Пролог

Переводя дух, старуха стояла под козырьком здания, опираясь на деревянную трость. Невыносимая жара заставляла сердце биться чаще, трудно было дышать. Добраться до своего дома стоило ей немалых усилий. Каждый день поход в магазин отнимал много времени и сил.

Женщина вздохнула, затем прикрыла глаза и на миг застыла. Ей хотелось немного тишины и покоя. Со стороны аптеки послышался громкий лай собак.

– Только этого не хватало, – прошептала старуха и нехотя открыла глаза.

Стая бездомных собак медленно направлялась к серому дому, где стояла женщина. Разгоняя голубей, животные обнюхивали землю в поисках пищи. Как на подбор все были огромные, неухоженные, с голодным взглядом.

При виде злобных животных прохожие разбегались врассыпную, боясь оказаться у них на пути. Молодые мамочки с колясками разворачивались и уезжали прочь. Кто-то предусмотрительно свернул в подъезды. Спустя пять минут скрылись все.

Все, кроме маленькой девочки, которая что-то искала в земле у дерева, присев на корточки.

На вид ей было пять-шесть лет. У нее были спутанные волосы, запачканное лицо и бесформенное платье с засаленными пятнами. Ее босые ноги с язвами и мозолями были по щиколотку в грязи. На нее без слез нельзя было смотреть.

Ребенок не боялся бездомных животных. Подняв с земли горбушку черствого хлеба, девочка быстро отряхнула ее от листьев и отправила в рот. Не смущаясь плесени и грязи, она умяла все до последней крошки. Огромные глаза равнодушно скользнули по животным, которые, учуяв запах еды, бросились к ней.

Представив, что затем должно произойти, старуха поспешила на помощь. Размахивая своей тростью, пожилая женщина громко крикнула, отвлекая собак. Однако это не возымело никакого действия, животные лишь злобно ощетинились. Продолжив путь к жертве, они злобно залаяли, поддерживая друг друга.

Старуха громко позвала на помощь, затем, подняв с земли камень, запустила в собак. Никакой реакции.

Вдруг женщина остановилась. У дерева происходило что-то странное.

Запустив тоненькие ручки в рыхлую землю, девочка прошептала несколько непонятных слов. Собаки стали обнюхивать воздух и не спеша сели плотным кольцом вокруг ребенка.

Тогда девочка выпрямилась и раскинула руки в стороны. Земля стала медленно сыпаться сквозь пальцы вниз и кружиться кольцом вокруг маленькой фигурки. Набирая обороты, частицы земли медленно поднимались вверх.

Словно под гипнозом, собаки наблюдали за кольцами земли в воздухе.

Закрыв глаза, девочка произнесла что-то вроде «брось» или «брысь» и хлопнула в ладоши. В то же мгновение земляные кольца с силой обрушились на собак, больно стукая их по мордам.

Стая, скуля, разбежалась, забыв про маленькую девочку.

Словно ничего особенного не произошло, малютка отряхнула руки и оглянулась. Именно в это мгновение она заметила пожилую женщину, которая стояла напротив, опираясь на трость.

Глубокое изумление отразилось на лице старухи. Через мгновение женщина взяла себя в руки и вдруг неожиданно спросила:

– С тобой все в порядке?

– Угу, – ответила девочка и поспешила спрятать свой взгляд.

– Кушать хочешь? Вижу, что хочешь. У меня дома есть вкусные щи и горячий пирог с мясом. Могу тебя угостить…

Женщина не знала, что еще сказать, поэтому замолчала. Однако девочка шагнула к ней навстречу. Не говоря ни слова, малютка протянула ей свою крошечную ладошку и заглянула в глаза. Они были ярко-зеленые, с желтым ободком вокруг зрачков. Необычный взгляд. Одновременно наивный и тяжелый.

– Я пойду с вами, и Лева пойдет, – прошептала девочка, демонстрируя тряпичного львенка из кармана. – Можно?

– Конечно, можно, места хватит всем.

Опираясь на трость, женщина медленно направилась в сторону желтой пятиэтажки. Ребенок последовал за ней.

У женщины из головы не выходила картина увиденного. Как у маленькой девочки могло получится такое? Что это за способности? Кто ее научил? Странное создание – эта малютка.

– Твои родители – они где? Наверное, волнуются за тебя?.. Хотя, судя по всему, нет.

Усмехнувшись своим невеселым мыслям, женщина покосилась на засаленное платье и спутанные волосы ребенка. Что это за родители такие, которые отпустили ребенка одного на улицу?

– У меня никого нет, я сама по себе, – послышался ответ, – хотя, может, кто и есть. Я не знаю.

– То есть как? Ты действительно не знаешь?

Женщина на миг остановилась и удивленно покосилась на девочку. Огромные глаза смотрели не мигая.

– Я не помню ничего. Ни мамы, ни папы. Знаю только, что зовут меня Аней, и все.

– Анна, значит, – повторила женщина и медленно продолжила свой путь. – Ну хорошо, а как ты здесь оказалась? Кто тебя привел?

– Никто, я сама сюда пришла.

– Странно.

– Я ничего не помню. Ничего.

Преодолев аллею с цветущими кустарниками, они оказались перед подъездом. Войдя внутрь, старуха указала на второй этаж и, опираясь на перила, грузно шагнула на лестницу.

Несмотря на то, что дом был старым, внутри было чисто и пахло свежей побелкой. Преодолев пролет, женщина достала ключи, открыла замки и распахнула дверь своей крошечной квартирки.

– Ну вот, мы дома. Проходи, не стесняйся.

Отложив в сторону трость, пожилая хозяйка медленно опустилась на стоящий у зеркала пуф и устало улыбнулась. Не хватало сил, чтобы скинуть башмаки. Нужен был отдых.

Маленькая девочка на миг застыла у распахнутой двери. Зеленые глаза внимательно разглядывали обстановку.

Из маленькой прихожей можно было сразу попасть в большую комнату. Можно было разглядеть потертый диван, стол у окна, пару деревянных стульев, тумбочку и телевизор. На стене висел ковер с замысловатыми узорами и прошлогодний календарь. На полу – линолеум, покрытый простенькими дорожками, связанными вручную.

Переступив через порог, девочка потянула за дверную ручку и с треском захлопнула за собой входную дверь.

– Можно, я останусь с тобой? – прошептала она с мольбой в голосе.

При виде ее огромных зеленых глаз старушка чуть не расплакалась:

– Конечно, солнышко, конечно.

Вытянув руки, она прижала тоненькое тельце к груди. Ласково провела кончиками пальцев по спутанным волосам и, едва сдерживая слезы, прошептала:

– Можешь оставаться сколько угодно. У меня все равно никого нет. Сынок вырос, у него семья. Ни кошки, ни собаки. Одна совсем. Вдвоем веселей, верно?

Затем, откинув слипшиеся пряди волос с запачканного лица девочки, снова посмотрела в ее зеленые глаза.

