Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сплошное свинство

ModernLib.Net / Юмористическая фантастика / Онищенко Алексей / Сплошное свинство - Чтение (стр. 3)
Автор: Онищенко Алексей
Жанр: Юмористическая фантастика

 

 


— Так кто в комнате? — повторил свой вопрос Рокот. — Кто и где?

Я взялся за его рукав и показал за спины телохранителей.

— Ну и что? Кто там?

— Смерть, — ответил я и опустил глаза. Встретиться со взглядом из глубины темного капюшона было выше моих сил. Даже Свин боялся Смерти. Что уж говорить обо мне…

Рокот выпрямился и нервно расхохотался:

— Ты слышишь, Алла?! Этот придурок видит смерть за твоими плечами…

Телохранительница улыбнулась в ответ. Я отметил, что выражение цирковой собачки исчезло с ее лица. Близкое присутствие Смерти всегда преображает людей, даже если они и не осознают полностью того, что происходит.

— Самое смешное, Босс, — сказала Алла, — что Гаврила, в общем-то, прав…

В следующее мгновение в ее руке оказался пистолет. Охрана Рокота пользовалась нормальным оружием. Хотя и здесь не без вычурностей: более практичному, но некрасивому и неблестящему «глоку» предпочли хищный профиль «беретты».

— Что ты такое говоришь, Аллочка? — осипшим голосом спросил Рокот. — Почему он прав?

— Потому твоя смерть действительно в моих руках, — ответила телохранительница и нажала на курок.

Выстрел прозвучал довольно глухо. Это когда смотришь боевик со всякими там сабвуферами и усилителями от «ямаха» выстрелы резонируют в комнате, как эхо на вершинах Альп. А в реальности звук выстрела глухой и тихий. Словно хлопнули по надутому воздухом полиэтиленовому пакету.

Стреляла Алла отлично. Да если бы и не так, промахнуться с расстояния двух шагов в человека было невозможно. Мозги Рокота выплеснулись на зеркальную стену. Большое грузное тело еще мгновение оставалось стоять, затем рухнуло на пол. Из простреленной головы ударил вверх фонтанчик крови.

Вика побелела от ужаса. Я тоже почувствовал беспокойство. Дело принимало довольно неожиданный оборот.

Алла подошла ко мне. Каблуки ее черных лайковых туфель с хрустом давили стекло. По дороге она ступила в лужу крови, натекшую из головы Рокота, — на паркете отпечатались маленькие аккуратные красные следы.

— Так кто же ты такой? — спросила телохранительница, присев рядом со мной на корточки.

— Тот же, кто и ты.

— Не ври. Ты — непростой человек. Сразу видно.

— Польщен, раздавлен и опрокинут.

— Иронизируешь, — ухмыльнулась Алла, взводя боек «беретты». — Что ж, твое право. Позволь выразить тебе самую искреннюю благодарность.

— Я сыграл тебе на руку?

— Более чем. Мне тоже заказали Рокота.

— И ты ждала подходящего момента, — начал понимать что к чему я.

— Именно. Сам знаешь, Сергеевича, царство ему небесное, тоже не пальцем делали. А мне надо было все обставить так, чтобы подозрение не пало на нас с ребятами. Мне ведь еще работать в этом городе. Репутация— без нее никуда не денешься…

— А теперь…

— А теперь ситуация складывается как нельзя лучше. Стопроцентная классика. Муж вернулся домой и застал жену в постели с любовником. Возникла потасовка, плавно перешедшая в перестрелку. Мы с ребятами подтянулись, но было слишком поздно. Любовник убил оплот российской государственности. А мы убили любовника. Все чисты, как роса майским утром.

— Я рад, что сумел тебе помочь, — улыбнулся я.

— Спасибо, — кивнула Алла. — Приятно было с тобой пообщаться. Даже жаль тебя убивать. Но извини, бизнес есть бизнес. Ничего личного.

Она навела на меня пистолет. В ее глазах не было ни ненависти, ни сожаления. Действительно, бизнес есть бизнес.

