«Отмороженность», «пофигизм», «отвязанность» – все эти проявления и синонимы равнодушия появились недавно. Причина? Хаос в наших семьях, школах, головах. Отношения между людьми из почти незыблемых, когда друг, супруг и работа – одни на всю жизнь, стали больше напоминать поведение частиц в броуновском движении. Они потеряли глубину, т. е. строятся на визуальных кодах, а не на вживании, сопереживании, эмоциональном резонансе. Вопрос «Кто этот человек?» чаще означает «Как выглядит и смотрится?», а не «Чем дорожит и кого любит?».

«Отвязанный», вернее, «не привязанный ни к кому» человек легче и быстрее движется по жизни, легче отказывается от обременительных контактов, легче меняет место работы, профессию, машину, квартиру, страну. Отказ от глубоких чувств приводит к потере чувствительности, к тому, что не только эмоции, но и тактильные, болевые ощущения атрофируются как незначимые. Позитивизация жизни («Думай о хорошем!») стала стилем. Люди пытаются ходить только по светлой стороне жизни. Но если питаться только сладким, вкус притупится, и даже острое покажется слегка горьковатым пирожным. Вот что происходит с нами и нашими детьми. Потому что считать, что мы – настоящие, земные, а они – инопланетяне без чувств и разума, – это психологически от них отказаться.

Собственно, так и происходит. Если чувствуя, что он не вызывает сильных эмоций, ребенок настраивается на «мелкую глубину чувств», т. е. адаптируется к нашему стилю чувствования. Причина их равнодушия – в нашем желании жить ярко и необременительно, не говорить о плохом и не думать о неприятном.

За равнодушием детей скрывается и нечто другое. Так, психологи и психиатры пришли к выводу, что поколение нынешних детей вдвое невротичнее, тревожнее поколения своих родителей. Они менее уверены в себе и ищут спокойствия вовне, а не в себе. Тотальная зависимость от среды, готовность следовать куда, с кем и зачем угодно – их главная стратегия.

Неустойчивость, зыбкость, мимолетность впечатлений и отношений поддерживаются Интернетом и телевидением.

Они не чувствуют – только демонстрируют чувства напоказ. Они скрывают страхи как от родителей, так и от самих себя. Тревоги, ревность, зависть, потребность в любви и защите для них пустой звук. Вместе с этой «негативной» стороной жизни отвергается и все человеческое. Потому что сострадание, великодушие, благородство, любовь – чувства сопряженные. Это оборотная сторона страхов, это потребность в человеческих отношениях.

Чтобы дети росли неравнодушными, их способность к сочувствию должна тренироваться. Забота о другом могла бы стать ежедневной практикой, если б наши семьи были «многолюднее». Культ независимости преуспевающих женщин оборачивается одиночеством мам, которые торопятся заявить, что сами вырастят детей и никто им для этого не нужен.

Потом, жалуясь психологу на равнодушие своих детей, эти мамы фактически признаются в том, как сами нуждаются в любви, поддержке, заботе и по-настоящему теплых отношениях.

Эмоциональная блокада родителей оборачивается неразвитостью эмоциональной сферы у ребенка.

Ситуация 1. «Я плачу, а он надел наушники и играет на компе!»

У девятилетнего Сережи неприятности в школе. Ему плохо дается английский, хотя учит его с четырех лет. Ему нанимали репетитора, потратив, как казалось родителям, деньги на верное дело. Трудно представить себе современного человека без знания иностранного языка. Папа у Сережи ученый-микробиолог, часто ездит на международные конференции. Язык давался Сереже нелегко – в четыре года он еще не мог произнести все звуки правильно. Тем не менее было решено не отступать. Конечно, сын отлынивал, плакал, болел, но занятия продолжались. «Ничего, привыкнет. По-английски говорят даже примитивные народы в Африке, а тут мальчик из интеллигентной семьи!»

«Двойки» Сережи довели маму до слез. Однако мальчик, выслушав мамины причитания и жалобы на то, что ей стыдно, что у нее такой тупой сын, надел наушники и врубил музыку. Спокойно и невозмутимо.

