Подготовка к операции развернулась в тот же день.
      19 июня эскадрилья Тихомирова провела последний раз усиленную тренировку. Для наглядного изучения цели и безошибочного выхода на нее с малых высот, вблизи линии фронта на сухопутном полигоне, почти в натуральную величину полигонная команда известью изобразила Свирскую ГЭС, на которую каждый экипаж сделал по два-три захода.
      Тщательно на картах экипажи изучили район цели. Но тут выяснилось, что на полигоне бомбы весом более 250 килограммов еще никто не сбрасывал. Как же определить баллистические данные бомб более крупного калибра, скажем, 500 и 1000 килограммов, которые будут сброшены на цель? В разрешении этой задачи большая заслуга принадлежала Пономаренко и Заварину. Но и это не все. Из выделенных восьми самолетов наружными держателями тяжелых бомб были оборудованы только четыре самолета, остальные имели внутрифюзеляжные держатели для подвески лишь 250-килограммовых бомб.
      Взлетно-посадочная полоса, из-за небольших размеров, требовала от летчиков предельного внимания и позволяла взлет только с уменьшенным запасом горючего и с боевой нагрузкой в полторы тонны. Исходя из этого и был установлен вариант бомбовой нагрузки: четыре топмачтовика берут по одной тысячекилограммовой и пятисоткилограммовой бомбе, а четыре самолета по четыре 250-килограммовых бомбы каждый. Взрыватели ставились так, чтобы обеспечить взрыв бомбы на дне, у основания плотины и чтобы до момента взрыва самолет успел отойти на безопасное расстояние.
      Так закончился последний день запланированной напряженной подготовки к выполнению боевой задачи. Всех не покидала мысль - а что принесет следующий, решающий день?
      ...Раннее утро. Аэродром зажил своей обычной фронтовой жизнью. Рокот прогреваемых моторов сотрясал воздух. Экипажи находились у своих самолетов. Лица у всех суровые, сосредоточенные. Ждали приказа на вылет. Время шло, а его все не было. Люди начали волноваться.
      - Может отменили задание? - спросил Тихомирова лейтенант Иосиф Сачко.
      Капитан собрался ответить, но его срочно вызвали на КП. Вернувшись, он сообщил:
      - Вылет откладывается. Ночью на нашу цель вылетали два торпедоносца. Самолет лейтенанта Шведова попал в туман, неожиданно поднявшийся с озера, отклонился от маршрута и был сбит зенитным огнем фашистов. Экипаж лейтенанта Миронова возвратился на аэродром с торпедой, не выполнив задания. Теперь внезапность нашего удара исключается. Для выяснения обстановки вылетел разведчик. Нам приказано оставаться у машин и ждать команды.
      Медленно тянулось время. Но вот и сигнальная ракета. Стрелки на циферблате показывали 9 часов 40 минут, когда первая пара топмачтовиков поднялась в воздух. Ведущим шел капитан Тихомиров. Обязанности штурмана у него выполнял капитан Н. И. Савинов, а стрелка-радиста - старшина М. П. Артамонов. Ведомым у Тихомирова был младший лейтенант Сенюгин. Через заданные интервалы взлетели еще три пары: лейтенанты И. К. Сачко и П. И. Шилкин, старший лейтенант Е. М. Николенко и лейтенант Канторовский, старший лейтенант Н. Ф. Филимонов и лейтенант Б. И. Семенов.
      - По маршруту шли, едва не касаясь верхушек сосен, - рассказывал потом Тихомиров. - Это требовало максимального внимания. У меня же в голове была одна мысль: не опоздать с разворотом... То и дело спрашиваю у штурмана, а он уверенно отвечает: "Все нормально!" Волнуюсь, хотя понимаю, что напрасно - Николай Иванович Савинов один из лучших специалистов полка. Волновало и то, как будут действовать экипажи над целью. Правда, еще во время тренировки договорились: перед выходом на объект ведомые каждой пары по команде ведущих увеличивают интервал до двухсот метров и тем самым обеспечивают обоим самолетам свободу противозенитного маневра и прицеливания. Время пребывания на боевом курсе минимальное - три-пять секунд. Заход - со стороны водоема по течению. Сбрасывание бомб - залповое.