— Ты можешь сопротивляться, — сказал Свин. — У нее нет и сотой доли веры Рокота. Обыкновенная пешка, которая решила переступить через себя и сорвать кучу денег разом.

Я мгновенно подобрался. Благодаря Богу и непрестанному зудению Свина я мог это сделать. Во-первых, я не курил уже лет девять. Поэтому свежий воздух, ворвавшийся в легкие, насытил мышцы кислородом. Во-вторых, я уже довольно долго изображал из себя человека, потерявшего голову от испуга. Совершенно беспомощного и беззащитного. И не стыдящегося своей беззащитности, то есть абсолютно расслабленного. Тело успело отдохнуть и сейчас, по первому приказу мозга, было готово к действию.

Алла покачала головой и встала на ноги.

— Пожалуй, я лучше сделаю это издалека. Так будет реалистичнее.

— Подожди секунду, лягу поудобнее, — улыбнулся я, переворачиваясь на спину.

Ножка второго зеркального столика оказалась совсем рядом с моей правой рукой, но Алла не заметила этого. Она отходила на реалистичное, по ее мнению, расстояние. Надеюсь, в эти мгновения она боролась с собой. Хотя навряд ли…

Телохранительница остановилась, развернулась на каблуках и подняла руку с пистолетом.

— Прощай!

За секунду до того, как Алла нажала на курок, я дернул за ножку стола. На вид стол был прозрачным и невесомым, но в действительности весил достаточно много. Тем лучше: тяжелые предметы удобней метать. Стол полетел в направлении Аллы, а я бросился к Вике.

Раздался выстрел. Чудесное изделие итальянских дизайнеров прекратило свое существование, как и полагается произведению искусства, — в полете, рассыпавшись на тысячу осколков и миллионы крошек. Усеянные стеклянной пылью розы шмякнулись на пол. Печально, но благодаря этому я спас себе жизнь. И не только себе. Схватив Вику за руку, я втолкнул ее в кабинет и запер дверь.

— Быстрее, мы должны успеть к грузовому лифту!

— Я должна что-нибудь надеть, — провизжала Вика.

Все-таки женщины поразительные существа. Даже будучи на волоске от смерти, они не забывают о приличиях.

— Лучше голая на улице, чем одетая в гробу, — отрезал я, волоча ее за руку к лифту.

Позади нас раздались выстрелы: команда Аллы профессионально и без лишней суеты разносила дверной замок в клочья. У нас было всего несколько секунд, не больше.

Мы миновали столовую. Закрывая дверь, я перегородил ее тяжелым дубовым столом. Слабое утешение, но несколько лишних секунд у нас в запасе.

Настал черед кухни. Пробегая мимо посудомоечной машины, я схватил большое металлическое блюдо, на котором горничная обычно подавала виноград. Так, подделка под восемнадцатый век. Ничего особенного. Любой, даже самый зеленый антиквар не даст за него больше ста долларов. Но железо было крепкое, и за неимением лучшей защиты от пуль приходилось довольствоваться тем, что есть.

Грузовой лифт находился в дальнем углу кухни. Простые металлические дверцы, непрезентабельная кнопка вызова. На нем ездили не господа, а только прислуга. Однако сейчас грузовой лифт стал нашей единственной надеждой на спасение.

Я нажал кнопку вызова и тихо выругался.

— Что такое? — спросила меня Вика.

— Судя по звуку, лифт на первом этаже.

— Но он ведь приедет? — всхлипнула девушка.

— Приедет, — ободряюще кивнул я. Кроме ободрения, у меня ничего не оставалось.

Из столовой послышался громкий треск. По всей видимости, ребята справились со столом не без труда. Я прислушался к звукам из шахты лифта. Тросы мерно гудели, маховичок ритмично отсчитывал обороты вращающего механизма. Поскольку лифт был хозяйственный, скоростного подъема не предусматривалось. А путь с первого этажа на двадцать третий был не быстр. Ох, как не быстр…

Шаги телохранителей гулко резонировали в пространстве столовой. Как-никак, я был их коллегой, поэтому они учитывали вариант возможного сопротивления с моей стороны и прочесывали местность на совесть: с подстраховкой друг друга.

