Мы проехали мимо вывески с названием города, отмечавшей его начало, и я узнал, что население Дна насчитывает около десяти тысяч человек, а ближайший крупный город расположен более чем в сотне километров отсюда. Место было, что называется, веселеньким. И кому только взбрело в голову основать поселение посреди леса, вдали от остальной цивилизации? Сразу же представились запустение и тоска, которые непременно должны царить здесь. Учитывая, что брат ненавидел провинциальные города, а его сердце раз и навсегда отдано мегаполисам, я снова подивился такому выбору.

Но, как вскоре выяснилось, по крайней мере, в первой части своего представления о городе я немного ошибся. Его никак нельзя было назвать запущенным, это стало ясно, как только мы въехали в городские пределы. Чистые улочки, аккуратные газоны с ухоженными клумбами, свежеокрашенные дома сталинской эпохи, соседствовавшие с миленькими частными постройками. Все это придавало городу некий шарм старины, будто мы вернулись в прошлое лет на пятьдесят, и на дворе снова коммунизм.

А вот второе предположение было верным на все сто. Казалось, жизнь здесь замерла. Машины и пешеходы перемещались по городу подчеркнуто неторопливо. Даже отец, моментально попавший под влияние здешних улиц, сбросил скорость, и «Мерседес» теперь медленно полз вдоль тротуара.

Люди, попадавшиеся навстречу, не проявляли к нам никакого интереса, хотя я по опыту знал, что в таких маленьких городках, где все знают друг друга в лицо, приезд чужаков неизменно вызывает бурю любопытства. Но мы ни в коей мере не нарушили общей сонливости города. Если «Мерседес» и провожали редкими взглядами, то в них не было и толики той заинтересованности, которую я ожидал встретить.

– Странное какое-то место, – неуверенно пробормотал Дима.

– Ты сам его выбрал, помнишь? – Я не удержался от того, чтобы поддеть брата, хоть и разделял его беспокойство.

– Я же не знал, что здесь живут какие-то вареные рыбины. – Он фыркнул, давая понять, что не в ответе за горожан и их образ жизни.

Мне понравилось, как Дима назвал здешних аборигенов. Именно вареными рыбинами они и казались. С рассеянными, блуждающими взглядами, задумчивыми лицами и немного нервными движениями, они были похожи на людей, столкнувшихся с какой-то проблемой, причины возникновения которой никак не могли понять. Ссутуленные спины, опущенные головы, словно над каждым завис дамоклов меч, и они изо всех сил пытаются стать как можно менее заметными в надежде, что тот упадет на кого-нибудь другого.

– Здесь даже солнечный свет кажется приглушенным, – тихо прошептала Амаранта, которая все это время, не отрываясь, смотрела на город за окном машины.

– Все дело в тонированных стеклах, девочка. Тебе показалось, – ответил папа. В его голосе, как всегда, когда он обращался к Эмми, звучали ласковые отцовские нотки. Подозреваю, что он в свое время мечтал о дочери, и теперь девушка воплотила в жизнь его заветное желание.

Я уже был готов согласиться с папой, тем более что Амаранта не возразила против такого объяснения, но вовремя вспомнил: Эмми все-таки вампир, а они как никто другой осведомлены о нюансах солнечного света, пусть и видят его реже остальных. Поневоле станешь разбираться в том, что несет тебе неминуемую смерть. Я внимательнее присмотрелся к свету за окном, но не смог сделать никаких определенных выводов.

– Надо отыскать гостиницу, – спокойно заявил отец. Он был не из тех людей, которых можно выбить из колеи необычным освещением или угрюмыми лицами прохожих. Виктор Климентьев всегда твердо стоял на ногах, и такие мелочи его не пугали. Да и могла ли пара хмурых горожан встревожить охотника на нечистую силу, который не раз имел дело с оборотнями и вампирами?

– Мы что, планируем остаться? – Пытаясь поймать взгляд отца, Димка с тревогой посмотрел в зеркала заднего вида. Он, похоже, осознал всю поспешность своего решения и отчаянно желал оказаться подальше от города под названием Дно.

– Почему бы и нет? – равнодушно пожав плечами, ответил я за папу. Мне казалось нелепым пренебречь возможностью отдохнуть из-за каких-то смутных предчувствий и мрачной атмосферы. Последняя неделя порядком вымотала нас, да и дорога сказывалась, ноги затекли от долгого пребывания в машине, и я мечтал лишь о горячем душе и мягкой постели.

Мнения разделились. Нам с отцом было, в сущности, безразлично, где остановиться на ночлег, а Дима и Эмми были настроены против города, но, так как последняя промолчала, мы благополучно достигли гостиницы и зарегистрировались.

Номера были вполне приличными. Как и весь город, они сияли чистотой и выглядели как иллюстрации из журнала про хрущевские времена. Создавалось впечатление, что город не претерпел с тех пор никаких изменений. Я всегда спокойно относился к любителям прошлого и даже сам был не против поиграть в вечер воспоминаний, так что такая обстановка показалась мне очаровательной.

Как только мы с Эмми оказались в нашем номере, она застыла возле окна, и я понял, что она не скоро оторвется от созерцания улицы.