Родитель: «Я в отчаянии: очевидно, что с тобой что-то не так. Ты тупой. Иначе ты бы тоже расплакался. Хотя бы от страха быть наказанным».

Ребенок: «Я тоже плакал и умирал от стыда. Кого-нибудь это тронуло и убедило? А теперь мне все равно…»

Когда равнодушие – уже не реакция на отдельные события, людей, а фон внутренней жизни, самые разные стимулы вызывают лишь скуку. Если, пытаясь достучаться до ребенка и вызвать его жалость, мама бурно эмоционирует, говорит о непонятных и далеких от ребенка вещах, он может воспринимать это просто как смену погоды. Ого, сегодня буран! А теперь затишье. Нормальным показателем «градусника» будет 0, а не +36,6. Отсутствие эмоций станет для ребенка идеальным состоянием. И дети учатся нейтрализовать ситуации – уходя в свою комнату, надевая наушники, «отрубаясь» психологически: вроде он здесь, а на самом деле его нет.

Призывая к сочувствию, мы фактически призываем ребенка к нарушению привитых нами же норм отношений. Когда они подрастут, мы можем услышать грубое: «Да вы сами такие – отмороженные!»

Ситуация 2. «Избалованность ведет к апатии»

Для пятилетней Анечки родители ничего не жалели. Лучшие игрушки, лучшие платьица, лучшие педагоги, танцы, рисование, фигурное катание – все для нее! Логика родителей понятна: создавать развивающую среду для развития ребенка как можно раньше, чтобы не упустить возможность. Папа не раз повторял: «Девочке мало быть красивой! Она должна быть умным, знающим человеком с широким кругозором. Чтобы с ней было приятно поговорить и министру, и профессору, и бизнесмену!» Словом, планы были благородные, а метод воспитания казался верным. Но Анечка вдруг скисла. Раньше в ответ на покупки она реагировала громким смехом, хлопала в ладоши, радовалась – теперь же подолгу смотрела в окно, а получив в подарок очередную куклу, только вздыхала и шла с нею к себе. Просто царевна Несмеяна. Детский психолог подтвердил родительскую гипотезу: «Да, это проблема “принцесс”, апатия как следствие переизбытка хороших впечатлений».

Родитель: «А вот еще кукла, посмотри, какая красивая!»

Ребенок: «Они любят куклы больше меня. Покупают себе, а дарят мне».

Утомить и надоесть могут любые стимулы, даже самые приятные. Как правило, у девочек только одна кукла – любимая. То, что у нее появится еще десяток, ничего не меняет. Любят же не за то, что кукла новая, а потому что привязались и уже оставили у себя «жить» милую, добрую куклу. С нею уже столько раз играли, она как старый друг, всегда была под рукой… Психология потребления как раз подсказывает обратное: машины, квартиры, костюмы и т. п. нужно менять как можно чаще. И мы навязываем эту модель детям. Допустим, вы меняете десятую машину. Испытываете ли вы при этом трепет, какой испытали, покупая первое в жизни авто? А если вам эти машины дарят с радостным видом? Наверное, вы подумаете, что над вами смеются, а то и издеваются.

Обращая внимание на даримые вещи, мы смещаем акценты: на первом месте оказывается не ребенок, а кукла. Исполняются не детские желания, а родительские. Априорно предполагается, что родитель лучше знает, что нужно ребенку, а ребенок, если он, конечно, хороший, правильный, благодарный, будет в ответ любить и слушаться родителей. Именно на таких условиях родители готовы баловать ребенка.

Нас не устраивает, когда дети любят родителей просто так, потому что мы и сами не готовы принять ребенка таким, каков он есть, – только «правильного».