Наконец ребята убедились, что в столовой нас с Викой нет. Я услышал, как Андрей — так звали одного из телохранителей — подошел к двери кухни и взвел курок. Прикинув все возможные варианты, я надавил Вике на плечи и опустил ее на пол.

— Как только дверцы лифта откроются, заползай и жми на первый этаж. Понятно?

Она энергично кивнула. Я занял позицию сбоку от двери и с силой сжал край блюда. Оно было довольно плоским, с тонкими краями. Со стороны я, наверное, напоминал древнегреческую скульптуру метателя диска. Сравнение лестное, но сейчас — не до самолюбования.

Дверь из кухни в подсобное помещение была совсем хлипкая, поэтому перед тем, как вышибить замок, ребята несколько раз выстрелили по ней на уровне головы. Надеялись, наверное, что откроют дверь и им на руки свалятся наши мертвые тела. Я понимал их: не видя жертву, убивать легче.

Пули визгливо пролетели мимо и раздробили стену, вышибли в воздух толстое облако штукатурки. Я похвалил себя за то, что усадил Вику на пол, и приготовился к броску. Тут наконец подъехал лифт.

Вика на четвереньках ринулась в открывшиеся дверцы. Телохранители ударили ногой в тонкое дерево. Дверь жалобно хрустнула и упала вниз. Ребята действовали по инструкции. Вышибаешь дверь, оцениваешь обстановку и только после входишь. Эта пауза дала мне плюс. Я расправил руки и с силой бросил блюдо, метя в косяк. Учитывая, что я стоял всего в нескольких метрах от двери, бросок получился мощным. Блюдо врезалось в косяк и, срикошетив, ударило во что-то мягкое. Я не видел, во что именно. Но полагаю, это было горло одного из телохранителей. Судя по булькающим звукам, я не ошибся.

Действовать приходилось точно, без раздумий и колебаний. Увидев, что Вика нажала кнопку первого этажа, я буквально влетел в закрывающиеся дверцы лифта. Оставшийся на ходу охранник, — Сережа, если не ошибаюсь, — выпустил мне вслед почти всю обойму. Но я перекувыркнулся, и пули лишь изукрасили воронками пластиковые стены лифта. Дверь закрылась. Лифт пошел вниз.

Рисковать и стрелять в шахту Сергей не стал. Все-таки это был многоэтажный дом. И пальба в час ночи могла привлечь внимание нежелательных свидетелей.

Меня обеспокоило то, что я не увидел на кухне Аллу. Конечно, ситуация не способствовала внимательным наблюдениям. Но все же я не увидел ее, не почувствовал, а обоняние не уловило запаха дорогих итальянских духов, которыми телохранительница обильно смачивала свои волосы. Это настораживало: Алла была самой умной и, как следствие, самой опасной в троице, что преследовала нас. Впрочем, и Сергея со счетов сбрасывать рано. Я был почти уверен, что, потерпев неудачу в кухне, он побежал к главному лифту. А это, скажу вам, «Отис»… Намного более быстрый, чем наша грузовая коробочка.

Лифт остановился на нижнем этаже, двери раскрылись. Если бы нас поджидал кто-либо с пушкой, он, без сомнения, сделал бы с нами все, что хотел: защищаться было уже нечем. Но, к счастью, телохранители не успели организовать нам теплый прием. Безмолвные ряды машин, сонное потрескивание люминесцентных светильников…

Шлепая босыми ногами по асфальту, мы добрались к стоянке сто девятой квартиры. О «бентли», разумеется, не могло быть и речи: ключи от нее остались в квартире. Лимузин тоже не открыть голыми руками. Оставался «Астон Мартин» — спортивное чудовище, которое Рокот преподнес жене на десятилетний юбилей свадьбы. По его спецзаказу машину начинили самой современной электроникой. Открыть дверь можно было двумя способами: вставить обычный ключ или приложить подушечку пальца к специальному сканирующему экрану.