– Предлагаю для начала принять ванну, вымыть волосы, надеть свежую одежду и сесть за стол. Идет?

– Идет, – кивнула девочка и широко улыбнусь в ответ.

Пока она осматривала комнату, женщина проковыляла в ванну. Регулируя температуру воды, она вдруг задумалась о том, что не может вот так просто взять и оставить девочку у себя. Вдруг ее родные ищут? Поди, волнуются, обзвонили все больницы, морги.

– Нет, так это оставлять нельзя. Нужно позвонить Людмиле, она знает, что делать.

Ее подруга имела кое-какие связи и могла разговорить любого. Ей ничего не стоило разузнать все что угодно.

Оставив ванную набираться, старуха вышла в прихожую и взяла телефонную трубку. Через несколько секунд на другом конце провода послышался знакомый голос:

– Алло.

– Людочка, привет! Извини за беспокойство, я к тебе с просьбой.

– Нина, привет. Говори.

– Тут такое дело…

Женщина вкратце изложила суть. В ответ послышалась напряженная тишина. Затем неуверенный голос:

– Я все поняла. Для начала все выясню, а затем перезвоню. Вопрос трудный и неоднозначный.

– Хорошо, хорошо, я подожду.

Положив трубку. Нина задумчиво посмотрела на телефон. Было ясно, что сейчас самое лучшее для девочки – это горячий ужин и сон. Все остальное может и подождать.

Войдя в комнату, женщина заметила маленькую гостью у окна. Девочка рассматривала комнатные растения.

– Любишь цветы?

– Угу.

– Я тоже, – и, подумав, добавила: – Всегда любила.

С этими словами Нина подошла к бельевому шкафу и распахнула дверцы. Где-то на нижних полках хранились чистые футболки и рубашки ее единственного сына. Вещи, которые она оставила на память о его детстве. О той нежности, которую она испытывала, пока ее мальчик рос. Выкинуть их на свалку не поднималась рука.

Перебирая стопки вещей, она вдруг неожиданно продолжила:

– Я часто разговариваю с цветами. Они мне отвечают. Густая зелень и тонкий аромат весь день в комнате – тому подтверждение.

– Вы разговариваете с цветами?

Девочка была крайне удивлена. Выпустив из рук широкий лист, повернулась и посмотрела на старуху.

– Да, представь себе, каждый день.

– А дети? У вас должны быть дети, верно?

– Верно, – кивнула женщина, продолжая подбирать подходящую по размеру одежду, – только сейчас я живу одна. Мой сын вырос и сейчас у него своя семья. Занят. Много работает. Карьеру строит. Совсем закрутился. О матери забыл совсем. Ну да ладно о грустном! Давай пошли в ванную, я вымою твои волосы и приведу тебя в порядок.

Женщина не хотела говорить дальше на эту тему. Разговоры о сыне лишь расстраивали и заставляли почувствовать себя еще более заброшенной и одинокой.

Остановив свой выбор на белоснежной рубашке и хлопчатобумажных штанах, женщина закрыла шкаф и направилась в коридор. Девочка нехотя последовала за ней.

Вода набралась, и Нина выключила кран. Скинув всю одежду на пол, Аня молча уставилась в потолок. Через минуту старушка помогла девочке сесть в ванну с густой пеной и, засучив рукава, принялась за дело.

Смочив губку в воде, она налила щедрую порцию шампуня и принялась смывать грязь с худенького тельца. Первое, что ее поразило, – это огромные рубцы с запекшейся кровью на спине ребенка, словно кто-то стегал ее хлыстом. Некоторые из рубцов были еще совсем свежими. На плечах и коленках – обширные гематомы. Похожая картина была и на руках, и на бедрах. Все тело было в отметинах, кроме лица.

– Откуда это у тебя? – не веря своим глазам, прошептала женщина, деликатно прикасаясь к уродливым рубцам.

– Я не знаю, – пожала плечами кроха и зачерпнула в ладони густую пену, – я всегда была такой.

Набрав в легкие воздух, она с силой дунула на свои руки. Крупные хлопья пены разлетелись во все стороны, и девочка громко рассмеялась. Казалось, все остальное для нее было неинтересным и даже скучным. Что говорить, ребенок.

Смывая запекшуюся кровь, старуха заметила, что на всем теле не было ни родимых пятен, ни гнойных прыщиков, ни операционных шрамов. Кожа была гладкой и нежной.

Вылив на ладонь немного шампуня, Нина наконец взялась за волосы. Массируя голову, она заметила, что волосы были слишком жирными, и грязь с них плохо смывалась. Добавив больше шампуня, она зачерпнула в ковш воды, смыла серую пену и обомлела.

Под толстым слоем грязи вместо спутанных желтых прядей оказались серебристые локоны. Они были неестественно белыми, как бумага. Никогда в жизни ей не приходилось видеть детей с таким цветом волос.

Однако серебристые волосы Анне безумно хорошо подходили. Девочка была хорошенькой, как куколка.

– А это что? Надо смыть.

– Нет, это не грязь, – прикрыв шею рукой, девочка испуганно попыталась увернуться. – Это родимое пятно.

Под подбородком у девочки действительно было родимое пятно размером с пятак, круглое и темное.

– Теперь осталось тебя ополоснуть и завернуть в махровое полотенце. И можно идти на кухню.

Через пять минут, одетая в чистые вещи, с полотенцем в виде тюрбана на голове, Аня сидела за широким столом.

Довольная собой, Нина ловко орудовала поварешкой, щедро разливая в тарелку обещанные щи.

Сидя на высоком стуле, девочка болтала ногами, разглядывая обстановку. Ее взору предстала крошечная кухонька с цветастыми обоями и крашеным потолком, небольшая, но очень уютная мебель, состоявшая из пары шкафов и разделочных столов, простенькие занавески на окне, допотопный холодильник напротив и старое радио в углу.

– Это тебе.

Поставив перед носом ребенка полную тарелку щей, Нина вытерла руки о маленькое полотенце.

– Ой, что же это я? Про хлеб-то забыла. Совсем памяти нет.

Взмахнув руками, как курица, она подпрыгнула на месте и направилась к хлебнице, которая стояла на холодильнике.

Это ужасно рассмешило ребенка. Взяв ложку в руку, девочка смеясь зачерпнула суп и, не рассчитав, уронила на стол и обрызгалась. Мелкие капельки супа попали на льняную скатерть и белоснежную рубашку.

– Ой!

Аня поменялась в лице. Испугавшись наказания, вжалась в стул и с ужасом покосилась на старуху. Огромные глаза наполнились неподдельным страхом.

Взяв в руки батон, женщина молча обернулась и посмотрела на стол. Картина ее не удивила. Но сильно напугала реакция маленькой девочки.

– Ты боишься? Думаешь, я способна ударить тебя? Это всего лишь суп, здесь нет никакой беды.

Бросив хлеб на стол, она подошла к ребенку и, обняв за плечи, прижала к себе. Когда девочка успокоилась, отошла на шаг и заглянула ей в глаза:

– Ты не должна бояться меня. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Ты веришь мне?