Ситуация 3. «Равнодушный темперамент»

Тема был долгожданным ребенком. Особенно радовался папа-спортсмен: будет чем заняться с сыном! Но спорт и подвижные игры энтузиазма у вялого Темы не вызывали – он предпочитал тихие игры, конструктор например. И хотя среди его поделок были и машинки, и самолеты, родители никогда не слышали звуков «моторов», громкой возни. Мама порой заглядывала в детскую: да там ли сын? Если честно, ей было бы легче с веселой девочкой. А так получилось, что ребенок и не папин, и не мамин. Встревоженные родители пришли к детскому психологу: им казалось, что Тема нездоров, раз уж ведет себя «нетипично».

Что происходит?

Родитель: «Почему ты все время молчишь?»

Ребенок: «Почему они все время кричат?»

Комментарий

У активных родителей может родиться «не их», «чужой» ребенок – тихий, задумчивый, вялый, мечтательный. И дело даже не в том, что они его «забили», не дают развиваться. Просто от рождения у него такой темперамент. Похож на дедушку, тетю, сам по себе такой… Нет ли тут неврологической или психической патологии? Вместо того чтобы паниковать, лучше приглядимся к ребенку. Такие, как он, могут долго не говорить, не участвовать в играх. По их умным глазам видно, что они все понимают. Они ведут себя адекватно и играют по правилам. Однако никакой инициативы они не проявляют, не стремятся поделиться своими впечатлениями, их трудно растормошить – смехом, игрой, песней. Он обратит внимание, некоторое время понаблюдает, но потом скорее всего отойдет в сторону. Ему это неинтересно. Ребенок постоянно обманывает ожидания родителей, разочаровывает их и «подводит». Родители часто сами реагируют как дети: «Я, конечно, хотел ребенка, но не такого!» Как будто ребенок – игрушка из магазина.

Но ведь и ребенку трудновато с родителями, которые его все время теребят. Его самая большая мечта – чтобы родители оставили его в покое, ушли в гости или занялись чем-то своим. Как одни устают от спокойного созерцания, чтения, игры в шахматы, так другие – от общения, спешки и громких звуков.

Условия развития современных детей изменились так радикально, что даже талантливым педагогам и очень любящим родителям трудно адаптироваться. Все системы воспитания мира не учитывали возможности ухода детей в воображаемые миры. Получив классическое образование, мы уверены, что именно его нужно давать ребенку. Первым делом книги, а потом уже компьютер. Компьютер же вытесняет не только книги, но и живых людей, заботливых и родных.

Кто-то стремится изолировать ребенка от виртуальных миров, потому что они-де наносят непоправимый вред его уму и личности; кто-то, напротив, предоставляет ребенку возможность делать на компьютере все, что вздумается, поскольку не хочет мешать ему развиваться по-новому и навязывать стереотипы не столь уж безоблачного прошлого. Пока «новаторы» борются против «реакционеров», «консерваторы», т. е. умеренные прогрессисты, пробуют изучать ситуацию, понимая, что отменить компьютерные технологии уже не удастся. Футурологи предсказывают переход человечества на новый этап, когда даже вместо органов будут вставляться чипы, а со временем отпадет всякая потребность в рождении детей.

Может, мы и откажемся от своей биологии, но, боюсь, тогда мы не будем уже людьми. И поскольку мы говорим сейчас о живых, родных и любимых детях, нам придется нести ответственность за их безопасность, развитие и кругозор.

Я ставлю вопрос так: как совместить реальный и виртуальный миры в воспитании так, чтобы ребенок оставался адаптивным, его основные интересы лежали в реальном мире, а компьютеры расширяли, а не ограничивали возможности, желания, кругозор.

В воспитании «компьютерных» детей можно отметить три основных «горячих точки».

1. Изначально у них неверно сформированы установки по отношению к компьютеру. Покупка новой «машины» пока настолько значима для ребенка и обременительна для семьи, что это уже само по себе повышает ее значимость. Компьютер и все, что с ним связано, – это всего лишь созданный руками человека прибор, приспособление, технический помощник.