Чудо техники оказалось как нельзя кстати. Я приложил палец Вики к экрану. Дверь тихо щелкнула.

— Если что, пригни голову ближе к коленям, — толкнул я новоиспеченную вдову на пассажирское место.

Девушка согласно кивнула. Я сел за руль, по старой памяти застегнул на нас страховочные ремни и вывел машину с парковочного места. «Астон Мартин» медленно катился вдоль темных рядов дорогих иномарок, отдыхающих после дневной суеты. Еще немного — и мы выедем из гаража.

Не тут-то было… Выстрела я не услышал. Просто на лобовом стекле выросла аккуратная маленькая дырочка. Затем я увидел Сергея. Парень стоял перед выездом из гаража, рядом с желтым шлагбаумом, и целился в мою сторону.

Времени для раздумий не оставалось. Или я, или он. Я нажал на газ. Сергей выстрелил еще раз. Ускорение вдавило меня в кресло. Пуля прошла мимо. Мы с Сергеем приближались друг к другу на огромных скоростях, точно потерявшие свои орбиты планеты. Он не хотел отступать, потому что понимал: если я уйду живым, оставшуюся часть своей жизни он, в лучшем случае, проведет под чужой фамилией, вздрагивая от каждого незапланированного телефонного звонка. Мне же просто некуда было деваться…

Я оказался более удачливым. Хищный капот «Астона Мартина» врезался в ноги Сергея. В последнее мгновение он попытался отскочить, но это было уже невозможно. Раздался звук, похожий на тот, когда раскалывается спелый арбуз. Тело Сергея выбросило на капот, затем оно прогрохотало по крыше и упало позади машины на асфальт. Лобовое стекло автомобиля залило кровью.

Мы ехали практически вслепую. Я попробовал включить дворники, но оказалось, что их задела пуля и механизм не работал.

— Надо очистить стекло! — крикнул я Вике.

Она недоуменно посмотрела на меня.

— У тебя ведь есть заначка, верно?

Девушка кивнула головой, открыла бардачок и вынула оттуда атлас Москвы. Оказалось, что половина страниц в книге вырезана, а в получившемся углублении лежит плоская металлическая фляжка.

— Мартини «Розе», — сказала Вика, протягивая мне свое сокровище. — Пойдет?

— Да хоть «Бьянко», главное, чтобы текло, — хмыкнул я, после чего отвинтил колпачок и, высунув руку в окно, вылил содержимое фляжки на лобовое стекло.

Вид наконец-то прояснился. Мы покинули гараж. «Астон Мартин» влился в поток спешащих куда-то, несмотря на поздний час, автомобилей. Я снова стал одним из всех.

— Куда теперь? — спросила Вика пересохшими губами.

Девушку бил озноб. Я пожалел, что не оставил ей хоть капельку мартини.

— Советую тебе поехать куда-нибудь в спокойное место.

— Куда-нибудь?

— Иногда можно позволить себе роскошь поехать просто куда-нибудь…

— Но не сейчас, — послышался голос с заднего сиденья.

В мой бок уперлось дуло пистолета. Алла, ну конечно же Алла… Я слишком рано сбросил ее со счетов.

— Сюрприз! — ухмыльнулась телохранительница и помахала ключами от машины. — Двойной доступ — великая вещь, если у тебя есть ключи…

— Может, остановимся и спокойно обсудим сложившиеся обстоятельства? — предложил я.

— Не умничай! — ударила меня рукояткой пистолета по ребрам Алла. — Просто рули, куда я тебе скажу!

— И куда же?

— Не знаю, кто тебе заказал Рокота, но меня действительно нанял Васильченко. К нему и поедем. А там, на месте, разберемся, что с вами двумя делать… Выезжай на кольцевую. Я скажу, когда надо будет свернуть…

«Астон Мартин» уверенно разрезал мокрую московскую ночь. В салоне царило молчание. Вика время от времени судорожно вздрагивала. Алла буравила мои ребра дулом «беретты».

— У телохранительницы нет веры в свою неуязвимость, — напомнил мне Свин с помощью телепатии. — Так что все козыри в твоих руках.

