– Нет. Пришла информация от одной из наших охранных систем. Погоди, я пошлю файл на компьютер твоего шлема.

На забрале шлема прямо перед глазами Элфи возникло изображение звукового файла, очень напоминающее показания какого-нибудь сейсмографа.

– Это что, информация с подслушивающего устройства?

– Не совсем. Ты видишь один из миллиардов временных файлов, которые охранные системы посылают нам ежедневно.

Охранная система под кодовым названием «Страж» состояла из серии устройств контроля и слежения, которые Жеребкинс подключил к устаревшим спутникам США и России. В ее функции входил полный контроль за всей системой телекоммуникаций вершков. Естественно, невозможно было отследить каждый телефонный звонок. Таким образом, компьютер был запрограммирован на поиск определенных ключевых понятий. Если в разговоре встречались такие слова, как «волшебный народец», «Гавань» или «подземный мир», компьютер сразу помечал такой вызов. Чем больше связанных с подземными жителями фраз использовалось в разговоре, тем более высокий приоритет присваивался полученной информации.

– Звонок был сделан из Лондона всего несколько минут назад. Он буквально перегружен ключевыми словами. Никогда ничего подобного не слышал.

– Воспроизвести, – отчетливо произнесла Элфи, отдавая команду голосом.

Вертикальная линия курсора стремительно пробежала по изображению звуковых волн.

– Волшебный народец, – промолвил искаженный помехами голос. – Полиция Нижних Уровней, магия, Гавань, терминалы, шаттлы, эльфы, Б’ва Келл, тролли, временное поле, Корпус, Атлантида.

– И это все?

– А тебе мало? Такое впечатление, что сделавший звонок человек пишет новейшую историю волшебного народца.

– Но это же просто набор слов. Никакого смысла.

– Что ты со мной-то споришь? – возмутился кентавр. – Я просто собираю информацию. Но наверняка этот звонок как-то связан с тем зондирующим устройством, которое мы засекли. Такие события не происходят случайно, причем в один день.

– Хорошо, хорошо. Тебе удалось засечь источник?

– Вызов поступил из одного лондонского криогенного института. Качество сигнала не позволило сделать спектрограмму говорившего. Мы знаем только, что звонили из самого института.

– Но кому был адресован звонок?

– Вот тут совсем темный лес. Звонили по «горячей» линии отдела кроссвордов газеты «Таймс».

– Может быть, эти слова – ответы на сегодняшний кроссворд? – с надеждой спросила Элфи.

– Нет, эту версию я уже проверил. В кроссворде нет ни одного связанного с нами понятия.

Элфи перевела крылья в режим ручного управления.

– Что ж, уговорил. Проверим, что там задумал этот странный абонент. Передай-ка мне координаты института.

Элфи даже не сомневалась, что тревога окажется ложной. Каждый год поступали сотни подобных звонков, однако Жеребкинсу, страдающему острой формой паранойи, чудилось вторжение вершков при каждом упоминании слова «магия». Тогда как в связи с установившей в последнее время модой на фильмы и видеоигры в жанре фэнтези число упоминаний связанных с магией слов возросло многократно. Офицеры Подземной полиции тратили сотни часов на слежку за домом, откуда был сделан звонок, а потом вдруг выяснялось, что «коварный злоумышленник» – это какой-нибудь мальчишка, поигравший в компьютерную игру и решивший обсудить ее с друзьями.

Скорее всего, странный набор слов был результатом неисправности на линии. Или, допустим, это мог быть работающий под прикрытием агент Легиона, которому взбрело в голову позвонить домой. Но именно сегодня такую информацию нельзя было оставить без проверки.

Элфи согнула ноги в коленях и вошла в крутое пике. Кстати, уставом такой маневр был строжайше запрещен. Устав гласил: приближаться к цели надо незаметно и соблюдая максимальную осторожность. Но что за радость летать, если ты не можешь ощутить, как воздушный поток дергает тебя за пальцы ног?

Криогенный институт «Ледниковый период», Лондон

Артемис присел на задний бампер криогенного фургона. Странно, как быстро меняются личностные приоритеты. Еще утром он долго ломал голову над тем, какие мокасины лучше подойдут к костюму, а спустя всего несколько часов мог думать лишь о том, что сейчас на весы положена жизнь его лучшего друга. И чем все закончится, не известно никому.