– Да.

– Хорошо. Теперь кушай, а я нарежу батон. Тебе необходимы силы.

Нарезав тонкие ломтики, Нина собралась было уже сесть на стул, как в коридоре зазвонил телефон. Звонила Людмила.

– Значит, так, – послышался обеспокоенный голос подруги, едва Нина взяла трубку в руки, – судя по описанию и отдельным приметам, Анна является воспитанницей детского дома. Ее родная мать туда сдала, когда той было два года. Ты слушаешь меня?

– Да, конечно.

– Так вот, сейчас ей восемь лет. В развитии не отстает, абсолютно здорова, вот только странная она какая-то.

– В смысле – странная?

– Ну, понимаешь, говорят, что она немножко не в себе. Часто сама с собой разговаривает, смеется, даже спорит.

– Ну знаешь, я тоже иногда сама с собой разговариваю, – попыталась оправдать девочку Нина.

– Это еще не все. Ее боятся дети. Они стараются держаться от нее на расстоянии. Бывали драки, в которых были жертвы.

– Послушай, это нормально, они же дети. Это естественно, когда они дерутся или спорят. Кто не был ребенком? Кто не дрался? Вот помню, мой сын…

– Твой сын был мальчиком, – Людмила не сдавалась, пытаясь убедить свою подругу. – Эта девочка – настоящая дьяволица. Не зря мать отказалась от нее. Вероятно, были причины, и наверняка, весьма серьезные. Поверь моему слову, лучше держаться от нее подальше. Отведи ее в детдом, сегодня.

– Нет, я не сделаю этого.

– Что? Ты в своем уме?

– Я так решила.

Тяжело вздохнув, Нина прикрыла дверь в кухню и обратилась к невидимому собеседнику с просьбой:

– Послушай, я нужна ей. У нее никого нет, она одна на всем белом свете.

– Но у нее есть мать.

– Мать?! Ты сама себя слышишь? У нее давно нет родителей. Этот ребенок один на всем белом свете, как… – в этот момент она чуть не сказала «как я сама», но вовремя остановилась. – Людмила, послушай! Я должна оформить опекунство. Сделать все, что от меня зависит. Ты должна помочь мне. Умоляю. У тебя есть связи. Пусть она останется со мной. Прошу.

В ответ из трубки послышалась щемящая тишина. Затем глубокий вздох, как будто собеседник принимал для себя какое-то важное решение.

– Ну хорошо, я все сделаю. Ведь ты моя подруга и достойный человек. Займусь этим вопросом завтра.

– Спасибо.

Положив трубку, Нина прикрыла глаза и облокотилась плечом о стену. Этот разговор ее изрядно вымотал. В последнее время она все труднее переживала серьезные душевные волнения.

Взяв себя в руки, она наконец улыбнулась и вошла на кухню. Анна опустошила свою тарелку и, похоже, ожидала добавки.

– Вот умница! Вот молодец! – Погладив ребенка по голове, Нина взяла пустую тарелку и направилась к плите.

Глава 1

Протяжным звоном прозвенел будильник. Подавив зевок, девушка приоткрыла один глаз и посмотрела на часы. Половина восьмого. Пора вставать в школу. Радовало только, что это был последний учебный день, а дальше экзамены и долгожданная свобода.

Решительно скинув одеяло на пол, Анна поднялась с кровати и нащупала босыми ногами мягкие тапочки.

Сквозь плотные шторки были видны яркие лучи солнца. Распахнув окно, девушка посмотрела на небо. Оно было голубое и безоблачное. Похоже, будет славный день.

Расхаживая по квартире в любимой пижаме, Анна, как всегда, включила радио, заправила постель, поставила на плитку турку с кофе и направилась в ванную.

Войдя в узкий коридор, она случайно бросила взгляд на вчерашний ворох газет, лежащих на тумбочке у зеркала. Среди рекламных буклетов торчал белый уголок конверта. Должно быть, она пропустила его, когда проверяла почту.

Девушка вынула тонкий конверт и прочла имя отправителя. Виктор. Конечно, кто же еще, кроме него, мог по старинке отправлять письма по почте?

Небрежно разорвав конверт, девушка быстро пробежалась любопытным взглядом по ровным строчкам.

Здравствуйте, Анна! Должен сообщить вам, что вынужден сменить работу, а вместе с тем и место жительства. Я уезжаю в другой город. Не подумайте, что меня уволили или выжили, нет. Просто я сам так решил. Новые люди и новая обстановка нужны мне как глоток свежего воздуха. Возможно, в моей жизни что-то изменится к лучшему.

В связи с этим хочу вас порадовать, что теперь и отныне вы являетесь полновластной хозяйки квартиры, в которой сейчас проживаете. Да, да, не удивляйтесь. Я так решил и точка. Вы заслуживаете этого как никто другой.

В память о моей матери Нине я считаю необходимым, чтобы эта квартира целиком и полностью принадлежала вам. Те дни, что вы были с ней, наверное, были самыми счастливыми в ее жизни. К сожалению, я недостаточно много времени уделял ей. Но не стоит сейчас об этом.

Итак, я поздравляю вас. В свою очередь, обещаю больше вас не беспокоить и не тревожить. Внизу в постскриптуме я указал свой новый адрес, если что, можете мне писать. Ну вот. Кажется, все.

Единственное, что еще хотел сказать, так это то, что глубоко сожалею о случившемся между нами. Не знаю, что на меня нашло и как такое могло случиться. Просто не нахожу слов, чтобы это описать. Знаю, что поступил как животное и даже хуже. Надеюсь, вы найдете силы простить меня.

После случившегося я не могу жить нормальной человеческой жизнью. У меня все валится из рук. Словно все, что происходит со мной, направлено против меня. Вначале я попал в глупую аварию, разбил в хлам новенькую иномарку. Попал на деньги. Должен крупную сумму тому, чью машину помял. Хулиганы разбили в комнате окно. В ванной протекла труба и затопила всех соседей. Через пару дней у меня вытащили сумку с пакетом очень важных документов. Складывая все эти обстоятельства, я пришел к выводу, что это все звенья одной цепи. Все, что стало со мной происходить, так или иначе произошло после того нелепого случая, что случился между нами. Мне безумно жаль, что все так вышло.

В свое оправданье я могу сказать только одно. Анна, вы безумно красивая девушка. Я никогда не встречал такой. Вы не такая как все. Необычная, нежная и очень сексуальная. Наверное, именно это меня и сбило с толку. Не смог удержаться, прости.

Виктор.

– Нисколечко не сомневаюсь, – равнодушно скомкав ни в чем не повинную бумажку, Анна отправила ее в ведро. – Виктор, скажи спасибо, что еще живешь на белом свете. Такой сволочи еще повстречать.

Распахнув дверь, она вошла в ванную и скинула на пол пижаму. Открыла кран с водой, встала под теплые струи и прикрыла глаза. На миг она вернулась в прошлое.