— Спасибо за поддержку! — скептически поблагодарил его я и со всей силы вдавил педаль газа в пол.

Мы выехали на кольцевую дорогу. Сейчас здесь было не столь оживленно, как несколько часов назад. Я увидел, что нам предстоит проехать по высокому мосту. В голове зародился план.

— Скажи, Алла, ты любила смотреть фильмы с Аленом Делоном в детстве? — спросил я телохранительницу, увеличивая скорость.

Девушка несколько удивилась:

— Нет, мне больше нравился Бельмондо.

Стрелка спидометра пересекла отметку «сто пятьдесят».

— Зря, — сказал я, стараясь занять такое положение, чтобы Алла не увидела экран спидометра.

— Почему?

— В них много поучительного.

— Например?

— В одном из фильмов Ален Делон оказывается точно в такой ситуации, в какой оказались мы сейчас. К нему на заднее сиденье садится продажный парижский коп, приставляет пистолет к голове и велит куда-то ехать.

— И что дальше? — заинтересованно спросила Алла.

Мы въехали на мост. Стрелка спидометра достигла отметки «двести». «Астон Мартин» превратился в гоночный автомобиль.

— Классику надо знать! — назидательно произнес я, после чего вывернул руль и с силой нажал на тормоза.

Машина резко остановилась, развернувшись на девяносто градусов. Сила инерции выбросила Аллу на лобовое стекло. Телохранительница разбила его вдребезги, вылетела из машины и, описав дугу, через перила моста свалилась вниз, на железнодорожное полотно. А мы с Викой остались в креслах благодаря ремням безопасности. Ни одна из машин, проезжавших мимо, не остановилась. Ну вылетел человек через лобовое стекло, ну упал он с моста — у всех и так хватает проблем. Надо спешить, надо выкусывать из ночного тела столицы свой кусочек счастья. Только бизнес, ничего личного…

— Вот и все… — произнес я и выключил двигатель.

Виктория Рокот закрыла лицо руками.

— Господи… Господи… Что же это такое…

Я смотрел на ее подрагивающие обнаженные плечи. В Отделе работал профессиональный стиратель памяти. Завтра он навестит девушку — и она навсегда забудет меня. В ее голове останется только смутный образ. Но ни имени, ни лица моего она не вспомнит даже под гипнозом. Таким образом, мы виделись в последний раз. И мне захотелось произнести слова утешения.

— Послушай, я понимаю, тебе тяжело. Но у любой медали есть две стороны. Постарайся увидеть позитив в том, что случилось…

— Какой, к черту, позитив! — всхлипнула Вика. — У меня убили мужа!

— Зато теперь ты сможешь покупать спиртное без ограничений и трахаться с кем захочешь.

Девушка убрала руки с лица и внимательно посмотрела мне в глаза:

— Знаешь, Гаврила, а ты действительно сволочь…

Я содрал с подлокотника фирменный чехол, приспособил его под набедренную повязку, вылез из машины и мысленно попросил Свина вызвать мне такси по телефону….


ГЛАВА ВТОРАЯ

Я проснулся от громкого похрюкивания над ухом. Свин — ни единой похмельной черточки на рыле, как будто и не пил вчера, — стоял рядом с моей кроватью и требовательно постукивал копытом о паркет.

— Что? — с трудом разлепил глаза я.

— Ты мне нужен, — сказал он командирским голосом.

Я перевернулся на другой бок.

— Закажи пиво в ресторане. Совсем не обязательно гонять за пойлом лично меня.

— У тебя одно пойло на уме, животное, — осуждающе скривился Свин. — Неужели ты забыл, какой сегодня день?

Я открыл глаза. Действительно, день сегодня был особенный. Выдающийся, можно сказать, день. Вчера мы выполнили свое последнее задание. Значит, сегодня надо получать награду. Два аккуратных серебряных креста с бриллиантами в черных бархатных коробочках. Я видел такие, когда на пенсию уходили Священник и Клаус. Красивые вещииы. Но важно другое. Кресты — всего лишь внешний знак. Они символизируют, что мы больше ничего не должны Отделу и можем распоряжаться своими жизнями, как нам заблагорассудится.

