особенности его военного таланта – осторожность и хитрость. Но первая не была следствием нерешительности или действий в зависимости от предвзятого решения за противника; напротив, Голенищев-Кутузов всегда неуклонно стремился с энергией и настойчивостью к достижению своей собственной цели и, когда не мог достигнуть ее силой, действовал хитростью.

Таким образом, и осторожность и хитрость его сопровождались глубоким расчетом, основанным на верном понимании и оценке обстановки. Он умел учесть все элементы ее и к решительным действиям прибегал лишь тогда, когда это приводило его к решительному же результату. Глубоко понимая сущность военного искусства, он всегда ставил целью своих действий армию противника, а средством избирал действия на сообщения или окружение. В форме линейной тактики Голенищев-Кутузов сумел внести поправки (рассыпной строй) и широко пользовался легкой конницей, оставив нам в этом свое знаменитое наставление.

Как вождь, он был всегда один и тот же: спокойной ясностью светлого ума, глубоким опытом и обширными знаниями он проникал в суть вещей; успех не вызывал у него особенности восторга, неудача не заставляла его падать духом; равновесие его ума, воли и сердца никогда не нарушалось. В критические для отечества минуты он не был «лукавым царедворцем», умел брать на себя ответственность и говорить царям правду. И, памятуя его заслуги, следует забывать слова высочайшего рескрипта, начертанные по случаю его смерти: «Россиянин, смотря на изваянный образ его, будет гордиться».

КНИГА ПЕРВАЯДВАЖДЫ ВОСКРЕСШИЙ