Нина, пожалуй, была единственным человеком, который относился к ней искренне. Она любила ее всем сердцем. Души не чаяла. Всегда называла «дочкой». На все жалобы ребенка отвечала доброй улыбкой и бесконечным терпением. Это был самый близкий и дорогой человек.

Нины не стало год назад. Она ушла тихо и безболезненно. Уснула и больше не проснулась.

Опекуном над Анной назначили сына Нины, непутевого и бестолкового Виктора. Человека, который не блистал особыми талантами и стремлениями. Офисного клерка, проживающего скучную и унылую жизнь.

В один из прекрасных дней он заявился к ней в квартиру немножко подшофе. Именно в тот день она с ним познакомилась. За все те годы, что она прожила с его матерью, он ни разу не удосужился прийти и узнать, как у них дела. Мать и сын общались только по телефону и только по праздникам. Нина очень его жалела. Считала, что у него много дел и он сильно устает. Что поделать, она его любила. Это был ее единственный сын. Кровинка.

В тот самый день, когда Анна наконец-таки встретилась со своим опекуном, она с грустью поняла, от кого ей придется зависеть.

Виктор был невысокого роста, с плотным брюшком, потными ладонями и дурной привычкой приглаживать редкие волосы на затылке. Безликий серый пиджак и брюки в клеточку вкупе с красными подтяжками усиливали общее впечатление. И вдобавок ко всему – нелепая гарнитура в ухе. Одним словом – «прыщ».

– Здравствуйте, Анна. Вы ведь Анна?

Вопрос был нелепым, если не сказать – глупым. Не удостоив незваного гостя ответом, девушка жестом пригласила его войти и отступила на шаг.

– Что вам угодно?

Зеленые глаза смотрели холодно, демонстрируя, что его не желают здесь видеть.

– Вот, решил прийти, познакомиться.

– Не кажется ли вам, что вы немного запоздали? Прошло столько лет, и вам было хорошо известно, что я здесь живу. Так почему именно сегодня?

Пригладив затылок, мужчина замялся. С трудом подбирая слова, он произнес:

– На самом деле я решил продать материну квартиру, раз она умерла. Что добру-то пропадать? Мне деньги лишними не будут, верно?

От его слов у нее земля пошла из-под ног. Такого поворота она не ожидала. Могла, конечно, предположить, что он разрешит ей здесь остаться или сдаст в аренду, но никак не захочет продать.

– Продать? Вы серьезно?

– Да.

– А как же я? Мне – где жить?

Некрасивое лицо Виктора исказила неприятная ухмылка. Облизав сухие губы, он как довольный кот прошелся оценивающим взглядом по тоненькой фигурке Анны. Остановившись на полной груди, сдавленно прошептал:

– А ты, моя милая, будешь жить у меня. В моей квартире, расположенной в самом престижном районе города. Уверяю, ты не пожалеешь.

– Ваша жена разве не будет против?

– Не беспокойся об этом, – ответил он, не отрывая жадного взгляда от ее декольте, – я все уже решил. В конце концов, я ведь мужчина и привык сам принимать решения.

Хоть он так и говорил, но Анна знала, что на самом деле Виктор женился на невзрачной девушке из обеспеченной семьи. Чем он ее смог заинтересовать, для всех оставалось загадкой. Однако факт оставался фактом. Виктор действительно владел трехкомнатной квартирой на улице Бажова в элитном доме клубного типа с публикой, которая носила меха и бриллианты.

Подавив вздох отчаяния, девушка отвернулась. Этот «прыщ» не должен был видеть, в каком она состоянии. Анна была раздавлена и унижена собственным положением. Она не привыкла просить. Похоже, судьба загоняла ее в очередные рамки.

– Ну, хорошо, – начала она, взяв себя в руки. – Когда вы решили начать продажу? Мне нужно собрать вещи.

Осознав свою победу, Виктор расплылся в довольной улыбке. Вытирая потные ладони о пиджак, он с дрожью в голосе признался:

– Собственно, уже начал. Вчера сходил в агентство, подписал бумаги.

– Так скоро?

– А зачем тянуть? Быстренько продам. У меня желающих ее купить куча. Есть знакомые и очень обеспеченные люди, которые вращаются в известных кругах. – Довольный собой, Виктор придвинулся ближе. – Я человек уважаемый и почитаемый. Многое могу сделать для тебя.

Ей стоило огромного труда удержаться, чтобы не залепить ему звонкую пощечину. Анна отступила на шаг и, сдерживая нахлынувшие эмоции, прошептала:

– Покорно благодарю, но я не нуждаюсь в покровителях. Так что не стоит себя утруждать. А теперь прошу вас уйти.

Распахнув входную дверь, она выжидающе застыла. Видимо, не совсем осознав сложившуюся ситуацию, Виктор рассмеялся.

– Это что, шутка? Ты меня выгоняешь? Меня из моего же собственного дома?

Прикрыв глаза, девушка обняла себя за плечи и склонила голову. Вся ситуация походила на фарс. Виктор начал всерьез ее раздражать, и она мечтала, чтобы он исчез.

– Прошу вас уйти, – повторила она.

Открыв рот, чтобы что-то сказать в ответ, Виктор вдруг застыл. Слова словно застряли у него в горле комом. Закрыв рот, он нехорошо ухмыльнулся, потом приподнял голову Анны за подбородок пухлыми пальцами и заглянул в зеленые глаза.

– Слушай, девочка, теперь я здесь хозяин и я буду решать, остаться мне здесь или уйти. Ты поняла, маленькая мерзавка?

– убери от меня свои руки, – тихо прошептала та в ответ, – или тебе придется глубоко об этом пожалеть.

– Пожалеть? Ты мне угрожаешь, что ли?

Глядя в его глаза, девушка вдруг широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Погладила его по руке, затем по щеке.

– Прости мне мою дерзость, я просто очень расстроена. Наверное, стоит начать все заново?

Неожиданные перемены в ее поведении заставили Виктора насторожиться. Однако после того, как она погладила его по лицу и невинно заглянула в глаза, отбросил все сомнения.

– Что ты хочешь, малышка?

– Ничего, просто хочу пригласить тебя войти в комнату и начать все сначала. Ты позволишь?

Захлопнув входную дверь ногой, она жестом пригласила его войти.

– Ты, наверное, подумал, что я неблагодарная и разбалованная девица?

– Ну, не без этого.

– Такая уж я есть. Иногда меня сильно заносит. Входи и садись на диван, а я пойду заварю мятного чаю.

Оказавшись на середине комнаты, Виктор вдруг лениво улыбнулся и, не поворачивая головы, злобно процедил:

– Решила меня опоить какой-нибудь дрянью? Подсыпать порошка?

Он обернулся и не спеша стал расстегивать пуговицы своего пиджака. Скинув его на стул, приступил к рубашке и подтяжкам.

– Лоха нашла? Придется тебя проучить. Давай раздевайся, я должен видеть все твои прелести. Ты ведь уже взрослая девочка, надеюсь, понимаешь, что мы не в прядки будем играть?