— Вспомнил? — спросил меня Свин.

— Вспомнил. Где нас будет ждать Ангел?

— В пентхаусе, как обычно.

— Хорошо, я сейчас оденусь.

— Подожди, время еще есть, — сказал Свин и сделал несколько вращательных движений задней частью своего туловища. Это означало, что он смущен. Я вопросительно посмотрел на своего старшего офицера.

— Гаврила, я хотел, чтобы ты оценил мой последний текст.

Я глубоко вздохнул. Дело в том, что Свин отличался склонностью к графомании. Сложно сказать, насколько добровольно сформировались его наклонности. Сотрудникам Отдела не запрещалось иметь хобби, однако каждый имел свои ограничения. Так, Свин, в частности, не мог заниматься никаким видом коммерческой деятельности, поскольку именно в этой области он больше всего нагрешил в своей прошлой жизни. Поэтому ему пришлось довольно долго искать себе занятие по душе. Весь мир ведь сейчас — коммерческая деятельность, ткни пальцем в муравейник — и там обнаружишь бизнес… После долгих метаний Свин осознал в себе тягу к прекрасному и уселся за стол. Несколько лет он безуспешно рассылал свои творения по издательствам, изводя меня просьбами отслеживать судьбу рукописей. Затем стал писать рассказы на интернет-конкурсы, но победа всегда обходила его стороной.

Признание поцеловало пятак Свина, когда он находился на пике отчаяния. Некий полупорнографический журнал — из тех, что покупают солдаты в дальнюю дорогу, — объявил открытый конкурс короткого эротического рассказа. Победителю в качестве приза была обещана еженедельная колонка в упомянутом издании, Свин выиграл конкурс и отныне имел верных читателей, знавших его под именем Кристины А. Колонка велась от лица молодой девушки-нимфоманки. Вот уже пять лет она вытворяла всяческие сексуальные безобразия и скрупулезно фиксировала их на бумаге, чтобы поделиться своим опытом с читателями журнала. Колонка пользовалась популярностью, некоторые читатели даже обращались к Кристине А. за советом. В связи с этим журнал перечислял на счет Свина пятьдесят долларов в неделю — насколько я знаю, это был их потолочный гонорар…

Разумеется, по доброй воле я в жизни не притронулся бы к этой похабной писанине. Но субординация есть субординация. Свин являлся моим непосредственным начальником, а потому приходилось оказывать ему положенное уважение, пусть и переступая через себя.

Я встал с кровати и поплелся в зал. Там царил еще больший беспорядок, чем вчера: мы хорошенечко отметили удачное завершение операции. Свин заказал в дорогом ресторане комплексный обед на вывоз, я увенчал стол трехлитровой бутылкой водки «Смирнов»… В результате везде валялись блестящие колпаки для посуды, обглоданные кости куропаток и клешни омаров.

— Зачем это тебе? — спросил я, усаживаясь за компьютер. — Мы же уходим на покой сегодня…

Только произнеся эти слова, я понял их смысл. Мы действительно уходили на покой. Причем для меня этот покой заключался в том, что я отходил от дел. Если же говорить о Свине, то для него слово «покой» приобретало прямое значение. Работники Отдела, имевшие не человеческие, а какие-либо другие тела, после завершения службы отправлялись в иное измерение. Я не знал всех тонкостей процесса, но, по-моему, их три месяца держали в приграничной зоне: уже не земля, но и не совсем небо. Там с них снимались их грехи, за которые они и были заключены в тела животных. После окончания этого срока души отделялись от тел и восходили на небо, чтобы получить там назначение и родиться в теле младенца на земле… Я внезапно понял, что очень скоро Свин, каким я его знал последние десять лет, перестанет существовать. Осознание этого факта неприятно кольнуло сердце. Всегда тяжело покидать то, к чему так долго был привязан, пусть и не совсем добровольно….