      ...Моторы работают на полную мощность. Скорость максимальная. Голову сверлит одна мысль - только бы не промахнуться, только бы все бомбы уложить в цель.
      - И вот уже видна плотина, - подключается к разговору возбужденный лейтенант И. К. Сачко. - Ловлю ее на перекрестие прицела, нажимаю на рычаг сбрасывания и все бомбы сразу отделяются от самолета. При первом ударе о воду из-за небольшого превышения плотины над уровнем реки часть пятисоткилограммовых бомб, делая "барс", перелетела через плотину, а бомбы в тысячу килограммов, делая "барс", ударялись в шандор и падали на дно, под основание плотины, где через установленное время взрывались. Фугасные 250-килограммовые рикошетом уходили под стену плотины, после чего следовал взрыв.
      - Ура-а-а! - невольно вырвалось у старшины М. П. Артамонова, увидевшего водяные столбы у плотины, а таких взрывов потом было много.
      В результате удара первой восьмерки бомбардировщиков была подорвана часть шандора, уровень воды через три часа заметно снизился. При выходе из атаки летчик старший лейтенант Е. М. Николенко огнем из крупнокалиберных пулеметов рассеял группу фашистских солдат, а стрелки-радисты обстреляли зенитные точки. Все наши самолеты подверглись артиллерийскому и пулеметному обстрелу, но только два получили пулевые пробоины, остальные повреждений не имели. На аэродром все экипажи возвратились благополучно и были готовы совершить повторный вылет.
      - Твердый орешек! Попаданий много, а внешний вид плотины не изменился, - делились впечатлениями между собой летчики.
      Первый успех вселил в людей уверенность и теперь уже никто не сомневался, что задание особой важности будет выполнено.
      Второй удар по правому отсеку шандора произвела четверка топмачтовиков. Отмечено прямое попадание в цель тысячекилограммовой бомбы и четырех фугасных 250-килограммовых. В результате правый отсек шандора был полностью разрушен. Враг вел ожесточенный огонь, но наши летчики действовали исключительно умело и дерзко.
      Третий удар эскадрилья нанесла по левому отсеку шандора, сбросив такое же количество бомб как и во втором налете. По наблюдениям экипажей все бомбы попали в плотину.
      Целый день наши летчики без передышки делали один боевой вылет за другим, продолжая наносить удары по плотине. Не успевал самолет приземлиться, как его тут же заправляли горючим, подвешивали бомбы, делали беглый осмотр.
      Утром 21 июня могучий грохот бомбоударов топмачтовиков И. В. Тихомирова вновь потряс карельские леса. Первыми взлетели летчики Е. М. Николенко и Б. И. Семенов, а за ними ушла в воздух вторая пара - летчики Н. Ф. Филимонов и Сенюгин. Их сменили экипажи И. В. Тихомирова и Канторовского, И. К. Сачко и П. И. Шилкина. Немногим более часа восемь самолетов парами, через неравные промежутки времени поражали плотину. Десять бомб попали в цель и она была разрушена по длине до 35 метров. Река Свирь вошла в нормальное русло.
      В тот же день начала громить врага наша артиллерия и пошла в атаку пехота. К исходу дня 21 июня войска 7-й армии Карельского фронта прорвали вражескую оборону и захватили несколько плацдармов на правом берегу реки Свирь. Путь для наступления советских войск был расчищен.
      На следующий день командир эскадрильи И. В. Тихомиров сделал разбор боевых полетов. Он отметил, что подготовка и выполнение боевой задачи по разрушению плотины прошли успешно. Враг не ожидал подобного рода операции и не сумел должным образом организовать защиту весьма важного для себя объекта. Примененный способ топмачтового бомбометания показал высокую эффективность и большую вероятность попаданий, равную 60 процентам (сброшено 66 бомб, прямых попаданий - 39).