2. Купив компьютер, мы чаще всего оставляем ребенка один на один с ним, используя возможность отдохнуть. Я сторонник опосредования любой активности ребенка взрослым хотя бы на первом этапе. Это означает, что в любой новой ситуации родитель должен объяснить ребенку (стать грамотным посредником), как себя лучше вести, а не вталкивать его в темную комнату с кошмарами, захлопывая дверь, чтобы он не выскочил обратно. Именно так мы частенько поступаем, решаясь завести в доме компьютер. «Неужели мы должны не только зарабатывать и покупать эту дорогую игрушку, но еще и играть вместе с ребенком?» – спрашивают родители. Именно так.

3. Никто не соблюдает нормы работы за компьютером, но иногда устраивается что-то вроде «субботних порок». Компьютер выключается, а ребенку напоминают, кто в доме хозяин.

Ситуация 1. «Компьютеры и дисциплина»

Шестилетняя Оля может «работать» на компьютере прямо как ее папа-программист. Она на нем пишет буквы, рисует, играет. Но родители Оли все-таки за разумное ограничение «компьютерного» времени. Приехавшая погостить бабушка обнаружила, что девочка ничего не рисует, не лепит, не читает книжек. И у нее есть очевидные логопедические проблемы: Оля не выговаривает «Р» и «Ш». Ребенок категорически отказался рисовать на бумаге, объяснив, что она это делает на компьютере. В конфликт вмешался папа: «Оля – современный ребенок, ей нужен компьютер!» И тогда бабушка решила навести порядок, ограничив время пребывания Оли перед дисплеем получасом. Ровно через 30 минут она громко требовала немедленно выключить компьютер, а не то: «Я тебя накажу! И папу твоего накажу, чтобы не защищал!» Для психолога в детском саду такая ситуация уже давно стала типичной…

Родитель: «Немедленно останови игру, иначе будешь наказан!»

Ребенок: «Они ненавидят меня и готовы наказать за то, что я получаю удовольствие!»

Агрессивное прерывание игры оставляет гораздо более серьезный след в детской психике, чем мы можем думать. С точки зрения ребенка, родитель его не любит и не понимает, если не готов разделить с ним его радость. Мы, к сожалению, любим измерять глубину отношений с людьми по тому, насколько они чутки к нам в трудных обстоятельствах – готовы ли они разделить с нами беду? И мы, конечно, знаем про себя, что никогда не оставим в беде своего ребенка. Но у детей другая логика. Они принимают заботу как норму, а о любви судят по тому, насколько включен родитель в радостную сторону жизни. Идеальный родитель для ребенка-дошкольника – очень веселый и добрый человек, Клоун или Волшебник. С таким можно обо всем поговорить и договориться. Он готов его слушать. Ему он верит. Строгая бабушка Оли сразу показала себя «злым» персонажем. А кому нравится слушать злюку? Оля протестовала против несправедливости, в каком-то смысле боролась со злыми намерениями. Потому что «наказать ни за что» в представлении ребенка – это, конечно, злодеяние.

Дисциплина и игра вполне совместимы. Но агрессия взрослых только ожесточает ребенка и создает эффект «запретного плода». Поэтому, во-первых, нужно формировать правильные установки еще до начала игры: «Все дети твоего возраста играют по полчаса», «Маленькие играют только с родителями». Во-вторых, у игры на компьютере должны быть альтернативные занятия: «Кроме компьютера, мы можем поиграть в “Лего”!», «А мне так нравится, как ты играешь на пианино… Так ни один компьютер не сможет!».

Ситуация 2. «Компьютер и потребность в любви»

Когда родители развелись, Пете было 6 лет. Развод инициировала мама – сильная и не без амбиций женщина. Как бы извиняясь за причиненные страдания, мама купила ему компьютер, решив про себя: «Я выращу талантливого ребенка, и никто не скажет, что я – плохая мать!» Петя принял подарок с радостью, тем более что мама сама поощряла игру на компьютере, тем самым как бы подтверждая, что любит сына. Пете тоже было легче играть и ни о чем не думать, чем пребывать в тревожном ожидании худших перемен. В выходные он не виделся с отцом, родители совсем не общались друг с другом, а в будни мама была занята. И компьютер стал чем-то вроде суррогатного родителя. Женщина спохватилась, когда ребенок пошел в школу. К этому времени он потерял интерес к людям и занятиям в школе, сверстники показались ему скучными, что сказалось на успеваемости. Но Петя уже и не ждал ничего хорошего… Он привык к нехватке любви и научился спасаться, уходя в виртуал.