Артемис стер корочку льда со стекол очков, которые достал из кармана своего телохранителя. Очки эти были не совсем обычными. Дворецки обладал идеальным зрением и легко читал самую нижнюю строчку в офтальмологической таблице, которую вешали на противоположном конце большого зала. Эти же очки были специально переделаны под фильтры, снятые с шлема одного из представителей Легиона подземной полиции, и позволяли видеть сквозь защитные экраны волшебного народца. Дворецки постоянно носил очки с собой – с тех самых пор, как Элфи удалось захватить его врасплох, и не где-нибудь, а прямо рядом с родовым поместьем Фаулов.

«Осторожность не помешает, – объяснял Дворецки. – Нас считают угрозой для безопасности Нижних Уровней, а майора Крута может сменить на посту какой-нибудь эльф, не питающий к нам нежных чувств».

Помнится, в ответ на это объяснение Артемис лишь пожал плечами. В общем и целом волшебный народец состоял из миролюбивых существ. И чтобы эти существа просто так причинили вред человеку? Пусть даже человек этот некогда лишил их приличного количества золота. Нет, такого не может быть. Ведь, в конце концов, они расстались друзьями. По крайней мере, не врагами.

Сейчас Артемис ждал реакции волшебного народца на его звонок. То, что реакция последует незамедлительно, он даже не сомневался. Многие правительственные учреждения использовали систему ключевых слов и записывали телефонные разговоры, которые могли представлять угрозу для национальной безопасности. А если этим занимаются люди, что уж тут говорить о Жеребкинсе, который всегда опережал вершков на добрый десяток шагов?

Артемис надел очки и сел в кабину фургона. Звонок он сделал десять минут назад. Даже если предположить, что Жеребкинс тут же перехватил послание, представителю Корпуса особого назначения потребуется не менее двух часов, чтобы добраться до поверхности. Еще целых два часа… Два плюс четыре – пройдет почти шесть часов с тех пор, как сердце Дворецки остановилось. Раньше рекордом считалась операция, которая спасла жизнь лыжнику, похороненному под лавиной и там замерзшему. С момента смерти лыжника прошло два часа пятьдесят минут. Но чтобы человек вернулся к жизни, целых шесть часов пробыв в состоянии клинической смерти? Такого еще не было. И возможно, не случится никогда.

Артемис бросил взгляд на присланный доктором Лейн поднос. В другое время он бы брезгливо отверг практически любое из доставленных ему блюд, но сейчас пища являлась лишь средством поддержания сил до прибытия кавалерии. Артемис взял пластмассовый стаканчик с чаем и сделал большой глоток. Жидкость громко забулькала в пустом желудке. За спиной Артемиса спокойно урчала, будто домашний холодильник, криогенная установка, хранящая тело Дворецки. Периодически попискивал и жужжал компьютер, включая диагностическую систему. Артемису эти звуки напоминали о финской больнице, где он провел долгие недели, ожидая, когда его отец наконец придет в сознание. Тогда Артемис точно так же не знал, поможет ли отцу магия волшебного народца или нет…

Криогенный институт «Ледниковый период», Лондон

Воспоминания Артемиса были прерваны едва заметным движением на стене, которое он уловил краешком глаза. Выглянув из машины, Артемис навел очки на здание и сразу увидел, что на подоконнике окна третьего этажа сидит эльф. Причем не просто эльф, а, разумеется, офицер спецкорпуса в шлеме и с крылышками за спиной. И это всего через пятнадцать минут! Хитрость удалась. Жеребкинс перехватил его звонок и немедленно выслал на поверхность эльфийский спецназ. Теперь оставалось только надеяться, что этот эльф под завязку полон магией и желанием помочь широко известному в узких кругах волшебного народца Артемису Фаулу.

Действовать следовало крайне осторожно. Ни в коем случае нельзя было испугать эльфа. Одно неверное движение – и он, Артемис, очнется только через шесть часов, причем его память о событиях всего дня будет начисто стерта. А значит, Дворецки уже ничто не спасет.

Артемис медленно открыл дверь и вышел из фургона. Эльф, опустив голову, внимательно следил за каждым его движением. Артемис едва не растерялся, увидев, что подземный житель достает отливающий платиновым блеском бластер.

– Не стреляйте! – закричал Артемис, поднимая руки. – Я не вооружен и нуждаюсь в вашей помощи.

Эльф включил крылья и стал медленно спускаться, пока забрало его шлема не оказалось на уровне глаз Артемиса.

– Не бойтесь меня, – продолжал Артемис. – Я – друг волшебного народца. Я помог победить Б’ва Келл. Меня зовут…

Эльф снял защитный экран и поднял матовое забрало шлема.

– Я прекрасно знаю, как тебя зовут, Артемис, – сказала капитан Элфи Малой.

– Элфи! – воскликнул Артемис, хватая ее за плечи. – Это ты!