      Мы сделали для себя и определенные выводы. В результате быстрого перемещения самолета при полете на минимально малых высотах над сушей уменьшились потери от огня вражеской зенитной артиллерии, так как наводчики не успевали изменять наводку по горизонту. За 24 самолето-вылета только четыре машины имели незначительные повреждения. Потерь в людском составе не было. Стало ясно, что для уничтожения особо важных объектов на море, в базах, включая крупные боевые корабли, целесообразно применять топмачтовое бомбометание, требующее наименьших затрат сил и средств.
      С радостью и гордостью личный состав эскадрильи заслушал телеграмму, поступившую от общевойскового командования, с выражением благодарности участникам операции за большую и своевременную помощь пехоте. Все летчики, вылетавшие на задание, были награждены орденами.
      Эскадрилья капитана Тихомирова выдержала первый экзамен на зрелость, действовала дружно, слаженно. Разрушение плотины стало важным этапом в подготовке полка к массированным действиям на море и в базах врага.
      Иван Васильевич мечтал еще о многом... Но он не дожил до дня Победы. Герой Советского Союза И. В. Тихомиров погиб при постановке мин в военно-морской базе Клайпеда (Мемель), не успев получить высокую награду Родины - орден Ленина и Золотую Звезду Героя, которыми он был награжден 22 июля 1944 года.
      Инженер эскадрильи Василий Максимович Смирнов так рассказывал о последнем полете своего командира:
      - В тот день с наступлением темноты Иван Васильевич только что выполнил полет на постановку мин. После посадки, пока его самолет готовили к новому вылету, Тихомиров все время сидел на пне и о чем-то думал. Когда я докладывал, что машина готова к вылету, Иван Васильевич даже не встал. Это показалось мне странным. Направляясь к самолету, он сказал: "Устал я, Василий Максимович, но ведь другие устали еще больше меня, всем трудно!" Затем он быстро сел в кабину, а я встал на плоскость, расправил привязные ремни, поправил парашютные лямки, в кабине все приготовил к запуску и уже на ходу напомнил летчику о переключении бензобаков. Не успел я спрыгнуть на землю как заработал левый мотор... С этого полета наш командир не вернулся. Экипажи, которые в это же время ставили мины, видели в воздухе большой силы взрыв, причина которого неизвестна. Может быть в самолет попал снаряд или вражеская пуля пробила бензобак. Мы потеряли талантливого командира, человека высокой культуры, боевого друга, товарища и наставника...
      Фашисты при отступлении разграбили и разрушили Свирскую гидроэлектростанцию. Они вывезли в Германию всю аппаратуру, кабели, моторы, лифты и другое оборудование станции, взорвали мосты, четыре главных турбины и две вспомогательные, сожгли трансформатор. Фашистские варвары полностью уничтожили рабочий поселок Свирской гидроэлектростанции. Отступая под натиском Красной Армии, враг превращал советскую территорию в "зону пустыни".
      "Но пусть знают гитлеровские головорезы, что советский народ не простит им ни одного преступления, совершенного ими на советской земле", говорилось в сообщении Совинформбюро вечером 23 июня 1944 года.
      Отгремели бои на реке Свирь. Гидроэлектростанция давно восстановлена и дает ток для нужд народного хозяйства, но имена тех, кто освобождал ее от врага, навсегда останутся в памяти народной.
      Возрожденная из руин ГЭС - лучший памятник героям.
      Верность присяге
      ...Наступление войск Ленинградского и Карельского фронтов и Краснознаменного Балтийское флота успешно развивалось. Гитлеровское командование принимало все меры, чтобы остановить дальнейшее продвижение советских войск.
      Ожесточенные бои шли севернее Ленинграда на Карельском перешейке, готовились крупные наступательные операции наших войск восточнее Ленинграда в направлении Петрозаводска. Большой силы достигли воздушные бои.