Не знаю, взгрустнулось ли Свину. Он просто махнул пятаком на экран и приказал:

— Читай!

Я послушно завертел колесиком мыши. Клавиатура у нас была специальная, сделанная на заказ: Свин по понятным причинам не мог пользоваться стандартным вариантом. Огромные клавиши светились изнутри голубой подсветкой.

Рассказ, как всегда, балансировал на грани чудовищной пошлости и запредельного гротеска. Я наскоро глотал страницы, попутно исправляя грамматические ошибки и проставляя знаки препинания, и удивлялся, как люди могут читать такую муть.

В этот раз Кристина А. избрала объектом своего исследования глобальные интересы женской половины человечества. По ее словам, выходило, что женщины в современном мире мечтают о сексе, только о сексе и ни о чем другом, кроме секса. В доказательство этого тезиса Кристина, направляемая безжалостной фантазией Свина, познакомилась с некоей женщиной-политиком, и они вместе отправились в ночной клуб для одиноких светских львиц. Поначалу новая знакомая автора пыталась философствовать о высоких материях. Но после принятия внутрь небольшой дозы мартини раскрепостилась и исполнила стриптиз в сопровождении мускулистых курсантов военного училища. Затем Свин описывал, как подруги воспроизводили с означенными юношами половину позиций «Кама Сутры» в отдельном кабинете. Причем юноши отличались неутомимостью, завидными размерами «своих аппаратов», а женщины испытывали один оргазм за другим со скорострельностью станкового пулемета. В заключение следовала небольшая лесбийская сцена, после которой женщина-политик принимала решение организовать партию Фаллоса. Это новообразование должно было, по мнению Кристины А., примирить все враждующие силы на политической арене и указать новый путь к процветанию страны…

— Ну как? — спросил меня Свин.

— Очень даже ничего, — сказал я, стараясь не смотреть ему в глаза. — Тема свежая, ситуация нестандартная…

Свин вздохнул. Он понимал, что я ему вру. Да если бы и не понимал, при его способностях достаточно было один раз посмотреть на мою ауру, чтобы узнать правду. Но, полагаю, эту правду он узнавать не хотел…

— Как ты думаешь, — посмотрел вдаль Свин, — кто-нибудь станет скучать по мне? То есть по Кристине А.?

Я утвердительно кивнул. Читатели журнала единственные на всем белом свете, кто знал душу моего старшего офицера, пусть и исковерканную до неузнаваемости десятилетним воздержанием. У меня не было и их.

— Ладно, давай собираться, — сказал Свин и засеменил в сторону ванной. Мне показалось, что в его маленьких глазках, похожих на черные блестящие горошины, появился предательский блеск…


Распогодилось. Небо, выплеснув минувшей ночью всю накопившуюся влагу, сияло чистым, словно вымытым цветом. Ярко светило солнце. Над трассой носились стаи ворон. Порывы ветра утратили свою колючесть, хотя и не согревали.

Мы ехали на место встречи с Ангелом на нашем «лексусе». Не самая дорогая машина, это верно. В принципе, мы могли себе позволить и что-нибудь поэксклюзивнее, тот же «бентли», к примеру. Работники Отдела не испытывали нужды в деньгах. На каждого из нас был открыт счет в банке, куда ежемесячно перечислялись суммы, достаточные для того, чтобы вести безбедную жизнь — как в России, так и в любой другой стране мира. Не знаю, кто являлся отправителем средств. Мы не задавались этим вопросом. И культивировали, по настоятельной рекомендации Ангела, респектабельную незаметность. Ведь излишне дорогие вещи всегда привлекают к себе повышенное внимание. Так что мы довольствовались «лексусом».

В салоне играла музыка. Свин любил шансон, я — тяжелый рок. Поэтому сошлись на Джо Кокере. Бархатная хрипотца старого хиппи приятно ласкала слух. Мощная печка согревала тело потоками горячего воздуха.