Резким движением Элфи сбросила с себя его руки.

– Ты – Артемис, я – Элфи. С этим мы все выяснили? А теперь будь добр, объясни, что здесь происходит. Полагаю, это ты звонил.

– Да, да, но сейчас нет времени. Я все объясню потом.

Крылышки за спиной Элфи затрепетали, и она поднялась на добрых четыре метра.

– Нет, Артемис. Ты объяснишь все немедленно. Если тебе так нужна была помощь, почему ты не воспользовался своим сотовым телефоном?

– Но ты же сама говорила, что Жеребкинс больше не прослушивает меня. К тому же я не был уверен, что ты откликнешься.

Элфи призадумалась.

– Ладно, допустим, – наконец признала она. – Может быть, я бы и не откликнулась. – Она огляделась. – А где Дворецки? Как всегда, прикрывает наши спины?

Артемис не ответил, но по выражению его лица Элфи сразу же догадалась, зачем Артемису понадобилась помощь волшебного народца.

Артемис нажал на кнопку, и пневматический насос поднял крышку криогенной капсулы. Тело Дворецки устилал сантиметровый слой льда.

– О нет, – простонала Элфи. – Что случилось?

– Он закрыл меня своим телом, – ответил Артемис.

– Когда ты наконец поймешь, что в результате твоих интриг страдают люди? – резко спросила эльфийка. – Причем люди, которые искренне заботятся о тебе.

Артемис не ответил. А что можно сказать в ответ на правду?

Элфи сняла пузырь со льдом с груди телохранителя.

– Когда это случилось?

Артемис посмотрел на часы на своем мобильном телефоне.

– Четыре с четвертью часа назад, плюс-минус несколько минут.

Капитан Малой убрала лед и прижала ладонь к груди Дворецки.

– Четыре с четвертью часа… Не знаю, Артемис. Я ничего не чувствую, ни малейшего признака жизни.

Артемис встал напротив нее у капсулы.

– Ты можешь ему помочь, Элфи? Можешь исцелить его?

Элфи сделала шаг назад.

– Я? Нет, я его исцелить не могу. Тут нужен профессиональный медик-кудесник. Он может хотя бы попытаться, и то результат непредсказуем.

– Но ты же исцелила моего отца!

– Это совсем другое дело. Твой отец был жив, просто очень истощен. Артемис, мне очень грустно говорить тебе это, но Дворецки умер. Причем давно.

Артемис расстегнул рубашку. На его груди на кожаном шнурке висел золотой диск с круглым отверстием точно в центре.

– Помнишь вот это? Ты прострелила эту монету, доказывая, что твой указательный палец полностью исцелился. И еще сказала, что она должна напоминать мне об искорке порядочности, горящей в каждом человеке. Сейчас я хочу использовать эту искру, капитан.

– Дело не в порядочности. Я просто не могу это сделать.

Артемис забарабанил пальцами по капсуле. Он думал.

– Свяжи меня с Жеребкинсом, – сказал он наконец.

– Я говорю от имени волшебного народца, – раздраженно произнесла Элфи. – Мы не выполняем приказы вершков.

– Пожалуйста, Элфи, – развел руками Артемис. – Я не могу позволить ему умереть. Это же Дворецки.

Тут Элфи было нечего возразить. В конце концов, Дворецки неоднократно спасал их жизни.

– Ну хорошо, – сказала она, снимая с ремня запасное устройство связи. – Но хороших новостей тебе лучше не ждать.

Артемис вставил в ухо наушник и отрегулировал микрофон, чтобы он находился у самых губ.

– Жеребкинс? Ты нас слушаешь?

– Шутишь? – раздался в наушнике насмешливый голос кентавра. – Да я весь внимание. Это гораздо интереснее ваших «мыльных опер».

Артемис собрался с мыслями. Он должен говорить убедительно, это последний шанс Дворецки.

– Я прошу у вас помощи. Вашей целительной магии. Понимаю, все может закончиться неудачей, но неужели нельзя хотя бы попробовать?!

– Все не так просто, вершок, – откликнулся кентавр. – Думаешь, каждый может пользоваться целительными чарами? Для этого требуются немалый талант и умение сосредоточиться. Я признаю способности Элфи, но для такой работы необходима целая команда квалифицированных кудесников.

– У нас нет времени, – оборвал его Артемис. – Дворецки слишком долго находится в состоянии клинической смерти. Мы должны сделать это прямо сейчас, прежде чем глюкоза рассосется. Ткани пальцев уже поражены.

– Как и его мозг, наверное? – высказал предположение кентавр.

– Мозг не должен был пострадать. Я действовал очень быстро и сразу положил Дворецки на лед.