      К этому времени значительно выросла по своему составу и авиация Краснознаменного Балтийского флота. С вводом в строй 51-го полка минно-торпедная авиация флота удвоилась. Удвоились и обеспечивающие силы. С Черного моря, где война практически закончилась, на Балтику перебазировалась штурмовая авиадивизия. Возросло и количество истребительной авиации.
      1-й минно-торпедный полк перебазировался на один из освобожденных аэродромов Литвы и действовал на коммуникациях в южной части Балтийского моря, а район Финского залива и Таллина по-прежнему оставался за нашим полком.
      В Финском заливе боевая работа не утихала ни днем, ни ночью. Используя всякую возможность, торпедоносцы наносили удары по вражеским кораблям и по пунктам их стоянок. Дневные экипажи сменялись "ночниками", которые действовали в любых условиях. Это были опытные, обстрелянные экипажи. Их в полку называли "стариками", главной ударной силой. "Стариков" можно было узнать даже по походке, они держались как-то по особенному. Внешне для неискушенного человека могло показаться, что они медлительны и чересчур важничают. На самом же деле это были скромные воздушные бойцы, умевшие все делать без лишней суматохи, четко и строго в указанный срок. В каждом из них никто и никогда не видел какого-либо волнения, нервозности. Любое боевое задание они воспринимали как обычное. Вся молодежь завидовала им, а некоторые, подражая "старикам", свои летные планшеты носили так же - с длинными лямками до пяток и всегда на одном и том же плече.
      В ночь на 23 июля 1944 года 51-й минно-торпедный полк нанес первый бомбоудар по вражеским кораблям в западной части Финского залива в районе Палдиски. В нем приняло участие звено из трех самолетов. Задание выполнялось в белую ночь, без истребительного прикрытия. Для выполнения задания были выделены лучшие экипажи полка, имевшие опыт боевой работы и награжденные за успехи в боях с фашистами. Ведущим летел отважный экипаж заместителя командира полка майора И. Н. Пономаренко, трижды награжденного боевыми орденами, а с ним штурман полка майор Г. А. Заварин и в качестве стрелка-радиста начальник связи полка старший лейтенант П. М. Черкашин, который летал на боевые задания на Балтике в составе экипажа с 1941 года и неоднократно награждался.
      Ведомыми на задание вылетели: командир 1-й эскадрильи капитан В. А. Меркулов со штурманом капитаном А. И. Рензаевым и начальником связи эскадрильи младшим лейтенантом В. В. Быковым и экипаж заместителя командира 2-й эскадрильи Е. М. Николенко (штурман лейтенант А. М. Грабов и стрелок-радист сержант Ломагин). Все они награждены орденами.
      Особенно хочется отметить В. В. Быкова. Он начал войну краснофлотцем, воздушным стрелком-радистом, а закончил ее начальником связи полка, старшим лейтенантом. На его счету 467 боевых вылетов, 21 потопленный вражеский транспорт и корабль в составе экипажа, 8 лично сбитых истребителей фашистов. Вылет прошел успешно. Несмотря на противодействие зенитной артиллерии, прикрывшей вражеские корабли, Пономаренко потопил эсминец типа "Теодор-Ридель", а Меркулов - сетевой заградитель. Николенко атаковал транспорт, но неудачно.
      Все самолеты вернулись на свой аэродром. Это было неплохое начало боевых действий на море и поучительный пример всему летному составу.
      В 1-м минно-торпедном авиаполку хорошие результаты имели крейсерские ночные полеты (свободный поиск и уничтожение кораблей противника).
      Мы пробовали использовать этот опыт и у себя. В ночь на 29 июня в свободный поиск вылетели экипажи старших лейтенантов В. Г. Сафронова и Н. Ф. Филимонова. Шли по маршруту Рижский залив - Ирбенский пролив - Хийумаа Финский залив. Море оказалось окутанным густой дымкой. Обнаружить вражеские корабли не удалось и пришлось возвращаться обратно, не сбросив торпеды.