Свин, по обыкновению, расположился на переднем сиденье, поджав задние ноги под себя. Мы хорошо оделись для визита — Свин вообще не выходил на улицу в том виде, в котором положено ходить обычным свиньям. Его тушу стягивала жилетка из дорогой английской шерсти в крупную полоску. На шее висела золотая цепь, скрепленная резными звеньями и украшенная голубой эмалью с древнегреческим орнаментом. В правом ухе, лопухом нависавшем над рылом, красовалась золотая серьга — подарок истового поклонника Кристине А.

— Скажи, — спросил я, — ты сразу пойдешь в карантинную зону?

— Не знаю, — буркнул он.

— То есть у нас будет несколько свободных дней?

— А что? — повернулся ко мне Свин.

— Да так… Я хотел попросить тебя помочь мне в выборе виллы. Я ведь полный ноль в том, что касается недвижимости.

Свин внимательно посмотрел мне в лицо:

— Ладно. Если Ангел даст мне несколько дней на сборы, смотаемся в твою Испанию. Рынок там уже, конечно, не такой, как в мое время. Но более-менее приличную хатку мы тебе найдем, отвечаю.

— Лучше более, чем менее, — ухмыльнулся я, чувствуя, что у Свина полегчало на сердце.

Через некоторое время мы подъехали к высотному зданию, блестевшему на солнце авангардными формами из затемненного стекла. Здесь сотрудники Отдела встречались с Ангелом. Дело в том, что Ангел не мог являться нам в обычном месте. Внизу, на земле, людская энергетика, пропитанная разочарованием, злобой и неуверенностью, слишком сильно действовала на нежно-небесное существо Ангела. А на высоте он чувствовал себя вполне сносно. Или просто так говорил нам, не знаю…

Парковочную площадку перед зданием устилал ковер из опавших листьев. Легкая, тщательно спланированная природная небрежность — последняя элитная мода. Я проутюжил желтое полотно шинами автомобиля и припарковался на нашем именном месте.

В холле высотки — маленьком футбольном поле, покрытом венецианским мрамором, — дежурили несколько охранников в униформе. Направляясь к лифту, я сухо кивнул им. Свин с достоинством семенил рядом. Охранники были не в курсе деятельности Отдела, поэтому при них мы между собой не разговаривали. Парни ответили на мое приветствие и решили выказать положенный регламентом респект.

— Здравствуйте, Гаврила Михайлович! — ощерился фарфоровым блеском старший по смене. — Что-то давно мы вас не видели… Командировка, отпуск или сумасшедшая любовь-с?

— Осложнения после аборта, — процедил сквозь зубы я, внимательно разглядывая мельтешащие на табло индикации этажей цифирки.

Мое хамство имело основания. Охранники втайне считали меня за блаженного, таскающего с собой огромного борова и наряжающего его в дорогие одежды. За глаза они даже позволяли себе крайне непристойные шутки об извращенном характере моей любви к животным. Так что я не отказал себе в маленькой мести. Охранникам пришлось захохотать и подобострастно поклониться.

— Лакей — он и с рацией лакей, — прокомментировал Свин, когда за нами закрылись двери лифта…

Пентхаус встретил нас уютом, покоем и звуком щебетанья птиц из зимней оранжереи. Апартаменты не принадлежали Отделу — здесь жил некий очень богатый человек, о котором в свободной прессе обычно упоминали с завистью, а в коммунистической — с ненавистью. На самом деле он финансировал и тех и других, являясь фактически негласным королем российских печатных СМИ. К Отделу он не имел прямого отношения. Поговаривали, что его благорасположение обусловлено неоценимой помощью, которую кто-то из сотрудников оказал ему в построении газетной империи. Но это были только слухи. В любом случае, пентхаус предоставлялся нам бесплатно, на сколь угодно длительное время и в любой момент суток. На открытой террасе сотрудники встречались с Ангелом, в зимнем саду проводились общие собрания.

Мы вежливо поздоровались с горничной фотомодельной внешности в строгом черном платье и белом переднике. Не задавая вопросов, девушка провела нас на открытую террасу, привезла столик с кофейником и пышными сдобными булочками, разлила кофе (мне — в чашку, Свину — в специальную пиалу-миску), после чего молча удалилась.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22