Анна поняла, что ее замысел раскрыт. Ну что ж, этот «прыщ» сам напросился. Она направилась к окну задернуть шторы.

– Умница, – послышался за спиной хриплый шепот, – так даже лучше. Давай, скидывай все.

– Немного терпения – и ты все получишь.

Прикрыв плотнее шторы, Анна медленно повернулась к мужчине. Сдернув с белокурых волос заколку, тряхнула головой и внимательно посмотрела в глаза жертве.

– Ты получишь все, что желаешь, и немедленно. Прямо сейчас.

Вскинув руки, она громко рассмеялась, как умалишенная. Дверь в комнату с треском захлопнулась. Вся мебель затряслась.

Картины с грохотом упали на пол. Свет над головой сам собой зажегся, освещая комнату.

Глядя на перепуганного до смерти Виктора, Анна продолжала смеяться.

– Что ты ржешь как кобыла? Что происходит?

Смех внезапно прекратился. Ответом послужил холодный блеск зеленых глаз, потом приказ:

– Вверх!

Все мелкие предметы, лежащие на столе и полках, поднялись в воздух. Раскачиваясь, листки бумаги, ручки, степлер, баночки крема, флаконы духов и мелкие монеты приближались к лицу несчастного. Минуя цветные фломастеры и обогнув стикеры, к его шее плавно приблизился острый нож для бумаги.

– Что это?

Пытаясь увернуться от угрожающих предметов, мужчина слабо дергался, но не мог пошевелиться. Все его тело словно парализовало, лицо исказила маска ужаса.

– Что такое? Ты напуган?

Леденящий душу смех сорвался с ее губ. Вытянув вперед руку, она умело управляла ножом, который плавно перемещался от шеи к лицу.

– Твои мышцы одеревенели, и ты не в силах контролировать себя? Поздравляю, – и она вдруг с бешеной злобой и ненавистью посмотрела ему прямо в глаза. – Я лишаю тебя возможности говорить, однако ты можешь все видеть и слышать.

Холодный пот струился по его лицу, капая на полный живот. Испуганно моргая глазами, Виктор попытался что-то сказать, однако не мог открыть рта.

Вскинув тонкую бровь, Анна громко цокнула языком.

– Что бы такое сделать, чтобы отбить у тебя всякую охоту поступать подобным образом с маленькими девочками? Дай подумать.

Уперев руки в бока, Анна стала медленно его обходить, наслаждаясь его первобытным страхом.

Листки бумаги и другие мелкие предметы над головой пришли в движение. Паря в воздухе, они плавно поплыли за ней следом.

Легкий ветерок подул снизу вверх. Посередине комнаты над головой жертвы стала образовываться небольшая воронка из монет и всякой мелочи.

Завершив полный круг, Анна вернулась на прежнее место и уставилась Виктору в глаза. Острый нож прикоснулся лезвием к щеке и застыл на месте. Как в замедленном кино, она вытянула обе руки вперед и положила ладони ему на веки. Кончики пальцев прижала к вискам.

– Зло порождает зло. Насылаю на тебя порчу, от которой ты не найдешь себе покоя. Примешь боль других, как свою. Все это продлится до тех пор, пока не покаешься.

Нож резко дернулся, поцарапав кожу, и после этого упал на пол. Из маленькой ранки закапала кровь.

– Ах, какая досада! Мне нужно быть более осторожной, – с издевкой в голосе прошептала девушка.

Распахнув веки, Виктор в панике стал вращать глазами. Однако ему так и не удалось разглядеть, что же с ним происходит. Чувствуя боль, он громко замычал, но все было напрасно.

Обмакнув наманикюренный палец в кровь, Анна нарисовала на его груди маленький крестик. После чего отстранилась и хлопнула в ладоши. Воронка над головой резко застыла, а через секунду все мелкие предметы рухнули Виктору на голову и плечи.

– убирайся! Прочь!

Придя в себя, мужчина едва не упал на пол. Опустив голову, быстро оглядел свой круглый живот, грудь и то, что было там нарисовано.

Его сил хватило только на то, чтобы молча отступить назад к двери. Белый как полотно, Виктор по дороге схватил брошенные пиджак и рубашку, тяжело дыша от страха.

Упершись спиной в дверь, он резко развернулся, рванул за ручку и выскочил. Через секунду на лестнице послышались торопливые удаляющиеся шаги.

Анна прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Ты знаешь, я должна была так поступить. Так и только так. Зло должно быть наказано.

В ответ за спиной распахнулись плотные шторы, пропуская дневной свет в комнату. Это означало только одно. Призрак был с ней не согласен.

Глава 2

Закончив завтрак, Анна направилась в коридор. Бросив в сумку мобильный телефон, расческу, помаду и флакон духов, она встала перед высоким зеркалом. Из отражения на нее смотрела обворожительная девушка с зелеными глазами, прямым носом и пухлыми губами. Серебристые волосы, собранные в тугой хвост, подчеркивали ее красоту.

Поправив футболку и потертые джинсы, Анна подмигнула своему отражению и направилась к двери. Нужно было выбрать обувь. Что надеть? Кроссовки или туфли «лодочки»? Пожалуй, туфли. Девушка просто обожала каблуки.

Захлопнув входную дверь, она закинула на плечо стильный рюкзак. Наручные часы показывали двадцать минут девятого. Нужно было спешить.

Выскочив из подъезда, она быстро перебежала улицу и нырнула в арку. У нее было десять минут для того, чтобы успеть добежать до школы, взглянуть на расписание, подняться на второй этаж, войти в класс и занять свою парту.

Миновав аллею, Анна оказалась перед забором школы. Откуда-то сбоку послышался знакомый голос.

– Аня, привет!

Перебегая дорожку, Лида помахала ей рукой. Как всегда, девушка широко улыбалась и пребывала в хорошем настроении.

– Привет, привет! – отозвалась Анна, продолжая свой путь. – Как дела?

Вопрос был скорее риторический, однако ее знакомая принялась пересказывать последние события:

– Все нормально. Вчера посмотрела телевизор, затем сделала уроки, матери помогла по дому. Вместе перебрали шкаф с книгами, смахнули пыль.

– Ясно.

Поравнявшись с Анной, Лида заглянула той в глаза.

– А ты?

Пожав плечами, Анна в ответ лишь посмотрела вперед и ускорила шаг.

– Ничего особенного.

С Лидой у нее никогда не было близкой дружбы. Так, приятельница, с которой можно обсудить нудный сериал или прочитанную книгу. Не более.

Поправляя рюкзак на плече, Анна искоса посмотрела на девушку. В свои семнадцать Лида была обладательницей пышных форм. У нее были две косички, россыпь веснушек на лице, вздернутый нос и упрямый подбородок.

Лида была миленькой. Именно миленькой. Некоторые мальчики за ней уже ухаживали, даря цветы и всякие сладости.

Поднявшись по ступенькам вверх, девушки вошли в холл школы. Пока Лида возилась с ремешком туфелек, сидя на скамейке, Анна подошла к расписанию.