      Следующей ночью в воздух поднялись четыре торпедоносца. Лейтенант Е. П. Захаров обнаружил и атаковал транспорт, но цель не поразил. Капитан П. Н. Михайлов сбросил бомбы в танкер и тоже безуспешно. Не дали результата также полеты над морем капитана Тихомирова и лейтенанта Сквирского.
      Тихомирову нельзя было возвращаться на аэродром с бомбами. Он быстро нашел выход и нанес удар по вражескому железнодорожному эшелону, разбив двумя бомбами четыре и повредив шесть вагонов, паровоз, здание станции.
      Как ни горько в этом признаться, но свободный ночной поиск оставался в полку слабым местом до конца войны. Редко удавалось визуально, без радиолокационного обеспечения обнаружить и атаковать боевые корабли и транспорты врага.
      Результативнее оказались групповые ночные вылеты к базам фашистов. Ярким примером тому может служить весьма успешный удар, нанесенный в ночь на 1 июля по базе вражеских торпедных катеров в Таллинском порту. В нем участвовали экипажи старшего лейтенанта Филимонова и лейтенантов Шилкина и Сачко.
      Успешно заканчивались групповые налеты на заранее разведанные цели в дневное время. В них участвовали как торпедоносцы, так и топмачтовики. Один из таких групповых налетов состоялся 5 июля: на рейде в районе Азери торпедно-бомбовыми ударами удалось потопить три вражеских сторожевых корабля и повредить один транспорт.
      В группу входили звенья майора Пономаренко, капитана Михайлова и лейтенанта А. М. Гагиева. Они должны были действовать как топмачтовики. С торпедами вылетало звено лейтенанта Карабасова.
      Все самолеты вернулись на аэродром целыми. Потеряли мы одного стрелка-радиста сержанта А. П. Дзюбенко - он скончался от тяжелого ранения.
      Из приведенных примеров боевых действий в полку сделали некоторые выводы.
      Первые полеты были удачными и неудачными. Но каждый из них обогащал нас опытом, давал возможность переходить от менее сложных боевых задач к более сложным, от одиночных крейсерских полетов к групповым комбинированным атакам по заранее разведанным целям. Естественно, что в условиях, когда обстановка на море резко менялась и вражеские транспорты охранялись большим количеством боевых кораблей, групповые удары давали значительно больший эффект, нежели одиночные крейсерские полеты или так называемая "свободная охота".
      * * *
      В один из июльских дней 1944 года у командира полка собрались все его заместители, начальник штаба Иванов, штурман Заварин, начальник связи Черкашин, командиры эскадрилий. Подводились итоги первых недель боевой деятельности. Говорили и о допущенных ошибках, и о том, что принесло значительные результаты.
      - Наши люди, - говорил замполит Добрицкий, - накопили определенный опыт. Этот опыт следует обобщить, изучить, множить.
      Разговор прервал телефонный звонок. Трубку взял командир полка:
      - Майор Кузнецов слушает...
      Мы притихли, внимательно следя за его лицом. Сосредоточенное вначале, оно потом засияло в улыбке.
      - Да, да, товарищ полковник. Обязательно передам, сегодня же... Обрадую ребят.
      Кузнецов положил трубку, какое-то время помолчал, а потом сказал:
      - Звонил командир 8-й минно-торпедной авиадивизии полковник Александр Николаевич Суханов. Разведчики сообщили, что на фарватере Таллина сегодня взорвался крупный транспорт врага - сработала одна из поставленных нами магнитных мин. Командование объявило благодарность экипажам, вылетавшим на задание...
      Все обрадовались. И не без основания. Благодарность старшего начальника являлась своего рода оценкой нашей работы по минным постановкам на фарватерах, на рейдах, в портах и базах врага, через которые он подбрасывал боевую технику и подкрепления своим оборонявшимся войскам, вывозил в Германию награбленное в советской стране добро.