– Ты уверен? Но вдруг мы вернем только тело Дворецки, а его разум останется где-то бродить?

– Я абсолютно уверен. Мозг не пострадал.

Жеребкинс на несколько секунд замолчал.

– Артемис, даже если мы согласимся на твою просьбу, я не могу гарантировать результат. Неизвестно, что магия сотворит с телом Дворецки, не говоря уж о его разуме. Последствия могут быть самыми ужасными. Ничего подобного никто никогда не пробовал.

– Понимаю.

– Ты действительно это понимаешь? И готов ли ты смириться с последствиями, если дело закончится неудачей? Повторяю, возможно возникновение целого ряда непредсказуемых проблем. И именно ты будешь заботиться о существе, которое восстанет из этой капсулы. Ты правда готов принять на себя такую ответственность?

– Я готов на все, – не задумываясь ответил Артемис.

– Хорошо. Теперь решение за Элфи. Никто и ничто не может заставить ее пустить в ход чары, если она сама того не захочет.

Артемис опустил взгляд. Сейчас он не мог смотреть эльфийке в глаза.

– Ну, Элфи, ты сделаешь это? Попробуешь?

Элфи смахнула лед со лба Дворецки. Он был хорошим другом волшебному народцу.

– Я попробую, – наконец промолвила она. – Никаких гарантий, но я сделаю все, что в моих силах.

У Артемиса едва не подогнулись колени от облегчения, но он быстро собрался с силами. Расслабляться пока рано.

– Спасибо, капитан. Я понимаю, что принять такое решение было не просто. Чем я могу помочь?

Элфи указала на дверь.

– Для начала ты можешь покинуть фургон. Мне нужна абсолютно стерильная среда. Я позову тебя, когда закончу. Что бы ни случилось, что бы ты ни услышал, не входи, пока я не позову.

Элфи сняла камеру со шлема и установила ее на крышку криогенной капсулы, так чтобы Жеребкинсу было лучше видно пациента.

– Ну, что скажешь?

– Хорошо, – ответил Жеребкинс. – Вижу всю верхнюю часть тела. Криогеника… Этот Фаул – просто гений, по человеческим стандартам разумеется. У него ведь было меньше минуты, чтобы разработать план. Весьма смышленый паренек.

Элфи тщательно вымыла руки в раковине операционной.

– Только почему-то этот твой гений постоянно попадает во всякие неприятности! Поверить не могу в то, что сейчас делаю! Жеребкинс, мы ведь пытаемся вернуть к жизни существо через четыре с четвертью часа после его смерти! Это станет первым подобным воскрешением в истории, если, конечно, у нас все получится.

– Но с технической точки зрения, если верить Фаулу, после смерти Дворецки прошло только две минуты. Надеюсь, ему действительно удалось то, о чем он рассказывал. Главное было как можно быстрее понизить температуру тела Дворецки. Но…

– Что? – спросила Элфи, быстро вытирая пальцы полотенцем.

– Любое замораживание нарушает биоритмы и магнитные поля тела, а в этих вопросах даже медицина волшебного народца еще не до конца разобралась. На карту поставлены не просто кожа и кости. Мы понятия не имеем, что подобная травма могла сотворить с разумом Дворецки.

Элфи приблизила лицо к видеокамере.

– Жеребкинс, ты уверен, что мы поступаем правильно?

– Очень жаль, Элфи, но у нас нет времени для дискуссии. Каждая секунда стоит нашему другу пары мозговых клеток. Я буду давать тебе инструкции по ходу операции. Сначала следует тщательно осмотреть рану.

Элфи сдвинула в сторону несколько пузырей со льдом и расстегнула костюм из фольги, в который облачили Дворецки санитары. Входное отверстие было черного цвета и походило на засохший бутон цветка, скорчившийся в центре кровавого пятна.

– У него не было шансов. Пуля вошла прямо под сердце. Я увеличу картинку.

Элфи опустила забрало и при помощи фильтров шлема увеличила изображение пулевого отверстия.

– Вижу какие-то волокна в ране. Скорее всего, это кевлар.

Из динамиков послышался стон Жеребкинса:

– Только этого нам не хватало. Осложнения…

– Не понимаю, какие осложнения могут вызвать волокна? И хватит стонать. Выражайся нормально.

– Ладно, ладно. Краткий курс волшебной хирургии для чайников. Если ты попытаешься обработать целительными чарами рану, магия, конечно, восстановит клетки Дворецки, но добавит в них кевлар. К жизни Дворецки не вернется, зато станет абсолютно пуленепробиваемым.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.