В этот момент из-за угла правого крыла здания вышла веселая троица – гламурные девицы из параллельного класса в дорогих платьях от именитых дизайнеров, с крошечными сумочками в руках и стильными телефонами на шеях.

Этих красоток знала вся школа. Дерзкие, нахальные и надменные, они могли позволить себе многое, им все сходило с рук. Мальчишки восхищенно разевали рты, глядя им вслед.

И в этот раз стайка школьников застыла на месте, разглядывая красоток. Разговоры становились тише.

Откинув длинные локоны с красивого лица, девушка посередине заметила Лиду, сидящую на скамейке. Подмигнув подругам, она лукаво улыбнулась и стала что-то им шептать.

Анна проверила расписание предстоящих экзаменов и, закинув рюкзак на плечо, повернулась. В этот момент великолепная троица двинулась к Лиде.

В руках у одной их девиц блеснул стеклянный пузырек с темной субстанцией. Хищно улыбаясь, она обошла скамейку и незаметно встала за спиной у Лиды.

– Здравствуй, Лидочка, – начала медовым голосом старшая из девиц, – слышала, тебе удалось заарканить Пашку. Ну, поздравляю тебя с этой маленькой победой. Правда, должна предупредить, что это ненадолго. Он парень интересный, состоятельный Таким, как ты, не ровня. Даже не знаю, как ты смогла его закадрить.

– Не понимаю, что именно тебя смущает? Павел сам сделал свой выбор, я его насильно не заставляла.

Разглядывая свои длинные пальчики, девица нарочито небрежно вздернула подбородок и продолжила:

– Может и не заставляла, но только ты ему не пара. Замарашка и толстуха.

В ответ Лида густо покраснела. Подобные оскорбления ее сильно задевали, это было всем известно. Девица пользовалась этим на всю катушку:

– Толстуха с тройным подбородком и мокрыми подмышками.

Повернувшись ко второй подружке, она весело рассмеялась мелодичным смехом, который привлек внимание школьников.

Потупив взор, Лида вжалась в скамью. Бедняжка выглядела потерянной и раздавленной.

Наслаждаясь ситуацией, девица подмигнула подруге, что стояла за скамьей. В ответ та откупорила пузырек и, вытянув руку над головой Лиды, вылила его содержимое на волосы.

В холле раздался дружный возглас изумленных школьников. Темный ручеек густой жидкости стал медленно стекать по челке прямо на лоб и щеки раскрасневшейся Лиды. Почувствовав на себе что-то холодное, девушка попыталась смахнуть это с себя. Но прикасаясь к жидкости, она только сильнее размазывала ее по волосам и лицу.

Взглянув на мокрую ладонь, она с ужасом поняла, что это зеленка. Яркие капли стекали на ее светлую блузку и синюю юбку. Одежда была безнадежно испорчена. Но хуже всего было не это. Ее медные локоны, которыми она так гордилась, теперь были непонятного цвета. Лицо тоже было перепачкано зеленкой.

Довольные девицы не спешили уходить, наслаждаясь мучениями несчастной и ее жалкими попытками стереть яркий цвет зелени с лица.

– О боже! Что это? Что вы со мной сделали? За что?

Ответом было молчание. Девицы и не думали ей отвечать. Просто стояли рядом и смотрели.

– Помогите! Кто-нибудь!

Некоторые школьники стали громко смеяться над ней, показывать пальцем, кидать скомканными бумажками ей в голову.

– Мне нужна вода. Пожалуйста!

– Может, тебе сразу утопиться?

Девицы громко рассмеялись. На ухоженных лицах застыла маска презрения.

– Так тебе и надо, жалкая выскочка!

Переглянувшись с подружками, та, что затеяла этот скандал, собралась было уходить, но натолкнулась на Анну.

– Надо же, и ты тут. Чего надо?

– Может, и ее зеленкой облить? – спросила девица с полупустым пузырьком.

– Может, и надо, а может, и нет, – фыркнула старшая.

– Посмотрим.

Не глядя на Лиду, Анна перекрыла им дорогу. Скрестив руки на груди, она с ненавистью и злобой посмотрела в глаза каждой.

Почуяв продолжение разборки, школьники снова притихли. Некоторые из них вытянули шеи, стараясь запомнить каждую деталь.

– Лучше бы ты не вмешивалась, – сказала одна из красоток, – ведь она тебе не подруга. Так что иди своей дорогой.

Анна молчала. Переводя зеленые глаза с одной девицы на другую, остановила свой взгляд на старшей, которая стояла посередине.

– Это все вы затеяли только из-за того, что твой бывший от тебя ушел?

– Повторяю, не вмешивайся, иначе пожалеешь!

– Поздно. Я уже вмешалась. Ну так как?

– Что тебе надо? Пошла отсюда!

Усмехнувшись, Анна лишь вскинула тонкую бровь и цинично улыбнулась.

– Видимо, ты недостаточно красива и интересна для Пашки.

– Что?

– Ничего. Считаю тебя гадкой уродиной. Не веришь? Убедись сама, – продолжила Анна, не отрывая своих зеленых глаз от ухоженного лица девицы.

Схватив крошечную сумочку из крокодиловой кожи, которая болталась на плече, девица расстегнула нехитрый замок и достала зеркальце.

– Что за бред! У меня с лицом все в порядке.

– Разве? А по-моему, оно все в прыщах.

Не говоря больше ни слова, Анна взяла за плечо Лиду и увела в сторону, оставляя девиц в замешательстве.

– Успокойся, – начала Анна, едва они зашли за угол, – ничего страшного. Зеленка скоро смоется, не оставив и следа. Тебе сейчас нужно идти домой, постараться привести себя в порядок. Понятно?

В ответ она услышала лишь жалобные всхлипы несчастной. Размазывая по лицу слезы с зеленкой, Лида ее едва слушала.

– Черт! Да возьми же себя в руки. Хватить скулить как побитая собака!

Скинув с плеча свой рюкзак, Анна вытащила пачку одноразовых платков, которую протянула Лиде.

– Значит так! Иди в уборную и постарайся сделать хоть что-то с собой. Я пойду в класс и скажу учителю, что тебя сегодня не будет. Главное – смыть зеленку с волос. Но не исключено, что их придется покрасить.

Закинув рюкзак на плечо, она в последний раз взглянула на расстроенную девушку и направилась к лестнице. Анна не любила никого успокаивать, считала, что люди должны сами решать свои проблемы.

Над головой раздался звонок. Преодолев пролет, Анна оказалась в классе географии. Учителя еще не было на месте, поэтому она не спеша дошла до своей парты и, кинув рюкзак на соседний стул, села.

Чтобы хоть как-то скоротать время, вынула из кармашка модную пилку и принялась пилить и без того ухоженные ногти.

В класс вошла пожилая учительница. У нее были очки-велосипеды, рыжие кудри и розовый рот с мелкими морщинками в уголках губ. Не здороваясь с учениками, она стремительно направилась к своему столу у окна и быстро села.