      Минные постановки выполнялись нами до конца воины. Они входили в число основных задач, решаемых полком на всем протяжении боевой деятельности.
      Это было эффективное средство борьбы с вражескими морскими перевозками. На наших минных заграждениях на Балтике фашисты понесли значительные потери, в два с лишним раза превысившие аналогичные потери на других морских театрах. Из шести уничтоженных кораблей и транспортов врага, один погибал на минах.
      Во второй половине июля мы вели наиболее интенсивные минные постановки. Почти каждую ночь группы "ночников" вылетали по 2 - 3 раза. Напряженная боевая работа начиналась с наступлением сумерек.
      Вылеты производились с таким расчетом, чтобы быть над целью в наиболее темное время суток. Мины ставились одиночными самолетами, парами и звеньями. Все зависело от условий на маршруте и, главным образом, в районе цели. Для отвлечения на себя вражеской противовоздушной обороны проводились демонстрационные бомбоудары по объектам в непосредственной близости от мест, где ставились мины, и это давало положительный результат. Хочется отметить, что задача для бомбардировщика в этом случае была не легче, чем у миноносцев. Он должен был привлечь огонь вражеской зенитной артиллерии и лучи прожектора на себя, находиться вблизи района постановки мин до тех пор, пока все миноносцы не уйдут от цели.
      В период белых ночей на минные постановки привлекались и молодые экипажи без специальной тренировки в ночных условиях. Потом наиболее способные из них постепенно втягивались в ночные полеты и полеты в сложных условиях в течение суток. Это был большой риск, но риск вполне оправданный.
      Интенсивные минные постановки велись каждую ночь. Основными объектами являлись Таллинский залив и устье реки Западная Двина (Даугава). В вахтенном журнале полка в те дни можно было прочесть такие записи:
      "В ночь на 16 июля постановку мин в устье реки Западная Двина производили экипажи майора В. М. Кузнецова, майора И. Н. Пономаренко, капитанов В. А. Меркулова и И. В. Тихомирова, старшего лейтенанта И. К. Сачко... всего 15 экипажей. Выставлены 24 магнитные донные мины весом по 500 килограммов каждая. В районе цели противник оказал сильное противодействие. Полк понес потери: самолет младшего лейтенанта Б. И. Семенова подбит зенитной артиллерией и горящий упал в воду".
      В ночь на 17 июля 12 экипажей вновь ставили мины в районе порта Таллин и в устье Западной Двины. И на этот раз не обошлось без потерь.
      Минные постановки парами самолетов производились в районе Таллинского порта и в ночь на 18 июля. В качестве обеспечивающей силы был выделен бомбардировщик (летчик Сквирский). Одновременно с миноносцами, ставившими мины, он бомбил железнодорожную станцию и тем самым отвлекал внимание врага.
      Все задачи, поставленные полку, были выполнены. За период июль начало августа миноносцы произвели 81 самолето-вылет, из них 70 успешно. В разных квадратах Таллинского залива и в районе Риги они поставили 135 мин, в основном магнитных.
      Анализируя операции на постановку мин, приходишь к выводу, что зачастую у нас, командиров, при принятии решения не всегда присутствовала здоровая творческая мысль. Ведь каждый бой - это прежде всего творчество. Практика войны подсказывала: нельзя повторять несколько раз один и тот же прием. В каждом бою должно быть что-то новое, не похожее на предыдущее. Даже самая мудрая тактика, но уже не раз примененная, становится шаблоном.
      Наибольшего боевого успеха добивались опытные кадры летного состава, мастера ночных полетов, прославившие себя в боях. Они были гордостью полка.
      Каждый имел на своем "лицевом счету" не один потопленный вражеский корабль, большой стаж летной работы. Тогда официального определения и присвоения летному составу соответствующей классности, как это делается теперь, еще не существовало. Такие экипажи допускались к полетам днем и ночью без ограничений. Хочу рассказать об одном из них.