Чтобы Амаранта могла передвигаться по улице в дневное время, мы пользовались довольно нехитрым способом, к которому иногда прибегали вампиры. Смысл его заключался, конечно, в одежде, она не пропускала солнечные лучи, оберегая чувствительную кожу. Эмми носила черные джинсы, облегавшие стройные ноги как вторая кожа, и такой же темный плащ с длинными рукавами, скрывающими руки почти до самых кончиков пальцев. Еще Амаранта на всякий случай надевала перчатки, а голову прикрывала капюшоном, надвигая его на самые глаза так, чтобы никто не мог рассмотреть ее лица.

– Не хочешь снять плащ? – предложил я, видя, что Эмми не торопится раздеться. Меня раздражал этот наряд, он лишал возможности видеть выражение ее лица и глубокие сапфировые глаза.

В ответ Амаранта только повела плечами, что, надо полагать, означало отказ. В отличие от людей Эмми не чувствовала ни жары, ни холода, так что подобный наряд, несмотря на теплый летний день, совершенно ее не беспокоил. Но девушку тревожило что-то другое, и я должен был узнать, что именно.

– С тобой все в порядке? – спросил я, подходя ближе, но ответом была тишина. Я положил руку ей на плечо; от неожиданного прикосновения Амаранта вздрогнула и повернулась ко мне.

– Странное место, – пробормотала она как бы про себя. – Я бы хотела пройтись, – неожиданно добавила Эмми.

Такой поворот событий удивил. Обычно Амаранта предпочитала не выходить на улицу до заката, а своим защитным костюмом пользовалась только в случае крайней необходимости, при первой же возможности скрываясь в помещении. И вдруг она сама выразила желание прогуляться, да еще и в самый разгар дня. Часы как раз показывали половину второго – время, когда солнце особенно активно посылает свои лучи на землю. Но я не стал противиться, так как слышал по голосу, что она не отступит.

– Позволишь составить тебе компанию? – спросил я.

Могу поклясться, что она улыбнулась, хоть и не видел лица из-за капюшона.

– Конечно, – пропела Эмми своим потрясающим голосом, и я почувствовал себя вполне счастливым.

Наверное, я никогда не привыкну к тембру ее голоса. Как любой вампир, Амаранта, помимо других атрибутов, помогающих завлечь жертву, обладает чудесным голосом неземного существа, и он не перестает поражать меня. До нашей встречи даже не подозревал, что в мире существуют такие ноты. Голос Эмми напоминает легкий ветерок, который, слегка касаясь щеки, уносит с собой все печали. Он переливается всеми красками мира и открывает перед вами такие глубины, о которых простые смертные не смеют и мечтать. Я влюблен в него не меньше, чем в саму Амаранту, и, всякий раз слыша ее голос, поражаюсь, что такое сокровище принадлежит именно мне.

– Идем, – Амаранта поторопила меня, выводя из задумчивости.

Мы направились в близлежащий парк, расположенный прямо напротив гостиницы. Шли абсолютно молча, потому что Эмми погрузилась в какие-то только ей ведомые мысли. Я же, за неимением другого дела, принялся рассматривать окружающее.

В первую очередь обратил внимание на солнечный свет и сделал это намеренно, помня о словах Амаранты. Теперь, когда уже не мешало тонированное стекло, я тоже смог убедиться, что со светом что-то неладно. Это было странное и непонятное ощущение. Вроде яркое солнце, как и прежде, висело в самом центре небосвода, но при этом создавалось впечатление, что небо заволокли тучи, таким серым выглядело все вокруг. Даже разноцветные краски, которыми пестрели клумбы и скамейки в парке, выглядели потускневшими. Понимая умом, что это не соответствует действительности, я ничего не мог поделать со своими глазами, говорившими об обратном. Думаю, причина крылась в мрачном настроении окружающих. Именно недовольные жизнью лица прохожих делали мир вокруг смазанным и тусклым.

– Заметил? – спросила Эмми, наблюдавшая за тем, как внимательно я смотрю по сторонам.

– Действительно странно, – задумчиво кивнул я в ответ.

Помимо всего прочего, озадачивала реакция прохожих на Амаранту, а точнее, ее полное отсутствие. И я, и Эмми уже привыкли, что люди, видя девушку, невольно удивляются тому, как она одета. Но здесь прохожие скользили по ней взглядом и просто шли дальше, как будто нет ничего необычного в том, чтобы носить плащ в тридцатидвухградусную жару.

– Они даже не смотрят на тебя, – удивленно произнес я.

– Мило, не правда ли? – усмехнулась Эмми. – Может, мне следует подумать о том, чтобы остаться здесь? Кажется, я совершенно не буду бросаться местным жителям в глаза, – с иронией добавила она.

– Они даже не заметят твоего присутствия, – поддакнул я в тон.

– Чем же так заняты их мысли, что окружающее настолько их не интересует? – Эмми осмотрелась кругом, как если бы ожидала увидеть ответ где-то поблизости. И действительно заметила что-то за деревьями и направилась туда.

Поспешно следуя за ней, я думал о ее последних словах. Она высказала интересное предположение. Но чем можно так увлечься, чтобы не реагировать на происходящее вокруг? Вдруг мелькнула забавная мысль. Показалось, что, если я подойду к кому-нибудь из прохожих и задам вопрос (неважно какой), тот просто пройдет мимо, так и не заметив, что к нему кто-то обращался. Я решил немедленно проверить эту теорию, так велико было чувство нереальности окружающего.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.