Пока ученики успокаивались после бурных обсуждений на отвлеченные темы, учительница раскрыла журнал и что-то быстро в него вписала. Затем подняла голову и внимательно посмотрела на присутствующих учеников.

– Так, а где у нас Дедюкин? Кто-нибудь его видел?

– Он здесь, – крикнул кто-то из ребят, – его директор к себе вызвала.

– Ну хорошо, а где Курочкина Лида?

Не переставая пились свои ноготки, Анна ответила:

– Она ушла домой, у нее личная проблема.

– А кто ее отпустил?

– Я.

– Кто ты? Ты директор школы или, может быть, завуч? Не кажется ли тебе, деточка, что ты себе много позволяешь?

На миг забыв про пилку, Анна вскинула брови и внимательно посмотрела на учителя.

– Светлана Андреевна, ситуация была чрезвычайной. Если бы была возможность, она могла бы отпроситься, но выбора не было. Вы все узнаете немного позже. Сарафанное радио у нас очень хорошо работает.

– Нет, что за бардак! – не скрывая раздражения, учительница откинула в сторону журнал и встала со своего места. – Что могло случиться такого, что ученик самовольно покидает школу? Ваша первостепенная задача посещать занятия и хорошо учиться. А вместо этого вы ходите сюда как на дискотеку.

– Светлана Андреевна, не стоит кипятиться.

Тон Анны звучал несколько резко. Демонстрируя, что разговор окончен, девушка вернулась к своему монотонному занятию.

– Что ты себе позволяешь? Каким тоном ты разговариваешь со своим учителем? Нет, ну вы только посмотрите на нее, совершенно обнаглела!

По мере того, как она говорила, внутри у девушки рос протест. Он становился все сильнее и сильнее.

В этот момент за окном поднялся сильный ветер. Ветка березы стукнула по окну, едва не разбив его.

Школьники, до того смиренно застывшие на своих местах, стали испуганно перешептываться. Обстановка накалялась.

Не обращая внимания на непогоду, учительница продолжала:

– Встань, когда с тобой старшие разговаривают!

Как ни в чем не бывало, Анна продолжала подпиливать ногти, ни жестом, ни взглядом не показывая бурю эмоций у себя внутри.

– Нет, это уже чересчур!

Едва учительница хотела выйти из-за стола, как окно за ее спиной с треском распахнулось. Ветер ворвался в класс, поднимая вверх листы бумаги. Разбушевавшаяся стихия заставила учителя замолчать.

Забыв про нарастающий конфликт, она бросилась к окну. Однако закрыть его было не так-то просто. Словно кто-то невидимый держал его стальной рукой.

– Да что же это такое!

Школьники молча наблюдали за происходящим. Сидя на своих местах, они и не думали ей помогать. Им было все равно. Ее жалкие попытки закрыть окно их скорее забавляли. Самые продвинутые снимали происходящее себе на мобильник.

В классе царил хаос. На полу валялись тетради, обрывки бумаг и учебники. В воздухе парили листочки с контрольными работами. Порхая по классу, они то взмывали вверх, но падали вниз.

Казалось, все происходящее Анну не интересует. Но на секунду на ее лице мелькнула хитрая ухмылка. Закончив пилить левую руку, она принялась за правую. Как будто все происходящее в классе к ней не имело никакого отношения.

Воюя с окном, учительница изрядно устала. Очки съехали на бок, волосы, недавно уложенные в мягкие локоны, растрепались как солома. На лице застыло отчаяние.

Бросив глупую затею с окном, Светлана Андреевна принялась бегать по классу, собирать с пола тетрадки. Затем, словно вспомнив о чем-то главном, метнулась к столу с журналом. Схватив его в руки, прижала к груди и вдруг разрыдалась.

Ученики недоуменно переглянулись между собой. Слезы учителя всех несколько смутили. В этот самый миг Анна отложила в сторону пилку, поднялась со стула, уверенной походкой прошла через весь класс и без особых усилий захлопнула окно. Задернув шторку, повернулась и внимательно посмотрела на однокашников.

– Надо собрать все бумажки. Немедленно.

После этого она не спеша вернулась на свое место и, закинув ногу на ногу, продолжила пились ноготки на правой руке.

Класс дружно принялся собирать разлетевшуюся бумагу без единого слова. Спустя пять минут все тетради и учебники, а также листочки с контрольными лежали на своих местах.

Анна распахнула свой рюкзак и вынула все принадлежности, которые нужно было приготовить к уроку. Затем взяла ручку со стола и стала деловито ей постукивать по самому краю.

– Светлана Андреевна, начнем урок?

Смахнув слезу, учительница коротко кивнула и направилась к рабочему столу. Пошарив по карманам своей сумки, вынула платок и быстро привела себя в порядок. Послышался громкий вздох, после которого она опустилась на стул и распахнула журнал.

– Итак, ребята, – начала она, стараясь не смотреть на учеников, – откройте свои учебники на странице восемьдесят пять. Тема нашего урока написана в параграфе двадцать девять.

По классу пробежал еле слышный шепот. Всем хотелось обсудить происшествие. Однако нервный голос учителя свел все разговоры на нет. Класс послушно уткнулся в свои учебники. Урок, наконец, начался.

Внезапно начавшийся ветер затих. Снова выглянуло солнышко.

Спустя сорок минут прозвенел звонок. Ученики быстро покидали класс.

Откинувшись на стуле, Анна помассировала шею. Затем побросала все учебники в рюкзак и поднялась со стула.

– Анна, можно тебя на минутку?

Голос учителя звучал несколько неуверенно. Захлопнув журнал, она оперлась локтями о стол и положила подбородок на переплетенные пальцы. Казалось, она принимает для себя какое-то важное решение.

Закинув на плечо рюкзак, Анна медленно приблизилась к учителю. Предстоящий разговор ее мало интересовал, хотя поговорить все-таки стоило.

– Слушаю.

– Анна, что случилось с Лидой? Я должна знать.

– Ее облили зеленкой. В таком виде она не могла присутствовать на вашем уроке.

– Почему ты сразу не сказала?

– Вы меня об этом не спрашивали. Теперь могу идти?

– Да, конечно, иди.

Не прощаясь и не оглядываясь, Анна направилась к распахнутой двери. Едва она покинула класс, как сразу же услышала что-то похожее на женский крик впереди.

Пробираясь сквозь толпу, она оказалась у широкой лестницы, которая вела на третий этаж. Ученицы младших классов что-то громко обсуждали, показывая рукой на гламурных девиц, стоящих вверху.

– Представляешь, Валька, все прямо как я говорю, – говорила рыжая девчушка, размахивая плеером. – Эта фифа вся покрылась прыщами! На лице не осталось живого места. А ее подружки покрылись красными пятнами размером с кулак.

– Точно, – отозвалась вторая школьница, – я сама видела. Эта троица, только что вышла из класса. Не вышла, а выскочила под дружный хохот одноклассников. Ой, девочки, так хочется пойти еще раз на них посмотреть!