      Капитан В. А. Меркулов и его штурман А. И. Рензаев всегда служили образцом выполнения воинского долга, смелости и находчивости в бою. Эти качества они выработали в себе в первые же дни боевой деятельности полка. Особенно запомнился один из вылетов экипажа Меркулова на минные постановки на входных фарватерах Таллинского порта. Над районом постановки самолет попал под сильный зенитный огонь. Снаряд пронзил центроплан, повредил бензобак, маслобак... Внутри самолета все заволокло парами бензина. Машина стала плохо слушаться рулей и начала терять высоту. Казалось, гибель неминуема. Но Меркулов почти над самой поверхностью Финского залива выровнял самолет и мастерски посадил его на "пятачке" маленького острова Лавенсари. Машина остановилась в 3 - 4 метрах от края обрыва. Благополучный исход полета мог быть только у таких сильных духом людей, как капитан Меркулов.
      Много хороших дел числилось у прославленного экипажа Меркулова. А в начале марта 1945 года при атаке вражеского конвоя в Данцигской бухте их жизнь оборвалась и Балтийское море навсегда похоронило их в своей пучине. Они погибли как герои.
      Героя Советского Союза А. И. Рензаева (этого высокого звания он был удостоен посмертно 6 марта 1945 года) вечно будут помнить жители Калининграда, где одна из улиц носит имя прославленного балтийца. Есть и рефрижератор "Алексей Рензаев". Он гордо несет по морям и океанам флаг Страны Советов.
      * * *
      Заметной удачей нашего полка в начале его боевой деятельности в Финском заливе является участие в потоплении фашистского крейсера ПВО "Ниобе" 16 июля 1944 года. Это был один из крупных вражеских кораблей, уничтоженных на Балтике в годы Великой Отечественной войны.
      Как все произошло? Для сохранения основных плацдармов фашисты укрепляли свои позиции на островах и северном побережье Выборгского залива. На небольшом участке гитлеровцы сосредоточили около 60 артиллерийских батарей. В шхерах находилось более 30 вражеских боевых кораблей, а на прилегающих к городу Котка аэродромах базировалась авиационная группа, главным образом истребителей. Наиболее важным среди других считался порт Котка. Сюда стягивались также корабли и суда, поврежденные нашей авиацией. Вполне естественно, что гитлеровское командование стало лихорадочно усиливать противовоздушную оборону района. С этой целью в Котка и прибыл крейсер ПВО "Ниобе".
      Воздушная разведка КБФ немедленно доложила о прибытии такого важного "гостя". Командование приняло решение: уничтожить крейсер.
      Первый удар, нанесенный 12-м бомбардировочным полком КБФ, оказался неудачным. Самолеты сбросили 70 бомб. В порту возникло много пожаров, но крейсер остался невредимым. Повторить удар сразу не удалось: несколько дней стояла нелетная погода.
      Штаб ВВС флота, возглавляемый генералом А. М. Шугининым, разработал план повторной операции. Учли все ошибки первого налета, обсудили различные мнения об использовании сил и средств флотской авиации. Высказывалось, например, такое мнение: поскольку район порта в Котка до предела насыщен зенитной артиллерией и топмачтовикам трудно подобраться к крейсеру, то следует применить торпеды. Предложение заманчивое, но невыполнимое. Почему? Глубина, где стоял корабль, была в пределах 10 метров, а торпеда, при сбрасывании ее с самолета, ныряла на глубину до 20 метров. Следовательно вероятность попадания в цель сводилась к нулю.
      Предпочтение отдали топмачтовикам. Если бомба и не попадет в борт корабля, а взорвется на дне, то и тогда крейсер может получить смертельную дозу металла, тем более, что у "Ниобе" в подводной части брони нет. Решили использовать 1000-килограммовые фугаски. Более крупных бомб не имелось.
      Для выполнения поставленной задачи в качестве главной ударной силы привлекались самолеты нашего 51-го минно-торпедного полка. На борту каждой машины - по две тысячекилограммовых бомбы. Ведущий - подполковник И. Н. Пономаренко.