Родитель: «Поиграй на компьютере, я сегодня занята!»

Ребенок: «Родителям некогда меня любить, зато я смогу поиграть вдоволь!»

К кому больше привязан ребенок – к маме или компьютеру? Этот вопрос иногда мучит родителей. Мы ревнуем ребенка к бездушной машине, однако не готовы проводить время с ним. Раньше родитель был источником счастья на фоне довольно однообразной реальности. Теперь родители могут выступать фоном для яркой, бесконечно разнообразной виртуальной реальности. Эмпирические наблюдения показывают, что если ребенку не хватает теплых отношений в семье, любви, нежности, ласки, риск формирования всякого рода зависимостей, в том числе и компьютерной, существенно возрастает. Удовольствие, которое можно получать легко и просто, – всего лишь суррогат человеческой любви, которую ребенок не знает, как добывать. Дети застревают на этапе более простых операций, если им неизвестны или не по силам более сложные. А компьютер, несмотря на сложное внутреннее устройство, прост, поскольку им легко управлять. Чтобы конкурировать с ним, у родителя должен появиться «дружественный интерфейс». Нам следует стать ближе и понятней детям, чтобы реальный мир вокруг них наполнился очарованием и теплом.

Ситуация 3. «Компьютер и друзья»

У 9-летнего Вити было много друзей. Вслед за старшим братом он увлекся компьютером и всегда мог удивить одноклассников рассказами о новинках в этой области. Витя считал, что настоящие мальчики должны быть компьютерно продвинутыми, и четко делил ребят на «крутых» – у них были «компы» – и «бескомпьютерных» «лохов». С одним таким «лохом» – Сережей – Витя подрался на глазах у всего класса. А на следующий день Сергей не пришел в школу. Он заболел – получил сотрясение мозга. Родители Сергея сказали при встрече с Витей и его родителями: «Ваш сын готов убить человека за компьютер!» Родители Вити ответили: «Вы завидуете. Лучше купите своему сыну компьютер. Давайте в порядке компенсации мы сделаем это?» Но последовал отказ. Триумф Вити обернулся поражением: с ним перестали дружить. И на день его рождения никто не пришел.

Что происходит?

Родитель: «Теперь у тебя компьютер, все тебе будут завидовать!»

Ребенок: «Теперь я могу вести себя как хочу!»

Комментарий

Компьютерные игры, безусловно, серьезно влияют на развитие ребенка. Ребенок играет один и часто только обменивается впечатлениями со сверстниками. Со временем и этот обмен знаниями и впечатлениями становится виртуальным. Это общение вряд ли можно назвать дружбой. Ведь дружба – это очень широкий спектр форм взаимодействия: другие игры, включая ролевые, построенные на личном и очном общении; взаимопомощь; совместное творчество; спорт и пр. Очень важно, что в реальной жизни приятные и неприятные стимулы переплетены, а в «компьютерном» дети настроены только на позитивные переживания. Внимание ребенка занимают игры, но оно не направлено на другого, личность собеседника. Его жизнь, страхи, тревоги вытесняются из общения точно так же, как и из его сознания. Вследствие такого вытеснения из общения базовых эмоций личность ребенка останавливается в развитии. Общение в реальной жизни требует особых усилий и навыков. Если мы не сформируем интерес к другим детям, их жизни, интересам, переживаниям, мы обречем ребенка на психологическую изоляцию. Казус психологической изоляции в том, что даже в окружении десятков детей ребенок будет чувствовать себя одиноким и отвергнутым.

Компьютеры стали предметом престижа, что привело в школе к социальному и психологическому расслоению. Там царит первобытный капитализм. А в его основании установка: «Счастье ребенка зависит от того, обладает ли он предметами престижа».