– Я бы тоже не отказалась, – поддержала третья, широко улыбаясь подружкам.

Преодолев пролет, Анна оказалась на третьем этаже. Едва она завернула за угол, как налетела на девиц, которые облили Лиду зеленкой.

Их лиц теперь было не узнать. У той, что вылила содержимое пузырька на Лиду, все лицо покрылось красной коркой и распухло. Да не просто распухло, а расплылось. Глаза заплыли, остались лишь две щелочки. Бедняжка прикладывала к лицу мокрый платок в качестве компресса, но все было напрасно. Становилось только хуже.

У второй подружки лицо лишь покраснело, как при аллергии. Ну а самое печальное произошло со старшей. Ее лицо, некогда гладкое как свежий персик, покрылось крупными прыщами по всей поверхности. На коже не было живого места. На лбу и на носу, щеках и подбородке – прыщи были везде. Из красавицы девушка превратилась в чудовище.

– Я же говорила, что ты гадкая уродина. Надеюсь, теперь ты не станешь со мной спорить, – смахнув с лица выбившуюся прядь, Анна с достоинством королевы прошла мимо.

От удивления девушка открыла рот.

– Ничего не понимаю, как это могло произойти? Что за черт!

– Зря вы с ней связались, – шепнул кто-то из толпы, – эта девчонка – ведьма. Все об этом знают, потому и не связываются.

– Ведьма? Что за чушь!

– А ты на свое лицо посмотри и сразу все поймешь, – крикнули подростки, которые были свидетелями недавней сцены в холле. – Ладно, парни, пошли. Кончай пялиться, пора всем рассказать, что Анька в очередной раз натворила. Вот умора!

Глава 3

Спускаясь по лестнице, Анна быстро посмотрела на наручные часы. Половина второго. Нужно было спешить на работу. Каждый день после занятий она бежала в торговый центр на промо-акции. Уже год она рекламировала всякие мелочи. Этого заработка пока вполне хватало. Особенно если учесть тот факт, что рекламировала и продавала она весьма неплохо.

Как обычно, одев солнцезащитные очки, девушка направилась в соседний квартал. Идти было недолго, минут пять. Времени хватало с лихвой.

Анна засунула руки в карманы и ускорила шаг. Работа подождет, она должна побывать в другом месте. Хоть пять минуточек.

За зеленой аллеей, где росли высокие тополя, стоял высокий шестнадцатиэтажный дом. Тут же, в его дворе, у детской площадки, находился покосившийся барак с двумя подъездами.

Анна часто приходила к этому бараку и, присаживаясь на скамейку под кустом шиповника, смотрела в окна второго этажа. Там, наверху, были почерневшие ставни с треснувшим стеклом и унылыми блеклыми шторами в окне. Очень давно эта картина не менялась.

Смахнув пыль со скамьи, она и в этот раз заняла свое любимое место.

Анна очень хорошо помнила, как еще совсем маленькой она зачем-то приходила сюда и играла в песочнице. Каждый раз Нина ее находила здесь, у этого барака. На резонные вопросы старушки, что это за дом, и что именно ее сюда приводит, она толком не могла ответить. Зачем она здесь? Вопрос, на который она долго искала ответ.

В подъезде хлопнула дверь. Пожилой мужчина с собакой на поводке отправился, как всегда, в киоск за свежей газетой.

Вот молодая женщина с коляской возвращается из поликлиники. Это ее второй ребенок. Малыш, которого она ждала с такой любовью и радостью, заболел ветрянкой. Старший сын как всегда в школе и скоро должен вернуться.

Через несколько минут подъехал старенький запорожец. Дед Матвей заехал с работы на обед. Сейчас поставит машину у желтого забора и, как обычно, будет бубнить под нос, что хочет сдать на металлолом свою «ласточку».

Анна знала о жителях барака все. Имена, семейное положение, места работы, кто женат и разведен, а кто вскоре должен жениться. Наблюдая за домом из своего укрытия, она прислушивалась к разговорам. Запоминала их лица, жесты и привычки. Она жила вместе с ними в своем вымышленном мире. Мире, о котором, кроме нее, знал только Алекс. Он часто ее сюда сопровождал.

В своих мечтах она часто разговаривала с этими людьми, помогала перенести коляску, перейти дорогу, сбегать за газетой и просто открыть тяжелую дверь. В придуманном мире эти люди ее любили и часто называли Анечкой. Относились к ней как к родной.

Но ее привлекало окно. Анна смотрела на него с тоской и трепетом. Но ни сегодня, ни вчера, ни неделю и даже год назад она так и не увидела того человека, которого так ждала. Свою родную мать.

Словно глухая стена, это окно разделяло их друг от друга. Одна молила о встрече, другая пряталась за плотными шторами.

– Может быть не сейчас, но ты все равно выйдешь из дома. Когда-нибудь. Клянусь, иначе я сама к тебе приду.

Поднявшись со скамьи, девушка, не оглядываясь, направилась в сторону тенистой аллеи. Она для себя уже решила, что вернется вечером и войдет в этот дом. Они должны поговорить. Зачем откладывать эту встречу еще на долгие годы, когда можно исправить все сегодня. Раньше ей сделать это не позволял собственный страх. Девочка боялась реакции матери. Как та отреагирует?

Как всегда, в торговом центре «Стрекоза» звучала классическая музыка. Высокие окна пестрили разноцветной рекламой. Маленькие кафешки расположились у входа, маня покупателей ароматной выпечкой и аппетитными пирожными.

Лоток с яркими шарами и воздушной ватой дети просто обожали. Нельзя было мимо них пройти, чтобы не заметить магазинчик с мягкими игрушками.

– Пап, купи мне этот шарик в виде самолетика, – канючил мальчишка, облизывая ванильное мороженое в вафельном стаканчике.

– Сынок, подожди, у меня звонок. Я должен на него ответить.

– Ну пап!

Мальчишка не унимался. Отмахнувшись от сына, отец отвернулся и случайно зацепил взглядом потрясающе красивую девушку, стоящую за стойкой напротив.

– Дамы и господа, – начала она, лучезарно улыбаясь покупателям торгового центра, – наша компания представляет продукцию, от которой вы не сможете отказаться.

Раскладывая на прилавке свой товар, девушка как бы случайно посмотрела на мужчину с сотовым и подмигнула.

Высокая, с мягкими локонами до самой талии, оценил он. Серебряный цвет волос. Таких волос он никогда раньше не видел. Редкий цвет. Огромные зеленые глаза и пухлый рот. И еще было в ней что-то особенное. Что-то дерзкое и опасное. Какая-то чертовщинка.

Закончив разговор, мужчина протянул купюру продавщице:

– Помогите моему сыну выбрать шар, самый красивый. Я сейчас.

Не дожидаясь сдачи, он двинулся к нимфе, которая привлекла его внимание. Вскоре он оказался перед ней. Вблизи она была еще эффектней.