      К операции привлекались также 33 бомбардировщика ПЕ-2 из 12-го полка. Шесть из них должны были вылететь без бомб. Их цель - имитировать удар и тем самым отвлекать на себя зенитный огонь во время атаки топмачтовиков. Остальные "петляковы" имели на борту фугасные бомбы весом в 100 и 250 килограммов. Ведущий - командир полка Герой Советского Союза В. И. Раков.
      27 самолетов ИЛ-2 должны были подавить огонь зенитной артиллерии фашистов и создать условия для выхода в атаку ударных сил. На борту машин находились мелкие бомбы, реактивные снаряды, пушки, пулеметы. В операции участвовали также 48 истребителей - ЯК-9 из 21-го полка под руководством Героя Советского Союза подполковника П. И. Павлова и ЛА-5 из 1-й авиадивизии.
      План операции и схему взаимодействия всех частей, принимавших в ней участие, штаб ВВС флота продумал до мелочей.
      Решающий удар наносили 16 июля ровно в 17.00. За 10 минут до решающего удара в район Котка вылетают 24 ЛА-5. Их задача - очистить небо от вражеских истребителей.
      За пять минут до удара пикировщиков 12-го полка, штурмовики 11-й авиадивизии, под прикрытием истребителей, подавляют огонь зенитной артиллерии в порту Котка, где стоит "Ниобе", и на близлежащих островах.
      В 16.50 - 16. 55 в атаку идут пикирующие бомбардировщики. Ровно в 17.00 наносят завершающий удар топмачтовики. Одновременно имитирует удар эскадрилья ПЕ-2 без бомб.
      Ударные группы ПЕ-2 заходят на цель с разных направлений. Топмачтовики совершают заход с суши, на малой высоте, маскируясь складками местности.
      ...Утро 16 июля. Оно как-то незаметно вошло в штабную комнату, где всю ночь провели командир ведущего экипажа Илья Ниофитович Пономаренко и его штурман Григорий Антонович Заварин. Они готовились к проработке задания с летным составом, участвовавшим в операции. Нужно было все уточнить, проверить, согласовать.
      - Не мешало бы вздремнуть немного, - предложил Пономаренко. - День у нас будет тяжелым.
      - С отдыхом ничего не выйдет, дорогой мой, - посмотрев на часы, ответил Заварин. - Скоро офицеры явятся.
      - По плану они должны придти через два часа.
      - Ошибаешься, Илья. Жди с минуты на минуту. Если уж мы с тобой волнуемся перед вылетом на такое ответственное задание, то остальные и подавно.
      Заварин оказался прав. Капитан Тихомиров, лейтенанты Сачко и Шилкин пришли со своими экипажами гораздо раньше назначенного времени. Но на КП не вошли - столпились у входа, стояли молча. Вскоре прибыли командир 8-й авиадивизии полковник А. Н. Суханов, а вместе с ним командир полка майор Кузнецов, начальник штаба капитан Иванов.
      Командир полка поставил боевую задачу. Затем тщательно разобрали действия каждого экипажа: в полете, при подходе к цели, во время атаки и при выходе из нее.
      Уточняя задание, полковник Суханов сказал:
      - Обращаю ваше внимание на строгое выдерживание времени атаки. Этот элемент играет очень важную роль при тесном взаимодействии такой массы самолетов, какая выделена для участия в операции. Не забывайте о противозенитном маневре. Противовоздушная оборона в районе Котка очень сильная.
      Суханов попросил летчиков поделиться своим мнением о предстоящей операции. Выступили все командиры экипажей. Разговор шел, главным образом, о том, откуда лучше заходить для атаки на крейсер. Пришли к выводу, что целесообразнее всего это сделать не со стороны залива, а через город, прижимаясь вплотную к крышам домов, и на максимальной скорости. Подсказал эту мысль командир дивизии.